Рождение университета

История средневекового университета

 

В истории средневекового университета можно выделить три этапа.

Первый связан с моментом возникновения университета как социального института. Ключевым событием при этом явился сам факт создания университетов в Париже и Болонье. Несмотря на имеющиеся между ними различия, эти университеты были самы­ми популярными вплоть до конца Средних веков.

Начнем изложение с истории возникновения Университета в Болонье, который заслужил звание старейшего университета Европы. Точную дату его возникновения установить не удалось. Но для нас более важно то, что Болонский университет унаследовал древние традиции подготовки правоведов. В Болонье частные школы права действовали уже со второй половины XI в. И хотя история их возникновения туманна, контекст, определивший их судьбу, вполне очевиден: он был обусловлен ранним возрож­дением городов Северной Италии, возрождением письменного права как раз в тех местах, где, начиная с 1075 г., развернулись основные события, связанные с крупнейшей по­литической конфронтацией папства и империи.

Успехи болонских школ права были настолько общепризнанными, что император - Фридрих I Барбаросса в 1155 г. взял болонских студентов под свое личное покрови­тельство, подчинив их только юрисдикции преподавателей или епископа Болоньи. Вместе с тем отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что до 1180 г. болонские школы представляли собой что-то отличное от частных школ, которые по своему соб­ственному усмотрению открывали и вели частные учителя, обучавшие студентов, вступав­ших с ними в соглашение и плативших им гонорар (collectae) в качестве платы за учебу. Решающие изменения произошли в 1180—1190 гг. Численность студентов, многие из которых были выходцами из других стран (Германия, Франция, Англия) стремительно растет. В соседних с Болоньей городах возникают конкурирующие школы (Модена). В самой Болонье, коммуна которой становится все более независимой, предпринимаются шаги, направленные на усиление контроля над преподавателями и студентами, вызван­ные, в частности, стремлением воспрепятствовать их возможному уходу в другие города. Преподаватели, в большинстве случаев граждане Болоньи, дают согласие на то, чтобы принести коммуне клятву о том, что они не предпримут шагов по переводу studium в какой-нибудь другой город. В свою очередь студенты начинают организовываться в «нации» (Землячества.— Прим. редакции). Есть данные, свидетельствующие о том, что уже в 1191 г. здесь была ломбардская нация. Вскоре студенты объединяются в «университеты», во главе которых стоит избираемый ими ректор. Объединение в университет служило гарантией взаимопомощи1, защиты студентов от притеснений со стороны местных жителей и властей. Несколько неудачных попыток, приходящихся на 1230—1240 гг., наконец, по всей видимости увенчались успехом: складывается класси­ческая болонская система двух университетов — университета цитромонтанов и универси­тета ультрамонтанов. В отличие от преподавателей ректоры университетов отказались

принести присягу в том, что университеты не покинут город; в свою очередь коммуна с согласия преподавателей предпринимает попытки с помощью статутов (1211, 1216— 1217 гг.) yстановить свой контроль за ходом развития университетов, которые к этому времени себя не только конституировали, но и получили поддержку от папы. Провоз­гласив себя защитником «студенческих свобод», последний ухитрился распространить свою власть и на те институты, которые до тех пор имели светский характер. В 1219 г. папа принимает решение, что отныне верховная власть над университетом будет при­надлежать архидьякону Болоньи, который получает право присуждать licentia на основе жестких экзаменов, а присуждение степеней становится делом магистров.

Борьба за университет носила затяжной характер. В конце концов энергия студен­тов, растущая угроза самой возможности существования studium в Болонье в лице университетов, появившихся в Ареццо (1215 г.), в Падуе (1222 г.) и в Неаполе (1224 г.), и, наконец, доброжелательная позиция, которую заняли коммунальные власти Болоньи (большинство голосов в них принадлежало популистам), позволили достичь компромис­са. Город признал независимость университетов, которые подпали под юрисдикцию своих ректоров. В свою очередь он предоставлял студентам необходимые условия для проживания, питания, получения кредитов и судебной защиты, а также некоторые права, которыми пользовались граждане Болоньи. Эти условия, оговоренные коммунальным статутом 1245 г., были торжественно ратифицированы лишь в 1274—1290 гг.

