Л.: Да.

Р.: Так ты куда собираешься — на Всемирную ярмарку?

Л.: Если они не закроются к тому времени, когда я туда доберусь.

Р.: Сколько она будет работать?

Л.: Я думаю, она работает до...

Р.: Они ведь проводят ее в течение всего года?

Л.: Нет, я думал, только в октябре, так, кажется.

Р.: Лучше садись в машину и поезжай.

Л.: Действительно.

Р.: Куда еще? Как ты думаешь... Что, думаешь, случится, когда ты приедешь домой?

Л.: Они мне не поверят. Так что я свожу их куда-нибудь. Мою семью.

Р.: Ты собираешься их свозить куда-нибудь сегодня вечером?

Л.: Думаю, да.

Р.: Свози на прогулку. Тебе, возможно, придется это сделать, чтобы они убедились.

Л.: О, да, я свожу.

Р.: Затем тебе, возможно, придется им сказать, что тебя привязывали к столбам и прибивали руки гвоздями. Люди не думают, что изменения могут происходить очень легко.

Л.: Да, я не думал, что это будет так легко.

Р.: И как тебе то, что это было так просто?

Л.: В это просто не веришь. Просто нельзя осознать, что ты в самом деле можешь это делать..

Р.: Спасибо.

Л.: Спасибо.

Р.: Пожалуйста. Всего хорошего. Там — большой мир.

Л.: Да, думаю, да. Я это выясню.

Р.: Может быть, когда-нибудь ты даже поедешь на Запад. Но не езди туда, где я живу.

Л.: Будет трудновато, да?

Р.: Верно. Это долгая дорога через океан.

Случай 3 Страх перед начальником

Билл: Это одна из видеолент, запечатлевших д-ра Ричарда Бэндлера, одного из основателей нейролингвистического программирования. Сегодня со мной Майкл Сэггес, который изложит содержание. Майкл, нам очень повезло, что в этой серии участвует д-р Бэндлер.

Майкл Сэггес: Билл, я думаю, это действительно уникальная возможность, что д-р Бэндлер находится в студии, где мы можем снять пленки высокого качества и дать продолжение этих пленок через восемь месяцев. Я очень рад этому проекту.

Б.: Я думаю, что это уникальная особенность. У нас с тобой большой опыт работы в медицине, где ты работаешь с кем-то в аудитории или с кем-то в кабинете и никогда по-настоящему не знаешь, эффективно ли то, что ты сделал. Такое с профессионалами часто происходит. Уникальность здесь состоит в том, что через восемь месяцев мы возьмем интервью у людей, с которыми работал д-р Бэндлер.

М. С: Не только это, Билл. Мой опыт, да, я думаю, и твой, показывает, что на многих учебных пленках, которые я видел студентом, практикантом, можно увидеть, как кто-то работает с пациентом, но потом пленка кончается, и ты так и не знаешь, что с ними случилось. И я думаю, тот факт, что мы решили вернуться и, спустя восемь месяцев, посмотреть продолжение, делает эту пленку в какой-то степени уникальной.

Б.: Да. Да и у нас есть пособие, которое прилагается к пленке, и мы сможем глубже объяснить, что такое НЛП. Но не мог бы ты в течение минуты рассказать людям, которые смотрят эти пленки, что такое НЛП, в чем его отличие от других подходов, которые часто используются в терапии?

М. С: Я думаю, Билл, на этот вопрос существует множество ответов. Для меня самой характерной, привлекательной особенностью является то, что НЛП, несмотря на то, что это

модель и моделированный процесс, позволяет нам начать понимать внутреннюю структуру чьего-либо переживания. И на многих пленках вы увидите, как д-р Бэндлер начинает работать с чьим-либо внутренним переживанием.

Б.: А не просто смотрит снаружи на их поведение.

М. С: Именно так. Например, в одной ситуации он может начать исследовать чьи-то внутренние образцы или внутреннего ревизора... как они разговаривают с собой. И, как мы увидим и услышим это на пленках, эти внутренние переживания, структура этих переживаний оказывает огромное воздействие и влияние не только на их чувства, но и на внешнее поведение.

Б.: Для меня одна из удивительных вещей, от которой я время от времени получаю большое удовольствие, когда смотрю — вы увидите это на пленке во время работы Майкла с д-ром Бэндлером — то, что само тело говорит тебе, что происходит внутри. Одна из конкретных вещей, которые д-р Бэндлер помог обнаружить, касается движения глаз. Когда люди начинают мысленно рисовать изображения, их глаза поднимаются вверх. Вы увидите Майкла на этой пленке, когда он будет мысленно представлять вещи, вы можете увидеть, как его глаза пойдут вверх, чтобы нарисовать эти изображения. Д-р Бэндлер останавливается на этом несколько раз.

М. С: Я думаю, что одна из уникальных особенностей НЛП в том, что поскольку оно основано на сенсорной информации, на том, как люди обрабатывают информацию, то существуют подсказки, которые можно использовать. Например, движения глаз. Мы называем их оценивающими движениями глаз. Большинство людей оценивают зрительные образы, поднимая глаза. Большинство людей оценивают слуховую информацию, глядя куда-нибудь в сторону.

