Архитектурное представление барокко

Как мы уже писали выше, композиционные принципы барокко являются развитием одного из аспектов эстетики Возрождения, можно сказать, гипертрофированием ренессансного индивидуализма, отрицанием нормативности, стремлением к зрелищности. Стержнем композиционного мышления барокко остается сходство в форме аналогий, метафор, сравнений. Появилось такое понятие, как остроумие, понимаемое как «свободная игра образами и мыслями самого различного содержания – от гротескных до трагических» [17, с.604].

Э.Тезауро, один из теоретиков барокко, таким образом излагал концепцию «остроумия» в архитектуре: «То же самое утверждаю я и о зодчестве, чьи адепты прослыли гениальными лишь благодаря остроумному проявлению способностей в их творениях. Это проявление наблюдаем в необычных украшениях, чью прекрасную игру мы видим на фасадах пышных зданий. Капители, изобилующие листьями, фригийские узоры, триглифы, фризы в колоннах дорического ордера, большие маски, кариатиды, термины, модильоны – все это метафоры из камня, молчаливые символы, которые способствуют прелести творения, придавая ему таинственность Но все это ничтожно по сравнению с некоторыми остроумными изощренностями благородных архитекторов, заставляющих завидовать саму Природу» [17, с.626–627].

От теоретических установок Ренессанса на ансамбль, состоящий из отдельных индивидуумов, барокко пришло к представлению о едином «сверхорганизме», едином обособленном индивидуальном целом. Все крупные ансамбли барокко, все его площади – это индивидуальные организмы в теле города. Такое понимание целого предполагало не самостоятельность частей, их обособленность как частей, а объединение в целом, только и придающее отдельным частям композиционный смысл [7, с.68]. В отличие от Ренессанса с его принципом подобия и унификации элементов, идущим от средних веков, в отдельном произведении барокко элементы разнообразны и дисгармоничны в своих пропорциях. Примирение диссонансов – основной композиционный прием барочных мастеров [7, с.67]. Можно сказать, что в барокко понятие грации, приемы создания грациозного получили преобладание. Противопоставление иллюзорности и телесности, массивности, разрешаемое в архитектуре Возрождения через равновесие и статику, в архитектуре барокко разрешается через динамику¹², преувеличение того и другого, объединяясь в телесной иллюзорности или иллюзорной массивности, как и в живописи барокко, где пространство образуется не между телами, а самими телами [9, с.114]; архитектурное пространство, пожалуй, впервые в архитектуре обретает визуальное нерасторжимое единство с массой (в том смысле, что практически нельзя установить границы отдельных элементов, само здание незаметно переходит в обработанный участок, а стена настолько иллюзорна, что визуально то «разрывается», то «сгущается»).

Визуальное богатство формы превосходит все нормы Возрождения (аналоги можно найти только в архитектуре позднего Рима).

Стремление создавать новое без оглядки на традиционные образцы¹³ и литературные источники существенно отличает мастеров барокко от мастеров Ренессанса. Они не играют с прошлым, они стремятся создать настоящее.

Хотя в период барокко и не было написано крупных теоретических работ, но собственные понятия для оценки сложились, например: остроумное, оригинальное, своеобразное, глубокое. В качестве рабочего инструмента выдвигается прежде всего глаз мастера, так как не существовало никакой формальной теории для построения столь сложных форм по способу разрешения диссонансов¹⁴. Так, например, Бернини писал, что «одним из важных условий является хороший глаз, который может судить о противопоставлениях, так как вещи представляются нам не сами по себе, но в зависимости от того, что находится по соседству, изменяющее их вид». [27, с.132].

Мастера барокко уже пришли к выводу о роли визуального контекста и нашли прак- тические способы его учета, но пока в основном в пределах отдельного произведения¹⁵.

Эпоха барокко – это уже эпоха рационализма, но рационализма чувств, веры в разумность человеческих чувств, и отсюда следовал неизбежно произошедший отказ от построения логических теоретических конструкций. Но сам язык произведений содержал в себе теорию в скрытом виде, так как новые понятия, соотносясь с понятиями традиционными, несли в себе «сгусток» новой композиционной мысли.

Казалось бы, в барокко была преодолена действенность Возрождения за счет отказа от стремления к нормативности, идеализации каноничности, но противоречие, вынесенное за рамки композиционной системы, проявилось с тем большей силой в столкновении с системой логического рационализма классицизма.

Как мы видели, в эпоху барокко опять произошло расширение представления об архитектурном произведении и по сравнению с эпохой Возрождения изменилось и содержание включенных в сферу архитектурного мышления предметностей. Усиленный символизм и углубленный психологизм – вот те области, которые во многом определили особенности теоретических представлений эпохи барокко¹⁶.