Студопедия — Философии науки
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Философии науки






Совершенно очевидно, что понятие неопределенности по от­ношению к общественным наукам тесно связано с давним спором о природе Науки. Большинство обществоведов, конечно, согласят­ся, что их благорасположение к Науке обычно столь же противоре­чиво, сколь и формально. "Научный эмпиризм" многозначен: на­пример, нет единого общепринятого взгляда на что-либо, еще с меньшим основанием можно говорить о систематическом приме­нении какой-то одной версии. Профессиональные ожидания в зна­чительной степени неопределенны, и стремление к мастерству мо­жет осуществляться в рамках совершенно разных моделей позна­ния. Отчасти это происходит из-за той притягательности, которой обладают эпистемологические модели в различных направлениях философии естествознания1.

Признавая существование различных стилей работы в обще­ственных науках, многие ученые энергично утверждают, что "мы должны объединиться". Иногда такую программу формулируют довольно убедительно. Задачей на ближайшие десятилетия про­возглашается объединение основной проблематики и теоретиче­ских достижений XIX века, главным образом, идей немецких об­ществоведов, с господствующими в XX веке процедурами исследо­вания, разработанными преимущественно американцами. Предпо­лагается, что в рамках этого диалектического единства будет до­стигнуто постоянное совершенствование как концептуального мас­терства, так и строгости процедур. Нетрудно "объединиться" в фи­лософском смысле2. Но остается вопрос. Предположим, мы до­стигли такого "объединения" в рамках той или иной обобщающей Исследовательской модели. Как она может быть применена при Решении главных задач общественных наук?

1 См. гл. 3, раздел 1.

2 См., например, мою довольно забавную попытку решить эту задачу в статье "Two styles of research in current social studies // Philosophy of Science. Vol. 20. No. 4. October, 1953. P. 266 - 75.

 

Я уверен, что такая философская работа является достаточно плодотворной для обществоведов. Представление о ее возможнос­тях позволяет уяснить наши собственные концепции и процедуру исследования. Для этого философия имеет специальный язык. Но его можно использовать лишь в самом общем виде: ни одному обществоведу нет нужды принимать подобную модель всерьез. И главное, мы должны видеть в ней средство освобождения нашего воображения, источник предположений при выборе процедур, а не воспринимать как ограничитель проблемной области исследова­ния. Ограничение — во имя идеалов "естествознания" — круга проблем, над которыми мы собираемся работать, кажется мне стран­ной нерешительностью. Конечно, если недостаточно квалифици­рованные исследователи хотят изучать частные проблемы, то это самоограничение может быть вполне благоразумным; в иных слу­чаях подобные ограничения не имеют серьезных оснований.

 

1.

 

Обществовед-аналитик, следующий классическому образцу, избегает устанавливать жесткие процедуры. Аналитик стремится развить и использовать в своей работе социологическое воображе­ние. Испытывающий отвращение к сочетанию и разложению " По­нятий", он прибегает к тщательной проработке терминов только тогда, когда у него есть достаточные основания полагать, что их использование расширит границы постигаемого, увеличит точность описаний и глубину рассуждений. Его мысль не сдерживается ме­тодом или методикой; классический путь — это путь знатока-ин­теллектуала.

Полезные обсуждения метода, равно как и теории, обычно возникают как заметки на полях выполняемой или планируемой работы. "Метод" должен прежде всего предполагать умение зада­вать вопросы и так отвечать на них, чтобы иметь некоторую га­рантию надежности ответов. Для "Теории" самое первостепенное значение имеет внимательный анализ значения используемых слов, в частности, степени обобщенности понятий и логических связей между ними. Непременная задача метода и теории — концептуаль­ная ясность и экономичность процедуры, и в данном случае самое главное — высвобождение социологического воображения, я не ог­раничение его.

Овладеть "методом" и "теорией" значит контролировать соб­ственный процесс мышления, работать, сознавая свои неявные допущения. Идти на поводу у "Метода" или "Теории" значит просто устраняться от работы, то есть от попытки узнать что-либо о том, что происходит в мире. Без овладения мастерством исследователю нельзя добиться хороших результатов; без нацеленности на значи­мость результатов вся методология — бессмысленная претенциоз­ность.