Для того чтобы понять смысл происходившего, нужно учесть специфику болонских студентов: студенты права обычно были людьми взрослыми, часто из знатных семей, порой они уже занимали те или иные должности и получали бенифиции. Таким обра­зом, болонские студенты были людьми независимыми и самостоятельными. В свою очередь преуспели и студенческие университеты, фактически установив полный контроль над организацией и ходом занятий. Именно они теперь нанимали преподавателей, заключая с ними ежегодные контракты, в которых оговаривалась сумма выплачиваемого ими гонорара, устанавливался порядок чтения отдельных книг из числа Corpus iuris civilis или же Corpus iuris canonici. О такой системе мы узнаем из старейшего университет­ского устава 1252 г. Можно считать, что этот устав символизирует момент стабилизации университета как общественного института.

Таким был путь, который завершился рождением университета, послужившего прототипом для всей Южной Европы как модель студенческого университета. И нет ничего удивительного в том, что доктора (хотя они и не утрачивали свой неоспоримый престиж, и в конце концов объединились в свои коллегии) посчитали себя в институцио­нальном плане ущемленными. Одновременно отметим, что сам факт возникновения модели юридического университета сыграл важную роль в широкой консолидации юри­стов самых разных государств Западной Европы.

На протяжении XIII в. в Болонье складываются и другие виды подготовки, во многом порожденные потребностями университетов права. Конечно, школы «искусств» здесь действовали еще до 1220 г. Подготовка студентов, посещавших такие школы (мно­гие из них впоследствии собирались стать правоведами) включала изучение грамматики и риторики (в виде ars distaminis, т. е. эпистолярного искусства), большой курс логики. При этом естественная философия почти не изучалась. Около 1260 г. в Болонье появляют­ся медицинские школы. Постепенно складывается университет свободных искусств и ме­дицины. В качестве независимого этот университет был признан университетами права и коммуной только в 1316 г.

Парижский университет возник почти одновременно с Болонским, но от последнего он отличался качественно. Своим возникновением Парижский университет был обязан школам, которые появились в Париже в конце XI в. Говоря так, мы должны отличать традиционные церковные школы, главной среди которых была школа кафедрального собора Нотр-Дам, и частные школы, открываемые независимыми преподавателями, которые, правда, обязаны были, по крайней мере после 1150 г., получать лицензию на право обучать у канцлера Нотр-Дамского собора. Школа Нотр-Дам была школой теологии; во второй половине XII в. ее возглавлял ряд известных ученых, таких как Петр Ломбардский, Петр Коместор и Гетр Хантер, составивших учебные руководства, ко­торые определили содержание теологической подготовки вплоть до конца средневековья.

Содержание курсов, предлагаемых частными школами, было более разнообразным. Наряду со специализацией в области диалектики, грамматики, права в них преду­сматривалось изучение и специализация в области медицины.

В конце XII в. эти школы переживали период расцвета. Все большее число студентов, зачастую выходцев из отдаленных уголков Европы (Англия, Германия, Италия) приходи­ли учиться в них. Быстрый, слабо контролируемый рост числа учащихся повлек за собой возникновение ряда проблем как материального (вопросы жилья, питания, общест­венного порядка), так и институционального, интеллектуального плана. Новых магистров раздражало наличие хотя и ограниченной, но все-таки власти над ними, в соответствий с которой епископ и канцлер претендовали на руководство; последние же в свою очередь, были обеспокоены неконтролируемым ростом числа школ, беспорядочностью в обучении. Главная же опасность, по их мнению, заключалась в развитии «доходных дисциплин» (права) и успехах аристотелевских философских текстов, которые в это время пере­водились здесь же, в Париже. С учетом сказанного возникновение Университета в Париже можно рассматривать как результат компромисса между всеми заинтересованными сторонами.

Университет позволил магистрам, в том числе и свободных искусств, уже в 1208— 1210 гг. объединиться в автономный цех, разработать свои статуты, кооптировать своих новых коллег, выйти из-под непосредственного контроля и подчинения канцлеру Нотр-Дамского собора — короче, оформить университет в том смысле, как это уже было определено. В свою очередь церковная власть вместе с уже действующими преподава­телями, в частности магистрами теологии, извлекла для себя пользу из института обя­зательных программ, строгих экзаменов и полученных гарантий против беспорядочного создания новых школ, анархии в классификации дисциплин. Университет обязывался в самой специализации, в различиях факультетов демонстрировать свое уважение к принятым классификации и иерархии, на которых покоилась система традиционного христианского знания.

