Почему Вы столь категоричны в своей оценке?

eee. В советское время, если человек получал 60 рублей,

fff. то он мог что-то планировать, копить, достойно жить на эти деньги.

ggg. Сейчас это невозможно.

hhh. О каких же правах может идти речь, если человека лишают права на достойную жизнь, а законы не ограждают его от обнищания из-за воровства других людей?..

iii. Все законы сейчас на руку только ловкачам…

jjj. Человек сейчас не может позволить себе не то что подать в суд, но просто прожить на свою зарплату, особенно если он госслужащий.

kkk. Поэтому люди так и озлобились…

 

Проведенное интервью показало, что респондент обладает хорошей памятью и высокой нарративной компетентностью. Поэтому автор попросил респондента самостоятельно, без уточняющих вопросов, написать ответ на вопрос «Почему вы с дочерьми отказываетесь переезжать из Баку к брату в Ярославль, хотя у вас не осталось в Азербайджане ни родных, ни друзей?». В итоге нарратив информанта не только не затронул поставленного вопроса, но превратился в исповедь, поэтично названную респондентом «И подводя итог минувшей жизни…». Одним из вариантов анализа данного нарратива может быть его социологическое переписывание как истории смены или поиска идентичности человеком достаточно нетипичной судьбы.

 

И подводя итог минувшей жизни…

Ø Лет семь тому назад мне довелось услышать фразу, смысл которой был не доступен «Жизнь кончается, когда человек начинает жить воспоминаниями»,

Ø но почему? Как такое может быть? Время шло, а я вновь и вновь возвращалась к непонятному вопросу.

Респондент пытается представить себя человеком, который не способен к глубокой рефлексии, однако очень хочет найти некое позитивное видение своей нынешней жизни, которая «закончилась».

Ø Листая страницы прошлого, я вижу детство беззаботного ребенка.

Ø Росла я в малообеспеченной семье, где все делилось, а вкусный мясной обед давали по субботам и воскресеньям.

Ø Мама осталась перед глазами вечно суетившаяся и уставшая.

Ø У папы был свой образ жизни.

Ø Он работал на тяжелой работе,

Ø но 15 июля каждый год он выезжал отдыхать на Волгу.

Ø Самым интересным в детстве было, когда он меня забирал в деревню с собой.

Ø Мы летели на самолете, где давали неповторимо вкусную еду в блестящих квадратиках из фольги.

Ø Папа в самолете спал,

Ø я однажды умудрилась проскользнуть в кабину к пилотам, за что получила.

Ø Помню деревню, во всей красе, с изобилием фруктов в садах,

Ø но почему-то детям всегда хотелось воровать их в чужом саду.

Ø А потом дружно хрумкать на лавке в клубе, где иногда показывали кино.

Ø Помню чудесный лес, куда ходили за ягодами, грибами, изобилие птиц голосистых, на разный лад исполнявших песни.

Ø Однажды мы с папой пошли на рыбалку.

Ø Он расставил по берегу удочки-закидушки, а сам пошел собирать хворост, чтобы сварить потом уху.

Ø А мне было ужасно скучно и одиноко. Недолго думая, я нашла себе занятие. Это был бег с барьерами (удочки) по краю реки.

Ø Как же он меня ругал, что распугала всю рыбу!

Ø Иногда домой в Баку мы возвращались по Волге на огромном корабле.

Ø Помню, ездила сначала на пароходе.

Ø С пристани было видно, как большие колеса-лопасти крутились, разрезая воду, а плыли мы медленно.

Ø А потом на трехпалубном теплоходе, таком величественном…

Ø Я ездила по Волге, Дону, Каме и Белой реке, видела шлюзы, такие сказочные!

Ø Сначала ты видишь и чувствуешь, как на поверхности воды поднимаешься к небесам, ты победитель!

Ø Или превращаешься в крупинку, когда опускаешься в скользкий каменный мешок.

Ø Во всех городах мы ходили на экскурсии во время стоянок.

Ø Но это было так давно.

