Из истории российского этикета

О славянских обычаях, нормах и правилах поведения упоми­нается уже в первых письменных источниках. В «Повести вре­менных лет» летописец рассказывает, что «племена имели свои обычаи и законы и предания, и каждые — свой нрав. Поляне имеют обычай отцов своих, кроткий и тихий, стыдливый перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями». В начале XII в. князь Владимир Мономах составил «Поучение к детям», в котором призывал трудиться, творить добро, укрощать гнев и иметь «душу честную, язык воздержанный»; «при старших мол­чать, мудрых слушать, старшим повиноваться, с равными себе и младшими в любви пребывать, без лукавого смысла беседуя, а побольше вдумываться, не неистовствовать словом, не осуждать речью, не много смеяться».

В эпоху Ивана IV появился свод правил поведения «Домо­строй», вполне соответствующий нравам эпохи. «Домострой» про­возглашал единоличную власть в семье грозного властелина — хо­зяина дома, отца, сурово держащего подвластное ему семейство в повиновении, «во всяком наказании и страхе Божием».

Хозяину предписывалось пороть плеткой лукавую жену и сокрушать ребра непослушному сыну. В книге описывались не только внутренние семейные порядки и способы решения хозяйственных вопросов, но и содержались правила поведения — как ходить в гости, о чем беседовать. «Домострой» учит «не красть, не солгать, не оклеветать, не завидо­вать, не осуждать, не бражничать, не насмешничать, не помнить зла, не гневаться ни на кого. С большим быть послушным и покорным, со средним — любовным, к меньшим и убогим — приветливым и мило­стивым».

Жизненный уклад в России начал резко меняться в эпоху Петра I, который решительно вводит новый этикет, заставляя отказаться от старого быта, боярских шуб и манер. Введенные им правила поведения — политес — предписывают, как устраи­вать ассамблеи, на которые должны съезжаться все дворяне для общения, какие наряды носить, как следить за чистотой тела, как организовывать застолье. Так великий реформатор приоб­щал высшие классы русского общества к формам обхождения, принятым в Европе.

В 1717 г. выходит книга по этикету «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». Книга наставляет: «Лучше, когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели, когда скажут про которого: он есть спесивый болван». В книге содержатся самые разные правила: «громко не сморкаться и не чихать», «перстом носа не чистить», «руками по столу не колобродить», «ногами не мотать».

В романах А. Толстого «Петр 1», Ю. Германа «Россия молодая», в фильме «Как царь Петр арапа женил» и в других художественных про­изведениях с достоверностью воспроизводится борьба старого и нового через смену этикетных норм и форм поведения. Мы узнаем, как обуча­лись грамоте и элементарной гигиене великовозрастные боярские от­прыски, как обрезались рукава и полы кафтанов их родителей, как мучались отцы семейств и их жены, неумело натягивая ненавистные парики, как насильственно брились бороды — «волосатое украшение», разрешение на ношение которых выдавалось лишь немногим из бояр, да и то после уплаты специального налога.

Особое внимание Петр 1 уделял организации ассамблей — собра­ний, открывавшихся вечерами в знатных домах по установленному по­рядку, для «увеселения, или для рассуждения и разговоров дружеских». Здесь представители дворянских и купеческих сословий должны были встречаться с иностранцами и перенимать у них формы политеса и одежды, «тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, а также слушать, что делается». Петр I лично составил правила органи­зации ассамблей и поведения на них гостей, установил строгую оче­редность их созыва. Самая большая комната дома отводилась под танце­вальный зал, где исполнялись западноевропейские танцы. В соседних комнатах играли в шахматы, шашки. Азартные игры (карты и кости) возбранялись под страхом кнута. Одна комната предназначалась для курения: Петр I сам постоянно курил трубку и предлагал следовать его примеру. Он даже разрешил продажу табака, до тех пор запрещенную в России. В ассамблеях должны были участвовать и женщины. Петр 1 по­ложил конец их затворнической жизни. Из теремов они вышли в свет. Старшее поколение осуждало это, сожалея об утраченных добропоря­дочных нравах старины.

