Имущество

Одним из уголовно-процессуальных средств обеспечения имущественных прав потерпевших является, - наряду с гражданским иском, - наложение ареста на имущество. УПК РФ относит его к «иным мерам процессуального принуждения», т. е. определяет как процессуальное действие.

В период разработки действующего УПК РФ трактовка наложения ареста на имущество, а также его местоположение в нормативом акте подвергались изменениям. В Проекте Общей части УПК РФ было предложено нормы о наложении ареста на имущество включить в самостоятельный раздел «Меры процессуального принуждения». В проекте УПК РФ, опубликованном в 1997 г. для обсуждения, наложение ареста на имущество оказалось исключенным из раздела, посвященного предварительному расследованию и регламентирующего следственные действия, и было помещено в главу 13 «Иные меры процессуального принуждения» раздела 4 «Меры процессуального принуждения». Однако авторы проекта УПК проявили непоследовательность и «по инерции» в ст. 332 наложение ареста на имущество называли следственным действием. При принятии УПК РФ в окончательном варианте данный недостаток был устранен.

В проекте УПК РФ, подготовленным авторским коллективом в Министерстве юстиции РФ анализируемое процессуальное действие получило «прописку» в главе «Иные меры процессуального принуждения». Примечательно, что в данном законопроекте выделялась и самостоятельная глава «Гражданский иск в уголовном деле», однако разработчики данного проекта не включили в нее нормы о наложении ареста на имущество.

Уголовно–процессуальный кодекс Российской Федерации внес изменения в регламентацию средств обеспечения имущественных прав потерпевших. В первоначальной редакции УПК РФ в ч. 2 ст. 44 гражданский иск мог быть предъявлен до окончания предварительного следствия. В дальнейшем данная норма была изменена Федеральным законом от 4 июля 2003 г № 92 – ФЗ[213]. В результате на сегодняшний день гражданский иск может быть предъявлен до окончания судебного следствия при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции.

Существенным изменениям подверглась регламентация наложения ареста на имущество. Данное процессуальное действие в соответствии с УПК РФ перестало относиться к числу следственных, а причисляется теперь к иным мерам уголовно-процессуального принуждения. Также введен судебный порядок получения разрешения на производство наложения ареста на имущество. Статья 115 УПК РФ неоднократно подвергалась внесению ряда поправок.

Так, Федеральный закон от 29 мая 2002 г. № 58 – ФЗ[214] дополнил ч. 8. ст. 115 УПК РФ нормой об обязательном вручении копии протокола лицу, на имущество которого наложен арест.

Федеральный закон от 4 июля 2003 года № 92 – ФЗ изменил положение ч. 4 ст. 115 УПК РФ о том, что арест не может быть наложен на имущество, указанное в Перечне имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда, предусмотренном Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации, на норму о том, что арест не может быть наложен на имущество, на которое в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не может быть обращено взыскание; дополнил ч. 5 ст. 115 УПК РФ нормой об обязательном присутствии при наложении ареста на имущество понятых.

В соответствии с первоначальной редакцией ст. 115 УПК РФ арест мог быть наложен на любое имущество подозреваемого, обвиняемого, лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия (за исключением имущества, указанного в ч. 4 ст. 115 УПК РФ). После принятия Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 161 – ФЗ[215] наложение ареста в целях исполнения приговора в части гражданского иска, стало возможно только на имущество обвиняемого, подозреваемого, полученное ими в результате преступных действий либо нажитое преступным путем.

Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 153 – ФЗ[216] ч. 3 ст. 115 УПК РФ дополнил вышеуказанную норму, разрешив накладывать арест также на имущество, которое использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Федеральный закон от 5 июня 2007 года № 87 – ФЗ[217] внес еще одно изменение в ч. 1 ст. 115 УПК РФ, заменив обязательное согласие прокурора при наложении ареста на имущество следователем, согласием руководителя следственного органа.

