Бедный ДарвинСо времени публикации английским натуралистом Чарльзом Дарвиным в 1859 году своего основного труда «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», посвященного общим вопросам эволюции живого мира, и в 1871 году работы «Происхождение человека и половой отбор», непосредственно посвященной проблеме появления человека, кто только Дарвина не критиковал. Если во времена СССР в нашей стране мало кто (кроме профессионалов) об этом слышал, то с крушением в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века единой государственной идеологии, построенной сугубо на принципах материализма, волна такой критики докатилась и до нас. Появились статьи, книги и даже фильмы, порой целиком посвященные «развенчиванию» Дарвина. Современный же интернет буквально переполнен всевозможными публикациями, где авторы обрушиваются на Дарвина с некими «доказательствами несостоятельности» его теории. Порой даже возникает ощущение, что только ленивый не пнет мимоходом Чарльза Дарвина. При этом накал эмоций в таких публикациях нередко выходит за все разумные пределы… Чем же так «провинился» Дарвин перед своими многочисленными «ниспровергателями»?..
Рис. 2. Чарльз Дарвин
В самом упрощенном виде ответ часто представляют следующим образом. Чарльз Дарвин сформулировал закон естественного эволюционного развития всего живого на Земле – в том числе и человека, который, в полном соответствии с этими законами, «произошел от обезьяны». Это в корне противоречит догматам религии, согласно которым все живые виды созданы в уже готовом виде Богом, обладающим сверхъестественными возможностями. Человек же (по этим самым догматам) не только создан в готовом виде, но и кардинально отличается от всех животных тем, что получил вдобавок некоторую «божественную сущность». И все нападки на Дарвина таким образом сводятся к спору сторонников религиозных воззрений с их противниками – приверженцами научного подхода. В таком случае непрекращающееся противостояние получает вполне простое объяснение. Приверженность догматам поддерживается верой. Научное же познание начинается лишь там, где появляется сомнение – сомнение в казалось бы «незыблемо установленных» вещах, в том числе и в каких-либо догматах. Но как только появляется сомнение, вера заканчивается. Говоря другими словами, вера и научное познание оказываются непримиримыми антиподами – возможно либо одно, либо другое. Следствием этого является то, что сторонники одной позиции ни в коем случае не могут принять мнение сторонников другой позиции и буквально вынуждены (!) его оспаривать. Другим же следствием является и нескончаемость споров двух сторон – спор не может прекратиться, поскольку его прекращение требует фактически исчезновения какой-либо из спорящих сторон, на что никто из них не согласится… Иными словами, речь вроде бы идет о противостоянии веры и науки. Все как бы ясно и понятно. И если бы все сводилось к столь простой формуле, то и проблем бы не было. Однако (каким бы парадоксальным это ни выглядело) креационисты наоборот именно себя позиционируют в качестве приверженцев научного подхода, а эволюционистов выставляют слепыми сторонниками своеобразной веры – «веры в утверждения Дарвина», которые якобы ничем не подтверждены. В обоснование же этого авторы «разоблачающих Дарвина» публикаций приводят некие «факты» (или их отсутствие) и выстраивают порой весьма сложные логические конструкции. Более того, имеется немало публикаций, авторы которых не причисляют себя к креационистам (и действительно не являются ими) и придерживаются сугубо научных подходов, но при этом тоже критикуют Дарвина или его теорию (полностью или отдельные ее положения). При этом среди них немало профессиональных ученых и исследователей – как верующих, так и убежденных атеистов. И вот тут-то рядовой читатель легко запутывается – как ему определить, кто же прав?.. Для того, чтобы попытаться найти ответ на этот вопрос, нам придется сначала совершить экскурс в историческое прошлое – в тот период, когда формировалась теория эволюции, – и попробовать разобраться в том, кто именно что говорил, и причем тут, собственно, Дарвин.
|