Воспоминания детства рисуют идеализированный образ семейного счастья: несмотря на бедность, девочка не ощущала себя изгоем в обществе – у нее была полная семья, вкусные воскресные обеды, мама не работала, а воспитывала детей, на летних каникулах ей удавалось получить массу чудесных впечатлений. Респондент характеризует себя как натуру творческую и романтическую, жизнь которой не сложилась: самолетная еда оказывается едва ли не самым ярким и счастливым воспоминанием в ее жизни. Пессимистическая оценка нынешнего жизненного этапа дана в последней фразе, которая сразу обрывает светлую полосу в жизни. В нарративе прослеживается тенденция забывать негативные моменты прошлого, если они оказываются незначительными в свете проблем настоящего: жизнь девочки была омрачена не только бедностью – отец постоянно пил, психически неуравновешенный младший брат был единственным любимчиком матери среди трех ее детей, хотя рано начал спиваться и воровать.

Ø Как все дети, я очень любила праздники,

Ø потому, что в эти дни мама старалась нарядить меня в новое.

Ø Особенно мама старалась когда я пошла в школу.

Ø В школе училась хорошо, была активисткой, пионервожатой.

Ø Ходила на гимнастику, очень нравилась легкая атлетика.

Ø А сколько мечтала, как много хотела достичь,

Ø но почему-то мечты рушились, как карточный домик.

Ø Началось с болезни скарлатиной.

Ø Получила серьезные осложнения, запретили нагрузки в спорте.

Ø Очень нравился французский язык, даже хотела учиться на переводчика,

Ø но в этом году мы получаем новую квартиру и переезжаем.

Ø Там в школах этот язык не преподавали, а ездить в свою школу далеко.

Ø Новая школа, учителя и снова беда: я попадаю в больницу с переломом ноги.

Ø Со спортом пришлось распрощаться,

Ø с иностранным тоже ничего не вышло.

Ø Тяга к детям натолкнула на мысль поступать в дошкольный.

Взросление принесло новые разочарования – надежды на будущее рушились одна за другой. Респонденту тяжело вспоминать об этом сейчас, потому что талантливая, интересная, активная женщина в пятьдесят лет оказалась на грани полной нищеты – она изредка подрабатывает няней у знакомых из жалости (раньше она работала уборщицей, но с возрастом стали давать знать о себе старые болезни).

Ø А тем временем я взрослела, появились новые проблемы.

Ø Жили мы в малом достатке и одевать меня было сложно.

Ø А девочки в классе сторонились бедноты.

Ø Когда они собирались по праздникам - избегали.

Ø Это было очень больно.

Ø До окончания школы я ходила в сандалиях,

Ø а мама почему-то говорила, что мне босоножки носить нельзя.

Ø Зато на выпускном я была одета чудесно.

Ø Тогда я радовалась, но не понимала, что стоило это бедной маме.

Ø Отец к тому времени сильно пил

Ø и ежедневно твердил, что надо идти работать, что кормить он больше не может.

Поскольку идентичность не сводится только к вербальным обозначениям, а подразумевает множественность практик (телесных, поведенческих и т.д.), важную составляющую, «внешнюю» форму нарратива представляет одежда. Воспоминания респондента о внешнем виде подтверждают невысокий социальный статус и ограниченные материальные возможности ее родительской семьи. Но, несмотря на бедность, пьянство отца и сложные взаимоотношения со сверстниками, рассказчица не впадает в отчаяние, а наслаждается редкими светлыми моментами своей жизни.

Ø В десятом классе я сильно влюбилась.

Ø Это был парень на пять лет старше.

Ø Он учился в летном училище.

Ø Мы переписывались,

Ø но оказалось, что он на нашу дружбу смотрел не серьезно.

Ø Моя любовь закончилась, не успев начаться.

Рассказчица вспоминает разочарование в первой любви с горечью только потому, что близкий человек мог бы остановить ее от необдуманного поступка, когда под давлением отца и при бездействии матери она не продолжила учебу, а пошла работать.