История развития уголовно-процессуального законодательства внесла изменения в правовую природу наложения ареста на имущество. Правовая природа наложения ареста на имущество является дискуссионным понятием. Ряд ученых видят в нем все признаки следственного действия. Статья 5 УПК РФ не содержит определение следственного действия. В научной литературе его рассматривают как регламентированное законом действие, направленное на собирание и проверку доказательств.[218]

С.А. Шейфер определяет его как систему правовых предписаний (дозволений, запретов), определяющих основания проведения, условия выполнения, содержание и форму познавательных и удостоверительных операций, а также мер принуждения, применяемых к недобросовестным участникам, направленных на получение доказательств определенного вида[219].

Ряд авторов отмечают, что некоторые следственные действия могут и не быть направлены на это. Например, обыск может быть направлен на поиск имущества, скрываемого от наложения ареста в обеспечение возможности гражданского иска. Осмотр места происшествия, местности, помещения может производиться не только в целях обнаружения доказательств, но и для выяснения обстановки происшествия, обстоятельств, имеющих значение для дела. Данные авторы основополагающим критерием следственных действий выделяют их направленность не на проверку и сбор доказательств, а на установление обстоятельств, имеющих значение для дела.[220]

Мы разделяем данную точку зрения. На наш взгляд, позиция данных авторов рассматривает правовую природу следственного действия не только с позиции уголовно-процессуального законодательства, но и с позиций криминалистики. Проверка определенных версий заставляет следователя (дознавателя) использовать результаты проведенного следственного действия с различных сторон. Следовательно, к ним относятся регламентированные законом действия, которые направлены на собирание и проверку фактических данных с целью получения доказательств по уголовному делу.

Анкетирование сотрудников практических органов показало[221], что 78,63% опрошенных понимают следственное действие как регламентированное уголовно-процессуальным законом действие, направленное на получение доказательственной информации по уголовному делу. 20,56% опрошенных определили следственное действие как любое действие следователя, регламентированное уголовно - процессуальным законом. 0,81% опрошенных отметили иной вариант ответа, посчитав оба вышеуказанных определения правильными.[222]

Среди признаков, присущих следственному действию[223], наибольшее количество респондентов – 75,40% отметили направленность на собирание и исследование фактических данных с целью получения доказательств по уголовному делу; 58,47% опрошенных выделили признак регламентированности нормами уголовно – процессуального закона; 31,05 % респондентов назвали признак осуществления следственного действия лицами, уполномоченными законом проводить предварительное расследование; 22,18% выделили среди признаков следственного действия его направленность на решение основных задач предварительного расследования; 20,16% – осуществление в досудебных стадиях уголовного судопроизводства; 6,45% – наличие упорядоченной структуры поисковых, познавательных и удостоверительных операций; 1,21% – непрерывность во времени.[224]

Таким образом, респонденты также придерживаются сложившегося в научной литературе понимания следственного действия в узком смысле слова и выделяют его основным признаком направленность на получение доказательственной информации.

Сложилось несколько точек зрения и на правовую природу наложения ареста на имущество. Ряд авторов относят его к следственным действиям. Например, А.П. Рыжаков отмечает, что «наложение ареста на имущество может быть следственным действием, так как иногда (помимо основной) преследует цель собирания доказательств, а протокол такового содержит данные, имеющие отношение к делу».[225] И.Е. Быховский по данному поводу указывал, что в протоколе нередко фиксируется наличие у лица материальных ценностей, количество и стоимость которых свидетельствует об образе жизни не по средствам, что имеет доказательственное значение.[226]

Другие авторы не относят наложение ареста на имущество к следственным действиям. Г. Абдумаджидов считает, что данное процессуальное действие направлено исключительно на обеспечение возмещения имущественного ущерба, причиненного преступлением, и исполнения возможной конфискации, не связано с работой следователя с доказательствами.[227]

По мнению С.А. Шейфера, наложение ареста на имущество: «По своей природе и целям это не познавательное, а организационно-распорядительное действие, проводимое для того, чтобы обеспечить неотчуждение имущества».[228]

Наложение ареста на имущество З.З. Зинатуллин определил как процессуальное действие, заключающееся в описании имущества и запрещении пользоваться им лицу, в чьем владении оно находится, и не относил его к следственным действиям[229].

