Фактологическая основа

Прежде всего посмотрим на то, насколько надежна фактологическая база, на которой выстраивается современная картинка эволюционного древа человека.

Достаточно очевидно, что чем больше исходных фактов, тем больше у нас шансов приблизиться к истине. И уже в этом вопросе мы сталкиваемся с серьезнейшей проблемой – палеоантропологии имеют в своем распоряжении не просто мало, а крайне мало ископаемых останков.

«…все наше знание человеческой предыстории основывается на останках, часто очень неполных, возможно, около пяти тысяч индивидуумов. «Все их можно поместить в кузове пикапа, если не бояться перемешать», – ответил мне бородатый дружелюбный хранитель отдела антропологии Американского музея естественной истории в Нью-Йорке Иан Таттерсолл, когда я спросил о величине мирового фонда костей гоминидов и первобытных людей» (Б.Брайсон, «Краткая история почти всего на свете»).

Заметим, что книга американца Билла Брайсона, из которой приведена цитата выше, увидела свет в 2005 году. Так что даже с учетом бума палеоантропологических находок последних десятилетий приведенный им сравнительный пример поражает. И если мы заменим обычный пикап на пикап с удлиненным кузовом, учтя таким образом все новейшие находки, обнаруженные после выхода книги Брайсона, количество этих находок все равно останется ничтожно малым!..

 

Рис. 73. Здесь уместятся все известные останки древних предков человека

 

Можно и конкретизировать. На одном из антропологических сайтов имеются такие данные по количеству известных находок – 879 черепов (из них полных – лишь единицы), 674 нижние челюсти, 104 эндокрана (слепка на внутренней поверхности черепа) и 312 так называемых посткраниальных скелетных останков. И это – все…

«…сегодня более чем через сто лет после открытия на Яве первого претендента на лавры «переходного звена» между обезьяноподобными предками и человеком – питекантропа (Homo erectus, или Человека прямоходящего) – находок обнаружено крайне мало. Настолько мало, что все их можно кратко описать в одной книге. Речь, разумеется, идет не о подробном анализе, но именно об описании, неком справочнике. По сравнению с другими областями науки – ситуация беспрецедентная.

Вряд ли, например, можно кратко описать все болезни в одном медицинском справочнике или все астрономические открытия в одном сборнике. Но в случае с палеоантропологией дело обстоит именно так. И это – отнюдь не результат «плохой работы» исследователей, поразительным образом в земле сохранилось значительно меньше ископаемых останков, чем теоретически предполагалось, исходя из гипотезы о постоянной эволюционной смене одних видов другими» (А.Маслов, «Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас»).

Столь узкая исходная фактологическая база приводит к целому ряду негативных последствий.

Во-первых, у исследователей остается слишком много степеней свободы – факты можно «тасовать» практически как угодно, выстраивая между ними те гипотетические связи, которые понравятся самому исследователю.

Во-вторых, каждая новая находка имеет свои собственные особенности и оказывается в чем-то уникальной и отличной от всех предыдущих. А это нарушает принцип повторяемости, столь важный для объективного научного исследования.

И в-третьих, серьезно повышается вероятность того, что некая новая находка обрушит все выстроенные схемы и заставит пересмотреть закономерности эволюционных изменений, которые, как считается, уже известны.

В качестве иллюстрации к вышесказанному можно привести две группы недавних находок – в Денисовой пещере и на острове Флорес.

Денисова пещера расположена на южном Алтае, на правом берегу реки Ануй. При раскопках пещеры выявлено более 20 культурных слоев различных эпох – орудия труда, предметы вооружения, украшения, останки животных и растений. В отложениях в пещере обнаружены останки более сотни видов плейстоценовых животных (обитавших до окончания последнего «Ледникового периода»).