Ø Я под натиском отца пошла на работу.

Ø Мне так обидно, что рядом не было человека убедить меня в обратном.

Ø А мама сказала: «как хочешь».

Ø Это и был первый неправильный шаг в моей жизни, не постояла за себя.

Ø Восемь лет отработала в две смены на фабрике.

Сегодня рассказчица с сожалением вспоминает о том, как не смогла защитить свое будущее. Здесь она характеризует себя как слабохарактерного человека, идущего на поводу у людей и обстоятельств.

Ø Я была симпатичной, общительной девчонкой.

Ø Ухажеров было хоть отбавляй, да и характер был влюбчивый.

Ø В каждом я находила что-то не то.

Ø У нас во дворе жил симпатичный парень.

Ø Его ухаживания я приняла и мы стали дружить.

Ø Пока он был в армии два года мы с ним переписывались.

Ø Любви, казалось, не было предела.

Ø Папа его был иранский подданный, а мама татарка.

Ø Ко мне относились очень хорошо,

Ø но там был старший брат, женатый.

Ø Он пригрозил мне разлучить нас, если я с ним не пересплю.

Ø Получился большой скандал. Я обо всем сказала родственникам,

Ø а он сдержал слово.

Ø Когда приехала их двоюродная сестра, которая хотела выйти замуж,

Ø он напоил моего парня и…

Ø Потом ему пришлось жениться.

Ø Для меня тогда кончилась жизнь, я неделю рыдала, никого не хотела видеть,

Ø но все проходит.

Несколько заниженная самооценка компенсировалась у рассказчицы осознанием своего успеха у мужчин. Однако обстоятельства опять складываются не в ее пользу. К сожалению, респондент не осознает социального контекста ситуации, виня в своей беде конкретных людей: в Баку межнациональные браки не одобряются, с русскими они практически невозможны, тем более с русской без высшего образования, из необеспеченной семьи.

Ø Подружки уговорили пойти на день рождения.

Ø Там я познакомилась с парнем.

Ø Это был очень симпатичный, эрудированный парень.

Ø В этот вечер он проводил меня домой и назначил свидание.

Ø Мы повстречались десять дней и он сделал мне предложение.

Ø Я его не любила, но согласилась.

Ø На то было две причины: первая – назло выйти сразу замуж, через полтора месяца, вторая – отец.

Случайная встреча определила всю дальнейшую жизнь рассказчицы: брак назло отцу и бывшему любимому сыграл с ней злую шутку.

Ø Он (отец) давно меня выгонял из дома.

Ø Мол уже взрослая иди и сама устраивай свою жизнь, а это мой дом.

Ø Напиваясь отец поднимал на меня руку. Однажды даже погнался с топором.

Ø Я еле успела выскочить через окно на козырек дома.

Ø На первом этаже был магазинчик.

Ø В отчаянии, спустившись по водосточной трубе,

Ø я пошла в милицию и заявила на него.

Ø Когда нас вызвали, это было очень неприятное зрелище.

Ø В огромном кабинете за столом сидел угрюмый человек в форме, а по краям стен стояло по двадцать пять стульев с двух сторон и столько же милиционеров.

Ø Начальник очень резко говорил с отцом,

Ø срываясь на крик, если тот оговаривался.

Ø Еще страшнее стало, когда судьбу отца доверили решать мне: посадить или отпустить. Этот ужас я пережила в 18,5 лет.

Ø Но по-другому я справиться не могла.

Ø «Я не хочу его сажать, но пусть он не трогает меня, не замечает. Больше я ничего не хочу» – дрожащим голосом проговорила я.

Ø Когда мы вышли, он в отчаянии упрекнул меня, что не ожидал такого.

Ø Он был трезв.

Ø С него взяли расписку.

Ø Мы не разговаривали с ним до моего рокового решения выйти замуж.

Ø Мне казалось, это самый верный выход уйти из дома,

Ø но судьба-злодейка наказала меня еще сильнее.

