Публицистика петровского времени

В начале XVIII в. развивалась публицистика. Сам император и госу­дарство здесь задавали тон. Многие Петровские указы носили публицистический характер, они убеждали и воспитывали подданных в нужном для абсолютистского госу­дарства духе: например, пропагандировалась идея превосходства госу­дарственных и царских интересов над всеми остальными, постоянно внушалась мысль о всемогуществе государства и его полиции, об их по­лезности для всего общества, для «общего блага».

Надо отдать должное Петру, который, говоря о себе как о самодержце, отвечающем только перед Богом, все же заявлял, что у царя тоже есть обязанности. Править Россией во имя ее блага, не жалеть для отечества «живота своего» первый русский император считал своим долгом.

Самым знаменитым публицистом и оратором слыл Феофан Прокопович. Он был автором «Слова похвального о флоте российском», «Правды воли монаршей» и многих других публицистических сочинений, направленных на прославление петровских и преобразований. Другой петровский публицист Федор Салтыков ратовал за усиление самодержавной власти российского мо­нарха и расширение дворянских привилегий при незыблемости крепост­ного права, Салтыков, побывавший в числе волонтеров за границей, при­ветствовал европеизацию России, считая, что таким путем она превратит­ся в могущественную державу и преодолеет свое отставание от Европы.

Самым оригинальным сочинителем петровской эпохи являлся самоуч­ка — торговый человек из крестьян Иван Тихонович Посошков. Он был И.Т. Посошков автором нескольких сочинений. Всю жизнь И.Т. По­сошков искал правду. В 1724 г. он закончил «Книгу о скудости и богатстве», где хвалил одни реформы Петра и осмеливался критически высказываться о других — о введении подушной подати в частности. Посошков впервые в России четко высказал мысль, что бо­гатство страны определяется не столько набитой государственной каз­ной, сколько наличием зажиточных и процветающих подданных, особен­но крестьян и торговых людей. Говоря о необходимости иноземных за­имствований, он не одобряет излишнего увлечения этим, что дает повод защитникам старины говорить, что проводимые реформы не согласны с духом русского народа. В крепостном праве Посошков видит большой вред. Он с сочувствием описывает несчастных крестьян, разоренных на­ логами, поборами, повинностями и произволом властей и помещиков. Требует публицист и справедливого суда, равного для всех: «каков зем­ ледельцу, таков и купеческому человеку, убогому и богатому...».

«Книга о скудости и богатстве» предназначалась для Петра, но неиз­вестно, читал ли ее император. Если читал, то, возможно, с этим и связан неожиданный арест Ивана Посошкова в 1725 г. К тому времени Посош­ков был обеспеченным человеком. Он владел винокуренным заводом, го­родскими домами и лавками, имел даже приобретенное в обход законам, запрещавшим недворянам владеть землей с крепостными, поместье и 80 душ крестьян. Как только Посошкова взяли под караул, его имущество было опечатано. В стенах Тайной канцелярии 1 февраля 1726 г. семидесяти­летний старик Иван Тихонович Посошков умер.

Подметные тетрадки. Существовала и оппозиционная (враждебная) Петру публицистика. Еще в 1697 г. монах московского Андреевского монастыря Авраамий подал Петру тетрадку, в которой критиковал непорядки в управлении и лихоимства приказных людей, а также призывал царя отказаться от «непотребного поведения», увлече­ния флотом и иноземными новшествами и вести «приличное сану житие».

Основная масса враждебных правительству произведений была ано­нимной. Естественно, эти сочинения не печатались, а гуляли по стране в виде рукописных подметных писеми тетрадок. Их подкидывали обыч­но на людных местах — у церквей или рынков. Большинство тетрадок вышло из старообрядческой среды.

Петр выступал в них как царь-антихрист, петровское время определялось как время, предшествующее концу света, «добрым людям» давался совет уклоняться от участия в «бесовских делах» царя, бежать в окраинные пус­тынные места, где и ждать второго пришествия Христа и Страшного суда.

Традиционная для Руси вера в доброго царя в народных подметных лис­тах, как и в устных слухах, нашла отражение в легендах о подмене царя («злой царь — не настоящий царь») и в идеализации образа царевича Алек­сея. Кстати, в первой половине XVIII в. появилось несколько самозванцев, выдававших себя за Алексея. Но органы сыска: Сыскной приказ, Преобра­женский приказ, Тайная канцелярия — выловили самозванцев и их сподвиж­ников, поэтому деятельность «царевичей» не вылилась в народный бунт.

Дворянская оппозиция. В высших слоях общества также имелись люди, которые осуждали многое, особенно слепое копирование западноевропейских обычаев, манер забвение старомосковских обычаев. Например, сподвижник Петра I, брат знаменитого полководца М.М. Го­лицына — Дмитрий Михайлович Голицын полагал, что из Европы следовало брать науки и умения, но лучшее из русской жизни, а также русскую одежду, привычки, воззрения не нужно было изгонять или подвергать осмеянию. Действительно, распространившееся при Петре I в части общества презрение ко всему российскому, преклонение перед всем, что шло с Запада, не было полезным ни тогда, ни впоследст­вии. Созвучно Д.М. Голицыну были настроены некоторые знатные вель­можи из старой аристократии. Однако сочинения подобного толка появи­лись позже, во время царствований наследников Петра I.