В 2008 году группа российских ученых под руководством директора Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН академика Анатолия Деревянко и его заместителя Михаила Шунькова обнаружила в Денисовой пещере фрагмент фаланги мизинца руки девочки возраста 7-10 лет, жившей 30–75 тысяч лет назад (по другим данным существенно больше – 171-224 тысячи лет назад). Из найденной фаланги удалось извлечь ДНК, последовательности которой позволили установить, что останки принадлежат виду (или подвиду) людей, представляющему особую ветвь в эволюции Homo и отличному от неандертальцев и современных людей. Этот вид получил название «денисовский человек». Ныне известно еще четыре находки – три обнаруженных еще в советское время коренных зуба, принадлежавших молодой особи мужского пола (их размеры очень большие по сравнению с другими Homo) и, возможно, фаланга пальца ноги, анализ генетического материала из которого продолжается в настоящее время.

 

Рис. 74. Останки денисовского человека

Всего пять очень небольших находок привели в итоге к появлению еще одного «островка» в эволюционной картине человека – «островка», надежно определить связи которого с другими до сих не удается, несмотря на мощнейший аппарат современных генетических исследований и тому уникальному факту, что во фрагменте фаланги мизинца из Денисовской пещеры доля человеческой ДНК составила около 70% (обычно ДНК изучаемых древних видов в генетических образцах составляет от 1 до 5%, а все остальное приходится на ДНК микроорганизмов – бактериальные загрязнения).

Команда ученых из лейпцигского Института эволюционной антропологии общества Макса Планка под руководством шведского биолога Сванте Паабо исследовала ДНК фрагмента фаланги мизинца. Проведя детальное сравнение мтДНК (митохондриальной ДНК) «денисовской» девочки с 54 аналогичными геномами современных людей из разных регионов Земли, а также с мтДНК нескольких неандертальцев (шести из Европы и двух из Азии, в том числе из пещеры Окладникова, которая находится в непосредственной близости от Денисовой пещеры на Алтае), ученые обнаружили, что ДНК «денисовского» человека очень серьезно отличается как от ДНК нынешних Homo sapiens, так и от ДНК неандертальцев. Более того, этот первобытный человек отстоит от современных людей в среднем почти вдвое дальше, чем неандертальцы. Иными словами, выявленные генетические особенности показали, что «сибирский Homo» уклонился от «генеральной линии» еще задолго до разделения между современными людьми и неандертальцами.

При помощи специальных математических методов исследователи оценили предполагаемое время расхождения эволюционных линий, одна из которых привела к «денисовскому» человеку, а другая – к общему предку сапиенсов и неандертальцев, и пришли к выводу, что алтайский человек разошелся с «сапиенсо-неандертальским» прародителем (или, если точнее, «митохондриальной праматерью») около миллиона лет назад, тогда как окончательное разделение сапиенсов и неандертальцев, согласно самым современным оценкам, полученным в результате недавнего анализа ядерного ДНК неандертальцев, произошло значительно позже – от 270 до 440 тысяч лет назад.

Но после более детального сравнительного анализа ядерных ДНК, проведенного теми же исследователями, ученые «скорректировали» свои первоначальные предположения. Они пришли к выводу, что алтайцы-денисовцы по своей родословной несколько ближе к неандертальцам, то есть сначала все-таки произошло разделение предков сапиенсов и предков двух других популяций (предположительно около 800 тыс. лет назад), а уже затем (около 640 тыс. лет назад) предки «денисовцев» отделились от предков неандертальцев.

Однако Дэвид Райх из Гарвардской медицинской школы (США), который также исследовал денисовский геном, пришел к выводу, что некоторые отрезки ДНК вообще не вписываются в общую картину. Например, рассеянные фрагменты, на которые приходится до 1% денисовского генома, выглядят более древними, чем остальные части. Лучше всего это объясняется тем, что «денисовцы» скрещивались с каким-то другим, неизвестным еще видом. Либо, как полагает сам Дэвид Райх, «денисовцы» сохранили наследственную информацию неизвестной архаичной популяции, не имеющей отношения к неандертальцам.