Ассамблеи сыграли положительную роль в культурном раз­витии России уже тем, что открыли новую форму общения лю­дей. В допетровскую эпоху люди жили замкнуто, их встречи но­сили преимущественно хозяйственно-деловой или родственный характер. Ассамблеи разрушили эту замкнутость и значительно расширили круг общения, сделав последнее более раскрепощен­ным. Этикет в России в это время формируется по западному образцу, приобретая светский, открытый характер, и даже чер­ты некоторого демократизма.

Так, правила поведения на ассамблеях предполагали соблюдение равенства и свободы, правда, понимаемых достаточно своеобразно: равенство мужчин и женщин, лиц разного возраста и ранга учитыва­лось, в основном, при назначении штрафных санкций, а свобода пове­дения на ассамблеях омрачалась тем, что как-никак, это была служба, развлечение по обязанности. Это придавало некоторую специфичность российскому этикету по сравнению с европейским.

В послепетровское время, когда боярские нравы были уже преодолены, в России действительно установился образ жизни на западноевропейский манер. Дворянский этикет XVIII в. отли­чается особой пышностью, роскошью, сословной замкнутостью, преобладанием игровой, формальной стороны. Законодателем этикета становится императорский двор.

Изобилие и роскошь русского двора изумляли даже французов, ко­торые были привычны к блеску версальского двора. Чтобы быть при царском дворе на хорошем счету, требовались огромные расходы на платья, украшения, кареты и т.п. Дворянство, особенно его высшие Слои, возводили пышные дворцы, парки, триумфальные арки, трати­ли огромные средства, дабы подчеркнуть свое высокое положение. Вещи поднимали престиж, служили «этикеткой».

Усилился сословный характер этикета, что проявилось, в частности, в строгой регламентации стиля одежды, которого должно было придерживаться то или иное сословие.

В соответствии с «Табелью о рангах» был издан указ, дозволяющий носить шелка, парчу или кружева только дамам первых пяти классов. Принадлежащие к третьему классу могли носить одежду из бархата или материи, стоившей не более трех рублей за аршин. Не имевшим ранга запрещалось носить бархат. При дворе женщинам не разрешалось но­сить платья черного цвета. Во время приемов дамы должны были яв­ляться во дворец в специально сшитых для этого так называемых мун­дирных платьях.

Значительно усилилось влияние западноевропейской, особен­но французской, культуры на российский быт и нравы. Откры­вались французские пансионы, модные лавки и магазины, поя­вились французские модистки, парикмахеры, воспитатели-гувернеры. Особенно заметно идет «офранцуживание» дворянства в царствование Елизаветы Петровны. Французский язык стал в дворянской среде неотъемлемой частью русской культуры, со­храняя дворянскую этикетную дистанцию по отношению к другим сословиям. Этикет становится все более «маркированным» (по выражению Ю. М. Лотмана). Он пронизывает все сферы жиз­ни дворянства, регламентируя те или иные формы его поведе­ния. Особенно проявлялось эго на многочисленных пышных ба­лах и маскарадах, которые заменили петровские ассамблеи.

Примером тому является значение, которое придавалось в этикете вееру. Веер был обязательным предметом дамского туалета, помогав­шим скрыть неприличный смех, шепнуть соседке словцо так, чтобы никто не услышал и т.д.

В царствование императрицы Анны праздники стали еще более пыш­ными и разнообразными. Незнание танцев считалось серьезным недос­татком воспитания. На балах играли уже не в шахматы и шашки, а в карты, вошедшие в моду при Анне Иоановне и получившие быстрое и опасное распространение в среде дворянства. Несмотря на строгие меры против игроков (полиция получила право входить в дом, где велась игра, и брать под стражу играющих), азартные игры продолжались, что влекло за собой разорения, растраты казенных денег, самоубийства и т. д.

Правда, новые правила жизни и этикета внедрялись и гос­подствовали в основном в высших слоях Петербурга и Москвы. В среде же мелких провинциальных дворян и купечества они при­обрели вторичный, адаптированный к местным условиям жизни характер, касавшийся внешней, формальной стороны жизни.

Этот карикатурно-подражательный характер этикета великолепно продемонстрирован Н.В. Гоголем в «Мертвых душах» на примере Чичи­кова, Коробочки, Ноздрева, четы Маниловых и других представителей мелкопоместного дворянства. Зажиточное купечество, подражая дво­рянству в манерах, поведении, быту также все обставляло по послед­ней моде: на кухне — повар, в приемной — лакей, у подъезда — эле­гантная карета. Купеческий этикет, суть которого, по выражению II.А. Добролюбова, составляло самодурство сильных, жеманство жен­щин, раболепие и угодничество слабых, предстает перед нами в пьесах А.Н. Островского.

