Глава I. Она не стала доезжать до дома и попросила таксиста остановить возле ночного магазина

 

Она не стала доезжать до дома и попросила таксиста остановить возле ночного магазина. Вынырнув из темноты салона машины, вдохнула полной грудью сырой осенний воздух и открыла дверь небольшого заведения. На мгновенье ее ослепил яркий, разлившийся по белым стенам и сверкающему кафельному полу свет. Взяла со стеллажа местную газету, подошла к зевающему продавцу и попросила пачку Virginia Slims. Парень за прилавком протянул сигареты, с интересом глядя на стоящую перед ним девушку:

- С вами все в порядке? - спросил он, не ожидая, что его вопрос настолько встревожит посетительницу: девушка выглядела так, будто уже давно от чего-то или кого-то убегает и ее вот-вот должны поймать.

- Да, конечно, - ответила она, расплачиваясь. - Почему вы спрашиваете?

- У вас вроде как кровь на шее. Совсем немного... - Продавец достал салфетку и, протянул девушке. Она стояла в полной нерешительности, кажется, совершенно его не понимая. - Вы позволите? - Парень перегнулся через прилавок и краем салфетки дотронулся до ее шеи. - Всего пара капель. Ничего страшного. Где это вы? - улыбнулся продавец.

Конечно, он совсем не переживал за нее. Просто она была красива. И как-то по-детски беззащитна. Длинная, сырая ночь и с ума сводящая скука иногда заставляют обращать внимание на то, что в спешке дня остается незамеченным. "Может быть, уже не первый раз сюда заходит. Живет где-нибудь неподалеку и бывает здесь ежедневно..." - думал ночной продавец, глядя на нее - уставшую и немного странную.

- Ничего страшного, - повторила она, вслед за ним. - Благодарю, - вымученно улыбнулась и поспешила к выходу.

До дома - перейти дорогу и проскользнуть через два переулка. Фонарные столбы здесь словно и не работали никогда и главное в этой темени - не подвернуть ногу на какой-нибудь выбоине. Небольшой провинциальный городок, где все друг друга знают, но никогда не видят.

Торопиться уже не имеет смысла. Больше некуда. Несмотря на ночной холод, девушка села на скамейку во дворе дома и чиркнула зажигалкой. На осветившемся лице засверкали стынущие капли моросящего дождя. И тут же погасли. "Теперь уже все, - подумала она, облегченно выдохнув табачный дым из груди, - теперь уже все сделано. Пусть до одного теперь не добраться. Этого, по большому счету, и не надо. Все уже сделано." Девушка была спокойна, но руки, не слушаясь, сами по себе дрожали - то ли от холода и сырости, то ли от глубоко засевшего страха: что будет дальше? Ее найдут. Обязательно найдут. Может быть... да нет... уже ищут и идти домой - не самое лучшее решение. "Дом, милый дом, - на стынущем лице появилась усмешка, - уютное гнездышко, ставшее теперь самым небезопасным местом..."

Скрываться от полицейских она уже не собиралась. Раньше это было необходимостью: нужно было во что бы то ни стало добраться до тех, о ком думала все последнее время - тех, кто не имел права на жизнь и должен был умереть самой мучительной смертью. Она не могла ни спать, ни есть и жила последние два года только мечтами, грезами об их предсмертных судорогах, представляя, как сделает это, каждый раз придумывая все новые, более изощренные казни. И была уверена, что рука ее не дрогнет, отправляя выродков домой - в ад. Так и было: никаких сомнений, никакого волнения и сердце стучало всегда размеренно и на удивление ровно - даже гнев, который прежде сжигал ее изнутри, в такие моменты куда-то исчезал, освобождая место спокойствию и расчетливости. Сейчас же она чувствовала себя совершенно пустой: то, что было еще совсем недавно - смыслом жизни - совершено, и жизнь, как таковая, - теперь бесполезная штука. И можно не сомневаться: конец уже близок и желать можно только одного - лишь бы он настал побыстрее.

Эхо от стука каблуков по лестничным маршам заполнило пустоту подъезда: она не спеша поднялась на четвертый этаж. Ключ легко вошел в замочную скважину и замок сухо щелкнул. Открыла дверь нараспашку и остановилась в проеме, будто решая - войти или сейчас же развернуться и уйти прочь. Тусклый, подъездный свет, добравшись до нее, обрисовал силуэт и бросил к ногам вытянувшуюся тень. Было слышно, как в прихожей тикают часы. И слышно собственное дыхание. Захлопнув за собой дверь, прислушалась: из кухни сквозило ледяной свежестью и доносился шелест занавесок. Похоже, окно было открыто. Не включая свет, она кинула легкий плащ и купленную газету на комод в прихожей и прошла в комнату.