Этот компромисс был достигнут в ходе борьбы, которая длилась вплоть до 1231 г. На самом деле конфликт продолжался бы и дольше, если бы в ход событий не вмешались король Франции и папа, принявшие на себя роль посредников. Еще в 1200 г. король наделил студентов привилегиями клириков, а папа в 1215 и 1231 гг. торжественно пожаловал университету его первые официальные статуты. Вместе с тем эта поддержка была сбалансирована другими факторами. Папство, в частности, намеревалось в даль­нейшем выступить в роли наблюдателя за организацией обучения, создать такой новый институт, который бы послужил его целям: защите и пропаганде ортодоксальной церковной доктрины от угрозы ереси, подготовке квалифицированных теологов и про­поведников. Запретив изучение гражданского права в Париже в 1219 г. в связи с его богохульным характером, отцы церкви не тратили попусту время на уговоры университета включить в его состав теологические школы новых орденов (1220 г.) несмотря на ярост­ный спор между нищенствующими монахами и светскими магистрами (1250—1256 гг.), который со всей силой развернулся в связи с этим вопросом.

В ходе диспута и в по­следующие годы в Парижском университете завершилось формирование тех институтов, которые и определяли его облик вплоть до конца Средних веков, включая органи­зацию четырех наций (с 1220 г.), создание института ректора, который избирался из числа магистров искусств (около 1240 г.), наличие высших факультетов со своими уставами и деканами (около 1260 г.).

На всем протяжении этого долгого конфликта университет объединял магистров. И на самом деле, Парижский университет был университетом магистров, т. е. федера­цией школ, в которых магистры, располагая личной властью над своими учениками в рамках отдельной школы, с помощью советов и избираемых официальных лиц, кол­лективно управляли всем studium, придерживаясь общих правил обучения и сдачи экзаменов. Как уже отмечалось, большинство среди магистров, доминировавших в нациях и во время выборов ректора, составляли молодые магистры искусств, которые" зачастую сами были еще студентами или собирались стать таковыми на факультетах теологии, права и медицины. Этот факт оказал безусловно демократическое влияние на жизнь Парижского университета.

Мы уделили так много внимания двум старейшим университетам Европы только потому, что вплоть до окончания средневековья эти университеты продолжали оставаться самыми известными; они располагали крупнейшим педагогическим корпусом; географи­чески их влияние простиралось далеко. Одновременно они выступали в роли эталона для большинства вновь создаваемых университетов. После достаточно подробного рас­смотрения история возникновения университетов Болоньи и Парижа, перейдем к более

конспективному изложению материала, касающегося дальнейшей истории университе­тов.

По времени возникновения некоторые из европейских университетов были почти ровесниками Болонье и Парижу. Как уже отмечалось, медицинские школы Салерно не пережили этап интенсивного развития в XIII.; уставы, которыми их в 1231 г. наделил император Фридрих II, определили систему присуждения степеней, но не предоставили им независимости. Вместе с тем как раз в XIII в. медицинские школы Монпелье, которые действовали по крайней мере уже в 1130-х гг., становятся подлинным «универ­ситетом медицины». Статуты этого университета, полученные в 1220 г. от папского легата, отдали его под власть церкви, установив главенство докторов над studium.

В эти же годы возникает и Оксфордский университет. Выбор местонахождения первого университета Англии в небольшом городке, в котором даже не было резиденции епископа, не может не удивить. Но не следует забывать, что в Оксфорде на протяжении длительного времени размещался ряд церковных учреждений, наличие которых и могло послужить отправной точкой для университета. Во всяком случае, даже с учетом ряда заимствований из практики Парижского университета, повлиявших на становление Оксфорда, следует признать, что этот университет безусловно был автохтонным, ориги­нальным. Уже в середине XII в. в Оксфорде действовали школы; зачаточные формы университетской организации здесь наблюдаются уже в 1200 г., т. е. прежде чем первые папские статуты (1214 г.), впоследствии дополненные королевскими хартиями, опреде­лили его первые институты (канцлер, прокторы наций, «конгрегации» магистров), с гарантией его независимости от Линкольнского епископа, местного населения и граждан­ских властей.

Вплоть до конца средневековья создание университетов шло двумя путями — спон­танно или организованно (по решению гражданской или церковной власти).

