Дистанционное обучение. История

В целом на протяжении рассматриваемого периода организация русской армии совершенствовалась. Важнейшим стимулом этого была боевая практика войск. В ряде аспектов организации армии Россия явно опережала армии

3. Некоторые вопросы обучения и воспитания войск

Действия армии на полях сражений — всегда результат многих составляющих. Среди них не последнее место принадлежит обучению и воспитанию войск. Вряд ли можно поставить под сомнение зависимость: чем целенаправленнее, разветвленнее и законченнее система боевой подготовки, чем больше внимания в вооруженных силах уделяется этим вопросам, тем больше оснований рассчитывать на победу и славу.

Но связь здесь и прямая, и обратная-—способность руководства армии к критическому усвоению уроков прошедших кампаний едва ли не главный показатель его зрелости. Вот почему историю военного искусства нельзя отделить от анализа системы обучения и воспитания войск. Невозможно исключить эту проблему и из нашего рассмотрения, ибо особенности этой системы в вооруженных силах России во многом предопределили их блестящие победы во второй половине XVIII в.

Мы уже знаем, что объективные социально-экономические и политические условия России второй половины XVIII столетия, а также некоторые особенности комплектования и организации русской армии, образно говоря, заключали в себе потенциальную возможность высокого уровня развития военного искусства. Но только возможность. Превращение ее в действительность, в практику успешных боевых действий во многом определялось как раз тем, что мы сегодня назвали бы «субъективным фактором», т. е. совокупностью идей, средств и методов обучения войск и их воспитания в соответствии с задачами, которые армии предстоит решать в боевых условиях.

Разумеется, к началу рассматриваемого периода в России уже был накоплен немалый опыт правильного уставного регламентирования деятельности войск и военно-педагогической практики. Подъем русского военного искусства, имевший место во второй половине XVIII в., в этом отношении базировался на богатых традициях прошлого. Речь идет о том качественном повороте, который внес в развитие вооруженных сил Петр I. Однако по меньшей мере два обстоятельства заставляют ставить вопрос о том, что во второй половине XVIII столетия в России сложилась фактически новая школа обучения и воспитания войск. Во-первых, в 30-х (отчасти и в 40-х) годах многое из того позитивного, что успешно внедрял в организацию и деятельность вооруженных сил Петр I, было утрачено и порой просто вытравлено. Во-вторых, совершенствование системы обучения и воспитания войск, теснейшим образом связанное с деятельностью П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина и А. В. Суворова, отнюдь не свелось к простому восстановлению принципов и взглядов, приемов и правил, характерных для петровской эпохи. Творчески развивая петровское наследие применительно к новой исторической обстановке, выдающиеся русские полководцы в такой мере обогатили теорию и практику обучения войск и особенно систему воспитания солдата, что есть все основания говорить о самобытной, специфически российской школе военного воспитания и обучения. Без суворовской системы воспитания войск не могло быть Измаила, Итальянского и Швейцарского походов. В свою очередь без этих славных дел не было бы Бородина и бегства Наполеона из России.

В наших целях достаточно рассмотреть суворовскую систему воспитания и обучения войск, не останавливаясь на деятельности его предшественников и современников. С появлением военно-педагогической системы Суворова, представлявшей собой уникальное явление в развитии военного дела в России, национальное начало в теории и практике воспитания и обучения войск качественно укрепилось; именно оно стало определять собой существо новой школы в данной области, ставшей одной из важнейших предпосылок высокого уровня развития русского военного искусства. В общем потоке развития дела боевой подготовки войск вклад Суворова явился вершиной того, что дала русская военная мысль в данной области.

Свою систему воспитания и обучения войск Суворов выработал не сразу. Его работа в данном направлении началась в период командования Суздальским полком (1763—1768 гг.), а закончилась в месяцы последнего похода—в 1799 г. Она нашла отражение во многих суворовских документах—приказах, наставлениях, инструкциях, в том числе его основном труде — «Науке побеждать».

