Корпус канонов. Правила 37-39, 82, 95

Ответ

 

В 680-681 гг. в Константинополе проходил VI Вселенский Собор (против монофелитов). Это – последний христологический Собор. Христологическими считаются соборы с III по VI Все­ленский включительно. И хотя последующий период, период иконоборчества, также тесно связан с христологическим богословием, но спор о святых иконах есть все же нечто новое. Довольно скоро после Собора, в 685 г., Кон­стантин IV умер (в возрасте 33 лет). На прес­тол вступил его сын, Юстиниан II.

 

Юстиниан II был одаренным императором, но отличавшийся крайним вла­столюбием, ставший настоящим тираном. Однако это случилось уже после тяжелых испытаний, уготованных ему его врагами. Первые же годы царствования Юстиниана II были более спо­койными и плодотворными. В это время про­изошел Трулльский собор в Константинополе, в той же самой зале императорского дворца, что и VI Вселенский Собор. Он был еще более продолжительным, чем VI, и заседал с 1 сен­тября 691 г. до 31 августа 692 г. (!), т. е. ров­но год. Собор объявил себя Вселенским; фак­тически же, он таковым не являлся, потому что на нем никак не был представлен папский престол, а что касается восточных патриарха­тов – Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского – они в это время, находясь под мусульманским владычеством, уже не могли сохранять за собой прежнее значение в церковной жизни. Начинается угасание этих древних церковных центров.

 

Константинополь факти­чески оказался во главе угла всей церковной жизни на Востоке, и хотя Трулльский собор (он еще назывался Пято-Шестым собором) формально не был Вселенским, он претендо­вал на роль Вселенского и ставил своей зада­чей разработку правил для всей Вселенской Церкви. Ни V, ни VI Все­ленские Соборы таких правил не издали. Это объясняется в значительной степени тем, что законодательная деятель­ность императора Юстиниана I была чрезвы­чайно обширной и она определила строй цер­ковной жизни в очень многих сферах, не оста­вив, как казалось тогда, ничего неупорядо­ченным. С одной стороны, уже имелись дея­ния первых четырех Вселенских Соборов, с другой – огромное по объему законодатель­ство Юстиниана I, и поэтому в последующее время законодательная жизнь вообще замирает – это относится не только к церковному, но и к гражданскому законодательству Византий­ской империи.

 

Однако Пято-Шестой Трулльский собор – он называется так потому, что как бы воспол­нил работу V и VI Соборов, не давших цер­ковных правил, – издает очень обширный корпус канонов (102 правила). Не­сомненно, за этими правилами чувствуется императорская воля, которая в действитель­ности и направляла деятельность собора. Например, третье правило: «Поелику благочестивый и христолюбивый царь наш предложил сему святому и Вселен­скому Собору, чтобы...» и т. д.

Правило это относится к брачному статусу священнослужи­теля, т. е. к вопросу, который, казалось бы, должен быть подведомствен исключительно церковным инстанциям. Впрочем, Юстиниан II только напоминает о своем присутствии, он предоставляет законодательную деятельность Собору иерархов. Это объясняется в значительной степени его желанием, чтобы эти за­коны (т. е. корпус правил Трулльского собора) были приняты во всей Вселенской Церкви.

Это чувствуется по содержанию многих правил: в некоторых из них говорится о нестроениях в жизни африканской Церкви (Карфагенской), в других – о непорядках в Армении; наконец, Собор осуждает некото­рые обычаи, укоренившиеся в латинской Церкви в Европе – принудительное безбрачие священников, пост в субботу, слу­жение Литургии на пресном, бесквасном хле­бе, и другие. Одним словом, эти правила дей­ствительно претендуют быть правилами Все­ленской Церкви, хотят унифицировать ее жизнь по константинопольскому образцу – т. е. ставят задачу более дерзновенную, чем не­когда ставил Юстиниан I.

 

37 правило. Здесь говорится об изменениях, внесенных в церковную жизнь варварскими нашествиями, когда очень многое поколебалось и возникла новая ситуация, требующая соответствующих установлений.

 

Здесь рассматривается ситуация, когда епар­хия находится где-то далеко под властью му­сульман, там же осталось и большинство ве­рующих, а епископ, который по титулу чис­лится в этой епархии, вынужденно пребывает (причем, может быть, в нескольких поколе­ниях – предыдущий епископ умер, и рукопо­лагается новый) в Константинополе или еще где-нибудь, сохраняя свой титул, прерогати­вы, совершая все подобающие ему священно­действия. Это очень важное изменение в срав­нении с прежними канонами, когда преобла­дал территориальный принцип и в одном горо­де должен был править один епископ, не со­вершавший за его пределами никаких священ­нодействий (разве что будучи призван еписко­пом другого города).