Первый предполагал наличие группы студентов и магистров, покинувших свой родной университет в результате конфликта с локальными властями. Эта группа переселялась в другой город, где и основывала свой новый университет. Миграции такого рода обычно были временными: по мере разрешения спорных вопросов магистры с учениками возвращались обратно. Однако в тех случаях, когда условия для университета оказыва­лись благоприятными, в итоге мог возникнуть новый университет.

Как раз так произошло в случае Кембриджа, в который перешли магистры и сту­денты из Оксфорда между 1209 и 1214 г. из-за ареста и наказания нескольких сту­дентов по приказу властей. Во Франции старые школы Орлеана и Анжу своим возник­новением безусловно обязаны исходам магистров и студентов из Парижа в 1229— 1231 гг. (члены университета предъявили иск за смерть нескольких студентов от рук королевских сержантов). Хотя, как уже отмечалось, официальный статус Университета Париж получил значительно позже.

Особо интенсивно этот процесс проявил себя в Северной Италии, которая стала центром университетских миграций по всей вероятности в силу особенностей экономи­ческого развития, наличия конкурирующих городов, государств, а также в силу своей системы студенческих университетов, отличавшихся особой мобильностью. Различного рода конфликты, омрачавшие в первой половине XIII в. отношения между Болонским университетом, с одной стороны, коммуной и императором — с другой, неоднократно разрешались на пути таких расколов. Но лишь в одном-единственном случае раскол завершился рождением нового университета — Университета в Падуе (1222 г.). Однако в ходе дальнейшей истории после 1260 г. он не проявил себя чем-нибудь заслуживаю­щим упоминания. В числе таких университетфв Университет в Реджио-Эмилии (возник около 1188 г.), университеты Виченцы1 (возник между 1204 и 1209 гг.), Ареццо — 1215 г. (прекратил свое существование около 1260 г.), Верцелли (возник в результате миграции из Паудуи между 1228 и 1244 гг.) и Сиене (1246—1252 гг.). Все эти уни­верситеты, ярко вспыхнув, спустя несколько лет исчезли, оставив после себя след в па­мяти, который послужит основанием для ряда попыток их повторного возрождения в XIV в.

К XIII в. относятся и первые попытки церковных и светских властей, связанные с организацией («насаждением») университетов. Чаще всего такие решения принимались по отношению к городам, где уже существовали школы, которые могли послужить базой для нового университета. Само собой, такие акты подразумевали обращение к моделям, уже апробированным университетской практикой. Практику организации новых университетов следует рассматривать и через призму социальных и политиче­ских целей, которые изначально закладывались в проекты новых учреждений, хотя и не всегда они последовательно и полностью реализовались в жизни.

В числе подобного рода учреждений — Университет в Неаполе, созданный как бы в противовес Болонскому по инициативе Фридриха II с целью подготовки юристов, в которых он нуждался. Этот университет был первым в ряду учрежденных. Хотя универ­ситет управлялся представителями короля, ему был гарантирован минимум корпоративной организации, который позволяет вести речь об университете. По всей вероят­ности, в связи с трудностями развития Южной Италии такого типа управление в ней в XIII в. не получило распространения, несмотря на ряд «общих реформ», которые провели Фридрих П, его непосредственные преемники и представители Анжуйской ди­настии.

Во Франции первый случай организации университета связан с Университетом в Тулузе, который возник в соответствии с условиями Парижского договора, заключен­ного после похода против катаров и Тулузского герцогства (1229 г.). Эта попытка была весьма непопулярной у населения; потребовалось немало усилий прежде чем она увенча­лась успехом. Успех был достигнут после отказа от первоначального замысла, положен­ного в основу его создания. Вместо теологического университета, преследующего цель обратить население в истинную веру, в Тулузе возникает университет преимущественно юридического характера, отвечавший интересам жителей Юга Франции.

Перечень такого рода «созданных» университетов нужно пополнить и университе­том, который папа Иннокентий IV организовал в самой курии (studium curiae, 1245 г.).