Представляется, что важнейшей предпосылкой высокой эффективности суворовской системы подготовки войск являлась глубокая приверженность великого полководца идее национальной принадлежности. Суворов рассматривал свою военную деятельность как подлинно общественный долг, как служение отечеству: «Мы его (отечества.— Авт.) члены, должны ему себя жертвовать, устраивать к тому наши способности...»49 Именно в этом духе развертывался и процесс подготовки войск. Убежденность в глубокой правоте своей воинской линии Суворов стремился донести до солдата. Эта установка стала своего рода осью всей военно-педагогической деятельности Суворова.

Система воспитания и обучения войск, как и все в целом военное искусство Суворова, была построена на правильном понимании особенностей русской армии рассматриваемого периода как армии национальной, на знании свойств русского солдата того времени. Суворов более ясно, чем кто-либо в его время, понимал, какие высокие боевые качества можно выработать у русского солдата и у русских войск, развивая посредством соответствующих методов воспитания и обучения природные свойства и способности русского человека того времени. Суворов понял, что единственно правильным путем к выработке необходимых, требовавшихся его тактикой и стратегией, боевых качеств является путь, указанный Петром,— путь сознательной дисциплины, сознательного отношения к воинскому долгу и обязанностям.

В этом отношении особое значение имеет вторая часть «Науки побеждать». По существу это яркий и сильный призыв, обращенный к солдату, к сознательному отношению его к своему воинскому долгу. Солдату Суворов рассказывает вполне доступным ему языком об основных принципах военного искусства (глазомер, быстрота, натиск), о видах боевых порядков и маневров, о штурмовых действиях, о порядке организации марша и т. д., т. е. о вопросах, относящихся к кругу обязанностей военачальника, командующего крупными соединениями войск. Сами по себе указания Суворова представляют исключительную ценность, но прежде всего ценность «Словесного поучения» заключается в том, что Суворов обращается к солдату как к равному, побуждая его размышлять, а не просто исполнять уставы. Такая постановка вопроса была смелой не только для времени Суворова, но даже и для значительно более позднего. В русской армии вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции не было создано руководства, аналогичного в этом отношении «Науке побеждать». Свыше ста лет «Наука побеждать» оставалась непревзойденной в смысле своего демократизма.

Добавим к этому, что язык «Словесного поучения» — афористический, порывистый, сложенный короткими, броскими фразами, в то же время народный, пересыпанный пословицами и поговорками,— должен был полностью доходить до солдата и оказывать на него сильное эмоциональное воздействие.

Лучшим показателем непреходящего значения «Науки побеждать» является тот факт, что в один из первых документов военно-воспитательного характера зарождающейся Красной Армии — первую служебную «Книжку красноармейца», утвержденную в 1918 г. В. И. Лениным, был включен ряд основных положений «Науки побеждать», дополненный высказываниями Суворова из некоторых других его документов. Эти положения, подвергшиеся частичному редактированию, помещены в заключительном разделе «Книжки красноармейца»50. Из «Науки побеждать» приведены следующие афоризмы и положения: «1. Солдату надлежит быть здоровому, храброму, твердому и правдивому»; «4. Стреляй редко, да метко»; «7. Три военных искусства: первое — глазомер, второе — быстрота, третье—натиск»; «8. Ученье — свет, неученье — тьма; дело мастера боится»; «9. Послушание, обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость — победа». Положение «6. Граждан Республики не обижай. Солдат не разбойник» — соответствует суворовскому: «Обывателя не обижай... Солдат не разбойник». Пункт «10. Негоден тот солдат, кто отвечает: «не могу знать», проклятое «не могу знать»; от «немогузнайки» много-много беды — передает несколько иначе выраженную мысль Суворова51. Изречения: «3. Тяжело в учении—легко в походе; легко в учении — тяжело в походе» и «2. Всякий воин должен понимать свой маневр» — извлечены из приказов Суворова 1794 г. и 1799 г., а «5. Где пройдет олень — там пройдет солдат» — из черновых набросков Суворова к плану войны с Турцией 1793 г.52