 

38 правило. Этим правилом определяется, что административная жизнь Церкви автоматически зависит от администра­тивной структуры государства. Если новый император возвышает значение какого-нибудь города или приказывает построить новый, то этим немедленно и совершенно автоматически вносится изменение и в церковную жизнь. Возвышенный город становится центром окру­га церковного, т. е. нескольких епархий, точно так же и селение, возведенное в ранг города, должно обязательно стать центром но­вых епархий. Города без епископа не бывает, поэтому в Церкви того времени очень много епископов. Скажем, в небольшой Малой Азии могло быть 300 и больше епархий, т. е. в несколько раз больше, чем сейчас в нашей ог­ромной Русской Церкви.

 

39 правило. Относится к жизни целой поместной Церкви – Кипрской, которая уже давно, со времен III Вселенского Собора, об­ладала правами автокефалии. Кипр подвергал­ся нашествиям арабов, а как раз при Юстиниане II с ними было достигнуто соглашение, согласно которому этот остров получил особый статус, т. е. им совместно управляли Византийская импе­рия и халифат.

Однако многие христиане на Кипре не захотели оставаться под мусульман­ской, хотя бы и частичной, властью, и во главе с архиепископом Кипрским, пересели­лись близко к Константинополю на Кизический полуостров в Малой Азии. И вот, хотя этот архиепископ с некоторой частью своей паствы и оказался на территории Кон­стантинопольской патриархии, за ним были сохранены все права автокефалии (на новом месте пользовался старыми правами); мало того, к его титулу был прибавлен титул архиеписко­па Новой Юстинианы – так назывался глав­ный город Кизического полуострова, постро­енный Юстинианом II. Этот титул предстоятели Кипрской Церкви сохраняют до нашего времени, хотя они давно уже к Новой Юстиниане и Кизическому полуострову никакого фактического отношения не имеют.

 

В XX веке очень многие православные оказались, в результате различных потрясе­ний, как политических, так и экономиче­ских, за пределами своих поместных Церквей. Естественно, возник вопрос, как устраивать их церковную жизнь. И, можно сказать, по­давляющее большинство православных пред­почитает сохранять связь с Церковью-матерью, и при этом ссылается именно на это самое 39-­ое правило Трулльского собора, которое уре­гулировало положение киприотов, бежавших на Кизический полуостров.

 

82 правило. Некое предчувствие иконоборческой эпохи. Какие-то подспудные признаки страстей вокруг икон, не спокойствие ощущалось уже в это время. В этом правиле возбраняется делать символические изображения Спасителя;поскольку Христос воплотился, реально явился на земле, то и изображения Его должны быть реалистически­ми, в образе человека, а не символическими, например, в образе Агнца Божия или ином. Отсюда можно догадаться, что были и проти­воположные высказывания – в пользу именно символических изображений, как наиболее подобающих.

 

95 правило. Относится к приему в Цер­ковь кающихся еретиков. Причем, как это уже бывало в древности, еретики практически разделяются по способу приема в Церковь на три разряда: те, которые заново крестятся при принятии их в Церковь (иудеи –?), как если бы они бы­ли язычниками, те, которые принимаются в Церковь через миропомазание, и те, которые принимаются через покаяние и проклятие ере­си, которой они прежде принадлежали (несториане и монофизиты). Отсюда видно, что несмотря на все строгости, примененные к этим еретикам предшествующими Соборами, Церковь признает все таинства, которые у них совер­шаются: и таинство крещения, и таинство ми­ропомазания. Не говорится о приеме клириков, но предполагается, что клирики принимаются в сущем сане. В наших русских изданиях «Книги правил» это правило помещено в дефектном виде – в кон­це его говорится только о несторианах. Впро­чем, и в этом случае из контекста его видно, что еретикам предлагается проклинать не только Нестория, (естественное условие для несториан, приходящих в православную Цер­ковь), но также Евтихия, Диоскора, и Севира Антиохийского. Что же касается более ис­правных списков правил, то там прямо гово­рится не только о несторианах, но также о евтихианах и севирианах (евтихиане – это крайние монофизиты, севириане – монофизи­ты умеренные, последователи Севира Антио­хийского).

 

 

Самое главное, что Трулльский собор стремился утвердить в жизни Церкви целый канонический корпус. Он не только издал свои 102 правила, но и подтвердил значение пра­вил предшествующих Соборов,а именно: пер­вых четырех Вселенских,которые тоже изда­вали свои каноны, и целого ряда поместных;затем утвердил значение для всей Церкви пра­вил некоторых святых отцов (составители ко­торых предназначали их для своих епархий или патриархатов). И, наконец, он утвердил так называемые Апостольские Правила, о ко­торых можно сказать немного подробнее.