Один-единственный факт (фрагмент фаланги мизинца) – и столько принципиально разных вариантов его трактовки!..

 

Рис. 75. Денисова пещера

 

В 2003 году в пещере Лианг-Буа на западе индонезийского острова Флорес совместной индонезийско-австралийской археологической экспедицией был найден неполный скелет (номер по каталогу – LB1), предположительно взрослой женской особи (получившей имя Фло), включавший в том числе череп, нижнюю челюсть и большинство зубов. Также были обнаружены кости и зубы еще семи особей вместе с костями стегодонов и комодских драконов. В 2004 году были найдены дополнительные останки, по которым исследователи восстановили полный внешний облик неизвестного древнего человека и определили время его существования (указывается очень широкий диапазон – 95-12 тысяч лет назад).

Находки вызвали настоящую сенсацию и очень бурные споры, которые не прекращаются до сих пор. Дело в том, что люди острова Флорес обладали крайне низким ростом, сопоставимым с минимальными размерами современных пигмеев – от 1,04 до 1,09 метра. Отношение длины рук к длине ног у них было чрезвычайно большое, далеко выходящее за пределы индивидуальной изменчивости современного человека и примерно равное значениям австралопитеков. Мозг крайне маленький – всего 400 кубических сантиметров, то есть меньше, чем у шимпанзе. И при этом вместе с останками были обнаружены каменные орудия, указывающие на способности этих людей к охоте и строительству!..

 

Рис. 76. Пещера Лианг-Буа

 

После того, как был сделан вывод о том, что открыт новый биологический вид, первоначально получивший от исследователей прозвище «хоббиты» (по аналогии с существами небольшого роста, придуманными английским писателем Толкиеном), было предложено присвоить им видовое имя Homo hobbitus. Высказывалось также мнение, что речь идет о новом роде, для которого предлагалось имя Sundantropus, но после того, как череп первой найденной особи был с очевидностью признан принадлежащим представителю рода Homo, вид получил имя «Человек флоресский» (Homo floresiensis).

Помимо маленького роста и размера черепной коробки Homo floresiensis отличает общая форма черепа (более близкая к Homo ergaster, чем к человеку разумному), отсутствие подбородочного выступа, отличающего человека разумного от более древних гоминид, приплюснутый нос и мощные надбровные дуги, также характерные для ископаемых видов рода Homo. По строению черепа и конечностей Человек флоресский также принципиально отличается от всех известных популяций Homo erectus, а по соотношению длины лучевой и бедренной кости – и от Homo ergaster, сближаясь с еще более примитивными формами – такими, как Australopithecus garhi.

 

Рис. 77. Череп Фло

 

Другие особенности находок также удивляют. Так, скажем, некоторые характеристики мозга Фло приближают его к мозгу Homo erectus, в то время как другие (удлиненная затылочная доля коры, выступающая над мозжечком, возможно, связанная с вытеснением отделов, ответственных за зрение, более развитыми ассоциативными зонами, а также отсутствие лобно-глазничной борозды, исчезающей в процессе эволюции приматов по мере того, как развиваются лобные доли коры) – к мозгу Homo sapiens. Мозг Фло также отличает ряд особенностей, не имеющих аналогов среди других приматов. Одной из таких особенностей являются чрезвычайно развитые (относительно общего объема мозга) височные доли. Этот отдел мозга у современного человека отвечает в частности за опознание предметов и лиц. Другой отличительной чертой являются две мощные извилины в 10-м поле Бродмана, которые потенциально указывают на хорошо развитое воображение и способности к абстрактному мышлению и планированию.