Согласно классическому направлению в общественных науках ни метод, ни теория не образуют автономной сферы. Методы суть методы для изучения определенного круга проблем; теории суть теории, объясняющие определенную область явлений. Они — как язык страны, в которой ты живешь: нечего хвастать тем, что уме­ешь говорить на нем, но предосудительно и неудобно не владеть этим языком.

Активно работающий обществовед должен постоянно со­хранять максимальную осведомленность в изучаемой области. Это означает, что ему необходимо иметь хорошее фундамен­тальное представление о состоянии соответствующих разделов науки. Кроме того, его работа до некоторой степени, которую, по-видимому, нельзя установить точно, может заслужить наи­высшую оценку тогда, когда тщательным образом изучено не­сколько разнородных по своему стилю исследований по сход­ной проблематике. И, наконец, такую работу нельзя считать завершенной, если она выполнена одним человеком в рамках его единственной специализации, и хуже того, если этот чело­век молод и фактически обладает небольшим опытом научной работы или принимал участие только в исследованиях одного методологического стиля.

Когда мы приостанавливаем наши исследования, чтобы по­размышлять о теории и методе, самым важным является перефор­мулирование изучаемых проблем. Возможно, именно поэтому в практической деятельности каждому обществоведу необходимо выполнять и роль методолога, и роль теоретика. Это означает лишь то, что он должен быть мастером интеллектуального труда. Каж­дый мастер, конечно, может чему-то научиться на попытках все­объемлющей кодификации методов, но зачастую это не выходит за рамки сведений общего характера. Вот почему "ускоренная методологическая программа", скорее всего, не способствует разви­тию обществоведения. Если методы исследования самым тесней­шим образом не связаны с текущими задачами этой науки, форси­рование методологического анализа не приносит никакой пользы а ощущение важности проблемы и страстное желание решить ее - сегодня эти качества в значительной степени утрачены — не могут найти выход в деятельности ученого.

Развитие методов чаще всего происходит в виде скромных обобщений, формулируемых по ходу работы. Соответственно, в своей научной деятельности, индивидуальной и коллективной, нам следует поддерживать теснейшее взаимодействие методов и прак­тической работы. Общим методологическим вопросам следует уде­лять серьезное внимание только тогда, когда они непосредственно касаются текущей работы. Дискуссии о методе, конечно же, ведут­ся среди обществоведов, и, в приложении к данной работе, я по­пытаюсь наметить один из способов, с помощью которого могли бы проводиться такие дискуссии.

Суждения о методе и их обоснования, терминологические раз­личения на уровне теории и в процессе дальнейшего исследова­ния, сколь бы стимулирующими и перспективными они ни были, остаются лишь обещаниями. Суждения о методе позволяют от­крыть нам лучшие способы для изучения чего-либо и зачастую дают возможность найти пути познания едва ли не всего, что нас окружает. Разработка теорий, системных и несистемных, обещает обострить различительную способность нашего видения предмета, а также повысить качество анализа того, что мы наблюдаем, если появляется необходимость в более тонких интерпретациях. Но ни "Метод", ни "Теория" не могут рассматриваться как неотъемлемая составная часть работы обществоведов. В действительности, они часто составляют ее противоположность, ибо являют собой свой­ственный "научным деятелям" способ отстранения от проблем об­щественной науки. Обычно, как мы видели, такие ученые приме­няют какую-то весьма абстрактную, заимствованную у других мо­дель познания. То, что эти абстрактные модели нельзя использо­вать по-настоящему, пожалуй, не слишком важно, ибо у них есть еще и ритуальное значение. Как я уже говорил, такие модели обычно выводятся из философии естествознания, и заимствуются отовсю­ду, например, из физических терминов, иногда немного устаревших, заключающих в себе философский смысл. Эта мизерная игра - в другие игры играют по сходным правилам — не столько способствует научной работе, сколько ставит ученого в положение "незнайки", о котором Макс Хоркхаймер писал: "Постоянные предостережения от поспешных заключений и туманных обобще­ний, если они четко не определены, содержат потенциальный за­прет на всякое мышление. Если каждую мысль держать в состоя­нии неопределенности до тех пор, пока она не будет полностью подтверждена, то любой фундаментальный подход будет казаться невозможным, и мы ограничим себя уровнем простых симптомов"1.