В темноте силуэты привычных вещей ее настораживали. С детства не переносила темноты и, уже давно повзрослев, все же так и не смогла отделаться от глупого детского страха. Окно не зашторено, но и за ним настолько темно, что ничего не видно. Слышно только, как по карнизу лениво стучит дождь. "Господи, как же тихо-то, - подумала она, глядя на утонувший в черноте двор, - как пусто все..."

- Правильно делаешь, что не включаешь свет... - Уверенный мужской голос, раздавшись у нее за спиной, заставил застыть на месте. "Ну вот и все... - Она почувствовала, как накатывает неудержимая и бесчестная дрожь. - Нельзя! Только не так!"

- Мне незачем к нему привыкать, - ответила она, пытаясь совладать с собой и успокоиться. - Но, я думала, это будет... более шумное представление. - Открыла окно и глубоко вдохнула, прикрыв глаза, сосредотачиваясь на моменте.

- Все зависит от тебя. Я не в первый раз вижу человека, который желает только одного - побыстрее сдохнуть.

- Так чего же ты медлишь? - Девушка медленно повернулась на звук скрипнувшего под нежданным гостем стула. - Ты ведь не полицейский, верно?

- Эти растяпы слишком медлительны. - В комнате было слишком темно, чтобы увидеть появившуюся улыбку на лице незнакомца. - У тебя есть еще время... минут пять.

- И что дальше? - Повернувшись спиной к окну, она пыталась нащупать оставленные на подоконнике ножницы: если вдруг подвернется удобный момент и удастся добраться до ночного посетителя, то они могут стать неплохим средством для вскрытия горла.

- А дальше начнется представление, которого ты и ждала и, поверь мне, представление будет очень шумное - даже слишком - и слишком долгое для тебя.

- Что это значит?

- Это значит, сдохнуть быстро и легко не получится. Как ни старайся. Они пустят газ и возьмут тебя в самом нежном виде, а дальше... ты же понимаешь, что вряд ли они будут любезны с убийцей полицейских, один из которых, ко всему прочему, - любимый сыночек начальника местного УФСИН? Тебя ждут не часы и даже не дни, а долгие месяцы пыток и, уверяю, в этом деле они - большие мастера. И брось ты эти ножницы, если уж так хочется, - справа, на столе лежит beretta с полным магазином. Говорят, хорошее оружие. Правда, мертвый, я вряд ли смогу помочь.

Она вдруг поняла, даже ощутила, что "гость" уже полностью ее контролирует, каждое движение, знает ее мысли наперед, читает ее, как раскрытую книгу. И чем черт не шутит? Может сейчас еще не время? Мысль о том, что теперь от нее самой уже мало что зависит, почему-то успокоила. Она подошла к столу и, пошарив по зеркальной поверхности рукой, действительно нащупала полимерную рукоять пистолета.

- И каким образом ты можешь помочь?

- Могу предложить работу.

- Работу? - Она усмехнулась. - Это шутка такая? Ты не боишься, что я вскоре уйду в бессрочный отпуск?

- Нет. Я его даже щедро оплачу. Но только после того, как ты выполнишь свое дело. - Силуэт в глубине комнаты колыхнулся. - Кстати, ты не забыла про еще одного? Успевшего удрать в самый последний момент? Думаю, я смогу устроить вам встречу.

Ярость мгновенно вспыхнула в ее глазах, но тут же угасла.

- И что же дальше?

- А "дальше" все зависит только от тебя. - Ей показалось, он усмехнулся, хотя она и не видела его лица. - Я понимаю, терять тебе уже нечего. Как и мне. Но я один на этой земле, а ты? Как думаешь: какая жизнь ждет твою крохотную дочурку, когда она вырастет? Вырастет ли? Сколько ей? Кажется, чуть больше года? А твоя престарелая мать? Ты точно уверена, что им дадут нормально жить в этом затхлом городишке? - Голос его звучал спокойно и уверено, обволакивая ее и завораживая, - Стоит ли так эгоистично поступать? Ты, разумеется, умрешь... не сейчас, но позже. Но я дам тебе возможность отомстить сполна: так, что твои прошлые "подвиги" покажутся детской забавой.

- Мне больше некому мстить.