По мнению Б.Т. Безлепкина, при наложении ареста на имущество фактические данные, имеющие значение для дела, как правило, не добываются, и протокол наложения ареста на имущество в числе источников доказательств не значится[230].

А.П. Аленин, на наш взгляд, занимает отличную от всех вышеизложенных авторов позицию и высказывает мысль о том, что, с процессуальной стороны, наложение ареста на имущество – это следственное действие, а с криминалистической точки зрения оно следственным не является, так как в результате его проведения не собираются доказательства.[231]

К какому виду процессуальных действий можно отнести наложение ареста на имущество[232] следственные работники высказались так: 44,35% опрошенных относят его к следственным действиям, 40,73% – к судебным, 12,5% – к мерам процессуального принуждения. Ряд респондентов причисляют его сразу к двум видам процессуальных действий: 1,12% – к судебному и иному, 2,42% – к следственному и судебному.

При этом, среди задач наложения ареста на имущество большинство респондентов выделили: возмещение ущерба – 20,97%, затруднились ответить – 18,95% опрошенных, 13,71% респондентов отметили обеспечение гражданского иска, 7,26% назвали обеспечение гражданского иска, других имущественных взысканий, 6,85% обозначили задачи наложения ареста на имущество как запрет подозреваемому (обвиняемому) использовать имущество, 6,05% респондентов выделили обеспечение гражданского иска и конфискации, 5,65% опрошенных назвали обеспечение прав и законных интересов потерпевших и только 2,82% респондентов назвали все задачи наложения ареста на имущество, предусмотренные УПК РФ: обеспечение гражданского иска, конфискации, других имущественных взысканий. При этом среди респондентов, ответивших на последний вопрос, подавляющее большинство – 2,42% занимают следователи ОВД Самарской области.[233]

Таким образом, понимая, что наложение ареста на имущество направлено на возмещение ущерба, а не на получение доказательственной информации по уголовному делу, респонденты все равно отнесли его к следственным действиям.

Наша позиция заключается в следующем. В соответствии с п. 5 ст. 32 УПК РФ наложение ареста на имущество является иной мерой процессуального принуждения. Основной целью наложения ареста на имущество выступает обеспечение компенсации нарушенных прав потерпевших, а не сбор доказательств. Но нельзя и отрицать, что в процессе проведения описи и оценки имущества следователь (дознаватель) может увидеть определенные документы, записи в блокнотах, фотографии, принадлежащие лицу, у которого проводится наложение ареста на имущество. Они могут позволить следователю (дознавателю) получить данные о материальных доходах, интересах, хобби, круге знакомств подозреваемого, обвиняемого, лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия, что может быть впоследствии использовано в процессе расследования преступления при формировании у следователя (дознавателя) мнения относительно различного круга вопросов, например, соответствует ли уровень жизни подозреваемого (обвиняемого) его доходам. (Кстати, точку зрения о возможности получения сведений, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве наложения ареста на имущество разделили 58,47% опрошенных сотрудников практических органов[234]). Однако любая информация о жизни подозреваемого (обвиняемого), выявленная в рамках наложения ареста на имущество, не будет признаваться доказательством по делу и для придания ей статуса доказательства следователю (дознавателю) понадобится в дальнейшем проведение различных следственных действий: допроса, обыска, выемки и т.д.

Таким образом, следователь (дознаватель) при наложении ареста на имущество имеет возможность получить недостающую или дополнительную информацию о подозреваемом (обвиняемом) и спланировать ход дальнейшего расследования для приобщения полученных данных по уголовному делу, в качестве доказательств.