Исследование плеча и предплечья Homo floresiensis в 2007 году показало, что предплечье повернуто на 120° по отношению к локтевому суставу. У современного человека угол поворота составляет 145-165°. Недостаточный изгиб, который мог бы помешать процессу изготовления орудий, компенсируется более короткой и вывернутой вперед ключицей, создающей впечатление пожатия плечами. За счет этого Фло могла изгибать локоть так же, как современные люди. В том же 2007 году исследование трех костей запястья, найденных на острове Флорес в 2003 году и приписываемых LB1, показало их архаичный характер. У этих костей отсутствуют характерные для современного человека разумного и неандертальца прогрессивные черты, и по строению они напоминают аналогичные кости современных человекообразных обезьян, а также древнейших ископаемых гоминид – австралопитеков и Homo habilis.

 

Рис. 78. Человек флоресский (реконструкция)

 

Практически сразу после объявления о находках на острове Флорес появились версии о том, что исследователи обнаружили останки вовсе не особого вида гоминидов, а всего лишь современных людей, изуродованных серьезной патологией – микроцефалией, синдромом Ларона (генетическое гормональное заболевание) или синдромом Дауна. Все эти версии то опровергаются, то вновь появляются в печати. И вопрос не снят с повестки дня до сих пор, хотя ученый мир в большинстве своем склонен признать реальность существования в прошлом пусть весьма экзотического, но вполне здорового вида Homo floresiensis, и строит разные версии, которые объяснили бы столь малые размеры особей данного вида. Версии, которые в основном сводятся к длительному развитию Homo floresiensis в условиях изоляции на небольших размеров острове.

Однако из-за малых размеров мозга Homo floresiensis у ученых сразу же возник вопрос – как же человек с таким маленьким мозгом мог изготовлять сложные орудия труда. Существование способных к изготовлению орудий разумных приматов с таким размером мозга, как у LB1, хотя и не противоречит в целом принципу островной карликовости, идет вразрез с устоявшейся точкой зрения, согласно которой эволюционный прогресс сопряжен с увеличением соотношения массы мозга и тела, и с моделями уменьшения массы тела и мозга для островных карликовых видов. Для LB1 это соотношение слишком мало…

Итак, вновь обнаружение весьма небольшого в принципе количества останков в одном-единственном месте приводит как к появлению нового обособленного «островка» на родословном древе человека, так и к необходимости усомниться в тех закономерностях, которые, казалось бы, уже «надежно выявлены» палеоантропологами. Все это – неизбежные последствия узости фактологической базы, к которым я здесь добавлю лишь еще одну весьма показательную, на мой взгляд, цитату.

«При таком малом количестве бесспорных фактов ученым приходится делать предположения на основе других найденных поблизости предметов, но такие суждения могут быть не более чем смелыми догадками. Как скептически заметили Алан Уокер и Пэт Шипман, если соотносить найденные орудия с обнаруженными поблизости видами живых существ, то пришлось бы сделать вывод, что древние орудия труда в основном изготавливались антилопами» (Б.Брайсон, «Краткая история почти всего на свете»).

Катастрофичную скудость исходного материала для восстановления родословной человека довольно метко охарактеризовал знаменитый палеоантрополог, один из первооткрывателей австралопитека Ричард Лики, который написал:

«Если вы приведете неглупого ученого из другой области и продемонстрируете ему те скудные находки, которые мы добыли, он, очевидно, скажет: «Забудьте об этом. С этим продолжать работу невозможно». Однако ни Дэвид Пилбом, ни другие ученые, вовлеченные в поиски истоков человечества, не приняли бы этого предложения, хотя, конечно же, мы целиком осознаем опасность делать какие-то выводы из столь неполных находок» (Р.Лики, «Создание человечества»).

Увы, такова ныне ситуация. Но иного нет, и приходится довольствоваться тем, что есть. Никуда не денешься. И либо действительно «забыть об этом», либо все-таки что-то пытаться сделать. И лучше, конечно, второе. Только при попытках выстроить что-либо целостное из столь ограниченного набора исходных данных, не надо забывать о скудости этой базы и рисках, отсюда вытекающих…