На Пиренеях, начиная с XIII в., политические власти все явственнее вмешиваются в процесс развития университетов. Этот факт, по всей вероятности, был вызван стрем­лением испанских монархов взять в свои руки всю организацию королевств, по мере " того, как они возникали в ходе Реконкисты. Уже к 1208 г. Альфонс VIII, король Кастильи, вводит плату учителям кафедральной школы Паленсии. Трудно сказать, насколько такая привилегия, подтвержденная папской буллой от 1220 г., способствовала возникновению здесь университета. Но как бы то ни было, studium Паленсии, в рамках которого на протяжении ряда лет обучение велось главным образом в области теологии и свобод­ных искусств, около 1250 г. прекращает свое существование. В это время королевское покровительство простирается уже на Саламанку. Как отмечал летописец-хронист, зимой 1218—1219 гг. Альфонс IX из Леона учредил в Саламанке университет. Королевские привилегии, подтвержденные папской буллой 1255 г. и повторенные в известном юри­дическом сборнике Siete partidas (около 1260 г.), со всей определенностью говорят о наличии в Саламанке подлинного studium generale, действовавшего под надзором мест­ных церковных иерархов. Вместе с тем этот университет был наделен всеми тради­ционными привилегиями. По своей структуре (а о ней мы узнаем из ряда более поздних уставов— 1411 и 1422 гг.) университет был смешанного характера, с преобладанием элементов Болонского, а не Парижского университета. Другой studium generale такого же типа в конце века был учрежден в Вальядолиде. Он получил признание со стороны короля Кастильи; папство же вплоть до 1346 г. не признавало за ним статуса уни­верситета.

Университет в Лиссабоне аналогичен только что рассмотренным. Он был основан и признан Денисом, королем Португалии, и рядом церковных сановников королевства (цистерцианским аббатством Альнобачи, в Частности) около 1288 г. Факт учреждения в 1290 г. был подтвержден nartofl.

В результате к концу XIII в., несмотря на свою малочисленность, университеты превратились в важнейшие центры культурной жизни Европы, места, связанные с по­лучением и распространением «идей, центры подлинной «интеллектуальной энергии», подготовки светской и церковной элиты. К 1300 г. было создано 18 studia generalia, из них 15 или 16 (с учетом Университета в Салерно) в это время, безусловно, действо­вали. В некоторых из них обучалось по нескольку тысяч студентов, представлявших различные регионы Европы. Некоторые из университетов вплоть до окончания средних веков (Болонья, Париж, Монпелье, Оксфорд, Падуя, Саламанка, Кембридж) -

оставались центральными. Другие же, более мелкие, сыграли важную роль в жизни своих регионов.

Университеты в конце Средневековья. Как свидетельствуют данные, новые универси­теты, по всей вероятности даже с большей интенсивностью, продолжали возникать на протяжении и XIV, и XV вв., что само по себе ставит под сомнение справедливость традиционного утверждения, согласно которому в конце средневековья университеты приходят в упадок.

Можно считать, что первый этап становления университетов завершился к 1378 г., к моменту начала Великой схизмы. К этому времени был признан университетский статус тех центров, которые были основаны до 1300 г.; в числе них университеты Орлеана, Анжер, Вальядолида, За период с 1300 по 1378 гг. было создано 19 новых университетов, в том числе в Лериде (1300 г.), Авиньоне (1303 г.), Риме (1303 г.), Перуджи (1308 г.), Тревизо (1318 г.), Кахоре (1332 г.), Гренобле (1339 г.), Пизе (1343 г.), Праге (1347 г.), Флоренции (1349 г.), Перпиньоне (1350 г.), Ареццо (1355 г.), Сиене (1357 г.), Павии (1361 г.), Кракове (1364 г.), Оранже (1365 г.), Вене (1365 г.) и Пече (1367 г.). К 1378 г. в Европе действовало 28 (или 31, если в это число включить Салерно, Верону и Лукку) полноценных университетов.

Не вдаваясь в детали хода основания этих университетов, рассмотрим лишь особенности самого процесса. Прежде всего, бросается в глаза тот факт, что в этот период все более решающей становится инициатива самих властей, церковных или, а это происходило все чаще, светских. Наличие старых школ или — шире — наличие благоприятного со­циального и культурного окружения остается общим и необходимым условием, гаран­тирующим успех предприятия по основанию нового университета. В Авиньоне, Перуджи и Праге, например, возникновение университетов шло по пути придания универси­тетского статуса крупнейшим школам, которые до этого существовали здесь. Но есть и другие примеры: в Тревизо и Гренобле подобных школ не было, в связи с чем университеты здесь насаждались совершенно произвольно, чаще всего они влачили жалкое существование или исчезали вообще через несколько лет после основания. Можно утверждать, что на протяжении всего рассматриваемого периода вплоть до 1378 г., т. е. на протяжении всего XIV в., возникли лишь небольшие и слабые универ­ситеты, в которых обучалось малое число студентов. Единственным исключением явил­ся Университет в Праге.