Также в процессе наложения ареста на имущество может быть выявлено имущество, не обнаруженное в ходе ранее проведенных обыска, выемки и иных следственных действий. На наш взгляд, неоднозначность понимания правовой природы наложения ареста на имущество порождена недостатками ее уголовно-процессуального регулирования.[235] Необходимо устранить правовые коллизии наложения ареста на имущество, а также разобраться к какому из видов противоречий уголовно-процессуального регулирования они относятся[236].

В статьях 164-170 УПК РФ словосочетание «следственные действия» следует заменить на «следственные и иные процессуальные действия». Также, есть смысл слово «следователь» дополнить словом «(дознаватель)», поскольку наложение ареста на имущество может проводиться как следователем, так и дознавателем.

Соответствующие изменения нужно внести и в ч. 1 ст. 60 УПК РФ. Данная статья регламентирует обязательное участие понятых в следственном действии, но не говорит об их участии в иных процессуальных действиях. Часть 5 статьи 115 УПК РФ предписывает, что наложение ареста на имущество также должно проводиться с участием понятых. Однако наложение ареста на имущество является иным процессуальным действием. Учитывая, что объективность и достоверность результатов поиска имущества и денежных средств могут быть получены и при производстве иных процессуальных действий, следует законодательно закрепить участие понятых в иных процессуальных действиях.

Целесообразно внести соответствующие изменения в ч. 1 ст. 60 УПК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Понятой – не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо, привлекаемое дознавателем, следователем для удостоверения факта производства следственного, иного процессуального

действия, а также хода и результатов следственного, иного процессуального действия», а также в п.п. 1, 2, ч. 3 ст. 60 УПК РФ и сформулировать их так:

«3. Понятой вправе:

1) участвовать в следственном, ином процессуальном действии и делать по поводу следственного, иного процессуального действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол;

2) знакомиться с протоколом следственного, иного процессуального действия, в производстве которого он участвовал».

Вышерассмотренные противоречия уголовно-процессуального регулирования относятся к формально-логическим внутрисистемным, так как вытекают из логических ошибок законодателя.

Трактовка понятия «имущество» отсутствует в уголовном законе. Исследованию данной темы посвящены многие научные труды цивильного, уголовного права[237]. Единый подход так и не выработан. Мы определяем «имущество» как любое материальное благо, имеющее стоимостную оценку. Это формально-логическое противоречие является межсистемным.

В научной литературе отсутствует единое понимание понятия «наложение ареста на имущество». Ряд авторов полагают, что наложение ареста на имущество включает в себя опись имущества и запрещение им распоряжаться[238]. Приверженцы второй позиции считают, что под наложением ареста на имущество следует понимать процессуальное действие, направленное на обнаружение и изъятие подлежащего аресту имущества, а также принятие мер обеспечения его сохранности[239].

Анализируя ч. 2 ст. 115 УПК РФ: «Наложение ареста на имущество состоит в запрете собственнику или владельцу имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение», можно сделать следующий вывод. Наложение ареста на имущество состоит из следующих последовательно совершаемых действий: решения судьбы правомочий по пользованию, распоряжению имуществом, изъятия имущества и передачи его на хранение. Оговоримся, что правомочие владения сохраняется за собственником или владельцем до вынесения окончательного решения судом.

Посмотрим, подтверждается ли данное определение последующими частями данной статьи.

Часть 6 ст. 115 УПК РФ формулирует следующее: «Имущество, на которое наложен арест, может быть изъято либо передано по усмотрению лица, производившего арест, на хранение собственнику или владельцу данного имущества либо иному лицу…». Формулировка «может быть изъято либо передано на хранение» означает, что при наложении ареста на имущество применяются последовательно не два этих действия, как было указано в предыдущем примере, а только одно из них.

Более того, изъятие имущества, а также его передача на хранение уже не входят в дефиницию наложения ареста на имущество. Таким образом, в соответствии с ч. 6 ст. 115 УПК РФ наложение ареста на имущество состоит только из ограничения правомочий пользования и распоряжения имуществом.

