Политические и правовые идеи Юрия Крижанича

Юрий Крижанич (около 1617—1683) был хорватом по своему происхождению и большую часть жизни прожил в Западной Европе. Здесь он получил образование, изучая теологию в Венском и Болоньском университетах. Здесь создал свои первые литературные произведения. В Россию Ю. Крижанич попал в конце 1660 г., т.е. уже в довольно зрелом возрасте. Однако именно в России он написал главные свои сочинения, в которых проявил себя в качестве глубокого и оригинального мыслителя. Будучи иностранцем, Ю. Крижанич сумел проникнуться интересами России, воспринять русских как своих единоплеменников. Он называл русских в своих сочинениях "нашим русским народом", Русское государство считал своим государством и мыслил с позиций русских национальных интересов, т.е. так, как должен мыслить истинно русский писатель. Хорвата Юрия Крижанича можно поэтому с полным основанием отнести к плеяде выдающихся русских мыслителей.

Главным сочинением Юрия Крижанича является трактат, который может быть назван "Беседами о правлении". Он был написан в 1663 г. на "общеславянском языке", созданном самим автором на основе церковно-славянского, русского народного и хорватского литературного языков. Первая публикация рассматриваемого сочинения Крижанича (не всего, но большей его части) была осуществлена в России в 1859 г. Впоследствии оно получило название "Политика". Под этим наименованием его издали в 1965 и 1997 гг.

Свое произведение Юрий Крижанич писал специально для русского царя Алексея Михайловича. Поэтому речь в нем идет в основном о России, ее экономике, государственном устройстве, законах, нравах русского народа и т.п. В предисловии к своему трактату автор отмечает, что он выписал в нем из разных книг "о том, что подобает для соблюдения чести царского имени и величества. Каково мнение других народов об этом славном царстве. Что в своих книгах о нем пишут. Что хвалят и чего не хвалят и как нам понимать их обвинения и им отвечать, если выпадет случай, во время посольств или еще где. Как соседние народы обычно обманывают это преславное государство. Как надо обходиться с ними во время посольств, при переговорах в торговых делах и на войне; как оберегаться от их непрестанных обманов и хитростей, посредством коих они завладевают всеми плодами этой земли и достоянием всего Народа. Потому здесь говорится о торговле, о рукодельных промыслах, о земледелии или о пахоте и обо всяких промыслах, что служат обогащению государственной казны и благоденствию народа. Об укреплении царства, об умножении сил и обо всяких ратных промыслах. О соблюдении чести и достоинства — то, что непременно надо знать, но, как мне кажется, доселе никогда не говорилось. О законах и обычаях, и о законопорядке: как он со временем бывает нарушен. Как хорошие порядки беречь, а дурные искоренять".

Содержание трактата показывает, что Юрий Крижанич знал произведения античных философов (Платона, Аристотеля, Цицерона и др.), изучал книгу голландского правоведа и филолога Юста Липсия "Политические поучения и примеры", читал мемуары французского политического деятеля Филиппа Комина, был хорошо знаком со многими сочинениями о России посещавших ее иностранных деятелей. И наконец, Юрий Крижанич обладал удивительным для иностранца знанием русской истории и литературы.

Помимо "Бесед о правлении" Юрий Крижанич написал во время пребывания в России повести о греках и о Римском царстве, несколько статей о принципах управления государством, статьи о

 

причинах и последствиях народных заблуждений, статьи об основных принципах внешней политики, серию статей о "политичных ересях", целый ряд статей на экономические темы и другие сочинения.

Содержание трудов Крижанича показывает, что в лице этого хорвата Россия приобрела мыслителя, который оказался способным сформулировать в предельно ясной форме самые насущные, требовавшие скорейшего разрешения государственной властью социальные, политические, идеологические проблемы русского общества. Юрий Крижанич откровенно сказал в своих сочинениях об иностранцах и о политике иностранных государств по отношению к России много такого, чего природно-русский мыслитель сказать по разным причинам не мог.

Юрий Крижанич не принимал некоторых основополагающих постулатов русской официальной политико-правовой идеологии, но критиковал он их не с точки зрения европейца, который считает все, не укладывающееся в узкие рамки его представлений, ненормальным и плохим, а с позиции интересов самого Русского государства и логики самой этой идеологии.

Так, Юрий Крижанич выступал против утвердившейся в русской официальной политико-правовой идеологии в конце XV — начале XVI в. концепции "Мономахова дара", согласно которой царская власть и ее символы были получены русскими властителями от византийского императора Константина Мономаха. По мнению Крижанича, данная концепция противоречит тезису о божественном происхождении государственной власти в России и унижает русский народ. Не отрицая самого факта передачи византийским императором русскому князю Владимиру Мономаху регалий царской власти, мыслитель полагал, что это событие есть всего лишь проявление "наивысшей мирской гордыни" римских императоров, нечестиво дерзнувших присвоить себе славу Иисуса Христа, возомнивших, что они, подобно ему — истинному Царю царей — "обладают властью над земными царями и могут ставить царей". По словам Крижанича, византийский император, приславший русскому великому князю регалии царской власти, "с помощью этой хитрости опозорил наш народ". Тот, кто хочет быть царем, должен просить эту честь у Бога, а не у какого-либо более высокого человека. Византийский император мог дать русскому князю величия не больше, чем русский князь византийскому императору. "Ни один человек не может ставить царей, но один лишь Бог. Бог ставит царей либо с помощью чудесного пророчества, либо посредством народного соглашения, либо с помощью оружия".