- Лжешь. Себе же лжешь. Поверь мне - тех, кто заслуживает твоей мести, гораздо больше, чем ты думаешь. Впрочем, я предлагаю не смерть - она и без меня придет. Я предлагаю счастливую жизнь твоей дочери, в которой не будет, конечно, места тебе, но разве это сейчас важно? - Силуэт поднялся со стула. - Ну вот и все. Решай сама. Подойди к окну, только осторожно...

Она нерешительно подошла и увидела, как в глубину дворового колодца въезжают полицейские машины. Свет от фар и проблесковых маячков выхватил из темноты ее мгновенно озлобившееся лицо и лицо непрошеного гостя, уже стоявшего за ее спиной. Темный минивэн подъехал вплотную к подъезду и из него тотчас высыпались фигуры в черном камуфляже. Человек в штатском, из-за своих огромных размеров больше похожий на борова, вылез из головной машины и, глядя прямо на нее, заорал изо всех сил: "Притащите эту суку живой! Живой!"

- Ты узнаешь этого милого толстячка? - незнакомец шептал ей на ухо, слегка прикоснувшись широкой скулой к ее лицу. - А это горюющий папашка подонка, убитого тобой два часа назад. Ну так... что решила?

Ее, сжимающую в руке беретту, переполняла ненависть. Ненависть к тому борову, что внизу, к тем - закованным в кевларовые латы, что быстро поднимаются по лестнице, к себе и ко всему миру - настолько гадкому и противному, что справедливее было бы его утащить вслед за собой в преисподнюю. Она прицелилась в открытое окно и выстрелила. Здоровяк, стоявший прямо под окнами, вдруг скорчился и упал на мокрый, от шедшего дождя, асфальт, захлебнувшись от внезапного удара в живот и пронзительной боли.

- Теперь за мной! - Незнакомец резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

Не теряя времени, она последовала за ним. Выбежала из квартиры в чем была. Дальше - в соседнюю, которая оказалась открытой и совершенно пустой. По длинной неосвещенной прихожей... поворот - в гостиную... незнакомец, не колеблясь ни секунды, залез на широкий подоконник распахнутого окна и... исчез... бред... она повторила за ним... с наружной стороны окна болтается на ветру трос - ухватилась за него и ее тут же потащило вверх. Через мгновенье незнакомец схватил ее за руку и буквально забросил на жестяную поверхность крыши. Силы он был, очевидно, неимоверной.

- Сними туфли, а то наделаешь дырок добрым соседям. - Усмехнулся он и взглянул на часы на правой руке. - Три, четыре, оп!

Взрыв был такой силы, что, показалось, весь дом рушится. Ее, оглушенную и совершенно потерявшуюся, он слегка хлопнул по щеке:

- Соберись! Все только начинается...

Она бежала. Босиком по скользкой крыше, изо всех сил пытаясь удержать равновесие, чтобы не скатиться в темную, сырую пропасть дворового колодца. Сердце бешено колотилось, легким не хватало воздуха, и она задыхалась. Все было слишком быстро для нее, слишком невероятно...

Добежав до края дома, незнакомец остановился, осторожно выглянул за парапет и притянул ее к себе. Она почувствовала его дыхание на своем пылающем, как огонь, лице - размеренное и спокойное. Хрупкую талию обхватил трос, щелкнул страховочный карабин.

- Не бойся, - прошептал он и обнял ее, - теперь ты будешь со мной до самого конца.

Она не успела ничего понять, как их потащило вниз, в самую черноту. Мимо промелькнули окна и невероятная боль вдруг охватила всю поясницу - спусковое устройство остановило их маленький полет за метр от земли. Он мгновенно отстегнул ее от веревки.

В глазах все плыло. Размытые очертания вокруг и дождь ожесточенно бьющий по лицу. Она умела бежать, умела скрываться и была уверена, что делает это лучше, чем кто бы то ни было, но сейчас все было так быстро, так быстро...

- Позволите за вами поухаживать?

Глаза стали видеть отчетливей. "Незваный гость" стоял у только что подъехавшей машины, открыв дверцу. Она села на заднее сиденье, он - вслед за ней и машина тут же рванула с места.

- Судя по началу, работенка будет не из легких, - наконец отдышавшись, произнесла она, глядя в окно на проносящиеся мимо силуэты многоэтажных домов. Ну и как тебя зовут, мой нежданный спаситель?

- Для тебя - в самый раз.

- Ну?

- Что "ну"?

- У тебя есть имя или мне самой придумать как тебя называть?

- Алмаз.

- О-о-о! Ну и имечко ты себе выбрал! От самолюбия точно не сдохнешь! - она рассмеялась.

- Не я - родители.