1 Tensions that cause wars / Ed. by H. Cantril. Urbana, Illinois: Illinois University Press, 1950. P. 297.

 

Постоянно говорят, что молодежь легко испортить, но не странно ли видеть, что обществоведы старшего поколения одер­жимы претензиями на лавры философов науки? Насколько более разумно и поучительно, по сравнению с громкими заявлениями некоторых американских социологов, замечание, сделанное в одном диалоге между швейцарским и английским экономиста­ми, хорошо иллюстрирующем классический взгляд на роль ме­тода: "Многие авторы инстинктивно выбирают верный путь к решению этих проблем. Но после изучения методологии они начинают осознавать, сколь многочисленны ловушки и другие опасности, которые их подстерегают. В результате они теряют былую уверенность, заходят в тупик или идут в неверном на­правлении. Исследователям этой категории методология проти­вопоказана"2.

2 Johr W. A., Singer H.W. The role of the economist as official adviser. London. George Alien and Unwin, 1955. P. 3 — 4. Кстати, эта книга являет собой образец адекватного отношения к дискуссиям о методе. Заслу­живает внимания то, что она была написана в виде диалога двух масте-Р°в социологического анализа.

 

 

Поэтому мы должны провозгласить следующие лозунги:

Каждый сам себе методолог!

Методологи, за работу!

Эти лозунги нельзя воспринимать слишком буквально, как обществоведам, нам следует защищаться, а, учитывая странную и Не приличествующую научным занятиям бойкость некоторых наших коллег, мы рассчитываем на снисхождение за допущенну^ резкость.

 

2.

 

Повседневный эмпиризм здравого смысла полон распростра­ненных в обществе допущений и стереотипов, ибо здравый смысл позволяет нам вычленять элементы видимого мира и дает им объ­яснение. Если вы попытаетесь уйти от этого необходимого усло­вия познания с помощью абстрактного эмпиризма, вы закончите микроскопическим, субисторическим уровнем и будете медленно накапливать отдельные, вырванные из контекста детали. Если вы попытаетесь уйти от здравого смысла с помощью "Высокой тео­рии", то лишите используемые вами понятия ясной и очевидной эмпирической соотнесенности и, если вы будете неосторожны, то в строящемся вами трансисторическом мире окажетесь в полном одиночестве.

Понятие - это идея, обладающая эмпирическим содержани­ем. Если идея слишком масштабна по сравнению с содержанием, вы попадаете в сети "Высокой теории"; если содержание возобла­дает над идеей, вы попадаете в ловушку абстрактного эмпиризма. Общая для обоих случаев проблема часто формулируется как "не­обходимость разработки индексов" и представляет собой одну из основных технических трудностей современных общественных наук. Это осознается представителями всех школ. Абстрактные эмпири­ки часто решают проблему индексов, элиминируя объем и смысло­вое содержание того, что подлежит индексированию. Подход " Вы­сокой теории" к этой проблеме не дает результатов: теоретики погружаются в разработку "Понятия" через другие, столь же аб­страктные понятия.

То, что абстрактные эмпирики называют "эмпирическими" данными, представляет собой абстрагированный взгляд на соци­альные миры повседневности. Они обычно имеют дело с данными по категориям лиц такого-то пола, такой-то возрастной группы с таким-то доходом, проживающих в малых и средних городах. По­давляющее большинство абстрактных эмпириков с помощью этих четырех переменных делают моментальные срезы окружающей их социальной среды. Конечно, имеется еще одна "переменная": это люди, живущие в Соединенных Штатах. Но как "данность" она не входит в число мельчайших, точнейших абстрактных переменных, из которых состоит мир абстрактного эмпиризма. Для включения "Соединенных Штатов" потребовалась бы особая концепция со­циальной структуры, а также менее жесткая идея эмпиризма.