Б.: Другими словами, когда они разговаривают с собой?

М. С: Когда они разговаривают с собой или очень часто говорят вслух. И люди также смотрят в другом направлении, когда они что-то ощущают. То, что ты как наблюдатель можешь это заметить, указывает на то, как человек, с которым ты работаешь, обрабатывает информацию.

Б.: Так что во время просмотра этой пленки, одна из вещей, на которую должен обратить внимание человек, знако-

мящийся с НЛП... однажды он обнаружит, что Майкл делает нечто совершенно уникальное — создает для него проблему. Это то, что, общаясь с людьми внешне, он внутренне разговаривает с собой. Это можно в самом деле обнаружить, наблюдая за движением его глаз.

М. С: Если внимательно смотреть, поражает то, что д-р Бэндлер обнаруживает это раньше, чем Майкл.

В.: Да. За чем-нибудь еще нужно наблюдать на этой пленке? М. С: Я бы хотел, чтобы они воспользовались своими чувствами, чтобы увидеть и услышать — уникальное взаимодействие д-ра Бэндлера и этого человека, а также обратить внимание на изменения, которые начинает испытывать Майкл. Можно заметить движение лица, глаз или уровень расслабленности или напряженности его тела в то время, как он начинает постоянно взаимодействовать с д-ром Бэндлером. Б.: Д-р Бэндлер, кажется, в самом деле прекрасно прово-ит время, а иногда чуть ли не играет с этим определенным клиентом. Как бы ты это объяснил?

М. С: Одна из вещей, которую я узнал, да, думаю, и ты оже, из нашего личного общения с д-ром Бэндлером, это то, то он всегда знает, что делает. Д-р Бэндлер выглядит очень ростым. Во время взаимодействия с Майклом он пользует-я некоторыми очень сложными приемами НЛП. Я полагаю, то он использует юмор как одно из средств, чтобы помочь 'айклу расслабиться и установить с ним контакт и для того, чтобы получить от Майкла все больше и больше информации во время взаимодействия с ним.

В.: Да, Мы с удовольствием представили вам д-ра Ричарда Бэндлера во время его работы с Майклом.

Ричард: Так, хорошо. Как тебя зовут? Тебя зовут Майкл, верно?

М.: Верно.

Р.: Я это помню, потому что раньше тебя с кем-то спутал. М.: Верно. Майклов довольно много.

Р.: Я считаю, что если произносишь Майкл, Ричард, Боб, Гарри и еще несколько подобных имен, то все равно вероятность 1:10, что скажешь верное имя, особенно если речь идет католиках. С католиками не промахнешься. М.: Пэт, Майкл.

Р.: Да, Пэт, Майкл, вот в общем и все. Ну, что тебя привело сюда? Ты же не просто проходил по коридору, ты явно чего-то хочешь.

М.: Верно. Некоторые виды поведения, которые я на себя нагоняю.

Р.: Нагоняешь на себя? Ну, это новое. У меня еще не было никого, кто бы на себя нагонял. Давай, намекни. Я не очень хороший отгадчик. Я не знаю. Никогда никто раньше времени не скажет.

М.: Я испытываю ощущения, которые неприятны. И я хочу от них избавиться.

Р.: Какие? Какие-нибудь особые или мы просто будем...

М.: Тревогу, страх, дрянное ощущение в животе.

Р.: Это разные ощущения или ты испытываешь их все вместе?

М.: Вместе.

Р.: Ты испытываешь их вместе. Откуда ты знаешь, когда это делать?

М.: Когда я в подходящей ситуации. Ситуация говорит: пора. Или я говорю себе: пора это делать.

Р.: Если бы мне пришлось это делать, как бы я узнал, в каких ситуациях это делать, а в каких — нет? Нужно знать, когда иметь проблему. Это как разочарование, оно нуждается в соответствующей подготовке.

М.: Да. Так как бы ты узнал, когда это делать? Отлично. Сначала приходит именно ощущение, приходит...

Р.: Нет... Нужно знать, когда иметь это ощущение. Ты же не просто идешь по улице, и на тебя сваливается ощущение.

М.: Разговаривая, общаясь с начальством.

Р.: А, с начальством. Эй, мы можем это проверить, да? Почему ты хочешь это изменить? Что уж такого плохого в том, что ты плохо себя чувствуешь? Как изменилась бы твоя жизнь, если бы не было этого дрянного ощущения?

М.: Потому что я мог бы тоже эффективно общаться с теми, с кем я хочу общаться.

Р.: Может быть. По крайней мере, ты бы тогда чувствовал себя приятнее.

М.: Да, я чувствовал бы себя приятнее.

Р.: Так, когда ты общаешься с начальством, откуда ты зн.

ешь, какие люди — начальство? Сначала тебе нужно принять сложное решение: этот человек — начальство? А затем ты, может быть, и заметишь это дрянное чувство.

М.: Те люди, которые обладают какой-либо властью, как, например, торговый менеджер в офисе.

Р.: Люди, которые выписывают чеки?