Большая часть этих университетов (15 из 19) были организованы в Южной Европе. Основным в них был факультет права, прочие же факультеты или попросту отсутствовали, или же были крайне малочисленными, с посредственным уровнем подготовки. Как правило, статуты в этих университетах разрабатывались по болонскому образцу, при этом они дорабатывались с учетом местных особенностей. Их авторы старались избежать разде­ления студенческих университетов и докторских коллегий, характерного для системы Университета в Болоньи.

Если сделать исключения для Парижа и Оксфорда, то можно считать, что Южная Европа была более благоприятной для университетов. Это в какой-то степени объ­ясняется высокой степенью урбанизации региона, традицией обращения к письменному праву и, возможно, процессом становления элементов гражданского общества. В сере­дине XIV в. усиливается движение по созданию университетов вне этого региона; клю­чевым событием явилось основание Университета в Праге (1347 г.). До этого времени Священная Римская империя и Центральная Европа оставались как бы вне этого процесса, что, "возможно, было следствием доминировавшей сословности. Знатные люди, если только они этого хотели, могли послать своих сыновей на учебу в Париж или Болонью; они не были заинтересованы в организации доступных, автохтонных университетов, которые облегчили бы детям из семей буржуазии и крестьян возможность социального дви­жения вверх, что повлекло бы за собой усиление политической роли и церкви, и го­родов. Между тем развитие экономки, пробуждение национальных чувств усилили тенденции, связанные с созданием новых университетов. В 1347 г. эта тенденция, бла­годаря помощи папы и содействию со стороны нового императора Карла IV, ратовав­шего за университет, восторжествовала, и спустя*всего лишь несколько лет Пражский университет приобрел большую популярность, привлекая в свои стены сотни немецких, чешских и польских студентов.

Успех Праги инициировал ряд подражаний, но первые шаги новых университетов оказались трудными: в Австрии сдадается Университет в Вене (начинает действовать в 1365 г., но вплоть до 1383 г. его существование было жалким); в Польше — Универ­ситет в Кракове (основан в 1364 г., но вскоре прекратил свое существование, а в 1397—1400 гг. был возрожден заново); в Венгрии учреждается Университет в Печи (основан в 1367 г., просуществовал всего 10 лет).

Как и во многих других сферах жизни Великий раскол, начавшийся в 1378 г., означал подлинный перелом в истории университетов. Эта история на фоне кризиса (бедствия, войны, экономическая депрессия) приобретает драматичный характер. Единство средневекового христианского мира рушится, университетские претензии на всеобщность, культивировавшиеся в Париже, выходят из моды. Идет процесс рождения современ­ного государства, пробуждаются чувства национального самосознания.

С учетом сказанного нетрудно уяснить причины роста числа университетов. Между 1378 и 1400 гг. были основаны или возрождены 7 университетов. 18 возникло за период с 1400 по 1450 гг. (на самом деле 20, если учесть готовившиеся к открытию университе­ты Пармы и Жероны), 22 — в промежутке с 1451 по 1500 год. Если в 1378 г. в Европе было 28 (или 31) университетов, то в 1400 году их было 31 (или 34), а к 1500 г.— уже 63 (или 66). Новые университеты как бы внезапно охватили всю Европу: 7 на Перинеях (а считая Жерону — 8), 8 во Франции, 15 в Германии (к их числу можно добавить и Уни­верситет в Ловене, основанный в 1425 г. герцогом Брабантским), 9 — в государствах, расположенных на западной и восточной окраинах старой Европы (Шотландия, Скан­динавия, Польша, Венгрия) и, наконец, 8 в Италии. В Италии вопрос касался не столько создания новых университетов, (исключения — Феррара, 1391 г.; Турин, 1404 г. и Катанья, 1444 г.), сколько восстановления университетов в городах, которые в XIII и XIV вв. уже давали приют studia generalia.

Единственно, кого не коснулось поветрие, связанное с созданием новых универси­тетов, которые могли бы бросить вызов древней монополии Оксфорда и Кембриджа, так это Англию.