Большая часть классического наследия (и потому некоторые его относят к макроуровню) находится между абстрактным эмпи­ризмом и "Высокой теорией". В этих работах также производится определенное абстрагирование от наблюдаемой повседневной жиз­недеятельности, но это абстрагирование происходит на уровне со­циально-исторических структур. Именно исходя из исторической реальности, или, проще говоря, в терминах конкретно-историчес­ких социальных структур, формулируются классические проблемы социологии и предлагаются их решения.

Такая работа не менее, и даже более эмпирична, чем абстракт­ный эмпиризм, потому что зачастую она ближе подходит к конкрет­ной повседневности и отражает жизненный опыт людей. Мысль чрезвычайно проста: описание Францем Нойманном социальной структуры нацистской Германии, как минимум, столь же "эмпирич­но" (и системно), как отчет Сэмюэла Стауффера о моральном духе армейской части под номером 10079, или анализ функций китайско­го мандарина, проведенный Максом Вебером, или исследование разви­вающихся стран Юджина Стэйли, или работа о Советской России, написанная Баррингтоном Муром. Эти работы столь же "эмпирич­ны", сколь проведенные Полом Лазарсфельдом исследования обще­ственного мнения в Эри Каунти или в городке Эльмира.

Более того, по существу именно из классического наследия черпаются многие идеи, которые используются на субисториче­ском и трансисторическом уровнях. Какую по-настоящему плодо­творную идею, какую концепцию человека, общества и отноше­ний между ними дали абстрактный эмпиризм или "Высокая тео­рия"? Что касается идей, то обе эти школы паразитируют на клас­сической традиции общественных наук.

 

3.

 

Проблема эмпирической верификации заключается в том, "как снизойти к фактам" и при этом не превозмочь их; как привязать идеи к фактам и не потерять их. Необходимо решить, во-первых, что верифицировать, а во-вторых, как это сделать.

В "Высокой теории" верификации многообещающе дедуктив­ны; ни что верифицировать, ни как верифицировать не представ­ляется строго определенной проблемой.

Сторонники абстрактного эмпиризма вопрос о том, что вери­фицировать, часто не воспринимают в качестве серьезной пробле­мы. Ответ на вопрос "Как верифицировать" почти автоматически ограничен рамками самой постановки проблемы. Все это выража­ется в корреляционном анализе и других статистических процеду­рах. Создается впечатление, что единственной заботой привержен­цев микроуровневого стиля является соблюдение догматов вери­фицируемости, что ограничивает и даже предопределяет круг ис­пользуемых "Понятий" и рассматриваемых проблем.

В классической практике социологических исследований во­прос о том, что верифицировать, обычно считается столь же важ­ным, или даже более важным, чем вопрос о том, как верифициро­вать. Идеи прорабатываются в тесной связи с каким-нибудь ком­плексом важных проблем. Выбор того, что верифицировать, опре­деляется в соответствии со следующим правилом. Старайся вери­фицировать те признаки разрабатываемой идеи, которые влекут за собой выводы, значимые для ее разработки. Эти признаки мы называем "ключевыми". Если это так, значит Это, и Это, и Это должны быть такими-то. Если нет, следует другая цепочка выво­дов. Одним из мотивов такой процедуры является необходимость экономии труда, поскольку эмпирическая верификация, поиск фак­тического материала, документирование, установление факта тре­буют массу времени и часто весьма утомительны. Поэтому хочет­ся, чтобы результатом работы стала максимальная дифференциа­ция тех идей, с которыми непосредственно имеешь дело.

Мастер классического анализа обычно не пишет один боль­шой проект значительного эмпирического исследования. Его стратегия заключается в том, чтобы обеспечить и осуществить постоянные взаимные переходы между макроуровневыми кон­цепциями и детальными описаниями. Для этого он планирует свою работу как серию небольших эмпирических исследований (которые, разумеется, могут включать рассмотрение мельчай­ших подробностей и статистических материалов), каждое из ко­торых представляется ключевым для той или иной части прора­батываемого решения. В зависимости от результатов эмпирических исследований это решение подтверждается, модифици­руется или отвергается.