М: Да. Босс.

Р.: Я расскажу тебе забавную историю. Недавно я сломал руку, а у меня в машине ручное управление, и я не мог по-хать на деловую встречу с предпринимателями. Поэтому я анял лимузин, чтобы шофер отвез меня на встречу и сходил уда со мной, а затем отвез обратно. Водитель был черноко-им парнем и на нем был костюмчик и все такое. Мщ трепались, и он снял кепку, бросил ее и зашел ко мне, помог мне навести порядок в офисе, так как меня там долго не было. Мы болтали, выпили коктейль, а затем появились те двое ребят. Один парень был президентом очень-очень большой корпорации, он недавно оставил этот пост и хотел заняться чем-нибудь помельче, так как ему было около 60 лет. Другой парень — миллионер. И мы ждали еще одного человека. Они подумали, что этот чернокожий шофер был богатеньким миллионером из Техаса. Они продолжали с ним разговаривать и все такое, а он сказал: «Я знаю, ребята, вам надо поговорить, а я пойду в кафе, посижу там, выпью кофе, пока вы не кончите», и ушел. Этот парень, который был президентом компании, повернулся и сказал: «Черт, я все испортил. Что же я сделал?». Я сказал: «Что испортил?». И он сказал: «Я только что провалил всю сделку». Я сказал: «О чем ты говоришь?». Он ответил: «Это был тот парень из Техаса». Я сказал: «Нет, это не он». И видишь, у него были все эти неприятные чувства и это была ошибка. Так что, когда у тебя это дрянное чувство, тебе нужно быть поосторожнее. Как ты производишь это дрянное чувство? Ты же не можешь... раз... и иметь это чувство? Нужно что-то сделать. Сначала нужно нарисовать несколько изображений или что-то еще, правда?

М.: Я разговариваю с собой.

Р.: Какого рода вещи ты себе говоришь?

М: О боже, я начинаю это ощущать.

Р.: Ты разве не рисуешь изображений... Случается что-то

ужасное? Ты видишь себя мысленно с этим человеком или что? Тебе приходится что-то делать?

М.: Не знаю точно, что я делаю.

Р.: Вот почему я здесь. Мне нужно заставить тебя остановиться и разобраться, как ты это делаешь.

М.: Хорошо, разберусь.

Р.: Иначе не получишь чека.

М.: Мне кажется, что я, вроде, сначала разговариваю с собой.

Р.: Какого рода вещи ты говоришь?

М.: О, господи. Я хочу выбраться из этой ситуации.

Р.: Но откуда ты знаешь, что хочешь оттуда выбраться?

М.: Я хочу избавиться от ощущения.

Р.: До этого ощущения, так что тебе придется дать задний ход. Нужно что-то иметь, из чего получается дрянное чувство. Ты видишь себя маленьким? Это дрянное чувство входит в ситуацию?

М.: Да.

Р.: Смотри, мы здесь даем задний ход.

М.: Хорошо.

Р.: Откуда ты знаешь, когда начинать чувствовать себя паршиво? Когда это в последний раз было?

М.: Сегодня утром.

Р.: Когда утром ты начал чувствовать себя паршиво?

М.: После того, как позвонил телефон и я начал разговаривать.

Р.: Когда он позвонил, был кто-нибудь на другом конце?

М.: Да.

Р.: Ты не хотел разговаривать с тем человеком?

М.: О, хотел.

Р.: Хотел и не хотел?

М.: Верно.

Р.: Откуда ты знал, что не хотел? Ты начал понимать, что что-то было...

М.: Я хотел ему рассказать о неприятной для меня ситуации, и, в общем, я не хотел этого делать, так как боялся его реакции.

Р.: Ты видел, что он плохо реагирует?

М.: Нет.

Р.: Дело в интонации?

М.: Нет, мне кажется, что это вроде бы страх.

Р.: Когда у тебя страх, откуда ты знаешь — страх чего... сегодня утром ты боялся того, что происходит?

М.: Да, я боялся этого.

Р.: Ты JiCG HG боишься обычных стульев, кусочков черепицы?

М.: Страх потерять друга.

Р.: Ты понял, что он действительно... Я хочу сказать, откуда ты знал, что собираешься его потерять? Ты это говорил себе?

М.: Я говорил себе.

Р.: Ты сейчас рисуешь изображения. Так как ты здесь много их рисуешь, я точно знаю, что тебе приходилось рисовать их больше. Так какие изображения ты рисовал, когда разговаривал с ним?

М.: Изображения самого себя.

Р.: Ты видел, как ты разговариваешь с ним? Вот, наверное, почему ты так аккуратно оделся. Ты можешь видеть себя. Джентльмен, который был здесь до тебя, не мог так увидеть себя в машине, увидеть, что он испуган. Он видел себя по-другому. Это действительно совсем другое дело — видеть себя в ситуации. Попробуй вот что. Ты можешь увидеть, что ты едешь на переднем сиденье вагончика (в американских горках)?

М.: Да.

Р.: Увидь то, что ты бы видел, если бы ты действительно был там.

М.: Да.

