Интерьер. Конструкции

Внутреннее пространство Реймсского собора (илл. 226, 227) характерно для французских храмов высокой готики. Величавый, благородный по своим пропорциям, могучий центральный неф господствует над боковыми. Эстетическая выразительность смелой конструкции готического собора глубоко прочувствована и выявлена с предельной наглядностью. Реймсский собор строился на протяжении всего 13 в. сначала Жаном из Орбе, приступившим к сооружению собора в 1210 г., успевшим построить стены хора и начать возведение свода. Строительство продолжали Жан ле Лу (1236—1252), затем Гоше из Реймса и, наконец, в последнее десятилетие 13 и в начале 14 в.—Робер из Куси, в основном завершивший его.

Подобно тому как западный фасад собора Парижской Богоматери является наиболее совершенным среди произведений ранней готики, фасад Реймсского собора представляет классический пример готики зрелой (илл. 223, 224^. Реймсский собор поражает своей грандиозностью. Башни, в отличие от Парижского собора, образуют одно целое с массивом фасада. От яруса порталов и до вершин прямоугольных башен вертикальные линии пронизывают здание и стремительным нарастанием и убыстрением своего ритма, решительно преобладая над горизонталями. Не случайно строители применили вимперги (каменные ажурные надпортальные и надоконные шатры-фронтоны): их стрельчатые завершения проникают во второй ярус, ломая линию карниза и уничтожая грани между ярусами. Во втором ярусе высокие стрельчатые окна и лес стройных колонн и пинаклей наращивают и как бы заостряют вертикальную устремленность фасада, огромная роза, заполняющая охваченный широкой аркой центр второго яруса, свободно и торжественно заканчивает тему меньших роз, украшающих порталы. Помещенная над вторым ярусом «галлерея королей» как бы подготовляет своими колоссальными статуями взлет башен с их удлиненными окнами.

Своеобразной чертой боковых фасадов Реймсского собора являются широкие и высокие окна, почти соприкасающиеся друг с другом. Каждая пара окон объединена розой, помещенной под стрельчатой аркой их общего проема. Центральный и боковые фасады поражают смелым сопоставлением монументальной силы и Энергии архитектурных масс и проемов с трепетным движением леса аркбутанов, тинаклей, арок и арочек, столбов и колонок, которые вырастают из массива здания, из основных элементов его конструкции, подобно тому как бесчисленные листья и цветы покрывают могучие ветви дерева, образуя его пышную, полную живого движения крону.

Однако богатое архитектурное убранство не превращается в самодовлеющую декорацию, в каменное кружево, скрывающее конструкцию готического собора. Конечно, не все эти бесчисленные детали конструктивно необходимы, но они, все в новых и новых вариациях, повторяют и раскрывают основное устремление здания ввысь. Зритель то выделяет из сложного ансамбля детали, сопоставляя и сталкивая их друг с другом, то покоряется грандиозной силе архитектурного целого. В этом сплетении разнообразия и единства — отличие Реймсского собора от соборов поздней готики, подменившей пафос больших форм изощренностью самодовлеющих деталей.

Еще одной немаловажной частью декора является скульптура.

Готические мастера были провозвестниками эпохи Возрождения, а среди них мастерам Франции принадлежит первое место. Франция была страной передовых социальных движений, и в ней пробуждение нового духа шло более мощно и полно, чем в других западноевропейских странах. Именно в то время, 13-14вв., Франция обрела свой национальный облик. И в творениях художников воплотился дух французского народа-свободолюбивого, непокорного страстного, пытливого, обладающего пытливым умом, народа, уставшего от гнета католической церкви. Все это нашло свое отражение в скульптуре Реймского собора. Готические мастера увидели в человеке большую внутреннюю красоту, и, прорываясь через условные схемы символических церковных программ, жадно прильнули к живому источнику подлинно человеческого чувства.

Собор Реймса обильно украшен скульптурой. Она должна была составить население того символического мира, который представляет собою собор.

Скульптура везде: на главном фасаде, на порталах, у главного входа, в треугольниках вимпергов, фасады трансепта, контрфорсы, стены, крыши, капители столбов внутри собора.

Когда всматриваешься в фигуры, украшающие фасад собора, ощущаешь в них жизнь. Каменные фигуры оживают, колышутся, движутся, сливаясь в общем ритме архитектурных форм. В единстве архитектурного и скульптурного ритма явственно обнаруживается глубокое понимание единства художественной задачи, того что называют синтезом всех видов искусства.

Но скульптура не только сливается с архитектурным телом, она живет и самостоятельной жизнью. Повсюду на стенах храма появляются живые фигуры, они действительно населяют храм как реальные образы. Благодаря этому отвлеченный ритм архитектурный приобретает новую конкретность, и храм начинает выглядеть как огромное органическое тело, насыщенное трепетом множества самостоятельно живущих, но все же сливающихся в едином порыве образов.