Гораздо чаще новые университеты организуются по инициативе правителей или го­родов, гарантировавших им наряду с привилегиями определенное материальное и фи­нансовое положение. Будучи одновременно и основателями, и покровителями этих уни­верситетов, они, в свою очередь, приобретали авторитет, а также и источник кадров духо­венства, проповедников и юристов. Необходимость получения подтверждающей статус учебного заведения буллы от папы сохранялась. Не подлежит сомнению, что многие из новых университетов базировались на ранее существовавших школах.

Университеты, основанные в XV в., во всяком случае официально, имели все признанные факультеты, некоторые из которых начинали функционировать сразу, а иногда и спустя несколько лет после основания университета (так, теологический факультет в Ростоке появился в 1431 г. лишь спустя 12 лет после основания университета). В отли­чие от учебных, заведений, основанных в XV в., большинство университетов, возникших к середине XIV в., были неполными: они могли похвастаться лишь одним, двумя или тремя факультетами. Стоит отметить и такую особенность: папы, заинтересованные в жестком контроле за ходом изучения теологии, разрешали такую подготовку лишь в университетах уровня Парижского, Оксфорда, Кембриджа и в studium самой курии. Отказ от такой политики начал происходить с 1360-х гг. по инициативе папы Урба­на V.

Призывы к децентрализации подготовки теологов к этому времени раздавались с разных сторон: раздоры между номиналистами, томистами и представителями других течений, охватившие Париж, уже не гарантировали ортодоксальности в подготовке, которая и объясняла фактическую монополию этого университета в прежние времена. Складывается более четкое понимание studium generale, на местах усиливается давле­ние за организацию автохтонных факультетов теологии. На конец средневековья при­ходится в соответствии с папской буллой организация многих таких факультетов, в том числе в Тулузе и Болонье 1360), Падуе (1363), Павли (1389), Саламанке (1396), Лиссабоне (1400), Авиньоне (1413), Монпелье (1421), Лериде (1430), Вальядолиде (1436), Перпиньоне (1447). В конце XIV в. получили право на орга­низацию факультетов теологии Веда и Краков (в этом праве им было отказано 20 или 30 лет до этого, когда решался вопрос об их основании: в Праге, как известно, теологический факультет действовал с начала существования университета). В целом же стремительный рост числа факультетов теологии коснулся в основном южных универ­ситетов; во многом он был связан с уже существовавшими studia религиозных орденов,

которые приобретали университетский статус, позволявший после вхождения в университет присуждать степени.

Университетские колледжи. Даже беглое представление о средневековом университете не может обойтись без упоминания университетских колледжей.

Первые университетские колледжи появились в Париже в конце XII в. Это были скромные, благочестивые организации, предназначенные для того, чтобы приютить немногих студентов, прежде всего из среды «бедных клириков». Подлинные колледжи впервые появляются в Париже, а затем и Англии уже во второй половине XIII в., в тот момент, когда рост университетов наталкивается на ряд проблем чисто практи­ческого порядка. В Париже это прежде всего такие колледжи: Сорбонна (1257 г.), Харкурт (1280 г.); в Оксфорде — Мертонский (1263—1264 гг.), Баллиольский (1261 — 1266 гг.) и Университетский (около 1280 г.), а в Кембридже—Питерхаус (1284 г.). Организационно колледж ведет свою историю от монастырей нищенствующих орденов, которые уже в 1220-х гг. возникли при университетах для студентов, принадлежащим к этим орденам.

Наделенные землей, собственностью, рентой колледжи видели свою миссию в том, чтобы принять на свое содержание определенное число студентов на известный, доста­точно короткий промежуток времени. Первые колледжи, как уже отмечалось, пред­назначались для монахов отдельных аббатств или орденов; в числе таких колледжей Сан-Бернарда (цистерцианцы — 1248 г.), Клуни (около 1260 г.), Сан-Денис (около 1263 г.) —все в Париже; колледжи Глоучестер (1283 г.) и Дурхема (1289 г.) в Оксфорде. Большинство колледжей были доступны и для светских студентов (из семьи учредителя или соотечественников основателя, которые часто пользовались преимущества­ми на поступление). До 1300 г. в Париже было основано 19 колледжей, в Оксфорде — 6, а в Кембридже— 1.