Р.: Они отличаются?

М.: Да.

Р.: В каком отношении?

М.: Когда я вижу, что я там, я делаю это с...

Р.: Ты ощущаешь то, что ты в вагончике?

М.: В какой-то степени.

Р.: Хорошо. При этом, когда видишь себя, — это как если бы смотреть на кого-то другого в вагончике?

М.: Да.

Р.: Если ты вернешься и вспомнишь, и увидишь, и услы-

б Милгон Эрихсок '

шишь то же самое, что ты видел и слышал в то время... хорошо, не переживай... увидь и услышь то же самое, что случилось в последний раз, когда у тебя это было. Возвращается ли это самое дрянное ощущение?

М.: Нет. Или туманно. Не до такой степени, когда я мог бы его вспомнить.

Р.: А если ты вернешься к разговору или выберешь самый плохой пример этого паршивого ощущения, о котором можешь вспомнить. Простой самый по-настоящему сильный пример, который можешь найти и увидеть, и услышать то же самое, что бы видел и слышал в то время, когда это происходило. Можешь закрыть глаза, если хочешь действительно попасть туда. Можешь вернуть ощущение? Можешь это сделать? Ты слышишь то же самое, что тогда?

М.: Частично.

Р.: Ну нельзя же выпустить часть.

М.: Я разговаривал, но не помню, что я говорил. Если бы я слышал то, что тогда слышал, я бы услышал, что разговариваю, и услышал бы слова. Я могу вернуть скорее свою интонацию, чем то, что действительно было...

Р.: Ты знаешь, что ты видел в то время?

М.: Может быть, самого себя.

Р.: Может быть!

М.: Хорошо. Самого себя.

Р.: Если ты видишь себя и наблюдаешь за собой, когда говоришь вслух, ты ведешь в то время внутренний разговор?

М.: Да.

Р.: У тебя одновременно проходит два проклятых разговора. Неудивительно, что ты не помнишь, что говорил. Ты когда-нибудь говорил что-нибудь не то?

М.: Да.

Р.: Возможно, это потому, что ты не слушал снаружи. Ты слушал изнутри. Так можно попасть в беду с женщинами. Потому что они слышат каждое слово. Тебе когда-нибудь приходило в голову прекратить разговаривать внутри и послушать себя снаружи?

М.: Да.

Р.: Это нелегко, правда?

М.: Нелегко.

Р.: Как бы ты хотел себя чувствовать вместо паршивости?

М.: Уверенно. Контролируя.

Р.: Что?

М.: Себя. Свой голос.

Р.: Для этого не нужно контролировать. Нужно просто слушать.

М.: Хорошо.

Р.: Ты в самом деле хочешь быть уверенным? Что касается меня, то уверенность — скучное чувство. Как бы ты хотел себя чувствовать, когда ты в какой-нибудь ситуации?

М.: Как бы я хотел себя чувствовать?

Р.: Ну, скажем, у меня был бы мешок чувств и я бы мог так сделать, что когда ты в определенной ситуации, ты мог бы иметь любое чувство, какое захочешь. Ты пришел сюда и попросил о том, чтобы у тебя не было определенных чувств. Я могу это сделать при помощи ножа. Я могу сделать так, что у тебя никогда больше не будет тех чувств. Мы зайдем за здание, я возьму нож, полосну по горлу, и ты никогда больше этого не почувствуешь. Это действительно навсегда и к тому же работает.

М.: Этого мы делать не будем.

Р.: Ладно. Это оставим. Когда люди говорят, что они хотят не иметь определенных чувств, у них, конечно, и всех остальных нет.

М.: Я не хочу этих чувств в определенных ситуациях.

Р.: Хорошо. Ты, может, хочешь иметь их под рукой для других ситуаций. Нам нужно их чем-то заменить. Если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрал ужас, неразбавленный, трясущийся ужас. И у меня будет еще одна хорошая пленка. Но чего бы я хотел? Уверенность — это что-то... б-р-р...

М.: Мне это не нравится.

Р.: Как бы ты хотел себя чувствовать? Какое из известных тебе чувств было бы самым полезным?

М: Оживленным, возбужденным.

Р.: Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы было весело?

М.: Да.

Р.: Я нахожу, что мне нравятся более острые чувства. Оживленным — звучит так умно.

М.: А как бы ты хотел, чтобы оно звучало?

6*

Р.: Какие ощущения ты испытываешь, когда ты взволнован и оживлен? Слегка приторно?.. Да, вот это. Мне это нравится. Это хорошее ощущение, мы будем за него держаться. Вернись и еще выбери самый плохой пример. Когда это происходило, ты должен был что-то видеть.

М.: Да.

Р.: Хорошо. Увидь, что видел, вернись и послушай. Просто возьми это с собой. Верно. Закрой глаза. Начинай прогонять различные времена, места и воспоминания. После каждой возвращайся к той, которая дала тебе это чувство. Плюс оживление. Верно. Храни это. Ты должен брать это всюду, куда пойдешь. От этого кожа сияет. У тебя там есть кое-что. Я вижу. Они убегают? Когда ты пьешь?