Ø Вырываясь из дома я и не предполагала куда попаду.

Респондент прекрасно осознает ошибочность своего поспешного замужества, поэтому в рассказ о семейной жизни вклинивается описание жизни с отцом как оправдание скоропалительного брака. Даже по прошествии тридцати лет рассказчица во всех подробностях помнит ужасное происшествие, которое шокировало ее, потому что так вел себя ее родной отец, потому что происшествие стало достоянием общественности, но в итоге оказалось не самым тяжелым испытанием в ее жизни.

Ø Была большая, красивая свадьба с музыкой, куклой на машине, с белым платьем.

Ø Молодая красивая невеста и статный жених начинали свою жизнь.

Ø Семья, в которую я вошла, не хотела меня,

Ø но будущий муж говорил, что главное – это хочет он, и так и будет.

Ø Армянская семья, без примесей других наций, со своими устоями и привычками упорно начала переделывать меня,

Ø а я сопротивлялась сколько было сил и ума.

Ø Очень скоро после свадьбы муж начал вести свою жизнь: приходил поздно, отсутствовал вечерами, не уделял мне внимания, а сидя дома пропадал в своем кабинете с радиодеталями.

Ø На мои жалобы о скуке (ведь это был чужой дом!) отправлял к своей матери, чтобы мной занималась и веселила она.

Ø Свекровь была не плохая женщина и всегда призывала меня все терпеть, ведь это муж.

Ø В доме была еще и ее свекровь, бабка, деверь и свекр.

Ø Они заставляли меня мыть ноги пьяному мужу, натравливая его на меня.

Ø Меня ущемляли во всем,

Ø а я все терпела и плакала.

Ø И это не все. Сколько я перетерпела скандалов и драк, когда сцеплялись пьяные отец с сыном… В ход шли ножи, топоры – окровавленные пол и стены и потом ночные побеги из дома к моей маме.

Яркие впечатления от богатой свадьбы быстро сменились бытовыми неурядицами: безразличие мужа и диктат свекрови только подчеркивали унизительное положение невестки, которая не подходила отпрыску богатой армянской семьи ни по материальному положению, ни по внешнему виду, ни по национальной принадлежности. Традиционный уклад новой семьи вынуждал рассказчицу безропотно терпеть все то, от чего она хотела избавиться, выйдя замуж. Идентичность респондента остается прежней – рассказчица ощущает себя слабым, зависимым человеком, которому дано только право и силы терпеть все превратности «злодейки-судьбы».

Ø К этому времени я была уже в положении.

Ø Глубоко сомневаясь в счастье, я не знала, радоваться ли мне этому.

Ø Но время шло и я родила очень хорошенькую дочку.

Ø Ее назвали именем свекрови, родила ей в день рождения,

Ø но и это не изменило отношения ко мне.

Ø Я не теряла надежды на лучшее.

Принятие респондентом своей подчиненной позиции в семье мужа подтверждается тем, что дочери рассказчица дает имя свекрови. Повествование показывает редкий жизненный оптимизм героини – она всегда надеется на лучшее.

Ø Мне казалось, что все решится, если мы будем жить отдельно.

Ø И это произошло, только мой Вадим остался прежним, пил, гулял (теперь я об этом точно знаю), вел свободный, беззаботный образ жизни.

Ø Его зарплата в 60 рублей – это для семьи. И делай что хочешь, укладывайся.

Ø А все, что он зарабатывал своими «золотыми» руками, я так никогда и не видела.

Ø Я пошла работать, подрабатывала еще и вечерами уборщицей, ходила убираться к людям, брала стирку домой.

Ø Были дни, когда дома было нечего есть,

Ø но просить я не могла.

Ø Идя по улицам, я украдкой подбирала попадавшиеся лук и картошку.

Ø Из глаз лились слезы, но я должна была выжить,

Ø да так, чтоб это не видели окружающие.

Ø И стала я веселая и всемогущая Валя.

Ø Изо всех сил я старалась делать добро людям, чтоб и мне помог бог.