Хотя по численности доминировал Париж, но в нем колледжи были небольшими; они предназначались для юных студентов свободных искусств. Такие колледжи были почти лишены самостоятельности, чаще всего они находились под контролем церковной или университетской власти. Английские колледжи были более независимы и демо­кратичны, членами их советов были бакалавры искусств и студенты теологи.

Сказанное не означает, что к концу XV в. сложилась полная сеть европейских уни­верситетов. Новые университеты продолжали возникать и в XVI в. Но уже в XV в. начало формироваться чувство тревоги, порожденное стремительностью роста числа универси­тетов. С переменным успехом, но старые университеты вели борьбу за сохранение своей монополии. Так, Парижский университет, учитывая близость Каенна и Бурже, стремился установить свой контроль над процессом возникновения здесь новых уни­верситетов. В Арагонском королевстве Университет в Лериде не уставал напоминать о своей монополии, гарантированной ему в 1300 г. его основателем королем Джеймсом II, тем самым, пытаясь воспрепятствовать реализации планов основания университетов в других городах, прежде всего в Барселоне. Аналогичным образом и в Италии Павия ухитрилась узаконить свое право оставаться единственным университетом на террито­рии Миланского герцогства, тем самым, ограничив претензии существующих и пред­полагаемых школ в Пьяченце, Парме и самом Милане.

Вместе с тем стоит отметить, что лишь немногие университеты, возникшие после 1378 г., впоследствии прекратили свое существование; многие из них сумели выжить в очень неблагоприятных условиях как с точки зрения численности обучавшихся, так и масштабов своего влияния. В XV в. динамичней всего процесс основания новых университетов шел в северной части Франции (Пуатье, Бурже, Кан), в Ловене, в Кракове и в Германии. Эти университеты становились достаточно крупными, зачастую в них обучалось до нескольких сотен студентов, выходцев из разных уголков Европы. На протяжении столетия их число неуклонно росло. Эти университеты пользовались поддержкой со стороны местного населения, местных гражданских и церковных властей; они получали обильные пожертвования. Ганзейские университеты Ростока и Грейфсвальда в этом отношении являются наиболее яркими примерами. В результате они при­обрели статус интеллектуальных центров, имеющих возможность приглашать на рабо­ту прославленных ученых. Такие университеты преуспевали в развитии новых направ­лений мысли и новых областей подготовки (новейшая астрономия в Кракове, гуманизм в Вене, номинализм в Тюбингене).Короче говоря, они успешно вели творческое обучение,

которое до тех пор было прерогативой старейших учебных центров, какими были Париж и Оксфорд.

Новые североевропейские университеты, как правило, строились по парижскому образцу, т. е. они стремились к тому, чтобы в университете было четыре «классиче­ских» факультета (искусств, теологии, права и медицины); самыми важными среди них считались факультет свободных искусств (самый многочисленный) и факультет теологии, учебная нагрузка на которых распределялась между светскими магистрами и монахами нищенствующих орденов. Последние и были «хозяевами» университетов, хотя, например, в Праге и Вене или Сант-Андрюсе студенты, по крайней мере поначалу, участвовали в некоторых выборах и в процедуре выработки решений. Аналогично Парижу, в университетах Праги, Вены, Ровенны, Сант-Андрюса и Глазго было четыре нации, но магистры искусств здесь никогда не имели тех прав, которые были у них в Париже или Оксфорде. Каждый факультет имел своего декана, власть же над университе­том находилась в руках совета магистров от всех факультетов, который и избирал ректора.

Лучший период для колледжей — XIV в.: в это время в Париже основываются 37 колледжей, в Оксфорде — 5, а в Кембридже — 7-. На фоне английских парижские колледжи выглядят более скромно, хотя самый важный среди них — Колледж Наварры, основанный в Париже в 1304 г. для 70 студентов, вполне мог соперничать с Нью колледжем Оксфорда, который появился в 1379 г. тоже для 70 студентов.

В XIV в. колледжи возникают и в южных университетах (до этого они были здесь неизвестны), но на юге они не сыграли ту роль, которую им выпало сыграть в Париже или Оксфорде. На юге Франции было организовано 15 колледжей (8 из них в Тулузе), 11 в Италии (самый известный среди них - Испанский колледж, основанный в 1367 г. в Болонье) и 2 в Испании. Новые университеты Священной Римской импери