Вместе с тем к концу XIX — началу XX в. из среды русского купечества начинают выделяться не просто образованные, гра­мотные люди, но и прекрасные знатоки культуры и искусства, становящиеся меценатами. Дети образованных купцов начинают получать классическое образование, усваивать правила хороше­го тона и светского этикета. Появляется особый разряд город­ского населения — мещане, т.е. городские (местные) «обывате­ли» — мелкие торговцы, служащие, прислуга и т.п. Здесь скла­дывался свой кодекс поведения, отражавший особенности об­щественного положения людей этой среды.

Мещанин был человеком, вынужденным заниматься наемным тру­дом и вместе с тем стремящимся «выбиться в люди», выйти из сосло­вия мещан, стать богатым. Этикет в мещанской среде выполнял роль своеобразного лифта, с помощью которого можно было подняться выше своего действительного положения в обществе. Поэтому мещане стре­мились во всем подражать господам, копировать их образ жизни, мане­ры, внешние атрибуты культурности.

Карикатурные, уродливые формы поведения мещан при их общей культурной неразвитости привели к тому, что само понятие «меща­нин» («мещанство», «мещанский этикет», «мещанские вкусы») стало нарицательным, несущим в себе негативно-пренебрежительный отте­нок бездуховности, бескультурья и т.п.

В то же время как культурный антипод мещанина в обществе формируется тип интеллигента — человека образованного, про­свещенного, несущего в себе лучшие прогрессивные черты, идеалы и ценности своей эпохи. В среде интеллигенции выраба­тывались свои каноны красивого, приличного, достойного по­ведения, свой этикетный кодекс, который исключал внимание ко всему внешнему, поверхностному.

Демократичность, равнодушие к дорогим украшениям и одежде, наличие хотя бы небольшой библиотеки создавали стиль жизни интел­лигентного человека. Для него главным было не внешнее впечатление, производимое в обществе, не манеры сами по себе (хотя им отдавалось должное), а нравственное, духовное, личностное начало. Не случайно среди нравственных ценностей ведущим становится достоинство — ка­чество, подчеркивающее самоценность личности.

Октябрьская революция «отменила» этикет вместе со многи­ми другими культурными достижениями прошлого. Более того, соблюдение норм этикета стало опасным, ибо свидетельствова­ло о воспитанности, образованности, культуре и поэтому могло выдать нежелательное — не рабоче-крестьянское происхожде­ние. В этих условиях для собственной безопасности лучше было отказаться от элементарных норм вежливости и приличия, за­быть о них и не учить им детей.

В воспоминаниях и художественных произведениях свидетелей этой эпохи мы найдем много горьких страниц о том, как представителям русской интеллигенции и дворянства приходилось скрывать «этикетность» — «ярлыковость» своего поведения. Об этом повествуется и в «Докторе Живаго» Б. Пастернака, и в «Побежденных» И. Головкиной (Римской-Корсаковой) и в других книгах.

Такое положение не могло не сказаться на общем уровне поведения и соблюдении норм вежливости: люди стали «забы­вать» пользоваться носовым платком, опрятно одеваться, упот­реблять «волшебные» слова - «спасибо» и «пожалуйста». А вот грубость и хамство становились своеобразными символами («яр­лыками»?) «нашего» образа жизни.

Тех же, кто осмеливался следовать нормам вежливости или одевать­ся излишне тщательно (носить галстук, шляпу, пользоваться космети­кой, танцевать европейские танцы) высмеивали, обвиняли в мещанст­ве, или, что было еще опаснее, в приверженности западному образу жизни и космополитизме.

«Реабилитирован» этикет в глазах общественного мнения в советскую эпоху был лишь в 60-е г. — годы «оттепели», когда начали налаживаться международные связи и поэтому потребо­валось срочно обучать людей правилам поведения, дабы «не уда­рить в грязь лицом» перед мировой общественностью. Тогда поя­вились и первые «легальные» книги по «советскому этикету», благодаря которым читатель смог познакомиться с правилами поведения, принятыми в наше время во всем мире.