"Глупой и грубой ложью", а также "басней" объявлял Крижанич и теорию происхождения русских царей из рода римского императора Октавиана Августа. По его словам, царю Ивану IV "достаточно было древности [рода] и славы считать себя потомком своего истинного предка Словена, а затем — и короля Владимира, а не искать славы в лживых и всеми народами осмеянных и оплеванных баснях о роде Августа и называть себя потомком монахини Сильвии и распутной богини Афродиты. А если хотел он воспользоваться славой августова рода, то должен принять на себя и [его] позор".

Юрий Крижанич полагал нехорошим и неправильным в политике Ивана IV и то, что он пренебрег титулом "король", который Крижанич рассматривал в качестве славянского, подобающего высшему после Бога правителю, и воспринял "чужое, неподходящее, негодное и несвойственное высшей власти", в представлении мыслителя, римское имя "ЦАРЬ". В данном случае Крижанич не учитывал, что титул "царь" как раз и считался в русской официальной политической идеологии званием высшего после Бога и богоизбранного властителя. Он ценился выше титула "король", который в соответствии с этой идеологией являлся званием правителя по человеческому хотению. Термин "царь" использовался в церковнославянском тексте Священного писания для обозначения титула Иисуса Христа, поэтому на Руси царями звались властители, над которыми никакого другого властителя, кроме Иисуса Христа, не стояло.

"Басней" называл Крижанич и рассказ о призвании на Русь варяжских князей. "В рассказе этом, — отмечал он, — прежде всего наврано, будто новгородцы посылали к варягам просить князя. Ибо не могли новгородцы быть столь глупыми, чтобы так поступить. Ведь если они помышляли о том, как избавиться от междоусобиц и укрепиться против нападений извне, то зачем им было посылать к чужеземцам просить не одного, а трех князей? А если не просили трех, то почему приняли трех? Почему державу свою, дотоле единую, разделили натрое и дали Новгород —

 

Рюрику, Изборск — Трувору, а Белоозеро — Синеусу".

Юрий Крижанич был противником концепции "Москва — Третий Рим". По его словам, "не друг нам тот, кто зовет наше королевство "Третьим Римом". Такой [человек] не желает нам ни удачи в делах, ни добра, а желает гнева Божьего, разорения и всякого зла. Ибо после разрушения этого преславного [Римского] царства его название и римский герб стали злосчастными (то есть проклятыми, окаянными и сулящими неудачу)".

Политическим идеалом Юрия Крижанича было неограниченное самодержавие — "совершенное самовладство", которое он считал самой первой, самой важной и самой главной Божьей милостью, оказанной России. По его словам, "это — жезл Моисеев, которым царь-государь может творить все необходимые чудеса. При таком строе правления легко могут быть исправлены все ошибки, недостатки и извращения и могут быть введены всякие благие законы... Ибо все, что вправе приказать самовладец, исполняется без проволочки".

Наряду с "самовладством" Крижанич выделял и такие способы правления, как "боярское правление" и "обществладство". Однако "самовладство", по его мнению, превосходит своими достоинствами другие способы правления.

При "самовладстве"лучше, по его словам, "соблюдается всеобщая справедливость", легче и лучше "сохраняются покой и согласие в народе", "самовладство", в представлении мыслителя, "лучше оберегает от опасностей".

Воплощением своего политического идеала Крижанич считал правление царя Алексея Михайловича. "Сие правоверное, преславное королевство боголюбивого нашего царя, государя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой, и Малой, и Белой Руси самодержца, потому безмерно уважаемо, удачливо и счастливо, что в нем имеется совершенное самовладство. И следовательно, можно исправить все ошибки и изъяны, которые из-за нерадивости и исполнителей могли доселе войти в обычай и из-за которых печалится народ". Юрий Крижанич многое замечал в России такого, чего не замечали сами русские, однако с реальной практикой осуществления самодержавной власти в России он по-настоящему не сталкивался. Поэтому и думал, что здесь "исполняется без проволочки" все, что вправе приказать самодержец. На самом деле исполнялось далеко не все и не без проволочки. Русский историк В. О. Ключевский писал как о распространенной практике о непослушании "старых московских дьяков, которые, бывало, на 15-м указе непременно послать подьячего по делу стойко помечали: "И по тому его великаго государя указу подьячий не послан".