М.: Да.

Р.: Конечно, я так и думал. Как-то мне сказали, что жизнь — слишком серьезная вещь, а я им сказал, я сказал: «В игре жизни нет тех, кто бы добровольно от этого отказался». Когда сдают карты, может, они это и делают только раз, но это не значит, что нельзя раздать снизу колоды. Несколько спрятанных карт могут справиться с худшими ситуациями и превратить их в нечто веселое. Ты вернулся к тому чувству между воспоминаниями? Вернись к воспоминанию, которое... Ты можешь подумать о времени, которое... когда ты был... когда я спросил о чем-то, что волнует и немного приторно. Вот это. Ты знаешь, что это за воспоминания? Не говори вслух, это не кино. Ладно, теперь я хочу, чтобы ты его схватил. Если бы ты был тем человеком, ты видел себя в каком виде в этих ситуациях? Возьми то, как ты в ней действуешь, увидь себя в таком виде, в такого рода ситуациях. Если бы у тебя было это чувство... чувство... давай как-нибудь его назовем... возбуждение-плюс. Похоже на новый витамин.

М.: Верно.

Р.: Я взял возбуждение-плюс. Возьми его, возбуждение-плюс, увидь себя таким человеком в нескольких прошлых переживаниях, которые у тебя были. Другими словами, вернись. Мы называем это «изменить историю». Если тебе не нравится твое прошлое, придумай новое. Все преступники знают об этом.

М.: Верно.

Р.: Вернись и измени парочку из них. Наблюдай, как ты их переживаешь. Посмотри, нравится ли тебе то, как ты бы действовал. В таких построениях можно себя и попробовать. Просто закрой глаза. Дай свободу воображению. Вот когда жизнь лучше всего. Тебе нравится, как это выглядит?

М.: Да.

Р.: Нравится? Тебе бы хотелось это иметь? У меня здесь сегодня распродажа.

М.: Хотелось бы.

Р.: Ты так увлеченно говоришь об этом. Тебе бы этого хотелось? Будь осторожен, ведь я даю людям эти вещи.

М.: Мм... ладно. Ну, я не уверен. Может быть, нет. Я хочу чего-то другого.

Р.: Хорошо. Почему бы нам туда не пойти и менять это до тех пор, пока тебе не понравится?

М.: Хорошо.

Р.: Не очень скромничай.

М.: Ладно.

Р.: Парень, который был до тебя, сейчас где-то на каникулах.

М.: Я точно не знаю, чего я хочу.

Р.: У тебя было две секунды на решение. Ты не знаешь, чего хочешь?

М.: Именно.

Р.: Ладно. Тогда это вроде как приключение, да? Ты бы хотел быть разным в целой куче. Другими словами, создай свой образ — такой, какой ты сейчас в одной из этих ситуаций. Приятная большая яркая картинка в голове. Вместе со звуком и движением. Я добавлю немного своей музыки.

М.: Цирковой музыки.

Р.: Цирковая музыка! Это именно то, что я чаще всего делаю. Поддерживает мое чувство юмора. Продолжай смотреть на этот образ, затем войди внутрь образа и посмотри, сможешь ли ты вновь поймать это чувство. Другими словами, ты по-прежнему можешь чувствовать себя паршиво?

М.: Немного.

Р.: Немного. Ну, брось, вернись и попробуй еще раз. Чувствуешь какое-нибудь возбуждение-плюс?

М.: Нет.

Р.:0-о-о... Меня здесь атакуют... микробы... пи-пи... нет?

М.: Нет, я не чувствую возбуждения-плюс.

Р.: Не чувствуешь, хм. Ладно. Ты чувствуешь... Ты можешь вернуться и завладеть паршивым чувством? Ты еще можешь чувствовать себя паршиво?

М.: Этого я.сейчас не чувствую.

Р.: Ну, а мог бы?

М.: Мог бы я в будущем это почувствовать?

Р.: Может быть, в какое-то время и в каком-то месте. Я, между прочим, не терапевт. У терапевтов есть интуиция. Я просто лгу. Попробую, у меня интуиция. На тебе коричневый жакет. У меня интуиция, что тебе будет нелегко почувствовать это.

М.: Хорошо.

Р.: Почему бы тебе прямо сейчас не остановиться на секунду и не посмотреть, сможешь ли ты попасть внутрь и создать ситуацию, в которой ты бы знал, что если бы даже подумал об этом, то ты бы знал, что испытаешь это чувство?

М.: Ладно.

Р.: Посмотри, сможешь ли ты попасть внутрь и получить немного дрянного чувства?

М.: Нет.

Р.: Брось, ты не очень старался. Что это было — двухсе-кундная попытка? Знаешь, я собираюсь проверить свою работу. Тебе нужно попасть внутрь и побороться, чтобы получить эти плохие ощущения.

М.: Ладно.

Р.: В конце концов, ты же владел этим, правда?

М.: Да. Нет.

Р.: Не можешь этого сделать?

М.: Да.

Р.: Ладно. Давай здесь остановимся.

М.: Было очень приятно.

Р.: Спасибо.