Итак, какой же из вышерассмотренных вариантов дефиниции наложения ареста на имущество действительно подразумевается законодателем? Для ответа на этот вопрос необходимо уяснить какой правовой смысл несут в себе следующие понятия:

- пользование, распоряжение;

- изъятие имущества;

- передача на хранение.

Частью 2 ст. 115 УПК РФ запрещается право распоряжения во всех случаях, и в необходимых случаях – право пользования. Следовательно, изъятие и передача на хранение имущества возможны лишь в тех случаях, когда запрещены оба правомочия, т.к. нельзя изъять имущество, которым разрешено пользоваться.

Положение ч. 2 ст. 115 УПК РФ не прописывает судьбу имущества, которое подвергается наложению ареста, но остается в пользовании у собственника или владельца. В связи с этим изъятие имущества, а также передача его на хранение являются лишь мерами обеспечения запрета распоряжения. Можно предположить, что изъятие и передача на хранение не являются действиями, без которых наложение ареста на имущество не может существовать, без которых данное процессуальное действие выглядит не произведенным до конца. Это лишь обеспечительные меры для выполнения запрета, касающегося правомочия распоряжения. Следовательно, изъятие и передача на хранение имущества не входят в дефиницию наложения ареста на имущество.

Данная иная мера процессуального принуждения включает в себя решение судьбы двух правомочий: пользования и распоряжения.

Как тогда быть с понятиями «изъятие» и «передача на хранение»? Что такое «изъятие»? Изъятие подразумевается в статье 115 УПК РФ как перемещение арестованного имущества от места наложения ареста в камеру хранения вещественных доказательств, банк и другие организации, а также его хранение там. Стоит заметить, что это противоречит правилам лексики русского языка, изъятие не имеет такого широкого объема и не включает в свой состав компонент «хранение» [240].

Передача же на хранение подразумевается ст. 115 УПК РФ как оставление арестованного имущества на хранении у владельца, собственника, других лиц.

Таким образом, наложение ареста на имущество состоит в запрете распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться имуществом. Изъятие имущества и передача его на хранение в дефиницию наложения ареста на имущество не входят и являются только обеспечительными действиями для выполнения наложенных запретов на правомочия по владению и (или) распоряжению.

Следовательно, ч. 2 ст. 115 УПК РФ нуждается в корректировке. Представляется, что из его содержания необходимо исключить фразу: «а также в изъятии имущества и передаче его на хранение». По нашему мнению, изъятие и передачу на хранение арестованного имущества, с учетом всех предложенных изменений в предыдущем параграфе, целесообразно регламентировать лишь в ч. 7 ст. 115 УПК РФ в следующей редакции: «Имущество, на которое наложен арест, может быть изъято либо передано по усмотрению лица, производившего арест, на хранение собственнику или владельцу этого имущества либо иному лицу, которые должны быть предупреждены об ответственности за сохранность имущества, о чем делается соответствующая запись в протоколе».

Необходимо отметить, что на этот счет в научных источниках содержатся различные точки зрения.

Так, Н.В. Луговец полагает, если ограничения прав по распоряжению и пользованию не могут обеспечить цели наложения ареста на имущество, то ограничивается и право владения – имущество изымается и передается на хранение другим лицам.[241]

Л. Новоселова высказывает иную позицию. Она считает, что арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости ограничивает право пользования имуществом или изъятие имущества[242].

Думается, что наложение ареста на имущество включает в себя лишь ограничение права распоряжения и в некоторых случаях - права пользования имуществом. При наложении ареста на имущество правомочие владения сохраняется. Собственник, владелец лишается данного правомочия лишь на стадии реализации арестованного имущества и передачи имущества новому собственнику. Обеспечительные же действия – изъятие имущества или передача его на хранение в содержание наложения ареста на имущество не входят. На наш взгляд, в данном случае противоречие уголовно-процессуального регулирования носит формально-логический внутрисистемный вид.