Надежды рассказчицы на налаживание отношений с мужем не оправдались – он продолжал жить своей жизнью: хотя он считался элитным мастером по ремонту квартир, его семья влачила нищенское существование. Здесь начинает формироваться новая идентичность рассказчицы: как бы бедно и тяжело она ни жила, внешне она всегда производила впечатление счастливого человека (по ночам пьяный муж гонял ее голой по району, избивая и измываясь, а днем они изображали счастливую семейную пару в гостях у друзей). Избегание решения проблем проявляется в желании скрыть их от глаз окружающих и любой ценой создать видимость счастья.

Ø И он (бог) помогал: я родила вторую дочку.

Ø Меня убеждали не делать этого, пророчили аборт,

Ø но я хотела ее и родила по собственному желанию.

Ø И не пожалела.

Рождения второго ребенка не хотели родительские семьи, однако для рассказчицы этот шаг стал первым независимым решением в ее сложной жизни, которую она не могла изменить в корне. Это решение согласуется с декларируемой ею новой идентичностью самостоятельной женщины, принимающей важные жизненные решения, невзирая на мнение окружающих.

Ø А он (муж) все пил, устраивал драки и скандалы.

Ø Моментами это доходило до белой горячки.

Ø Я старалась чтоб дети этого не видели.

Ø И в какой-то момент пришлось их оставлять в детском саду на ночь.

Ø Я боялась за них, ведь скандалы и драки могли иметь трагический конец.

Ø В такие моменты я убегала из дома, порой в чем была, не одну ночь пряталась от него под деревьями.

Ø Так проходил год за годом.

Ø Силы терпеть больше не было.

Ø Роковым и решающим стал его очередной дебош, когда он перебил и сломал в доме все, даже двери и рамы окон.

Ø Я обратилась в милицию, чтоб его припугнуть.

Ø Но мне предложили выбор: а) исправительная колония на три месяца; б) арест на 15 суток; в) принудительное лечение без материальных выплат.

Ø Я выбрала третье. Его на ментовской мигалке забрали в больницу,

Ø а я выслушала от родственников жуткие оскорбления.

Ø Целый месяц он вынашивал цель убить меня, но почему-то раздумал.

Ø Наверное время мозги чуть восстановило.

Ø Я подала на развод.

Ø И это была первая победа над угнетающим страхом.

Ø Меня уже никто не имел права убить, причинять боль по закону.

Ø Я свободная женщина, но легче мне не стало.

Ø Он не бил, но везде преследовал меня и угрожал.

Итак, приступы белой горячки у мужа заставляют рассказчицу не только отдать детей на пятидневку (чему также способствовали необходимость зарабатывать на жизнь, ненависть мужа к младшей дочери и отсутствие помощи со стороны матери, ухаживающей после смерти мужа за спивающимся после выхода из тюрьмы младшим сыном), но и отправить мужа на принудительное лечение и развестись с ним. Эти решительные действия подтверждают формирование новой идентичности – женщины, способной самостоятельно определять ход своей жизни. Однако некоторым «лукавством» выглядит обвинение мужа в преследовании – рассказчица всегда стремилась наладить с ним отношения, поскольку очень любила и готова была вытерпеть еще очень многое ради него.

Ø Шло время и однажды он явился и стал принуждать вместе жить.

Ø Я не хотела, говорила, что нет любви, нет чувств,

Ø а его это не интересовало.

Ø «Привыкнешь - полюбишь» - сказал он, вытащив нож.

Ø И я не смогла победить страх.

Ø Мы снова стали вместе существовать.

Ø Дети росли, начинали поминать и ненависть росла в сердце старшей.

Ø Он как и прежде жил своей жизнью только не пил, не дрался.

Ø Безвыходное положение смирило.

Ø Мои неоднократные просьбы о помощи к родственникам образумить его ничего не давали.