Билл: Прошло примерно восемь месяцев с тех пор, как д-р Бэндлер работал с Майклом и имел дело с представителями начальства, и, возможно, попутно еще кое с чем интересным. Это продолжение той встречи.

Сегодня с нами Майкл. Рад тебя здесь приветствовать. Мы хотели иметь возможность после всего этого времени выяс-

нить, что, с твоей точки зрения, сделал д-р Бэндлер и что именно было для тебя эффективно. И, может быть, Майкл как бы подготовит сцену для этого и задаст первый вопрос.

Майкл, вспомини работу, которую ты проделал с д-ром Бэндлером, что из того, что ты узнал, было самым важным для тебя, что произошло во время той встречи?

М.: То, что источником проблемы, от которой я хотел избавиться, был внутренний разговор в то время, когда я старался делать что-то еще.

М. С: Что происходило в результате этого внутреннего разговора с самим собой?

М.: У меня не получалось так, как я хотел того, что делал внешне, например, разговор с другими людьми. И, к тому же, в результате у меня появились очень отрицательные ощущения в этой ситуации.

В.: Давай посмотрим, понял ли я это. Это было в самом деле для тебя выдающееся открытие — узнать, что когда ты имел там дело с людьми, внутри ты разговаривал с собой. Это было для тебя выдающимся открытием?

М.: Да.

Б.: Потому что, когда мы смотрели пленку, я заметил, что несколько раз он спрашивает тебя, что ты делаешь, ты говоришь — я не знаю, что я делаю. А потом, когда он спросил — разговариваешь ли ты с собой, — тогда ты это стал сознавать?

М.: Верно.

В.: В результате этого открытия — как оно повлияло на твое взаимодействие с другими людьми в этот момент времени?

М.: Оно его улучшило. Стало более приятно попадать в те ситуации, в которые я вхожу без всех отрицательных ощущений.

М. С: Теперь мы в восьми месяцах от этого. Находишь ли ты, что это открытие, которое ты совершил, все еще приносит тебе пользу?

М.: Определенно.

М. С: Обнаружив тот факт, что ты стараешься одновременно вести два разговора, которые на самом деле мешают одному разговору, внешнему, это открытие помогло тебе более эффективно взаимодействовать с другими людьми?

М.: Да.

Б.: Было ли что-нибудь такое, чего ты не ожидал? Ты знаешь, что нашел в тот день, но помощь в общении с начальством — это одна область. Обнаружил ли ты, что это помогло тебе и с другими людьми?

М.: Да.

Б.: С какими-то определенными?

М.; С группами людей. Выступал перед ними.

Б.: О, хорошо. Публичные выступления тоже претерпели изменения. Ты хочешь сказать, что прежде, когда ты хотел выступить перед аудиторией, у тебя часто шел внутренний разговор о том, как у тебя дела или как могут пойти дела?

М.: Или то, что сейчас я бы уже не переживал по поводу того, что буду выступать перед группой.

Б.: У меня был случай раз или два посмотреть, как ты выступаешь перед аудиторией; и, кажется, этого не происходило. Кажется, ты хорошо владеешь собой. То есть ты используешь это?

М.: Да.

М. С: Я хочу заметить, что, возможно, к этой пленке выйдет пособие. Хочу также сказать, что Билл и я, мы сможем провести тренировочные занятия так же, как и Ричард. Ты бы что-нибудь еще хотел добавить?

Б.: Ну, я думаю, вот что. Во время просмотра, кажется, так легко наблюдать за тем, что делает д-р Бэндлер, что можно поддаться искушению сказать: «Ну, я могу это сделать». Мы бы хотели вас предостеречь. Не пытайтесь применять НЛП, пока вы не прошли подготовку и не получили определенных знаний в этой области. Обнаружилось бы, что этому очень интересно учиться, но это было бы не так легко, как это кажется благодаря д-ру Бэндлеру.

М. С: Да, действительно. И адреса, по которым они могут связаться с нами или д-ром Бэндлером, будут указаны в конце пленки.

Б.: Да, Майкл, спасибо, что пришел сегодня. Мы с большим удовольствием встретились с тобой после такого большого перерыва. Очень рады узнать, что твоя встреча с д-ром Бэндлером стоила потраченного на нее времени и что для тебя были успешны ее результаты.

Случай 4 Черви

Ричард: Какая у тебя фобия?

Алекс: Черви.

Р.: Черви. Мысленно представь червей. О, вот получилось. А-а-а-а...

Группа: (непереводимые звуки, вроде о-о-ох).

Р.: Мы можем этим заняться. Прежде чем фобия уйдет от тебя, поставь ее на якорь. И ты думаешь о том, чтобы не платить. Такое всегда хочется сказать в конце. Эти люди говорят: «Это было слишком быстро, я не собираюсь платить тебе свои 5000 долларов», и я говорю: «бдмс» (звук), и они говорят: «Ну, может быть, заплачу». Потому что имея навык, можно всегда вселить страх выходить из дверей, носить одежду.;. что угодно. Так вот. Все, что для этого требуется — изображение с червями (смех). Это даже не черви (смех), ползающие повсюду. Нужно, чтобы была картинка такого рода? Больше той, что у тебя у ног.