Характерной чертой военно-воспитательной системы Суворова является обращение его к чувству национальной гордости русских солдат, развитие в них патриотизма. После победы при Крупчице 6 (17) сентября 1794 г. Суворов благодарит войска в следующих выражениях: «Вы богатыри! Вы витязи! Вы русские! Какую топь перелетели! Какие крепкие батареи вы взяли!»53 «Атака будет ночью с храбростью и фуриею российских солдат»,— пишет он в приказе на атаку Туртукая 10 (21) мая 1773 г.54- «У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает»55,—сказано в «Науке побеждать». С таким же призывом обращался Суворов и к своим генералам. Когда в наиболее критический момент своего боевого пути, окруженный с войсками в Мутенской долине, он собрал своих помощников и соратников на военный совет, самым сильным словом в его обращенной к ним речи было напоминание: «Мы русские!»56 Присущ воспитательной системе Суворова и мотив воинской чести. Например, в «Науке побеждать» сказано: «Кто остался жив, тому честь и слава!»57

Путь к взаимопониманию с русским солдатом шел не только через устные или письменные обращения, призывы и поучения. Суворов изучил солдатский быт и во многом перенял солдатские привычки. О доходчивости для солдат его языка сказано выше. Кроме того, Суворов всем своим обликом, манерами, образом жизни подчеркивал свою близость к солдатской массе. Находясь на высших командных должностях, Суворов знал многих старых солдат по именам и фамилиям, разговаривал с ними, иногда собственноручно награждал подарками58. Спартанский образ жизни Суворова воздействовал не только на рядовых, но и на офицеров, вынуждал их в той или иной мере следовать ему. Солдатский демократизм Суворова отграничивал его от многих военачальников русской армии, замкнувшихся в своей кастовой отчужденности от солдатской массы.

Наконец, нужно подчеркнуть постоянную, искреннюю заботу Суворова о солдатах. С полным правом Суворов писал: «Кого бы я на себя не подвиг, мне солдат дороже себя»59. Особенно много внимания уделял Суворов здоровью солдат, гигиеническим и лечебным мероприятиям. Им посвящен специальный пункт, занимающий значительное место в «Науке побеждать»'°. Примером трудов Суворова по улучшению военно-санитарного дела в его войсках может служить его деятельность на Юге в 1793 г.6|

В результате всего изложенного, к чему нужно прибавить ореол непрерывной цепи побед, влияние Суворова на солдат было безграничным. Наиболее убедительное представление об этом влиянии дают дошедшие до нас воспоминания суворовских солдат — Я. М. Старкова и И. О. Попадичева. Эти воспоминания — ценнейший источник наших знаний о Суворове как о воспитателе войск. Ограничимся двумя отрывками из них.

Вот слова Старкова: «Многие из воинов еще не видели его. «Авось бог даст увидим родного нашего батюшку!»— так надеялись воины, безгранично любившие своего полководца.— «Явись к нам отец и веди куда хочешь, куда велено. И все мы до последней капли крови твои; не на живот, а на смерть!» — Таково было желание, таковы были мысли русских! И это святая истина. О, как мы любили его! Да и было за что обожать нам единственного в целом мире вождя»63.

Быть может, еще более характерны и значительны слова Попадичева: «... он (Суворов) отец наш был, он все наше положение знал; жил между нами, о нем у нас каждый день только и речи было, он у нас с языка не сходил; он отец наш был. О, Суворов был солдатский генерал! Первое — кроток, второе — в приступах резонен; он никогда не проигрывал; как скажет, так по его и станется. Да он не только был солдатский отец, но и России всей отец»64.

Это последнее бесхитростное свидетельство простого солдата раскрывает корни поразительного влияния старого полководца на солдатскую массу: «Он все наше положение знал; жил между нами».

Не подлежит сомнению, что цели, выдвигавшиеся Суворовым в области воспитания войск, не были лишь сформулированы, они реализовывались. Принцип инициативы был на деле внедрен в войска; это было проверено на полях сражений, например во время Швейцарского похода 1799 г., когда в ряде случаев условия местности требовали действовать самыми мелкими группами, в составе которых зачастую не могло быть даже капрала. У Суворова каждый воин действительно «понимал свой маневр». Подтверждением может служить следующее место из воспоминаний того же Попадичева. Рассказывая о Швейцарском походе, суворовский ветеран на вопрос, знали ли они, солдаты, что идут на помощь Римскому-Корсакову, отвечал: «Помилуйте—да об этом только и речи было, это всем было известно». И далее: «Как узнали, что Корсаков разбит, вот тут-то тоска взяла нас: ах, жаль стало, что не дождался. А мы-то как поспешали, шли без дневок, словно как знали, что не быть добру в этих голодных краях!»65

Следуюндим моментом, на который необходимо обратить внимание, является то, что у Суворова задачи и воспитания и обучения были целиком определены положениями его тактики. Все то, что не отвечало требованиям подготовки войск к боевой деятельности, изгонялось из военно-педагогической системы Суворова.

