ЛЕГЕНДА О САРТАКПАЕ

На Алтае в устье реки Иш жил богатырь Сартакпай, Коса (кедеги) у него до земли, брови что густой кустарник. Мускулы узловашег, как нарост на березе (чага) — хоть чашки из них режь.

Еще ни одна птица не пролетала мимо головы Сартакпая: он стрелял без промаха. Копытных зверей, бегущих вдали, метко бил Сартакпай. В когтистых зверей он метился ловко. Не пустовали его армакчи — кожаные сумы. В них всегда была жирная дичь. Сын Адучы-Мерген, еще издали услыхав топот иноходца, выходил навстречу отцу, чтобы расседлать соня. Сноха Оймок готовила 18 блюд из дичи, десять на-штков из молока. Но не был счастлив, не был весел Сартакпай. Он день и ночь сльшхал плач зажатых камнями алтайских рек. Бросались с камня на камень, они рвались в клочья, дробились в ручьи, натыкались на горы. Надоело Сартакпаю видеть слезы алтайских рек, надоело слушать их неумолкный стон. И задумал он дать дорогу алтайским водам в Ледовитый океан. Сартакпай позвал своего сына:

- Ты, сын Адучы, иди на юг, а я на восток пойду.

Адучы-сын пошел к горе Белуха, поднялся туда, где лежат вечные снега, стал искать путь для реки Катуни. Сам богатырь Сартакпай отправился на восток, к озеру Дьылу-Кбл. Указательным пальцем правой руки Сартакпай прогнул берег Дьылу-Коля, и следом за его пальцем потекла река Че-лушман, В эту реку с веселой песней устремились все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и подземные поды. Но сквозь радостный звон Сартакпай услышал плач в юрах Кош-Агача. Он вьггянул левую руку и указательным пальцем левой руки провел по горам борозду для реки Башкаус. И когда засмеялись воды, убегая с Кош-Агача, засмеялся вместе с ними старик Сартакпай:

- Оказывается левой рукой я тоже умею работать! Од-нако не годится такое дело левой рукой творить. И Сартакпай повел реку Башкаус к холмам Кок-Баша и тут влил ее в Челушман и повел все воды одной рукой вниз к скалам Артыбаша. Тут Сартакпай остановился.

- Где же мой сын Адучы? Почему не идет мне навстречу? Слетай к нему, черный дятел (кара кардас), посмотри, как работает Адучы-Мерген. Черный дятел полетел к горе Белухе от Белухи река Катунь бежала на запад. Дятел устремился следом за рекой. Недалеко от Усть-Коксы он догнал Адучы-Мергена, тот вел Катунь все дальше к Западу. Что ты делаешь Адучы-Мерген? — крикнул Дятел — Отец тебя уже полдня ждет в Артыбаше. Сын сейчас же повернул реку па северо-восток. Дятел поспешил к Сартакпаю. Прославленный богатырь, ваш сын ошибся: реку к западу начал вести, теперь повернул ее на восток. Через три и он будет здесь.

Глупый дятел, — сказал Сартакпай, — ты просьбу мою уважил. Я за это научу тебя как бьп-ь всегда, сьпым. Ты не ищи и червей в земле, не лазай за мошками по деревьям, а уцепись когтями за ствол дерева, стукни клювом по коре и крикни «К п у к киук! Караты Кана свою свадьбу справляет! Наденьте желтую шелковую шубу, черную бобровую шаПКУ. Скорей, скорей! Караты-Кана вас на свадьбу зовет!» И все черви, букашки, мошки тотчас выбегут из-под коры на свет, тогда ть; их и лови. Вот с тех пор черный дятел кормится, как научил Сартакпай.

Дождался своего сына, Сартакпай, три дня держал указательный палец в долине Артыбаша. За это время к нему под палец натекло Телецкое озеро. Отец повел из Телецкого озера реку Бию, а сын Адучы быстро бежал, ведя за собой Катунь. Ни на шаг не отстал он от своего могучего отца. Вместе в один миг слились две реки Бия и Катунь, в широкую Обь. И она понесла воды Алтая в далекий Ледовитый океан. Адучы-Мерген стоял гордый, счастливый.

- Сынок, — сказал Сартакпай, — ты быстро привел Катунь, но я хочу посмотреть, хорошо ли удобно ли для людей ты вел ее. И богатырь пошел от Оби вверх по Катуни. Адучы-Мерген шагал сзади, и колени его подгибались от страха. Вот отец перешагнул через реку Чемал и подошел к горе Согонду туу. Лицо его потемнело. Брови совсем закрыли глаза.

- Ой, стыд, позор, Адучы-Мерген, сыпок! Люди тебе за это спасибо не скажут! Плохо сделал, сынок!

- Отец, — отвечал Адучы! — Я не смог расколоть Согон-ду-Туу. Даже борозду провести по ее хребтам нехватило сил.

Тут Сартакпай снял с плеч свой железный лук, натянул тетиву и пустил литую из меди трехранную стрелу. Согонду Туу надвое раскололась одрш кусок упал пониже реки Чемал, на нем вырос красивый сосновый бор Бешпек. Другая половина Согонду Туу до сих пор стоит над Катунью. И до сих пор хвалят люди старика Сартакпая за то, что он провел дорогу прямую, как след стрелы.

Дальше идут вверх по Катуни отец и сын. Смотрит Сартакпай: река рушит и рвет берега. Стремительно и бьютро бегут ее воды.

- Как же будут едзить люди с одного берега на другой? У самого устья Чобы богатырь Сартакпай сел на камень и крепко задумался.

— Здесь, сын мой, — сказал он, — как раз середина реки. Надо будет здесь, выстроить большой мост. Адучы молчал, он устал и качался как осенняя) трава.

Пойди отдохни, милый, — позволил Сартакпай сыну. Только не смей спать, и жена твоя Оймок из уважения к моей работе пусть не смыкает глаз. — Неужели отец, вы всю ночь не уснете?

— Когда творишь великие дела, сон не посмеет прийти — ответил Сартакпай. Он стал собирать груды камней в подол сноси шубы, весь день без отдыха работал Сартакпай. И когда стемнело, он тоже не захотел отдохнуть.

Катунь бежала как бешенная. Ветер гнул деревья. В не-ог дымились черные тучи. Они грозно плыли навстречу друг другу. И маленькая туча, налетев на большую, высекла яркую молнию. Сартакпай поднял руку, поймал молнию и вставил ее в расщепленный ствол пихты, чтоб огонь освещал все вокруг. Он вонзил один камень в другой и камни покорно лепились один к одному. До того берега осталось проложить не более 15 аршин. И тут мост рухнул. Сартакпай рявкнул как медведь, выбросил камни из под подола шубы, и они гремя, посыпались от устья Чобы до устья Эдигана. От страшного фохота проснулся сын Адучы открыл глаза. Проснулась сноха Оймок. Испугавшись гнева Сартакпая; они обернулись серыми гусями и улетели вверх по реке Чуя. Сартакпай бросил им вслед стопудовый камень. Этот камень у пал и Курайской степи и до сих пор лежит там. Сын Адучы и сноха Оймок навечно остались гусями. Одинокий и печальный сел Сартакпай на своего коня и вернулся к устью Ини. Его родной аил давно рассыпался, Сартакпай расседлал коня, а сам сел рядом и умер. Так заканчивается легенда про Сартакпая.