И явилось на небе великое знамение — жена, облеченная в солнце”

Шпенглер называл желтый цвет политеистическим, материальным, праздничным цветом жизни, популярным, в частности, у женщин [cdlxxxviii]. Золотисто-желтый связывается также с лучисто-интуитивной целеустремленностью или с интеллектуальным оптимизмом. Кандинский усматривает в этом цвете бессознательное стремление к человеку — стремление перешагнуть границы обособленности каждого из нас [cdlxxxix]. И кто же, как не женщина стремится к человеку… Кто же, кроме женщины все и вся материализует в нашей жизни… Кого же как не женщину мы называем праздничными цветами нашей жизни.

Д-р Вайс вслед за Кейсом полагает, что у людей, имеющих в ауре желтый цвет, от природы прекрасные умственные способности; они доверчивы и легко учатся. А кто более интуитивен, доверчив и легко учится, женщина или мужчина? Безусловно, женщина[cdxc]. Не зря же «солнечное сплетение» — ипостатическая суть женщины: как Солнце вообще дает жизнь на Земле, так женщина своим «солнечным сплетением» дает ее в частности.

Восприятие желтого цвета вызывает более нежное, по сравнению с оранжевым, действие на пульс и дыхание. То есть бодрое, веселящее возбуждение. Возможно, это связано с тем, что желтый цвет как бы исходит от своей поверхности и распространяется на расположенные рядом с ним цвета. А может быть, потому что желтый наиболее благоприятен для большей скорости зрительного восприятия, устойчивости ясного видения и остроты зрения[cdxci]. В любом случае, как писал Гете (§ 778) желтый цвет всегда несет с собой свет, а этим он стимулирует зрение, а следовательно, и нервы, укрепляя и поддерживая работу мозга.

Желтый цвет стимулирует умственную деятельность, помогает в исследовательской работе, поднимает настроение[cdxcii]. Согласно Максу Люшеру, если вы любите желтый, то стремитесь к поиску интеллектуальных приключений и имеете самые разнообразные хобби. Иначе говоря, если вы помещаете желтый цвет на первое место, то обнаруживаете стремление к независимости и надежду на счастливую жизнь, не отказываясь при этом от активного участия в реализации своих планов[cdxciii].

Показательны в этом смысле так называемые желтые ленты, которые в США, являясь символом разлуки и надежды, вывешиваются (или носятся на себе) родственниками военных во время военных действий[cdxciv]. С позиций выявленной семантики желтого цвета можно легко видеть, что люди в разлуке именно надеятся на желтый цвет как на солнечно-творческое озарение их родных и близких при выполнении опасных военных операций, и в то же время — как на женственное самосохранение жизни родственников. Таким образом, даже у американцев коллективное бессознание сохраняет свои сугубо архетипические значения цвета, — несмотря на весь пресловутый рационализм их общественного сознания.

Уже д-р Бэббитт заметил, что желтый цвет освещения (фильтры на окнах, шторы и др.) неблагоприятно и перевозбуждающе воздействует на организм, пребывающий в состоянии нервного возбуждения или раздражения[cdxcv].

Хроматическое соотнесение типа темперамента с так называемыми основными цветами Макса Люшера основано на гипотезе о резонансном взаимодействии внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого были намечены Рудольфом Арнхеймом[cdxcvi]. Так, при хроматическом соотносении желтого цвета и типов темперамента оказалось, что внутренним желтым цветом характеризуются прежде всего сангвиниики[cdxcvii]. При этом среди сангвиников чаще встречаются женщины, чем мужчины[cdxcviii].

Семантическая близость люшеровской интерпретации цвета № 4 («желтого»), данных цветового теста отношений (ЦТО), тестов Айзенка по типу темперамента (EPI) и хроматических характеристик интеллекта[cdxcix] позволила выявить связь каждого из типов темперамента с доминантой определенного компонента интеллекта[d].