Вопрос о том, как верифицировать утверждение, предположе­ние, сомнительные факты, для ученого классической традиции не представляется таким трудным, как это часто демонстрируется теми, кто работает на микроскопическом уровне. В классической тради­ции утверждение верифицируется детальным описанием любых существенных эмпирических материалов, относящихся к делу. Если в связи с рассматриваемыми проблемами, мы почувствуем необхо­димость в верификации используемых концепций, то зачастую имеем возможность дать их подробное описание в обобщенном виде, используя точные методы статистического анализа. Те про­блемы и концепции, по поводу которых не возникает такой необ­ходимости, можно верифицировать так, как это делают историки: изображать явления как очевидные. Спору нет, мы никогда не знаем наверняка и часто можем только "догадываться" о подлин­ности исследуемых объектов и процессов. Но неверно, что все догадки имеют равную вероятность быть правильными. Класси­ческое обществоведение как наука, нужно отдать ему должное, среди прочего, является попыткой увеличить вероятность того, чтобы наши догадки по важным вопросам были правильными.

Верификация заключается в рациональном убеждении себя и других. Но для этого мы обязаны соблюдать принятые правила исследований, и прежде всего правило, согласно которому работу нужно представлять таким образом, чтобы каждый ее шаг был доступен для проверки другими. Нет "Одного способа" делать это, но всегда необходимы исключительная тщательность и внимание к деталям, навыки ясного изложения, скептическое отношение к непроверенным фактам и неустанная любознательность к их воз­можным значениям, к влиянию на другие факты. Необходима упо­рядоченность и систематичность в работе. Одним словом, требует­ся твердое и строгое соблюдение этики научного исследования. Без этого не помогут ни техника, ни метод.

 

4.

 

Всякий способ изучения общества, выбор предмета и методов его исследования предполагает "теорию научного прогресса". Каждый, я полагаю, согласится, что рост научного знания кумулятивен, что научное знание является не порождением одного челове­ка, а итогом работы многих людей, которые просматривают, кри­тикуют работы друг друга, что-то добавляют к ним или, наоборот опровергают их. Чтобы оценить чьи-то достижения, надо соотне­сти научную работу с тем, что было сделано до нее, и с тем, что делается сейчас. Это необходимо для осуществления коммуника­ции, а также для "объективности". Каждый должен представить результаты своей работы так, чтобы другие могли их проверить.

Концепция достижения научного прогресса у абстрактных эмпириков весьма специфична и безоблачно оптимистична: на­капливать исследования микроуровня и медленно, по крупицам, как муравьи из небольших травинок собирать огромную кучу," воз­водить науку".

Стратегия "Высоких теоретиков" представляется следующей. Однажды наступит момент для живого контакта с эмпирикой; к тому дню мы уже подготовимся к "системному" обращению с ней и будем знать, как построить системную теорию, логически до­ступную для научной эмпирической верификации.

Тот, кто намерен реализовать обещания классической социо­логии, не может согласиться с теорией научного прогресса, соглас­но которой разрозненные исследования микроуровня с необходи­мостью составят "полностью развитую" общественную науку. Эти ученые не хотят допустить, что собранные с определенными целя­ми материалы обязательно будут полезны для любых других це­лей. Короче говоря, они не принимают теорию "строительных кирпичиков" (или теорию лоскутного одеяла, которое шьет бабуш­ка) в качестве объяснения развития социальной науки. Они не надеются, что какой-нибудь новоявленный Ньютон или Дарвин сложит вместе все накопленные материалы. Они также не думают, что заслуга Дарвина и Ньютона в том, что они "сложили" микро­скопические факты подобно тому, как это делает сегодня микросо­циальная наука. Кроме того, работающие в классической традиции ученые не хотят соглашаться с представителями "Высокой теории" в том, что крючкотворство при формулировании и различении "Понятий" само по себе может быть полезным для системного подхода к эмпирическим материалам. По их мнению, нет основа­ний полагать, что эти упражнения в концептуализации станут когда-нибудь чем-то большим, чем они являются сейчас.