Суворов видел в моральных силах войск основной фактор успеха в бою. Именно это дало ему возможность сделать удар холодным оружием решающим актом боя. Суворов с беспримерной настойчивостью работает над тем, чтобы воспитать в солдатах и офицерах порыв к атаке, стремление сойтись вплотную с противником и опрокинуть его. Это было то, что до сих пор совершенно упускалось уставными требованиями, ибо противоречило главным догмам линейной тактики.

Через все приказы, указания, инструкции Суворова настойчиво проводится мысль о значении активности, наступления, удара штыком, палашом или пикой. Обрисовываясь вполне четко уже в документах, относящихся к Конфедератской войне (1769—1772 гг.), эта тенденция с особенной силой проводится в «Науке побеждать» и приказах 1799 г. Тактические указания второй части «Науки побеждать» почти с самого начала сосредоточивают шшмание солдата на действии холодным оружием.

Ведущее место у Суворова принадлежало воспитанию, по внимание, уделявшееся им обучению, никоим образом нельзя назвать второстепенным.

В послесловии к «Полковому учреждению» сказано: Не надлежит мыслить, что слепая храбрость дает над неприятелем победу, но единственно смешанное с оною поенное искусство. Чего ради не должно ли пещися единожды в нем полученное знание не токмо содержать в незабвенной памяти, но к тому ежедневными опытами нечто присовокуплять?»66

В письме Веймарну от 3 (14) марта 1771 г67 Суворов несколько раз возвращается к вопросу о значении обучения. Он настаивает здесь на проведении учебных занятий, несмотря на то что части, распределенные по постам для борьбы с конфедератскими партиями, несут напряженную боевую службу.

 

Опуская ряд указаний Суворова по данному вопросу в различных других документах, обратим внимание на то, с какой особенной тщательностью подчеркивается Суворовым важность высокой обученное™ в «Науке побеждать» Продолжая пословицу «за ученого трех неученых дают», Суворов доводит здесь это отношение до 1:10, а в заключение, сославшись на пример кампании 1794 г., восклицает: «Вот братцы — воинское обучение!»68 В числе лозунгов, завершающих «Науку побеждать», встречаем еще раз: «Обучение, экзерциция»69.

Центром тяжести тактической подготовки у Суворова было обучение пехоты и конницы удару холодным оружием целыми подразделениями в сомкнутом строю. При этом Суворов отнюдь не упускал из виду и вопросы огневой подготовки.

На завершающем этапе разработки Суворовым военно-педагогической системы указанный центральный момент обучения нашел отражение в двусторонних сквозных атаках, предписанных «Наукой побеждать» Один из офицеров штаба Суворова, Гильоманш-Дюбокаж, оставил нам яркую картину этих важнейших моментов суворовских учений. Вот отрывок из его описания.

«Эта атака была действительно свалка, какая происходит и в настоящем деле. Ни одна часть в момент свалки не смела ни принять в сторону, ни замедлить движение. Пехота шла на пехоту бегом, ружье на руку и только в момент встречи поднимали штыки. Вместе с тем каждый солдат, не останавливаясь, принимал слегка вправо, отчего происходили небольшие интервалы, в которые люди протискивались и одна сторона проходила насквозь другой. Впрочем, и от самого бега строй размыкался, что также несколько облегчало прохождение»70.

Сквозные атаки являлись наиболее характерной, оригинальной суворовской формой обучения войск удару холодным оружием. В них именно и проявляется упомянутое выше объединение процессов обучения и воспитания. Основная ценность приема находилась прежде всего в плоскости воспитательной: у людей вырабатывалось стремление сойтись с противником и опрокинуть его; создававшиеся при этом условия в максимальной степени приближались к боевым и вносили в учение известный элемент реальной опасности.

Результаты, которых достиг Суворов путем основанного на своих принципах воспитания и обучения войск, проявились в действиях русской армии на полях сражений.

 

Дистанционное обучение. История.

П.33, 34

&n