Рассказчица утверждает, что только безвыходное положение заставило ее жить вместе с ненавистным мужем, однако она сама всегда хотела наладить с ним отношения (до сих пор у нее сохраняются очень сложные отношения со старшей дочерью, которую она с детства пыталась «заставить» любить отца).

Ø Тихо-тихо жизнь стабилизировалась,

Ø он как-то изменился, стал чуть заботливее,

Ø но начал поговаривать об отъезде в Москву.

Ø Надо там жениться, чтоб зацепиться и перетащить вас.

Ø Я в это не могла поверить, ведь все как будто было хорошо.

Ø Громом среди ясного неба стало его решение.

Ø Мои уговоры передумать не остановили его, не остановили его и дети.

Ø Я пережила страшный удар оставшись одна с детьми, четырнадцати и десяти лет, одна без помощи.

Ø Так он отомстил мне за развод.

Ø Но надо было жить.

Героиня противоречит сама себе: если для нее было насилием жить вместе с мужем, для нее не могло стать страшным ударом его решение уехать в Москву - даже с финансовой точки зрения на себя и на девочек она давно зарабатывала сама. Память рассказчицы весьма избирательна: вместе с мужем она радостно строила планы его фиктивного брака в Москве – ударом для нее стало его предательство - невозвращение.

Ø К тому времени умер папа, а мама заботилась о брате, который пил и не работал.

Ø Но одна беда сменяла другую.

Ø В Азербайджане началась война с армянами. Мне надо было спасать детей.

Ø Армян вылавливали, убивали, сжигали, был ужас.

Ø Счастье, что я пользовалась авторитетом

Ø и у меня было всегда много друзей, которые в этот момент протянули руку помощи.

Ø Я звонила в Москву отцу моих детей, умоляла, просила спасти на время войны.

Ø Я пережила страшное унижение, на что ни пойдешь ради детей…

Ø Он их встретил и отправил к свекрови.

Ø С чем столкнула их жизнь – это уже другая история, прожитая вдали от мамы.

Ø А у меня разрывалось сердце за них больше, чем страх жить здесь в аду.

Ø Через девять месяцев звонок к моим соседям в одиннадцать часов ночи.

Ø Его тетка сухо объявила, что дети в Баку прилетают через полтора часа.

Ø Сломя голову я несусь встречать их.

Ø И вместо «здравствуй» моя старшая дочь спросила:

Ø «Ты и теперь будешь заставлять писать этому негодяю?»,

Ø на что я ответила «решать тебе!».

Ø Снова проблемы, да еще какие! Надо менять фамилии детям.

Ø Спасибо, что был очень хороший человек и друг рядом,

Ø который помог это решить,

Ø а папочка не поинтересовался и даже не дал справки, чтобы получать пособие на детей.

Ø Так я и вырастила их одна, как могла.

Муж предал бывшую жену еще несколько раз, оставив детей без материальной поддержки, но с армянскими фамилиями (до сих пор он периодически звонит в Баку и требует, чтобы они не смели встречаться с азербайджанцами). Единственное, что помогло рассказчице в период армянских погромов, – поддержка друзей, возраст девочек и их «неармянская» внешность.

Согласно структурному подходу, полные истории имеют определенный набор компонентов, чьи функции – дать резюме текста (Т), ориентировать слушателя (ОС), представить комплексное действие (КД), оценить его значение (О) и показать разрешение ситуации (Р). Структура нарратива по-разному может быть представлена исследователями, в зависимости от теоретических допущений и опыта ученого.

В 1991 году я теряю маму,

через несколько месяцев уезжают из Баку братья.

Я осталась с ними (девочками) совсем одна. (ОС)

Уезжает вскоре самая лучшая подруга, единственная, ближе и дороже всех родных вместе взятых.

Разъезжаются по зарубежью все самые лучшие друзья.

В городе меняется население, язык и отношение к русским (ОС).

