Культуры?

Рассмотрим это на некоторых примерах.

Американский политолог Д. Девайн провел сравнительное исследование представлений 28 крупнейших обществоведов США о фундаментальных американских ценностях¹. Разброс взглядов оказался достаточно широк. Однако обнаружился консенсус относительно базовых ценностей. Так, 23 человека назвали среди основных — "частную собственность", 22 — "равенство", имея в виду прежде всего равенство возможностей, 20 — "свободу". Не обошли, разумеется, индивидуализм — центральный организующий принцип межличностных отношений.

Р.Беллах и другие авторы нашумевшей в 80-е годы книги "Привычки сердца" отмечали, что индивидуализм лежит в самой основе американской культуры. Проявляется это, в частности, и в том, что как только дети вырастают и уже не нуждаются в роди-

¹ См.: Баталов Э. Американские ценности в современном мире // Американское общество на пороге XXI века: итоги, проблемы, перспективы. Материалы конференции. М., 1996. С. 114.

тельской опеке, они перестают жить с родителями под одной крышей.

К числу фундаментальных ценностей относится "личный успех". Как русский стремится к достижению правды и справедливости, что часто ассоциируется с уравниловкой, так американец — к персональному успеху, что отражает разницу в традициях православия и протестантизма.

Таким образом, если в одних культурах энергия людей направлена на сохранение имеющейся традиции или на такую самореализацию, которая незаметна для общества, то для американцев главное — успех в профессиональной сфере. Отсюда — ценность иерархической структуры общества, уважение к статусу человека.

Религиозная доктрина мормонов определяет человеческую жизнь как период, в течение которого человек через испытание смертью поднимается к большему овладению высшими сущностями. Обучение и опыт — средства, с помощью которых достигается это овладение. Следовательно, главная ценность — образование и трудовая деятельность.

В ценностное ядро китайской культуры, регулировавшейся конфуцианством, вошел культ древности такой силы, что китайское общество и государство не только просуществовали в почти не менявшемся виде более двух тысяч лет, но и приобрели огромную силу инертности.

Как проявляются ценности в артефактах? Ценности воплощаются в устной и письменной литературе, других видах искусства, праве, мифологии, стандартизованных религиозных догмах. Ценности могут быть воплощены и в предметах, которые сами по себе не имеют какой-либо цены. Так, самой священной ценностью для мусульман является Кааба — священный камень. Это место поклонения, по нему ориентируют мечети и т. п. Это обычный большой камень: не алмаз, не жемчуг, но он внушает миллионам людей священное религиозное чувство. Другого рода ценность — научную, культурную — имеют глиняные фигурки, обнаруженные при раскопках древних городищ. Их ценность связана не с ценой материала, из которого они изготовлены, но с той информацией, которая в них заключена.

Ценности не меняются случайно, от ситуации к ситуации. Всегда существует определенная степень устойчивости образца. При этом не имеет значения: негативные это ценности или позитивные.

Так, негативной ценностью в культуре индейцев навахо является боязнь закрытости, завершенности, и отсюда — спирали или прутья корзины никогда не

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 87

должны иметь определенное завершение. В любом рисунке на серебре, на коврах и т.д. оставляется открытый "выход для духа". Жрец никогда не передает свое знание

целиком, а муж и жена или близкие друзья никогда не делятся друг с другом абсолютно всем.

В других случаях воплощение ценностей происходит как бы "от противного". Так, в исламе абсолютной ценностью является Аллах, но не личность, поскольку Аллах никогда не воплощается в людях. Отсюда — запрет на изображение человека в мусульманском искусстве и вся сила художественного воображения в изобразительном жанре проявилась в орнаменталистике: нигде мы не найдем более изысканной и изощренной растительной вязи. Предельно униженное положение женщины, закрепленное законодательно, компенсировалось необыкновенно чувственной восточной лирикой, возвышающей ее образ.

И наоборот, предельная лаконичность и простота, отсутствие витиеватых композиций, характерные для японского искусства, отражают важнейшую ценность, сформированную доктриной дзэн,

— ценность единичности. Единица, согласно дзэн, — совершенство, с одной
стороны, и воплощение всеобщности — с другой. Отсюда и отличительная черта
японского искусства — асимметрия, которая выражает стремление к единице —
ветке, цветку, отдельной личности.

Заметим, что особенно в фольклоре проявляется наличие в культуре "ценностных пар", отражающих соперничающие ценностные стереотипы. Например, русское "сам пропадай, а друга выручай" и "моя хата с краю, ничего не знаю" или "для любимого дружка хоть сережку из ушка" и "своя рубаха ближе к телу".

Свои ценностные антиподы есть и в американской культуре. Представление о том, что индивидуализм и "естественный отбор"

— главный закон природы и основное достижение американской культуры,
соседствует с миссионерскими установками на необходимость оказания помощи
всем народам мира.

Сделаем вывод. Итак, ценности — основа и фундамент культуры, они в ней глубоко укоренены и выполняют роль ее важнейшего регулятора как на уровне культуры в целом, так и на уровне личности. Как отмечал П.Сорокин, "люди с... глубоко укоренившейся системой ценностей мужественно перенесут любое бедствие. Им это будет гораздо легче, чем людям, либо вовсе не имеющим никакой целостной системы ценностей, либо обладающим системой, основанной главным образом на земных ценностях, от "вина, женщин и песни" до богатства, славы и власти. Такие ценности разрушаются под воздействием кризисов, а их приверженцы остаются полными банкротами, отверженными и беспомощными, не имеющими цели в жизни и никакой поддержки. Люди с трансцен-

дентальной системой ценностей и глубоким чувством нравственного долга обладают ценностями, которых не может у них отнять ни один человек и ни одна катастрофа. При всех обстоятельствах они сохраняют ясность ума, чувство человеческого достоинства, самоуважение и чувство долга. Имея эти качества, они могут вынести любое испытание, каким суровым бы оно ни было"¹.

Между тем в гуманитаристике XX века возникает мотив трагического противоречия современной культуры, когда она начала развиваться по своей, уже "нечеловеческой" инерции, в ритме, чуждом человеку. Об этом вызывающе дерзко говорит Н. М. Бахтин, оказавшийся в эмиграции старший брат известного отечественного литературоведа: "Ценности восстали на своего создателя: они существуют не для него, а для себя. Основная антиномия современной культуры в том, что, не будучи внутренне обязующей, она стала внешнепринудительной"², И единственное средство противостояния создаваемому цивилизацией внешнему принуждению — это реализация творческого предназначения человека.