В дополнение ко всему вышесказанному необходимо отметить практически полное отсутствие правовой регламентации вопросов хранения и изъятия арестованного имущества в уголовном процессе. Правоохранительные органы вынуждены руководствоваться Инструкцией "О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами", утвержденной Генпрокуратурой СССР, МВД СССР, Минюстом СССР, Верховным Судом СССР, КГБ СССР 18 октября 1989 г. № 34/15, которая в определенных вопросах не соответствует современным жизненным реалиям, противоречит нормам других отраслей права, регламентирующих аналогичные вопросы[243]. Следовательно, в данном случае недоработка уголовно-процессуального регулирования носит диалектический характер.

Часть 2 ст. 115 УПК РФ порождает ряд вопросов: в каком случае следует изымать имущество, а в каком передавать на хранение; кому целесообразнее передавать на хранение имущество с целью избежать совершения с ним незаконных действий; на сколько действенным является предупреждение об ответственности за сохранность имущества для лиц, которым оно оставлено.

А.П. Гуляев, П.М. Туленков, В.М. Усков высказывают следующее: если нет опасений, что предметы могут быть утрачены, заменены или скрыты, они передаются на хранение владельцу имущества под расписку.[244] На наш взгляд, напрашивается вопрос: откуда следователь (дознаватель) может обладать информацией об истинных намерениях хранителя. Более того, сам ответственный хранитель на момент наложения ареста на имущество может иметь добросовестные намерения, а затем их поменять на противозаконные. Также следует отметить, что ни один ответственный хранитель не застрахован от форс-мажорных обстоятельств: пожара, наводнения.

А.Н. Иванов, Е.С. Лапин не рекомендуют передавать арестованное имущество на хранение лицам, обвиняемым в тяжком или особо тяжком преступлении[245].

В. Понарин также добавляет, что на практике имеются случаи подмены вещей или отдельных деталей предметов и утрату их как источника возмещения.[246] П.М. Филиппов, Е.П. Темушкин отмечают, если подозреваемый проживал в гостинице, общежитии или на частной квартире, то описанные вещи необходимо изъять и поместить на хранение в складском помещении, в котором была бы обеспечена сохранность имущества до решения суда. От работника склада отбирается подписка о предупреждении об ответственности за сохранность.[247]

Анкетирование практических работников следствия относительно целесообразности распорядиться арестованным имуществом дало такую картину[248]: 65,32% респондентов от общего их числа посчитали, что его необходимо изъять, 18,15% – «оставить под сохранной распиской у обвиняемого»; 2,42% – «оставить под сохранной распиской у родственников, соседей обвиняемого; 9,27% – оставить под сохранной распиской у иных лиц (респондентов, выбравших данный вариант ответа, попросили указать у каких иных лиц[249]. Ответы были следующими: у законного собственника имущества – 2,42%; затрудняюсь – 3,63%; создать службу, аналогичную приставам – 2,02%; фонд федерального имущества РФ по региону – 0,81%; «государственный орган» – 0,40%). Часть проанкетированных выбрала графу «иное» и указала свои варианты ответов: в зависимости от вида имущества – 1,61%; в зависимости от ситуации – 0,81%; 2,42% затруднились ответить[250].

Полученные результаты говорят о том, что большинство сотрудников практических органов разделяют позицию о необходимости изъятия имущества, на которое был наложен арест. Обращает на себя внимание небольшое количество респондентов, которые изложили свои варианты иных лиц, которым, по их мнению, можно передать на хранение арестованное имущество. Данные ответы еще раз указывают на важность при наложении ареста на имущество взаимодействия следователя (дознавателя) с другими государственными органами. Более того, они указали на необходимость появления при наложении ареста на имущество неких незаинтересованных третьих лиц - государственных органов, которые, по мнению респондентов, смогут наиболее эффективно осуществлять хранение арестованного имущества. На наш взгляд, это свидетельствует о проблеме отсутствия в правоохранительных органах на сегодняшний день необходимых для хранения имущества оборудованных помещений.