В представлении Юрия Крижанича "самовладство" есть власть, противоположная "чужевладству". "Все народы, — отмечал он, — проклинают чужевладство, признают его одним из наихудших зол и несчастий и считают его самым большим позором. Одни лишь мы, славяне, этого не понимаем". По его мнению, на престоле верховного властителя и на воеводстве "лучше [будет] наихудший из сородичей, нежели наилучший чужеземец; лучше самый лютый тиран-сородич, нежели какой-либо сладчайший Давид из чужеземцев. Ибо невозможно, чтобы сородич, будь он даже разбойником и отцеубийцей, утратил любовь к своему народу. И невозможно также, чтобы чужеземец любил наш народ больше, нежели свой родной народ или какие-нибудь иные [народы], сходные с ним по природе".

Другим плохим способом правления, в представлении Юрия Крижанича, выступает "тиранство". По его определению, "тиран — это разбойник, не боящийся ни суда, ни наказаний. Это — палач без судьи и [без] закона. Это — человек, отвергший все человеческое". "Из всех грехов, из-за коих король становится мерзким Богу и людям, первое место занимает тиранство".

Кроме того, в числе плохих способов правления Крижанич называл "испорченное боярское правление" — олигархию или "маловладство", которое возникает, по его словам, "когда несколько человек незаконно захватывают господство и властвуют неправедно".

"Общевладство", или "посадское правление", с точки зрения Юрия Крижанича, также имеет свою испорченную форму. Оно становится "анархией, безвластием, при котором весь народ буйствует, и каждый наипоследний [человек] хочет быть государем".

Улучшение дел в государстве Юрий Крижанич связывал с уничтожением "дурных" и установлением "хороших" законов. При плохих законах, отмечал он, "всегда есть много

 

возможностей для преступлений, а там, где есть столько возможностей для преступлений, никакого наказания недостаточно, чтобы удержать от них людей. И скорее палачи кончат пытать [злодеев], нежели [царские] слуги чинить злодеяния".

Заключение

Русская политическая и правовая идеология XVII в. — сложное по содержанию и многообразное в формах своего выражения явление. Материал, изложенный в данной, главе, представляет только некоторые, наиболее характерные для нее идеи. Эти идеи отражали новые тенденции в развитии русской государственности, появившиеся в указанный период. Они выражали также распространенные в русском обществе представления об исторической миссии России, о сущности царской власти, ее соотношении с властью церковной.

Главным достижением русского политического и правового сознания в XVII в. стало осмысление событий "Смуты" — страшной катастрофы, выпавшей на долю русского общества и государства в начале данного столетия.

Эта катастрофа была понята русскими мыслителями как божья кара, ниспосланная на Россию за грехи ее правителей, — как наказание за предательство правящими кругами русского общества Русских национальных интересов. Вместе с тем "Смута" была осознана в русском обществе и как столкновение России с внешней враждебной силой — с Западной Европой.

"Смута" стала серьезным испытанием для русского общества и государства. Проверку реальной жизнью прошла во время "Смуты" также русская официальная политико-правовая идеология и, в частности, сформулированная царем Иваном IV теория православного христианского самодержавия. И что же оказалось?

События "Смуты" показали, что данная теория была не бредом сумасшедшего властителя, а творением мудрого русского политика, понимавшего психологию русского общества. Ни Борис Годунов с его сыном Федором, ни Василий Шуйский не соответствовали идеалу русского царя, который выразил в своих сочинениях Иван Грозный. Потому и не удержали они в своих руках скипетр русского самодержца. Михаил Романов больше всех других представителей русской знати соответствовал данному идеалу. Оттого и был выбран на роль русского царя.

Выход русского общества из "Смуты", восстановление исконно русской государственности были обусловлены во многом прочностью традиционной русской политико-правовой идеологии. Крушение Русского государства в начале XVII в. не сопровождалось крахом русских политических идеалов, т.е. представлений о том, каким должен быть русский царь, какой характер должна иметь царская власть, как должно быть устроено Русское государство. Именно поэтому данное крушение было вовремя осознано русским обществом. Сохранив свои политические идеалы, русские люди воссоздали затем по ним свою традиционную государственность.

Семнадцатое столетие, таким образом, уже в самом своем начале показало, какое жизненно большое значение для русского общества имеют его традиционные политические идеалы.

Русский церковный раскол середины указанного столетия сделал очевидным то, что расхождение в политических идеалах может в условиях России вылиться в острейший социальный конфликт.

Церковный раскол продемонстрировал также слабость русской официальной политико-правовой идеологии. Новые исторические обстоятельства, в которых оказалась Россия во второй половине XVII в., требовали нового решения проблем сущности царской власти, ее функций, ее соотношения с властью церковной. Реформа государственного управления, потребность в которой стала остро ощущаться в русском обществе указанного периода, неизбежно должна была стать одновременно и реформой официальной политико-правовой идеологии.