Так, если по Люшеру выбор 4-го цвета на 1-м месте определяется такими характеристиками как веселый, эксцентричный, активный, любознательный, то по Айзенку (EPI) — жизнерадостный, беззаботный, контактный, активный, а ЦТО называет его разговорчивый, общительный, открытый. В хроматизме же именно с этими характеристиками связана доминанта «женского» бессознания при нормальных (N) условиях опыта.

В середине XIX века Грасманом был сформулирован закон аддитивного смешения цветов: два световых потока, окрашенных в какие-либо цвета, при смешении дают цвет, находящийся в цветовом круге между ними.[di] Так, например, ощущение желтого цвета может возникать не только под действием чистого спектрального желтого света, но и в том случае, если свет состоит из спектральных красного и зеленого в определенном количественном соотношении. При этом, как отмечает Н. Д. Нюберг[dii], мы можем видеть желтый цвет, даже, если в составе получаемого света совершенно отсутствует желтый спектральный свет.

При этом нередко опускается тот факт, что интенсивность получаемого светового потока оказывается меньше интенсивности спектрального желтого. Для цвета поверхности это будет означать уменьшение светлоты и / или насыщенности поверхности образца по сравнению с этими же величинами, полученными при отражении этой же поверхностью от спектрального желтого[diii]. Иначе говоря, при освещении тел смешанным потоком для реальных тел получится не желтый, а серовато-желтый цвет образца (см. следующий раздел).

И, тем не менее, вслед за цветоведением в функциональной психологии принято считать, что цвета (выбираемые в качестве предпочтительных или отклоняемых) подчиняются закону аддитивного смешения. При этом нередко подменяются понятия света и цвета. К примеру, обратим внимание на рассуждения психологов[div]: если к зеленому свету добавить красный, то получится желтый. Это оптическое объединение обоих цветов в желтый соответствует и психологическому началу желтого цвета.

Какое же начало существует у желтого цвета, по мнению психологов? Красный как возбуждение, а зеленый как напряжение создают в результате состояние возбужденного напряжения. Это психическое состояние приводит к взрыву, к разрядке, к эксцентрическому расслаблению, как например, смех после фразы, раскрывающей смысл анекдота. Итак, желтый выражает эксцентрическое разрешение возбужденного напряжения. Иначе говоря, как считает Г. Клар, желтый цвет следует понимать как изменение и снятие наличествующего напряжения с помощью раздражающего действия, как поиск и ожидание освобождающей разрядки, и, наконец, как собственно эксцентрическую разрядку.

Согласно концепции Люшера, предпочтение желтого означает стремление к независимости и к расширению горизонта восприятия. Значение желтого цвета обычно включает и живость чувств в самораскрытии интеллекта, и радостную бодрость при нежных возбуждениях. Сюда же можно отнести и эксцентрические устремления к снятию напряжения в познании тайн бытия, а также ожидание контактов в поисках счастья и смысла жизни. Такие люди нередко надеются на разрядку с помощью освобождения от нагрузки или от какой-либо связи, которая угнетает их как зависимость[dv].

Желтый цвет стимулирует умственную деятельность, помогает в исследовательской работе, поднимает настроение. Согласно Люшеру, если человек ставит желтый цвет на первое место, то можно говорить о его стремлении к поиску интеллектуальных приключений и обладании всевозможными типами хобби[dvi]. Иначе говоря, предпочтение желтого цвета позволяет обнаружить потребность в интеллектуальном возбуждении и надежду на счастливую жизнь, без какого-либо отказа от активного участия в реализации своих жизненных планов.

В таком случае психоаналитики рекомендуют следить, чтобы жажда перемен не привела этого человека к погоне за иллюзорными целями, которые либо недостижимы, либо не стоят затрачиваемых усилий. Это связано с тем, что приверженцы желтого цвета в ожидании возможных контактов склонны к некоторой суетливости и как следствие — к опрометчивым поступкам.