Я переживаю за то, что не смогу дать образование детям, нет денег, (Т)

а они и не очень стремились учиться. (Т)

Хорошая отговорка, что за все надо платить. (ОС)

Старшая дочь идет работать в магазин. (ОС)

Я теряю работу. Найти новую становится невозможно. (ОС)

Я перебиваюсь временными подработками. (КД)

Один просвет в жизни, что каждый год вижусь со своей подругой,

которая хочет тоже меня видеть и «выписывает» каждый год в Москву.

И упорно объясняет, убеждает,

что я прожила свою женскую жизнь хорошо. Все было и есть дети. (Р)

Просто ей трудно понять мой внутренний мир. (ОС)

Я всегда все могла, были силы, была цель.

А теперь нет друзей (вокруг знакомые с улыбками по праздникам),

потому что нет работы и я не могут с размахом всех встречать.

Я бессильна и ни о чем не могу мечтать, к тому же еще и болею. (О)

Переживаю за неустроенность девочек и не могу ничем помочь, (Т)

смотрю на заваленные магазины и ничего не хочу.

В голове пустота и даже мысли и думы ее часто покидают.

Я понимаю так нельзя, но не получается что-то изменить. (Т)

А ведь раньше все было так прекрасно. (О)

Правда мне никто не верит в мои трудности

и слава богу, что меня хватает хоть на это.

Я верю, что у детей моих все сложится хорошо, а радость за них вернет меня к жизни. Они должны подарить мне счастье и я в это верю. (Р)

Данная часть нарратива показывает крушение идентичности героини – она не сильная, ей трудно создавать даже видимость удачно прожитой жизни. Ее описания не могут выразить той трагедии, что она переживает в душе: умирая, ее мама оставила все младшему брату, который пропил все до последней нитки; уезжают не только ее друзья, но и любимый человек (женатый), который оказывал ей моральную и материальную поддержку; уезжают ее братья (один ведет нищенское существование в Ярославле, другой умер в тюрьме); временные подработки мало спасают положение, когда нечего одеть, рушится старый дом, одолевают проблемы со здоровьем. Самое страшное, что подкосило рассказчицу, – ситуация с ее дочерьми. Вырастив их одна, она всегда мечтала, что они хорошо устроятся в жизни. Старшая девочка (28 лет) не имеет высшего образования, последние восемь лет живет с владельцем небольшого магазина, где бесплатно работает продавщицей и уборщицей. За эти восемь лет она сделала три аборта, а он женился и родил двух детей. Периодически она бросает его и работу на несколько недель, но возвращается. Младшая дочь (26 лет) не имеет высшего образования и категорически не хочет работать, мечтая выйти замуж за богатого человека. Последние восемь лет она помогает семье, поскольку сменила несколько богатых любовников (женатых азербайджанцев, которые в силу своего социального положения и сложившихся в азербайджанском обществе традиций заключения браков никогда не женятся на русской девушке с армянскими корнями). Рассказчице очень трудно поддерживать веру в счастливое будущее своих детей, когда она отчетливо видит отсутствие в их жизни каких-либо перспектив.

Отказ рассказчицы отвечать на поставленный исследователем вопрос, вероятно, обусловлен защитными механизмами психики: во-первых, описывая свою жизнь как борьбу с непреодолимыми препятствиями, она как будто хочет показать, что не в силах изменить «судьбу-злодейку», поэтому останется там, где прожила свою нелегкую жизнь; во-вторых, ее дети категорически против переезда в Россию (по их собственным словам, они «привыкли к своим чуркам, с которыми можно иногда неплохо пожить, если изловчиться»), а она не может ни заставить их, ни оставить их одних. Данный нарратив показывает, как постоянное расхождение индивидуального сценария рассказчицы и культурных сценариев, навязываемых обществом человеку ее социального и этнического статуса, приводит к ощущению своего бессилия в борьбе, как кажется, с самой жизнью. Трагизм ситуации усиливается ее безысходностью – столько сил потрачено на реализацию своих надежд, на стремление жить «не хуже всех», а итог оказался плачевным; особенно больно, что такая же судьба постигла твоих детей, которые, впрочем, просто плывут по течению и не прилагают даже десятой доли твоих усилий.