Короче говоря, классическую общественную науку нельзя ни "возвести" из микроисследований, ни "дедуцировать" из проработки понятий. Последователи классической традиции пытаются строить и дедуцировать одновременно в самом про­цессе исследования посредством адекватного формулирования и переформулирования проблем и их решений. Придерживать­ся такой стратегии значит — прошу извинить за повтор, но это ключевой момент — выбирать для исследования общественно значимые для данного исторического периода проблемы, фор­мулировать их в адекватной терминологии, а затем, независимо от высоты полета теории и глубины погружения в детали, в конце каждого завершенного исследовательского акта формули­ровать решение проблемы в терминах макроуровня. Короче го­воря, классический подход фокусируется на общественно зна­чимых проблемах. Характер самих проблем ограничивает и под­сказывает необходимые методы и концепции и способы их при­менения. Обсуждение различных взглядов на "методологию" и "теорию" уместно только при близком и постоянном соотнесе­нии с общественно значимыми проблемами.

 

5.

 

Сознает это ученый или нет, но проблемы видятся ему — в плане их постановки и приоритетности — сквозь призму методов, теорий и ценностей.

Вместе с тем, надо признать, что у некоторых обществоведов нет собственного видения проблем. Они и не нуждаются ни в каком видении, поскольку на деле сами даже не определяют про­блематику, над которой работают. Некоторые обществоведы берут­ся за исследование непосредственно осознаваемых трудностей, с которыми сталкиваются в повседневной жизни простые люди; другие руководствуются ориентирами, определенными официальными властями или интересами частных организаций. Об этом наши коллеги в Восточной Европе и в России знают гораздо больше, чем мы, ибо большинство из нас никогда не жило при политиче­ской организации, которая бы официально управляла интеллекту­альной и культурной сферами. Но это ни в коем случае не означа­ет отсутствие данного явления на Западе и, в частности, в Амери­ке. По сравнению с политической, коммерческая ориентация может побудить ученых еще энергичнее сверять собственныеиссле­дования с поставленными извне целями.

Социологи старого либерального практического направления слишком увлекались исследованиями трудностей повседневной жизни как таковых; они не смогли всесторонне определить цен­ности, на основе которых формулировались изучаемые проблемы не прорабатывали, даже не рассматривали необходимые для реали­зации этих ценностей структурные условия. Их труды были пере­гружены несистематизированными фактами, у них не было интел­лектуальных средств для сравнения и упорядочения фактов. Все это вело к идее о романтическом плюрализме причин. В любом случае ценности, которые издавна разделяют сторонники либераль­ного практицизма, сегодня существенным образом инкорпориро­ваны в административный либерализм государства всеобщего бла­годенствия.

В целом, предназначение бюрократического обществоведения, адекватным инструментом которого является абстрактный эмпи­ризм, а "Высокая теория" заполняет теоретический вакуум, сво­дится к служению властям. Старый либеральный практицизм и бюрократическая общественная наука не стремятся включить в круг изучаемых проблем ни общественно значимые вопросы, ни лич­ные трудности людей. Интеллектуальный характер и использова­ние результатов деятельности этих школ в политике (да и любых других школ в общественной науке) нелегко отделить друг от дру­га. Именно благодаря использованию в политических целях, рав­но как и своему интеллектуальному характеру (и своей академи­ческой организации) обе эти школы вышли на те позиции, кото­рые они сейчас занимают в современной науке.

В классической традиции общественной науки проблемы форму­лируются так, что в самой их постановке учитывается целый ряд конкретных сфер жизнедеятельности и те частные трудности, ко­торые испытывают различные люди. Эти сферы жизнедеятельно­сти, в свою очередь, локализуются в более широких конкретно-исторических социальных структурах.

Ни одна проблема не может быть адекватно сформулирована, если не установлены ценности и угрожающие им факторы. Эти ценности и то, что им угрожает, очерчивают границы самой про­блемы. Как я полагаю, через классический социальный анализ красной нитью проходят две ценности — свобода и разум. Порой ка­жется, что угрожающие им сегодня силы растут вместе с основ­ными тенденциями современного общества, если не являются сущностными признаками данного исторического периода. В центре внимания всего обществоведения находятся условия и тенденции, представляющие видимую угрозу этим двум ценностям, и по­следствия этой угрозы для человечества и для исторического про­цесса.

