КОНЦЕПТ КАК ЛОГОС

 

Концепт не утверждает, он порождает. Не зря творец европейского философствова­ния Сократ утверждал, что он занимается искусство повивальной бабки – майевтикой. Русский философ И.И. Лапшин в своей работе «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922) правильно подчеркивал, что понятие зачатия в смысле деторож­дения в латинском языке обозначается тем же сло­вом, что и концепт – conceptio.

Концепт – это животворящий «Логос», это катализирующий центр кристаллизации ментальных систем. В принципе во всех сферах деятельности существуют формы кон­цептуального мышления – в виде лозунгов, манифестальных проповедей, общих мето­дологических установок. Но собственная стихия концептуального мышления – это фи­лософия, да и тот, кто в какой-либо частной области выступает как создатель концепту­альных идей является философом по существу, да таковым формально или нефор­мально понимается.

 

1. ПОРОЖДЕНИЕ ПАРАДИГМ

 

АНАЛОГИИ

 

Человек понять реальность во всей её полноте не может, он познает её лишь путем час­тичных моделей-подобий, имеющих характер аналогий и метафор, ибо человек пе­ре­носит на окружающий мир образы присущих ему социальных практик и известных ему типов знания об окружающей реальности, он вообще склонен больше к пониманию мира художественно - метафорически. Потому-то философия, которая стремится дать целостное понимание мира, всегда оперирует мысленными метафорами. Мысленные метафоры и «мысле-образы» – основная форма концепта. Концепт – это не научное понятие, ибо: «Пониманию чужда ученость, а ученость далека от пони­мания» (8. гл.81), но это и не художественная метафора, ибо: «Нет красоты в правдивом слове, нет правды в сказанном красиво» (там же).

Описаниереального «Жизненного мира» требует ре­аль­ного жизненного языка, тре­бует языка мысленных метафор и мысле-образов концептов. Именно – мысленных ме­тафор, а не художественных, которые служат для совершен­ного иного типа повество­вания и имеют в философии роль вспомогательного средства. Концепт также не явля­ется молитвенным «шифром трансценденции», «руниче­ским» символом религиозного сознания, который служит для целей достиже­ния «от­кровений» и «просветлений». Также философ, хотя и должен знать в полном объеме всю проблематику современной ему науки и её истории, но не должен вда­ваться в тон­кости эмпирических исследова­ний; – он концептуалист – неприкаянный «Абеляр» со­временности, творец концептов: мысле-образов, мысленных метафор – беспокоящих «Оводов», а не научных теорий, которые используют образы и аналогии, но мысле-образ - не теоретизи­рованный образ, а мысленная метафора – это не аналогия, - аналогия это рационально-эмпирически фундированное подобие. Мысле-об­раз и мысленная метафора только пробуждают-возбуждают Мысль, смущая-раздевают Сознание,давая им направле­ние, заставляя потом им реализоваться в идео­логии, науке и искусстве, выра­зиться в социальных формах и ти­пах хозяйственных практик. Конечно, это не значит, что весь текстовой массив философии должен со­стоят из мысленных метафор, нет. Философский текст - это «ризома» из концептов, молитвенных «шифров трансценденции», художественных метафор, науч­ных понятий и категорий. И именно это композиционное единство кон­цептов, трансцендентных «рунических шифров», художественных метафор, научных понятий и категорий придает философскому тексту очарование и уникальность. И вся­кий раз, массив философского текста при рассмотрении той или иной проблемы пово­рачивается определенной стороной: то он собственно философ­ствует, то молит­венно проповедует, то художественно выражает, то научно доказывает. Философский текст пульсирует-летает: то взлетает в высоты откровения; то поэтически пролетает над по­верхностью культурного Ландшафта; то опускается на его поверхность, копается в го­мусно-гумусных нечистотах его бытия, пролезает в его пещеры.

 

2. ФИЛОСОФСКИЕ МЕТАФОРЫ

 

Язык философии как язык синтетический метафоричен. Но, кроме этого, философия еще владеет и понятийным мышлением. В результате слияния художественного мыш­ления посредством метафор и рационального мышления посредством понятий и кате­горий формируется язык философии.

Крайнюю позицию здесь занял Хосе Ортега-и-Гассет: «Когда тот или иной автор уп­ре­кает философию за использование метафор, он попросту признается, что не понимает и философию и метафору» (Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М. 1991. С.203)

 

Здесь надо отметить фактически первую работу о роли метафоры в философии И. В. Полозовой (г. Тольятти) «Метафора как средство философского познания» (1999). Ав­тор этой небольшой работы считает, что «…метафора – это форма, имманентная самой сути философии как особой формы человеческой культуры, пытающейся постичь мир во всей его целостности и единстве. Именно благодаря метафоре, абсолютизирующей родство всех вещей и игнорирующей их различия, в философии возможно выйти к глу­бинному тождеству всех вещей» (Полозова И.В. Метафора как средство философского познания. Самара. 1999. С.96). Но автор лишен односторонности, правильно подчерки­вая: «Метафора представляет собой лишь один полюс философии. Кроме метафоры, в философии существует также и понятие. В каждой из философских систем удельный вес понятий и метафор различен, это зависит от того, к какому из полюсов тяготеет фи­лософ. Но метафора в философии неустранима. Она живет и будет жить в философских текстах, покуда существует философия. Без метафоры невозможно живое, целостное постижение бытия человеком. Нет метафоры – нет и философии как духовной сферы, где Человек стоит перед Миром, где Человек открыт Бытию» (Полозова И.В. Метафора как средство философского познания. Самара. 1999. С.51). Последние строки цитаты свидетельствуют все же о том, что автор тяготеет к точке зрения, что метафора зани­мает первенствующее значение в философии, что приводит к тому, что автор далее подменяет ведущие аналогии в философии типа: «Мир есть Разум», Мир есть Чувство», «Мир есть Воля» под понятие метафоры. Хотя, как было сказано, метафора – это худо­жественно выраженная аналогия, аналогия же – это рациональная форма метафоры. Бо­лее всего под центральный инструмент философствования подходит понятие не «ме­тафора» или «аналогия», а «концепт» как синтез рационального и иррационального, понятийного и художественного мышления. О чем верно утверждали Ж. Делез и Ф. Гваттари.

В философии большую роль играет рациональные формы мышления, хотя как под­черкивает В. С. Степин, «…первичными формами бытия философских категорий как рационализации универсалий культуры выступают не столько понятия, сколько смыс­лообразы, метафоры и аналогии» (Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С.279). Степин так же согласен, что в философии одновременно присутствуют как сим­воличе­ские и метафорические способы мышления, так и понятийно-категориальные. Отсюда, по его мнению, «.. неустраняемая неопределенность в использовании философской терминологии, включенность в ткань философского рассуждения образов, метафор и аналогий, посредством которых высвечиваются категориальные структуры, пронизы­вающие все многообразие культурных форм» (Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С.280)

 

3. КОНЦЕПТ КАК CONCETTI

 

Изобретателем «кончетти» (concetti) был итальянский поэт Джамбатиста Марино (1569-1625).