Передача на хранение арестованного имущества подозреваемому (обвиняемому) или третьим лицам влечет за собой опасность невозможности удовлетворить законные требования потерпевшего. В связи с этим передавать на хранение арестованное имущество какому-либо лицу и уж тем более его собственнику или владельцу необходимо только в самых безвыходных ситуациях. Поэтому, как нам кажется, оставлять на хранение арестованное имущество возможно только в случае его незначительной стоимости (менее 5 МРОТ).

На вопрос в анкете можно ли назвать обвиняемого, его родственников, соседей лицами, незаинтересованными в подмене арестованного имущества схожим, но менее ценным, респонденты дали такие ответы:[251] «точно да» – 6,04%, «скорее всего да» – 17,34%, «скорее всего, нет» – 20,56%, «точно нет» – 47,98%, в графе «иное» респонденты отметили следующее: «точно да - обвиняемый, родственники; скорее всего, нет – соседи» – 0,40%; «в зависимости от их взаимоотношений» – 0,40%; «в каждом конкретном случае индивидуально подходить к данному разрешению вопроса» – 0,40%; «затрудняюсь» – 7,67%.[252] Таким образом, большинство опрошенных считают нецелесообразным передачу на хранение арестованного имущества обвиняемому, его родственникам, соседям.

В связи с этим можно констатировать, что следственные работники вновь подчеркивают необходимость изъятия арестованного имущества.

Проблемы обеспечительных мер рассматриваются не только учеными, но и практическими органами в рамках подведения результатов тематических проверок. Так, в Постановлении Коллегии Счетной палаты Российской Федерации от 8 февраля 2002 года № 4 (289) "О результатах тематической проверки в федеральных органах исполнительной власти, других государственных органах и органах исполнительной власти субъектов Российской Федерации эффективности мер по увеличению поступлений в федеральный бюджет средств от реализации конфискованного, арестованного и бесхозяйного имущества" отмечаются следующие недостатки.

Действующее законодательство по исполнительному производству (федеральные законы "Об исполнительном производстве" и "О судебных приставах"), постановления и иные правовые акты Правительства Российской Федерации в основном регулируют вопросы реализации, оценки, порядка учета и хранения конфискованного и арестованного имущества, по которому принудительное исполнение судебных актов и актов других органов в Российской Федерации возлагается на службу судебных приставов (далее – ССП) Минюста России и не распространяется на другие федеральные органы исполнительной власти и органы прокуратуры Российской Федерации. В связи с чем, органы прокуратуры, МВД России, ФСБ России и ФСНП России вынуждены руководствоваться Инструкцией "О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами", утвержденной Генпрокуратурой СССР, МВД СССР, Минюстом СССР, Верховным Судом СССР, КГБ СССР 18 октября 1989 г. № 34/15, которая не отвечает требованиям сегодняшнего дня в вопросах изъятия, учета, хранения и передачи на реализацию указанного имущества. При этом данной Инструкцией определен только порядок исполнения решений органов предварительного следствия, дознания, суда в отношении вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества. Вместе с тем, законодательными и нормативными правовыми актами не предусмотрены порядок хранения и передачи изъятого следственными органами арестованного имущества, в том числе скоропортящегося, а также источники возмещения затрат по его оценке, экспертизе и хранению[253].

К сожалению, не во всех органах расследования оборудованы помещения, в которых можно было бы хранить арестованное и изъятое имущество. Высказывались предложения о необходимости создания специализированных межведомственных камер хранения вещественных доказательств и арестованного имущества при органах расследования.[254]

Результаты анкетирования показывают, что большинство практических сотрудников такие дорогостоящие и требующие к себе особо бережного отношения предметы, как меха (35,89% от общего количества опрошенных) и хрусталь (47,58% от общего количества опрошенных) считают необходимым хранить в камере хранения вещественных доказательств. Более того, 10,08% респондентов считают необходимым хранить в них и ювелирные изделия.[255]

Результаты анкетирования свидетельствуют о необходимости создания специализированных межведомственных камер хранения вещественных доказательств и арестованного имущества при органах расследования.