А.: Любой червь, я обычно начинаю... (непристойный звук).

Р.: Ты имеешь в виду такой, как у ног?

А.: Моя голова.

Р.: А, только те, что в твоей голове. Эти не считаются, верно. Это просто линии на бумаге. Это не черви. Мы можем снять новый фильм: «Нападение червяков-убийц». Ты когда-нибудь видела «Нападение помидоров-убийц»?

А.: Нет.

Р.: Если будет возможность, посмотри и этот фильм. Там эти гигантские помидоры буквально катятся по улице и давят людей. Но сейчас у нас есть новый. А какая разница между этим... у нас сейчас есть пристрастие, которое ведет к пустоте. Так что мы хотели сделать? Смотри, куда мы пойдем. Это ступень 1. Мы хотим перейти к ступени 2. Что такое сту-

пень 2? Мы не хотим, чтобы она влюбилась в червей (смех). Хотя мы можем. Представьте себе, что она может зарабатывать на жизнь рыбной ловлей. Хотела бы ты быть в состоянии насадить червяка на крючок? Пойти порыбачить.

А.: Я бы хотела, чтобы я могла взять червя с земли в саду. Я не могу прикасаться к червям. Я стою напротив... Когда я подхожу вот так близко, я не могу дотронуться до него. Я могу их поднимать в перчатках.

Р.: Ты можешь стоять и смотреть на них?

А.: О, я могу смотреть на них. Я боюсь... если бы у кого-то в этой комнате был червяк...

Р.: А как насчет змей?

А.: Со змеями легче.

Р.: Ты можешь поднимать змей?

А.: Ну, мне никогда не приходилось поднимать змей. Я бы скорее подняла змею, чем червяка. Если бы могла выбирать.

Р.: У меня есть змея, которая живет у меня дома. Самая отвратительная штука, которую только можно найти. Змея выползает и обвивается вокруг лампы, приходят люди и включают свет... нужно видеть выражение их лиц (смех). Мы позволяем ей поползать вокруг дома. Если хочешь увидеть удивленное выражение на лицах людей... «Подходи, выпьем по коктейлю». Они сходятся, садятся и сидят, а в этот момент эта штука появляется из-за угла. Поначалу их глаза даже не воспринимают зрительную информацию. Она продолжает приближаться, и приближаться, и приближаться. У нее привычка огибать лампы, мебель, ветви и все такое. Они начинают: о, о, о... Обычно говорят: «О, насчет Алекс не беспокойтесь. Алекс вас не потревожит». Змею привлекают новые люди. Ползает вокруг и, конечно, ты стараешься вести себя спокойно. Потом смотришь — змея в 9 футов длины направляется прямо к тебе. Змеи — холоднокровные, поэтому им нравится оборачиваться вокруг тебя, чтобы согреться. Девятифутовый удав.., если ты никогда не держала змей, его единственная цель в жизни, пока ты там, — обернуться вокруг тебя, чтобы быть в тепле. Затем они начинают дремать, и это хорошо. Ты идешь в ванную, включаешь душ, а там — девятифутовый удав, свисающий с крана. И немного пугает тебя по утрам.

А.: Нет, я не хочу повстречаться со змеями.

Р.: Но мы в этом году проводим тестирование по НЛП в «Новой Волне». Ты смотрела «Пираты с затерянного корабля»? Мне нравится, когда он смотрит вниз и говорит: «Должно быть, это были змеи». А с ней это будет: «Должно быть, это были черви». Ну, ладно, куда мы направляемся? Что происходит, когда мы заставляем ее мысленно нарисовать картинку с червями? Это что-то такое, при виде которого ты чувствуешь дрожь в теле? Когда встречается та же картинка, которую мы мысленно нарисовали, это вызывает страх. Так что, как насчет... Мы хотим, чтобы она шла о'кей. Как насчет любопытства? Давай сделаем немного поколоритнее. В мире уже достаточно людей, которые чувствуют себя о'кей. Я устал от этого слова. Это вовсе не описательное слово. О'кей — это понятие. Мы бы даже могли помириться с «а что?». Что угодно, кроме о'кей. Я устал спрашивать людей, как они себя чувствуют, и слышать, как они говорят о'кей. Как насчет «неплохо»? Нельзя расхаживать и уничтожать все человеческие чувства. А что, если это будет любопытство? Можем взять голод (смех). Ты можешь выбрать, что угодно. Нужно только убедиться, что такое состояние существует. Ты можешь быть любопытной. Она говорит, что когда она в саду... когда ты в саду, он что-то говорит тебе. Она там потому, что она или голодна, или хочет съесть червей, или идет в сад, чтобы заняться садоводством. Я выхожу и покупаю червей для своего сада. Разбрасываю их, рублю пополам, чтобы было больше. Рубишь их пополам и получаешь два червя. Так выращивают червей. Можно завести ферму по выращиванию червей. Когда она вернется, закусывая бутербродом с червями, будь осторожен. Ты ее спрашиваешь, как часть всего этого... выверяя — ты хочешь выяснить, в какое состояние она собирается переходить. Никогда не принимай слабого состояния, потому что если ты хочешь перейти от страха к чему-нибудь, то переход от страха к «ничего» совсем не так хорош. Если ты хочешь от страха перейти к «ничего», у нас есть другой способ это сделать. Если хочешь, чтобы в результате получились по-настоящему скучные люди, то у нас есть для этого модель. Это переходы, верно. Ну, а теперь все, что тебе нужно, — это параметры, которыми ты будешь пользоваться.

А.: Ты получишь то, что хочешь?

Р.: Он собирается это сделать. Каждый из нас сделает свое собственное. Я просто пытался тебе продемонстрировать.

Группа: То, что здесь есть уклонение, не имеет ничего общего с сущностью...

Р.: Верно. Это принуждение. Вся разница в том, что мы имеем дело с чем-то таким, чего стараемся избежать. Что будем делать? Мы собираемся уменьшить ее страх. Мы его разбавим, ослабим, а потом вставим туда что-нибудь другое. Это нужно убрать, а затем у нее появится что-то другое: любопытство, юмор, чувство веселья. Если ты его уменьшишь, то оно вернется. Ты когда-нибудь проводила... в школе? Ладно, не обращай внимание. Просто разбавь его... не обязательно заходить в этом до конца. Придержи его, пока быстро не появится другое. Другими словами, то, что ты хочешь, что-то приятное для тебя, к чему у тебя влечение. Каким бы ни было это хорошее чувство, оно будет работать. Оно не сможет преодолеть страх, оно его ослабит. Пока не сможет подняться само. Ей придется приглушить его — точно так, как этот человек приглушает одно и увеличивает другое. Наступает момент, когда оно внезапно исчезает, — вот почему она сейчас мысленно нарисует изображение. Когда ты ослабишь ощущение, ты найдешь там вот это. Оно не обязательно должно иметь какое-то отношение. Каким бы ни было лекарство... В ее случае это действительно двойная игра потому, что она хочет чувствовать, но не может. Затем тебе надо отправиться за позитивным примером того, как она видит себя более компанейским человеком, и если бы она могла это сделать, это было уже что-то.

А.: Это так глупо.

Р.: Хорошо... ты видишь, что тебе немного лучше. Эта позитивная штучка придет, как только ты растворишь страх. Ты ее помести в угол, верно, в этот верхний, а затем — раз — оно пойдет. Единственное, что тебе нужно делать — это проверять на всякий случай.., как работают размер и яркость. Потому что, если ты сделаешь что-то наоборот, оно уйдет. С некоторым, чем больше картинка, тем меньше она на них влияет. Так что нельзя просто рассчитывать на эффект. Если берешь картинку и заставляешь делать ее больше или мень-

ше и выяснить, что происходит. Это игра, куда ты входишь и находишь свой собственный способ это делать. Сработает то, что будет мощнее. Все это тебе нужно будет делать — уменьшить то, что не хочешь, и усилить то, что хочешь. Сопоставь их между собой, чтобы в определенный момент это лопнуло и появилось другое. Оно есть там. Ты это видишь и — бррр... Ты наблюдаешь за ними. Ты не можешь получить изображение червей самих по себе. Затем, конечно, тебе понадобится другая часть. Что ты делаешь — это тебе придется выяснить: далеко ли это удрало. Чтобы можно было опять его вытащить, пока не приблизишь его как следует? Возможно, тебе придется с этим немного поиграть.

Группа: У меня вопрос. Это другое, потому что ты имеешь дело с образами, но что, если она попадет туда и увидит настоящего червя, как в другом случае — настоящий шоколад? Эйлин увидит шоколад и будет хотеть его, и будет в состоянии есть его.

Р.: Нет, она не будет хотеть, когда увидит. Когда она его увидит, она будет в состоянии решать, хочет она его или нет. У нее будет выбор. Да, когда ты делаешь выбор? Подумай хорошенько.

А.: Единственным желанием для меня было бы пойти туда и увидеть червя и смотреть на него, ну...

Р.: Нет, нет, нет, нет. Видишь, ты застряла здесь на содержании. Надо остерегаться содержания. Когда-нибудь оно тебя доконает. Я знаю, я знаю. Я помню такой разговор. Это не обязательно должны быть черви. Есть что-то гораздо более важное для нее, чем черви. Это такая глупая вещь. Это как контрпример к тому, как она представляет себя компетентным человеком. Если она сможет пойти и сделать это, это будет для нее примером того, что ей в самом деле хочется. И, то же самое, — не иметь влечения к шоколаду будет для нее примером того, что в ее случае есть личная уверенность, положение дел, обратное тому, когда у тебя плохая кожа и ты не владеешь своими переживаниями, теперь у нас есть другое. Это пример, который говорит: «Эй, ты можешь это иметь». Вот что для тебя привлекательно. Червь — только образ этого.

А.: Как насчет спагетти?

Р.: Тогда ты не сможешь притронуться к спагетти. Я, у меня нарастает