Если же человек не приемлет этот цвет, то психологи утверждают, что он может являться интеллектуально ограниченным невольником собственных мыслей, поскольку боится самораскрытия перед собственными же чувствами. Вообще говоря, если желтый цвет оказывается на последнем месте, то его интерпретируют как некое выражением поверхностного отношения к жизни. В таком случае желтый цвет кажется этому человеку слишком ярким, кричащим и неприятным.

Психологами замечено, что противникам этого цвета не хватает определенной стабильности и психологической самостоятельности[dvii]. Они часто поддаются нажиму окружения, все время чувствуют себя в опасности, нередко впадают в депрессию.

Так это или нет, наука до сих пор ничего определенного сказать не может. Это связано с отсутствием информационной модели человека, то есть научного представления базовых уровней его личности[dviii]. В связи с этим сопоставим ряд опытных данных для их последующей систематизации и хроматического анализа на уровне информационной модели интеллекта.

1. Характерная черта желтого цвета — светоносность, этим он создает хорошее настроение с позиций психологической метафизики. Физика же и физиология цветового зрения утверждают, что «эффект тумана» (при действии на глаза УФ излучения) исчезает, если пользоваться желтыми очками (из-за поглощения УФ света желтым стеклом). Кроме того, как отмечал Н. Д. Нюберг, при рассматривании окружающих предметов через желтоватое стекло, создается впечатление более яркого освещения, чем оно есть в действительности[dix].

2. Практически в этом же ряду явлений находится известный водителям факт «пробивания» сплошного тумана световым потоком желтого цвета, действующим намного эффективнее, чем белый свет[dx]. Здесь же имеет смысл привести экспериментальные данные С. В. Кравкова о том, что для различения черных объектов на белом фоне наиболее выгодны желтые лучи; насыщенность же спектрального желтого имеет резко выраженный минимум по сравнению с остальными цветами спектра [dxi].

3. Сопоставим эти феномены с другим рядом явлений. Объективно полоса поглощения желтых образцов находится в синей и фиолетовой областях спектра. Кларк же приводит аналогичные, но уже субъективные данные[dxii] о сопоставлении момента оргазма с кратким желтым цветом, после которого наступает покой синего цвета. В то же время Дерибере отмечает, что у детей меньше проявлялось желание пачкать стены, окрашенные в желтый цвет [dxiii]. С другой стороны, на Западе существует мнение, что желтые тона интерьера создают потребность в большей работоспособности [dxiv].

4. В функциональной психологии утверждается, что желтый цвет во временнόм отношении указывает на будущее и осуществление в нем определенных возможностей. И здесь же этот цвет соотносится с оптимизмом и интересом к объективному миру.[dxv]. Вместе с тем, в психологии творчества существует положение о связи желтого цвета с состоянием озарения (инсайта). Об этом говорится и в психологии цвета, что отмечалось выше в связи с нимбами Будды и Христа[dxvi].

5. Главные черты учения Будды — отречение от мирских благ и любовь к ближнему. Монахи-буддисты обычно узнаются по шафраново-желтым одеждам[dxvii]. Иначе говоря, желтый цвет свидетельствует в данном случае об уходе от действительности благодаря самоуглублению, или, как говорят психологи, интроспекции. В христианстве же желтый цвет в силу амбивалентности золота и цвета, а также его цветообозначения означал порицание ухода в себя, то есть отрицание самопознания, поскольку основой учения Христа является вера в Бога, но не в себя.

Итак, вначале классифицируем эти весьма разнородные данные, для чего попарно сопоставим основные предикаты функций желтого света и цвета, приведенные в пп. 1–5:

c более яркое освещение в желтом и лучшее различение черных объектов на белом фоне,

c исчезновение «эффекта тумана» и факт «пробивания» сплошного тумана,

c дети не пачкают желтые стены и минимальная насыщенность желтого света,

c потребность в большей работоспособности и интерес к объективному миру,

c интроспекция и уход от действительности благодаря самоуглублению,

c желтые цвета оргазма и сине-фиолетовая область поглощения,

c указание на будущее и состояние озарения.

С позиций хроматизма уже эти сопоставления дают основания предположить существование в интеллекте достаточно определенной картины мира. Так, в разделах о сером и черном цветах мы встречались с понятием “туман” и его соотнесенностью с тремя вещами: настоящим временем, творческим подсознанием и его доминантой при опьянении. Черным же цветомхарактеризовалось общемировое бессознание и будущее время.

В круге цветов, моделирующем настоящее время[dxviii], желтый цвет является сублиматом женственного бессознания. Достаточное количество экспериментальных и опытных данных позволяет полагать, что этим компонентом интеллекта характеризуются и творцы, способные вынашивать в себе будущее дитя, то есть ждать, надеяться и рождать именно в состоянии озарения, которое — как и реальные роды женщины — нередко сопоставлялось с оргазмом.

Именно поэтому желтый свет из-за наименьшей насыщенности субъективно превышает яркость белого света и для реальных образцов является наиболее близким к серому цвету, Благодаря этому свойству желтого света можно представить и закономерности взаимодействия между объективными и субъективными предикатами желтого.

Во-первых, тот факт, что черные предметы лучше распознаются на белом фоне в желтом свете свидетельствует о том, что именно желтый свет активизирует бессознание, которое и позволяет лучше распознать информацию черного будущего на фоне белого цвета прошлого. Белый же свет активировал бы прежде всего сознание, которое в силу хроматической оппозиции с бессознанием принципиально не может воспринимать информацию последнего. Эмпирически это доказывают популярные во всем мире “Желтые страницы”, где вместо желтого света на белом фоне используется желтый фон[dxix].

Во-вторых, за счет временнуго сродства — то есть соотнесения и желтого бессознания, и серого подсознания с настоящим временем — возможно осуществляется освещение желтым цветом бессознания серого тумана подсознания. А это, в свою очередь, и создает осуществление обоих явлений: субъективно “пробивается“ объективный туман на дороге и объективно исчезает эффект субъективного тумана (точнее говоря, флуоресценции глазных сред и усиления собственного свечения сетчатки под действием УФ излучений)[dxx].

В-третьих, творческое в своей голубизне подсознание детей “не позволяет” пачкать собственное же светоносно-желтое бессознание. Можно только предполагать психическое состояние ребенка, который ощущает, что образующийся цвет приведет его во взрослое состояние, исключающее какое-либо творчество. Однако здесь невозможно провести четкую грань, поскольку отсутствуют данные о возрасте этих детей.

В-четвертых, большая работоспособность определяется желтым цветом, связанным с интересом к внешнему миру. По-видимому, это происходит за счет творчески подсознательной интроспекции информации в собственном бессознании. Так, в частности, уход от действительности в бессознание осуществляется для извлечения из него — благодаря именно самоуглублению — информации, актуальной для настоящего, что и приводит к большей работоспособности за счет предвидения в будущем.

В-пятых, желтые цвета оргазма являют собой поистине творческое проявление подсознанием информации, хранимой желтым бессознанием. Для понимания метафизики этого действа можно привлечь хроматическую аналогию со срезом распиленного дерева. Так, кольца обнаженно-желтой сердцевины дерева долговременно хранят получаемую информацию и “выдают” ее лишь при снятии коричнево-земных покровов ствола.

В-шестых, сине-фиолетовый сублимат творческого подсознания выступает как приемник, способный принять (поглотить) эту информацию. Именно поэтому, вероятно, собственно стадию озарения сами творцы нередко связывают с желтым цветом одежд или окружения. И как в психофизике последовательным образом к желтому цвету является сине-фиолетовый ореол, так и в интеллектуальном последействии за желтым цветом озарения (или оргазма) следует стадия обработки полученной информации в синем подсознании (или покой синего цвета).

И, наконец, в седьмых. Как мне кажется, базовое состояние истинно творческого озарения совместимо лишь с активностью женственно-желтого бессознания. На основании опытных данных можно допустить, что оно в свою очередь, вызывает одновременную активизацию и долговременной памяти мирового творческого бессознания и его черного сублимата. Информацияже последнего — при “освещении” желтым светом женственного бессознания — во временнум аспекте и указывает на будущее, о чем уже говорилось в п. 1 комментариев[dxxi].

Однако вернемся к нашим цветам. Каждый теперь может их сам интерпретировать. Желтый цвет символизирует пространство, а, следовательно, освобождение ото всего, что стесняет и гнетет. Этот цвет, традиционно считающийся цветом весны, вновь просыпающейся от зимней спячки жизни, говорит о веселом, жизнелюбивом, мягком характере. Желтый цвет высвобождает животворные силы организма, которые устраняют печаль и гасят депрессию[dxxii]. Что ж, все эти свойства желтого цвета вполне согласуются с сублиматом женственного бессознания.

Поэтому, на мой взгляд, вполне можно принять интерпретацию, которую дает Г. Клар: «красный цвет по времени соответствует современности, тогда как желтый указывает на будущее»[dxxiii]. В самом деле, современность отвечает настоящему времени, которое на ахромной оси моделируется серым цветом, тогда как будущее — черным. Серый сублимат характеризует творческое подсознание, которое чаще доминирует у мужчин, характеризующихся в круге цветов красным цветом. Черный же сублимат характеризует рождающее бессознание женщины, которое в круге цветов семантически связано именно с желтым цветом.

Справедливость этого положения может быть представлена и на уровне психофизиологии. При красном цвете освещения человек выполняет какие-либо действия быстрее, чем при желтом[dxxiv]. То есть, если можно так сказать, то красный мужчина уже выполнил что-то в настоящем, а женщине это еще предстоит в будущем в силу более медленной реакции желтого.

Интересно сопоставить любовь к желтому беременных женщин, которые прошли курс обучения для “безбоязненных” родов, и грудных детей. С одной стороны, желтый излечивает детскую анемию, а с другой — успокаивает отдельные виды женских психоневрозов и препятствует колебаниям в состоянии здоровья. Стимулируя деятельность мозга, желтый цвет вызывает у человека интеллектуальный интерес к объективному миру.

Вероятно, поэтому ярко-желтый цвет часто отвергается алкоголиками. Вместе с тем, в функциональной психологии отмечалось, что желтый цвет отвергается располневшими женщинами[dxxv]. По-видимому, здесь следует учесть светлоту желтого, расширяющего объекты, а также и тот факт, что желтый принимает участие в развитии головокружений.

Пристрастие женщины к желтому цвету одежд[dxxvi] часто говорит о самовлюбленности, о скрываемой чувственности и женственности, которая в сексе легко обращается в красную активность мужского начала. Наверное, поэтому незамужние беременные женщины, для которых ребенок будет совсем “нежеланным”, категорически отвергают желтый цвет. Психоаналитики полагают, что в этих случаях сказывается тематическая фиксация при сужении области переживаний и самораскрытия, озабоченность и т. п.

Де Боно соотносит желтый цвет с оптимизмом и жизнеутверждением, в котором живут надежда, позитивное мышление и поиск возможностей [dxxvii]. Очевидно, прежде всего, при жизненных разочарованиях может оказаться полезным действие желтого цвета как ярко выраженного стремления к человечеству. То есть, — к интуитивному преодолению межличностной напряженности и чисто женственной непринужденности в общении или в ожиданиях.

Рассмотренный выше материал приводит нас к заключению, что желтые тона сублимируют архетипы определенных индуистских верований. В модели интеллекта сублимат желтого цвета характеризует хроматические черты женственного бессознания при нормальных условиях жизни и мужественного — при экстремальных.