Но я сейчас говорю не столько о каком-то определенном кру­ге проблем, в том числе и тех, которые я сам выбрал для изучения, сколько о том, что обществоведам необходимо осознать те пробле­мы, которые в действительности содержатся в их работе и в их планах. Только при такой рефлексии они могут четко и аккуратно ставить определенные задачи и находить возможные альтернативы их решения. Только на этом пути можно сохранить объектив­ность. Ибо объективность в общественной науке требует от учено­го постоянного стремления ясно осознавать все, что вовлекается в это предприятие; она предполагает широкое и критическое обсуж­дение достигнутых на этом пути результатов. Стремясь к росту объема и действенности общественно-научного знания, нельзя по­лагаться ни на догматические модели "Научного метода", ни на претенциозные заявления о " Проблемах обществоведения".

При постановке задач исследования следует досконально знать круг социально значимых проблем и повседневных трудностей, испытываемых различными категориями людей; сама формули­ровка сущности будущей работы должна открывать причинные связи между сферами повседневной жизнедеятельности и социальной структурой. Определяя темы для исследований, необходимо про­яснить те ценности, которые явно находятся под угрозой в рамках исследуемых проблем. Такой подход осложняется тем, что публика и отдельные индивиды не ощущают угрозы ценностям разума и свободы или по крайней мере обеспокоены не только этими цен­ностями. Поэтому мы должны также выяснить* каким ценностям, По мнению акторов, угрожает опасность, кто или что им угрожает? Какова будет их реакция, если они полностью осознают реальную Угрозу ценностям разума и свободы? При формулировании проблем для исследования совершенно необходимо учитывать определенные ценности и чувства, объяснения и страхи, ибо господствующие мнения и ожидания, сколь неадекватными и ошибочными они бы ни были, составляют самую суть общественно значимых проблем и личных трудностей. Более того, любое решение тех или иных вопросов можно отчасти проверить, выяснив отражает ли оно жизненные трудности и социальные проблемы так же, как они субъективно переживаются.

Между прочим, при постановке "коренного вопроса" и ответа на него обычно учитывают состояние тревожности, возникающее из "глубин" биографии людей, а также индифферентность, по­рождаемую самой структурой конкретного общества. Самим выбо­ром и постановкой задач мы должны, во-первых, увидеть в ин­дифферентности социально важную проблему, а смутную тревогу перевести на язык повседневных забот, и, во-вторых, необходимо учитывать и структурные проблемы, и повседневные трудности. При этом в исследованиях требуются максимально простые и точ­ные формулировки, касающиеся ценностей и угрожающих им опас­ностей, а также желательно соотнести первые со вторыми.

В свою очередь, любой адекватный ответ на "коренной во­прос" будет включать положения о стратегических направлениях вмешательства в ситуацию, о "рычагах", посредством которых можно поддерживать или изменять сложившуюся структуру, а также оценку тех, кто в силу своего положения в обществе призван совершать это вмешательство, но не делает этого. Формулирование проблем для исследования требует учета гораздо большего числа факторов, но я хотел здесь наметить лишь общие очертания этого процесса.

 

 







Дата добавления: 2015-06-15; просмотров: 398. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Броматометрия и бромометрия Броматометрический метод основан на окислении вос­становителей броматом калия в кислой среде...

Метод Фольгарда (роданометрия или тиоцианатометрия) Метод Фольгарда основан на применении в качестве осадителя титрованного раствора, содержащего роданид-ионы SCN...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Вопрос 1. Коллективные средства защиты: вентиляция, освещение, защита от шума и вибрации Коллективные средства защиты: вентиляция, освещение, защита от шума и вибрации К коллективным средствам защиты относятся: вентиляция, отопление, освещение, защита от шума и вибрации...

Задержки и неисправности пистолета Макарова 1.Что может произойти при стрельбе из пистолета, если загрязнятся пазы на рамке...

Вопрос. Отличие деятельности человека от поведения животных главные отличия деятельности человека от активности животных сводятся к следующему: 1...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия