Фонарики

 

Ну, что мы здесь учитываем? Приходит мысль, что существуют разные метаморфозы тезисв, что философия – это не история философии. Значит старая история философии неудовлетворительна, мы вот по-новому всё придумаем. Раньше нам казалось, что настоящее и актуальное – это одно и то же. Теперь мы по-новому начинаем, нас загнали мысли в противоречие. Ну что такое Августинум? Что такое время? Значит, вот это окошечко нам дано, что-то сейчас произошло, оно ушло, и сегодня, в первый час и первые минуты сегодняшней лекции – они уже в прошлом. А пришли откуда-то, какие-то моменты будущего. Вот окно – оно среднее в это время и есть. Вот о чём говорит. А теперь мы ищем вот это. Как же быть? За что же хвататься? Только схвачусь за прошлое, а оно уже ушло. Назад не вернёшь. Настоящее коротко. А будущего ещё нет. Вот я тут, в этих проблемах ломаю себе бошку с этой чертовщиной. И пришёл к выводу, что единственного решения нет. Нужно заниматься отдельными частями и вширь расти. Не по вертикали развиваться, а по горизонтали. Ну и тут вот придумано, вместо вот этого вот Хайдеггеровского тождества, трансцендентально-эмпирическое убеждение человека – вот, что должно служить опорой.

Но надоели мне эти абстракции, в том числе и научные, и всё прочее. А я всё-таки не хочу потерять вот это, вдумайтесь только, что это такое, трансцендентально-эмперическое утверждение. Так в чём-то я здесь всё-таки более убеждён, чем во всём другом. Оно трансцендентальное. А что значит эмперически-трансцендентальное? На своём опыте, на опыте эмпири, я убеждаюсь, что я никак не могу сидеть в тех рамках, которые мне здесь известны, что я всё время выскакиваю на те сферы, которых я понять не могу. Транс-, не трансцендентный, где решает Бог и всё, нет, а я хочу стоять на этой грани, всё сопротивляться тому, что есть в нашем познании и создавать, творить, творчеством заниматься чего-то нового, делать. Но постепенно я понимаю, что в результате всё равно получится не то, а что-то совсем другое, новое. Творчество – с человеком, Творение – без человека. То есть хочу что-то сделать, а получилось другое, мир получился другим. Вот это – основная идея. Ну это и есть идея Делёза, которую сейчас обсуждают, на ней, как говорится, заварилась каша философии. Я мог бы не говорить вам об этом, ведь в программе нет, конечно, таких вещей, программа, по которой преподают – это что, это программа, это предмет, это выделили какое-то знание. Старый ответ на вопрос «Что?» в новом исполнении. Мёртвый. Мертвичина. Через него проходят, чтобы перейти к чему-то новому.

 

Какая-то сила есть вне нас. Она действует, а что она из себя представляет – это абсолютно понять невозможно. Почему? Не потому, что мир непознаваем, а потому что она творит, эта сила, всё время. Она сама не знает, что она творит, самое новое, новые какие-то процессы – полифуркации. И мы не знаем, что за нашей спиной. Вот в чём дело. И старые концепции, вот они и были, вот это неокантианство, и потом попперианство, вот оно бьётся над этой идеей. Но как же, нет ведь априорных знаний, а они есть. Но вот понимаете, всё-таки старая концепция складывалась каким образом? Да, я сейчас не знаю объективного закона, который приведёт к будущему состоянию. Мы его не знаем. Но он есть! И он действует по причинно-следственным связям, выдаст мне новое общество людей, новый порядок, новые закономерности какие-то, раскрою я их. Это один подход. Но мы-то теперь хотим другой подход – не знаю я этого, нет этого порядка до этого. Это сначала кто-то за нашей спиной что-то натворит, и ближе всего для нас примеры из истории. А потом уже я создаю вот эту гармоническую теорию. А я не могу отказаться от старой концепции, что есть, а её нет, этой вот объективной действительности без человека. А я не могу и вторую концепцию признать, что всё делает человек. Сила-то есть, которая всё это изменяет! Ну, для того чтобы прочувствовать это, мы и занимаемся подводом к этой проблеме. Ну человек может и не замечать этого, а может и заболеть этой вещью, и будет другой уже. Вот в чём дело. И вот у нас такие есть, Жижек, например, и он всё время говорит: «В мире бардак, ничего не разберёшь. Так и надо жить. Потому что смысл человека и состоит в том, что это существо очень подозрительное. И он всё выкидывает какие-то новые коленца, которые нельзя объяснить».

 

А Бодрияр что? Создал идею симуляторов. Я уже на этих симуляторах собаку съел. Образцы без оригинала. То, что бывает извращением, симуляция, а это мы живём в этом мире. Вот живёте вы в мире, что-то есть, что-то изменяется, а основы нет. Что же вы хотите, предсказываете? Ничего не хотим, ничего не получим. Вот так и живёте, ну ничего, можно жить и так.

 

Был такой Хинтикка – финский учёный, имя такое - Яакко, вот какой. Вот он всё это доказывал математически. В области математики, сопряжённой с физикой, возникает мыслитель, который рассуждает приблизительно так, что с точки зрения логики вообще дико. «Я разработал теорию, она получилась такая. А теперь выяснилось, что эта теория не работает или недостаточно хорошо работает. Я перешёл к новой теории. Я её с прежней связать не могу. Она сумасшедшая. Нужно мне искать связь с прошлым? Нет, не нужно». Вот что возникнет в бошке у учёного, или просто у человека, это и есть главное, потому что у каждого человека, у каждого из вас, возникают совсем другие мысли, чем у других. Это только кажется, что одинаковые, на самом деле другие. Вот такая точка зрения существует.

 

//Я могу только условно всё это представлять, что мы уже с самого начала поняли, что и познание, и постигаемость - всё это процессы. Терминологически трудно. Есть слова и понятия, которые, ну, познавание, например, но мы не употребляем такие слова. В научной литературе они употребляются, на самом деле, познаваем, познавание, а у других мы употребляем, по этому, если не цепляться за отдельные неотработанные и неупотребляемые, или мало употребляемые понятия, то можно сказать, что всё время идет этот процесс, и поскольку это всегда процесс между субъективным и объективным, сколько я вам там схемок нарисовал, ведь все идет в пределах вот этих схем, ничего там нового нету, но если речь идет о соотношении субъективного и объективного, то всегда речь идет о мере. На краю я не могу найти потолок, чтобы сказать - это вот это, а вот это какая-то частность вот этого общего. Что я могу делать, когда подошел к краю?

 

Настоящее и актуальное

На что мы опираемся? На что я постоянно обращал ваше внимание? Что после такого Мишеля Фуко, написавшего соответствующие работы, стали разделять то, что вы не отделяете одно от другого – настоящее и актуальное. Настоящее – то что я вам сейчас говорю. Через минуту этого не будет. Это будет уже прошлое. Прошлая лекция была в прошлом, ушла, нет её сегодня. Но это не значит, что всё уходит. Мне-то интересно, что в перспективе будет, в будущем. И вот стали разделять. Я вот вам читаю лекцию – это настоящее, но у меня настоящее должно содержать, как говорят, актуальное. Т.е. то, что присутствует в акте, и будет существовать, и будет иметь какой-то выход на будущее. //

2. Вторая проблема и её концепты

· «Необходимой Свободы» "меры" Субъективно-Объективное в повседневных «Событиях Жизни».

· Драматическое, Комическое и Трагическое (матрицы иллюзий, клиповость и фантастичность псевдоосвоения хаоса).

· А) Промежуточный круг «меры» Конкретности Само-Твочества «смеси» двух типов концептов: Субъективированного Бессознательного -нелогического эпистемического понимания и объективизированного при О-Вещнении-Раз-Овещнении культурно-Символического.

· Д вусторонность Метафизики Видимости (как?).

· Гносео-эпистемы культурно-символического «О-Вещнения-Раз-Овещ-шения как центр.

· Пост-нео-картезнствующее пост-нео-хайдеггрианство ХХI века как модель: Деррида – Рикёр- Гадамер-

· «Смысл Возможности» и «Возможность Смысла»..

 

Что же нам делать в таком случае с паритетностью вот этой необходимой свободы и свободной необходимости в событиях жизни? А вот что с ними делать. Мы их изображаем в искусстве, и в истории, значит, драматическое всё у нас. Ну, вы же живёте по сказкам, по литературе, по каким-то представлениям драматическим. Хотелось бы напомнить, что драматическое, в отличие от трагического, не кончается смертью – значит, плохо – хорошо – плохо – хорошо и хэппи энд. Любит человек, ну ужасно человек любит хэппи энды. И Голливуд, который создаёт все эти фильмы, всегда чем кончает – только хэппи эндом! Человеку тут требуется иллюзия хэппи энда, и все драматические фильмы заканчиваются хорошо! А когда начинается не то, говорят, это очернение, это не та история и так далее и тому подобное. Ну а когда уже всё доходит до чёртиков и когда уже понятно, что говорит один, другой, это, это, возникает комическое. То есть те же события, они повторяются, но они уже не трагичны, не драматичны, они смешны. То есть это такое ироническое отношение ко всему возникает в такой ситуации. Ну и наконец, в конце концов, есть и такие трагические моменты в нашей истории. И вообще всё-таки ну как можно жить среди матриц иллюзий? Как это? Жить по иллюзионным каким-то представлениям? А так живём. У нас клиповое сознание. У вас мозгов не хватает! Вы включаете телевизор, и там всё время одно и то же. Вот вы так же мыслите и в науке, и где хотите. Начинает пробивать себе дорогу правомерность такого мышления, оно начинает считаться нормальным. И многие не хотят из него выходить. Ну а чтобы достичь освоения космоса, как вы овладеете космосом? Совершенно непонятно. Вот это другая такая проблема, очень скользкая, надо сказать.

Желая решить эти проблемы, мы набрасываем на ведения, события, мысли какие-то схемки. И опять получается, что это какие-то круги понятий, концептов, которыми мы пытаемся всё это разрешить. Вот если вам проведут круг меры, средний, значит, вот видимость есть, я ею и занимаюсь. Получаются разные типы концепций. Одни – субъективизированные бессознательно нелогичные какие-то такие, а другие – эпистемические понимания, нету какой-то объективной меры. И я их никак не могу разделить между собой. Это я вижу в понятии вещи. Зачем было введено понятие «вещь» по сравнению с «предметом»? Это то же отражение? Я не могу ответить на то, что такое стол, но я могу ответить на то, как стол есть, как он используется. И этим подменить понятие что есть стол. Вот сижу за предметом, это стол. А сижу и доски жгу в костре, которые бросаю в огонь, это не стол. И все понятия действуют таким же образом. Отсюда получатся, когда метафизика видимости, как?, это здесь такие гносио-эпистемо-культурно-символического О-Вещ-нения – Раз-О-Вещ-нения акценты. Вот какие-то такие средненькие. С одной стороны их можно полностью привлечь в настоящее научное, но научного настоящего нет. Это тоже определённое допущение, что есть независимые какие-то процессы, это всё неточно, это всё иллюзии. Таково решение проблемы. Смысл того, что значит «возможно»? Значит, получается, что мои представления о том, что такое «возможно» невозможны, смысла в них нет никакого. Ну что вы представляете о собственной жизни? Что вы представляете о жизни науки? О жизни нашего государства? Что-то представляете. Вот так будет возможно, а вот так - невозможно. Но смысл этой возможности, он тоже невозможен. К этому нас подводят последователи посткантианства и неохайдеггереанства. Отказаться от прошлого они не могут, но всё новое вынуждены принимать. Вот, например, помните, говорили Жак Деррида создал концепции деконструкции и начинает деконструировать все прежние концепции истории философии. Откуда взялся этот термин – деконструкция? Теоретически, каждый из вас изучает что-нибудь, просто думая мысли, и занимается вот этой самой деконструкцией. Что это значит? Значит, там два соединяющих момента. Де – отрицание, например, деструкция – это разрушение, значит, я что-то говорю, а тем временем не говорю. Ну что Гегель создал? Он старое мышление ликвидировал, а подменил его мышлением вот этого вот снятия одной формы другой формой нашего мышления, одно сменяет другое. И вы, вместо того чтобы ответить что такое общество, начинаете говорить о прогрессе общества. А что это такое – общество? Не можете определить. Вот в чём дело. Значит, вот это нужно убрать, что снимают. Ну и после деконструкции совершить конструкцию. То есть позитивно для себя решаешь, что дело будет дальше идти. Вот вам и появилось понятие деконструкция. Вы, каждый, ваше обучение, это не может ничем быть кроме как деконструкцией. Почему? Потому что старое воспринимаете, но не так, как прошлое поколение, вы его деконструируете и создаёте новые какие-то понятия – конструкции. Отсюда и получается, что опять что-то неопределённое, непонятное. Ну а Рикёр, отсюда реакция – нельзя сочинять исторических концепций большого размаха в длительном периоде. Но здесь есть маленькие истории, крошечные, какие-то несерьёзные. А они и есть серьёзные для нашей жизни. Где-то строим конструкцию дополнительно. Отсюда Гадамер пришёл к выводу, что на самом деле в познании нет жизни нашей, идея-то простая, но её надо обосновать, что наша жизни на самом деле – игра и праздник. Вы включены в какие-то игры, вы их сочинили, вы в них играете, вам нравится – вот это вы все и называете жизнью. Вот она. А поскольку в действительности складывающейся жизнь очень сложна и непонятна, то её нельзя выдерживать долго. И вот поэтому вы хотите жить по своим новым каким-то законам, но не выдерживаете. Вы хотите в каком-то государстве жить, где сильный глава и он всех подавляет своей диктатурой. Но нельзя жить при таком авторитарном режиме – всё время тебя гнобят, других убивают. Придумайте игру! Вот, до этого так было нельзя, а сегодня и в течение трёх дней можно говорить что хочешь. И юродивый может сказать властителю, что ты импотент, и так далее, и потом плюньте на всё. Выйти надо на улицу, устроить карнавал, как в Бразилии! А пока карнавала нет, женщина ещё всё-таки должна на себе по каким-то правилам носить какую-то одежду. А когда начинается бразильский карнавал вовсю, то там уже начинается такое, начинаются такие одежды, которые, вообще говоря, очень трудно принять за одежду. Но всё-таки маленький символьчик остаётся, что всё-таки это одежда. А в то же время ясно, что никакой одежды в общем-то и нет. Чего тут гадать, идёт биологический процесс утверждения рода человеческого и там какие одежды, там как раз нужно отсутствие одежды. Нужно, чтобы дети рождались, и как можно больше, сохраняя род при помощи насилия. То, что мужское и женское – это насилие в чистом виде, это средство для достижения увеличения рода. И это не может зависеть от желания отдельных людей – хочу - не хочу, буду - не буду. Нет, либо этот процесс изменится и будет происходить в любых формах и все возможные пути увеличения рода будут использованы, в том числе и прежде всего в виде насилия, нельзя подгонять единицу под всеобщий какой-то закон. Она творит, вот как она сотворит, так и будет. Совершенно необычные связи между мужчиной и женщиной, чёрти знает какие, вот в этом и сила разделения – мужчина бегает и хватает где-то изменения и всё это всовывает женщинам. И там эти изменения превращаются в какие-то новые изменения, и этот процесс идёт, всё время новый, выживает только кто-то сильный, и вот идёт человеческий род. Будет это? Будет. И нечего плакать, если что-то не так. В кризисных ситуациях все моральные нормы снимаются.

Теперь следует предельный круг меры необходимости и свободы – это О-Внеш-нение. Здесь всегда происходит подмена: когда вы начинаете говорить об О-Внеш-нении, то у вас вот эти понятия – вражда, зависть, доброта – существуют как-то отдельно друг от друга и как всеобщие. Мы живём, и есть мир добра и мир зла. Но какой же мир зла? Зло – это вы и есть. То есть вот сегодня вы что-то сделаете, не понимаете, что творите, творите зло какое-то, которое пойдёт. Куда-то вы не пошли, что-то сорвалось. То есть это суммарный возврат того, что вы делаете, с благими намерениями, ничего страшного не существует. Для таких эпистемологических теорий на горизонте организующей воображаемости, хаотичности. То есть вы пытаетесь как-то эту хаотичность преодолеть, а вырабатываете вот такие понятия – что есть абсолютное? Что есть хаотичное? Это Пост-нео-аристотелизм таким занимается.

Ну вот Патнем, есть такой философ, он говорит следующее: «Ну да, нельзя доказать, что вне нас существует объективный мир. Ну и что? Давайте успокоимся и примем как условное. И давайте строить теории такого типа – если что-то у нас не получается, мы условно принимаем что-нибудь как есть, и строим себе теорию. Поэтому мы не боимся, что этого нети что всё это ерунда. Тем не менее, какие-то теории строим». Вот и такие бывают концепции.

Деннет занимается тем, что нет сознания. Вот мы тут сидим и думаем, что есть какое-то сознание. А его нет. Это кортезианские штучки – там есть Я какое-то. Нет там никакого Я. Просто складывается такая ситуация, когда вы действуете таким образом, а не иначе. А когда вы уже это совершили, вы сочиняете, что было какое-то Я, которое внутри вас сидит и всё это производит.

А Хомский, такой тоже был философ, он тоже занялся вот этой вот грамматикой. И то же можно показать, что всё, что мы делаем, всё, что совершаем, показывает, что во всех сферах, в том числе и в языке, появляются новые слова, которые, оказывается, всегда существовали. Правила, законы, которые ниоткуда не вытекают, а господствуют над всем. Не язык вами создан, а вы созданы говорящими, для того чтобы был язык.

Ну есть, конечно, исходная мера необходимой свободы – саморазвитие, научное понимание, научное познание, отчуждение и раз-отчуждение, предметно-цивилизационное что-то. Всё у меня в кажимости распадается на сторону видимости и действительности. А что же мне выбирать? Да, я могу сказать, что в глубине тут что-то есть, но потом выясняется, что никакой глубины нет, нет там ничего такого особенного. Другой наоборот – вот где-то там видимость, вот она и присутствует здесь. Вот этот переворот, он как-то должен осуществляться. Он и осуществляется, ничего с ним не поделаешь. Это Пост-нео-платоническое пост-нео-гегельянство. И тоже всё-таки, хорошая-то идея сама – что, есть идеи чистые существуют, и по ним всё осуществляется.

Вот и Нанси предположил, что наше тело – это и есть нечто такое, что предопределяет всё ваше развитие. Вы как-то не учитываете роль тела в познании, в искусстве. Тело мыслится как рука, нога, нос, глаз и так далее. Но это нечто особое, некий организм, который многое проверяет, что вы не можете схватить.

Бадью пытался создать математический материализм истории. Прямо из прошлого, но очень скучно.

А Хабермас одержим идеей, что всё-таки в человеческих представлениях в глубине где-то сидит коммуникативная практика – потребность в коммуникациях, которая пока не раскрыта, но она будет раскрыта и должна привести к мирному сосуществованию людей, которые на новой этой основе что-то создадут, какое-то новое, лучшее общество.

Вот что у нас получается, когда мы пытаемся субъективно-объективное в событиях жизни найти. Но ничего не поделаешь. Родилось всё с объявления чистоты отдельных понятий, а теперь всё это перемешивается.

 

Импульсы из ХХ века

//То есть, грубо говоря, я бы должен взять вашу физику. Знания сейчас – это, конечно, очень хорошо, но мне как раз это не нужно. Я хочу перейти к чему-то новому. Где это новшество? Болезнь новизны. Это и в политике произносится. Но нам нужно посмотреть, какие импульсы поступают из ХХ века, и что нам с ними делать. Мы на прошлой лекции это сформулировали. Что на самом деле все философские мысли вобрал в себя Хайдеггер, точнее его философия бытия. И она представляет такую вот философию тождества. //

 

3. Третья проблема и её концепты

· У каждого философа своя «История «Пред-философии» и «Собственно действительной для него «Истории философии». «Хаос» и «Порядок». Множественность подходов.

· Метаморфозы Идей Хайдеггера, Делёза и Поппера по выработке новых «философских концептов», «планов имманенции», «Концептуальных Персонажей» в сфере дискуссий о сущности «Бессознательного Понимания» Со-Бытий. В основном на грани «Со-бытийности Не-Со-бытийного» как «Бес-Смысленности Смысла» и «Смысла Бессмыслицы».

· Наступление эстетического на эпистемическое в сфере «повседневного Познания» XXI века. «Эпистемическая рациональность Со-Бытия» и «Со-Бытие рациональной эпистемичности» сегодня. Эпистемическая обыденная «мера» Конкретности Само-Творчества Комического, Драматического и Трагического (Симулякров, Символического/Сакрального/ и Виртуального).

· Тенденция к «Опоре на Трансцендентально-Эмпирическое», применительно к повседневной Со-Бытийной» проблематике. Перцепт, Аффект и Концепт. «Повседневная Объективная Субъективность» как пересечение ризомных линий. Интересное, Примечательное, Значительное как Центр философствования в ХХI веке.

· «Возможность Смысла» и «Смысл Возможности».

Если это так, то у каждого философа своя история Пред-философии и собственно действительная для него История философии. Хаос или порядок? Что такое множественность подходов? В основе всех наших рассуждений это и лежит. Постепенно откуда-то вылезает эта мерзкая и гадкая мысль, которую все гонят, но которая вылезает. Мир хаотичен, то есть там нет длительно существующих закономерностей, они каждый раз какие-то новые возникают и никак их не схватишь. Или мир гармоничен, порядочек есть. Конечно, новая концепция говорит, что это человек наносит сеточку на это всё и мир потому и гармоничен, что человеку хочется быть гармоничным, и такой вот мир ему и нужен. Ну, отсюда опять преобразуются идеи Хайдеггера. Хайдеггер держится за непосредственное знание. Но он не может не принять идеи умеренно-опосредованного знания. Нельзя сказать, что реализма нет, он есть, но с какими-то добавками. Ну естественно, что Делёз это будет отрицать. А вот особенно здесь интересна для вас концепция Поппера – правдоподобности. Что событийно для вас? Что не событийно? Что важно в данный момент? А что неважно? Тоже не имеет никакого серьёзного конечного обоснования. То, что кажется сегодня важным, что является событием в вашей жизни, на самом деле никаким событием не является. И наоборот, что-то такое в вашей жизни, что когда-то случилось, кого-то встретили, например, или жили в такое-то время в таком-то доме – оказывается, вот в этой эпохе, не она сама в целом, а какой-то отдельный случай, он и определяет всё дальнейшее. Хотите вы, не хотите, но где-то, на каком-то этапе истории появился на свете какой-то человек, таких 10-20%, который не согласен с тем, что происходит. И тогда нужно поймать хорошую, правильную идею и воплотить её в жизнь.

В сумме получается, что всё-таки случай господствует. Вы это не ощущаете, не понимаете. На самом деле, никакой закономерности вашей судьбы нету. Она связана со случаем, но случайностью. Случайностей много, а случай для вас – один. Вы сломали ногу в этот день, и вы теперь будете таким. Это случай. Появилась личность, которая зовёт всех на сражение – это никакая не закономерность, это случай! Ну, если что-то излагать, то на основе Необходимой Свободы и Свободной Необходимости мы всё-таки можем как-то, считается у постмодернистов, у Делёза, выработаем новые какие-то концепции, которые не будут понятны, потому что они не могут быть вплетены в общую систему. Как только вы пытаетесь объединить их в общую систему, они взрываются, и оказывается, что нет, не связаны они так, как ранее вы предполагали. А остаются на уровне отдельных кусков, концептов. Вы их как-то откуда-то вылавливаете, вы имманентное право им даёте, что-то от себя сочиняете, возникают какие-то гениальные персоны, которые создают новые концепты. А потом вы их перерабатываете в массовые концептуальные персонажи науки, искусства и так далее – среднестатистическое такое барахло, которое вы считаете главным своим достижением, понимаете их совершенно по-разному и применяете по-разному. Поэтому главное – это каждый из вас, он, оказывается, создаёт самые выдающиеся концепты, хотя не понимает, что это концепт, что это концептуальный персонаж, что это план имманенции. Вы сидите сейчас здесь, всё, что из вас может получиться – это освоение того, что есть и создание новых концептов и всяких концептуальных явлений. И если вы в своей маленькой жизни, в которой никто не будет признавать, что вы гений и выдающаяся личность, что вы тем не менее поймёте что-то в какой-то сфере и начнёте действовать в маленькой своей берлоге, своей маленькой каморке, что-то новое придумывать – вот это и есть Творение нового, Творчество. И поэтому на самых окраинах, в каких-то непотребных местах, наблюдается страннейшее явление – вдруг какой-нибудь майонез (м.н.с.) решает задачи по математике мирового уровня, которые до этого никто ещё не смог решить. Где-то там, на коленке в гараже, кто-то создаёт какие-то устройства, какие-то приспособления, которые потом оказываются во главе человека, управляют человечеством. Вы думаете, что получится так, а получится по-другому. Не создавая новых концептов, вы не продвинетесь в науке. В философии это получило название – превращение идеи универсальности и философии тождества в идею сингулярности и философии различия. Эти идеи нужно развивать. Получится? Никто не знает. Но кто-то бросил идею в будущее, а она начинает материализоваться, превращаться в какие-то реальные действия, и возникает история. Появляется искусство, а за ним и наука, на тех же основах. Философия сама по себе не решает никаких вопросов, и, откровенно говоря, решить их окончательно невозможно. Можно пребывать только в состоянии решения и искать что-то новое, где-то на что-то указывать. Наше мышление – это настоящее мышление или нет? – задаст вопрос великий Хайдеггер. Что называется мышлением? Да нет никакого настоящего мышления, всё правдоподобно, и живите в этом мире. Не гонитесь за универсальностью мира, решайте проблему здесь. Что получится, то и получится. Вот к этому приходит современная мысль.

 

4. Четвёртая проблема и её концепты

· Промежуточные философские концепции по затронутым темам по выработке новых концептов: «Трансцендентальный Синтез» и «Контекстуальная Концептуальность Ризомы», Новые аспекты:

· Промежуточные философские концепции из сферы обыденного Субъективно-Объективного уровня Эпистемического при выработке новых концептов. Новые аспекты в ХХI веке. Видимость среди Кажимости и Действительности.

· Ален Бадью. «Этика Жеста Платона» .

· Рорти Ричард. Хайдеггер, Случай, Солидарность и Умеренный прагматизм Дьюи.

· «Невозможность Бессмысленности» и «Бессмысленность Невозможности».

· Идеи ХХI веке. Интересное, Примечательное, Значительное.

· Марон Жак.-Люк. «Идол и дистанция».(Неохайдеггерианский синтез.)

· Вайбель Петер. Нео-делёзианский взгляд на искусство.

 

5. Пятая проблема и её концепты

· «Мера» «Необходимой Свободы» Конкретности» «Субъективно-Объективной Постижимости» как «мера» «Свободной Необходимости» Конкретности «Объективно-Субъективной Актуализации» Ситуации Пространства и Времени ХХI века. Предыстория философии ХIХ-ХХ веков в условной сфере «Эпистемологии Субъективно-Объективного» и Дух Философии ХХI века.

· От «меры» «Необходимой Свободы» Конкретности Постижимости как «меры» Конкретности «Свободной Необходимости»

· К «мере» «Свободной Необходимости» конкретности как «мере» «Необходимой Свободы» конкретности Постижимости.

· Если мы не овладеваем новыми концептами - то мы не продвигаеемся в познании мира, и в физике так же.