- Значит родители не сдохнут! - она продолжала смеяться, что больше походило уже на истерику.

Алмаз посмотрел на нее так, что смех сразу же прекратился:

- Они уже умерли.

Мерседес представительского класса, попетляв по многочисленным переулкам, выехал на освещенный проспект и, полностью игнорируя дорожные знаки и сигналы светофоров, на полной скорости помчался к выезду из города. Молчаливый водитель, не проронивший за всю дорогу ни слова, включил проблесковые маяки, замерцавшие на решетке радиатора дорогого немецкого авто.

- Странно все это, - снова заговорила она. - Куда мы едем?

- Туда, где ты сможешь отдохнуть и набраться сил. - Алмаз открыл мини-бар, достал бутылку коньяка и маленький снифтер. За окном появилось КПП и наряд постовой службы, при виде машины моментально вставший навытяжку и взявший под козырек. Обволакивая стекло, коньяк полился в пузатую рюмку. - Держи. Это согреет тебя, - он протянул ей ароматный напиток и "спасенная" с благодарностью его приняла.

- Это они меня так приветствуют?

- Нет, не тебя. Государственную власть. А теперь слушай меня внимательно. Через час ты доедешь до небольшого городка. Называется он Красноуфимск. Водитель тебя довезет до самого дома. Где ты и пробудешь ровно неделю. - Он достал из внутреннего кармана насквозь промокшего плаща пухлый конверт. - Возьми это. Здесь твоя новая жизнь и жизнь твоих близких. Сиди тихо, особо не высовывайся и, разумеется...

- Я еще не дала своего согласия, - вдруг перебила она своего собеседника, мгновенно приняв совершенно серьезный вид. - Мне все равно умирать. Я знаю это. И, насколько понимаю, ты хочешь купить мою смерть. Только не совсем понятно, с чего это она так тебе нужна?

- Твоя смерть - следствие работы. Мне необходимо только то, что закончится для тебя смертью. - Не отводя глаз, он смотрел прямо на нее. - Ты ведь сама понимаешь, что - смертница. Считай, что ты сегодня уже умерла, но еще есть возможность отомстить последнему из оставшихся. Отомстить так, что это войдет в историю...

- Я вот никак не пойму, - она снова перебила его, - машина, бешеные прогулки по крыше, взрыв этот - все ведь было уже спланировано. А если бы я отказалась, м? - Она с интересом разглядывала своего спутника, который только что вытащил ее из, казалось, безвыходной ситуации, и о котором ей ровным счетом ничего не было известно. У него были восточные черты: широкие скулы на худом лице и косой разрез глубоко посаженных глаз, смотрящих на нее с совершенным безразличием. Ее будто чем-то притягивало к нему - хищному и отчужденному.

- Ты не отказалась. - От его взгляда ей стало не по себе. - Слушай и больше не перебивай. Через неделю ты сядешь на поезд. Билет у тебя есть. В разговоры ни с кем не вступаешь, на месте тебя встретят и мы увидимся снова. - Водитель снизил скорость и свернул на обочину федеральной трассы.

- Меня будут искать.

- Тебя не будут искать. Твой обгоревший труп найден в твоей же взорванной час назад квартире. Твои осиротевшие родственники уже знают, что тебя нет в живых. Да, - он улыбнулся, - чуть не забыл: в конверте квитанция - половина суммы уже перечислена на счет твоей дочери.

- Но у нее нет счета...

- Уже есть. Пока все. Остальное - обсудим через неделю, при встрече, - машина остановилась. - И помни: с этого момента ты ни на секунду не останешься одна. До встречи, - он вышел из машины под проливной дождь, мягко закрыл дверь и поднял воротник. Водитель снова вырулил на трассу и машина моментально набрала сумасшедшую скорость.

Проносящаяся мимо жизнь казалась ненастоящей. В салоне было тепло и уютно. Она уже почти обсохла, а коньяк приятно согревал изнутри. За окном же хлестал дождь, и густой лес, обступивший дорогу с двух сторон, ощущался неживым. Она взяла в руки конверт и посмотрела содержимое: документы, железнодорожный билет, деньги, пластиковая карта и квитанция. Развернула ее: шестизначная цифра... вполне неплохо для половины суммы. Заглянув в бланк свежего, еще пахнущего типографией, паспорта, усмехнулась: ну и имечко - Зоя... Зоя Осинова, 21 год, выдан Центральным УВД города Екатеринбург. "Хоть Магадан, - подумала чудом спасшаяся "Зоя", - так ли уж важно для трупа..."