На страницах юридической печати отмечалось появление в некоторых ОВД закрытых стоянок для изъятого автотранспорта. Однако даже при наличии таких стоянок в результате неправильной организации их работы сохранность имущества обеспечивается не всегда. В результате отсутствия условий для хранения в отдельных случаях, когда даже есть необходимость в изъятии имущества в ходе проведения оперативных действий, имущество не изымается, что влечет иногда их потерю.

К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время нет достаточных организационно-материальных условий, чтобы исключить необходимость передачи арестованного имущества на хранение подозреваемому, обвиняемому, лицам, несущим по закону материальную ответственность за их действия.

Анализ законодательства и научных источников позволяет заключить, что одним из путей реального обеспечения имущественных прав потерпевшего является повышение качественного уровня фиксации наложения ареста на имущество: наиболее полное указание в протоколе наложения ареста индивидуальных признаков каждого из описываемых предметов; изъятие документации, позволяющей индивидуализировать данную вещь (паспорта, гарантийные талоны, свидетельства), ключи и т. п.; фотографирование и видеосъемка имущества, на которое накладывается арест.

Представляется целесообразным Правила задержания транспортного средства, помещения его на стоянку, хранения, а также запрещения эксплуатации экстраполировать на случаи ареста транспортных средств в порядке уголовного судопроизводства с целью их сохранности до суда. Это может быть временной альтернативой решения обеспечительных мер.

Среди вышеназванных проблем не был, на наш взгляд, обозначен вопрос о том, что следователь (дознаватель) после наложения ареста на имущество на протяжении всего срока его хранения должен проверять сохранность имущества. Соответственно хранитель обязан обеспечивать доступ следователя (дознавателя) к имуществу.

Уязвима норма закона о возможности субъективного усмотрения следователя (дознавателя) на запрет владельцу или собственнику правомочия пользования арестованным имуществом. Субъективное усмотрение следователя (дознавателя) - это не панацея от «болезни» потерять арестованное имущество, сданное под охрану.

От чего же зависит личное усмотрение о запрете или разрешении пользования имуществом? По каким критериям следователь (дознаватель) должен определять вид имущества, которое можно оставить в пользование подозреваемому (обвиняемому)?

Понятно, что в случае разрешения подозреваемому (обвиняемому) пользоваться арестованным имуществом естественно произойдет износ последнего, что приведет к снижению его стоимости. Поэтому оставлять в пользование, можно не любое имущество, а только то, стоимость которого не превышает, например, 5 минимальных размеров оплаты труда. При этом, оставляя в пользование определенное имущество, следователю (дознавателю) целесообразно, на наш взгляд, превысить общий объем описываемого имущества на сумму, примерно равную стоимости предметов, оставленных в пользование. Данная рекомендация обусловлена тем, что имущество, оставленное в пользование его собственнику или владельцу после наложения ареста, может прийти в негодность по причине нанесения ему поломок, дефектов и т. д.. При этом они могут произойти как вследствие умысла собственника или владельца имущества, так и по его неосторожности. Нельзя не учитывать и возможность наступления форс-мажорных обстоятельств, например, пожара.

Стоит отметить, что пользоваться арестованным имуществом можно тоже по-разному. Какая степень износа будет считаться законной? УПК РФ этого не оговаривает. Зачем же тогда оценивать арестованное имущество при наложении на него ареста, если степень износа вследствие пользования данным имуществом может не только значительно снизить его стоимость, но и обесценить по причине поломки? В худшем случае может сложиться ситуация, когда после окончания срока хранения арестованного имущества внезапно обнаружится неисправность, например, видео, аудиоаппаратуры. И, несмотря на отсутствие внешних поломок, она не будет работать совершенно или в некоторых своих функциях. Данный факт может поставить под угрозу как обеспечение имущественных прав потерпевших в полном объеме, так и в некоторой его части. Это приведет к понижению его стоимости и соответственно нехватки денежных средств для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска.

Тогда на судебные органы возлагается дополнительная нагр