 

Апостольские Правила находятся в составе сборника, называемого Постановления Апо­стольские. Этот сборник в целом тот же Трулльский собор отвергает, не взирая на его древнее происхождение, как подвергшийся некоторым еретическим искажениям. Однако вошедшие в состав Апостольских Постановле­ний 85 Апостольских Правил собор принимает, хотя и не утверждает, что они в самом деле составлены двенадцатью апостолами.

Как установила церковно-историческая наука еще в XIX столетии, Правила Апостольские имеют сирийское происхождение и окончательно составлены в первой половине IV века, хотя, по существу, многие из них мо­гут восходить и к апостольскому времени. Например, правила Антиохийского Собора 341 г. во всем совпадают с некоторыми из этих Апостольских Правил. Если Собор 341 г. имел перед собой правила, надписанные именем святых апостолов, то он, конечно же, должен был сослаться на этот ав­торитет, а не просто переписывать и издавать их от своего лица без указания источника. Эти Правила Апостольские и впоследствии выдви­гались прежде всего иерархами сирийскими или сирийского происхождения. Они и вправду отражают так же, как в целом и так назы­ваемые Апостольские Постановления – реаль­ности именно сирийской церковной жизни,хотя в древней Церкви во всех поместных об­щинах было много сходного. В частичном виде Апостольские Правила довольно рано проник­ли на Запад, по крайней мере, они известны там уже в начале VI века. Однако в западной Церкви они утвердились лишь в числе 50-ти, принятых окончательно Трулльским Собором.

Дело Трулльского Собора император Юстиниан II принимал очень близко к сердцу. Он не только издал его правила, но и весьма за­ботился, чтобы они были приняты во всех по­местных Церквах. Царствование Юстиниана было прервано его низложением – с 695 до 705 г. он был не у дел, но потом вновь захва­тил престол (впервые он стал императором в 685 г., в 695 был свергнут, в 705 опять вер­нулся к власти). В 711 г. его окончательно свергли и убили). Однако и в обстановке оже­сточенной борьбы за власть Юстиниан не забывал о Трулльском соборе и вел интенсивные переговоры с Римом, побуждая папу принять его деяния. Поначалу Юстиниан пытался дей­ствовать угрозой расправы, но потом изменил тактику: ему удалось во время своего вторич­ного царствования пригласить в Константино­поль папу Константина для переговоров от­носительно Трулльского собора – это был один из тех редких случаев, когда папа посетил столицу империи. Как вы помните, в Константинополе ранее побывал папа Вигилий, насильственно привезенный для участия в V Вселенском Со­боре, от какового участия он все-таки укло­нился.

 

Затем в Константинополь под стражей для суда и расправы доставили папу Мартина Исповедника, теперь же папа, похоже, явил­ся сюда совершенно добровольно и был с большим почетом принят императором. Папское по­сещение состоялось, несмотря на то, что Трулльский собор довольно бесцеремонно пере­черкнул некоторые притязания Рима на главенство в Церкви – например, одно из правил во всем уравнивает Константинопольскую и Римскую кафедры, хотя и признает, что Константинопольская – вторая по чести.

Переговоры состоялись и была достигнута некая догово­ренность, но содержания ее мы не знаем, потому что Юстиниан очень скоро потерял власть, и, по всей видимости, в Риме предпочли забыть о благоприятных для константи­нопольской стороны результатах соглашения.

 

Уже второе царствование Юстиниана было исключительно неспокойно, а после его гибели начинается настоящий политический хаос. Им­ператоры сменяются один за другим. Непосред­ственным преемником Юстиниана II стал армя­нин Филиппик (это его императорское имя, прежде он назывался Вардан). Его двухлетнее царствование совершенно бездарно, оно замеча­тельно попыткой восстановления монофелитства, ибо Филиппик был воспитанником того самого монаха Стефана, которого VI Вселенский Собор осудил вместе с патриархом Антиохийским Ма­карием.

 

Филиппик был убежденным монофелитом, что показали и его действия на императорском престоле. Приверженность монофелитству но­вый император обнаружил, между прочим, своего рода иконоборческой выходкой, удалив с почетного места в Святой Софии изображение VI Вселенского Собора, решения которого он отменил. Чтобы дезавуировать VI Вселенский Собор, Филиппик не ограничился изданием единоличных императорских указов, но со­брал собор епископов Константинопольской патриархии, которые и согласился на этот шаг. Участникам поместного собора очень ско­ро пришлось раскаяться и вернуться к православию, когда император-еретик был низло­жен.