Вопрос 26. Основные положения антропологии М. Шелера

Возникновение философской антропологии тесно связано с духовной и экономической ситуацией в Европе. В частности, Шелера не могли не беспокоить те социально-экономические потрясения, происходившие в странах Европы в 10-х годах. Кризис общества, социальные противоречия и другие коллизии для М. Шелера - проявление кризиса человека, его личности М. Шелер пишет, что человек никогда не был столь "проблематичным" как в XX веке. Основную причину такого положения человека он видит в существующем разграничении его изучения разными, малосвязанными друг с другом, направлениями антропологической мысли: теологическом, философском, естественно-научном.

Нет общего понятия человека, представление о человеке соединяет в себе три круга идей:

1. иудейско-христианские традиции (грехопадение, творение человека богом, и т.д.);

2. греко-античная традиция (разум, особое положение человека, способность его к постижению вещей);

3. естественнонаучное представление (человек как животное).

Но нет единства между этими тремя кругами.

Так, теологическая антропология дает представление о человеке всецело в свете иудейско-христианских традиций. Философская разновидность антропологии максимально сконцентрирована на представлении о самосознании человека, а естественнонаучная антропология дают лишь представление о человеке как достаточно позднем итоге развития Земли, как существе, отличающемся от предшествующих ему форм в животном мире только степенью сложности соединения энергий и способностей, которые уже встречаются в низшей, по сравнению с человеческой, природе.

Такое "растаскивание" проблемы человека при ее изучении по различным отраслям антропологической науки, абсолютизация каких-то отдельных ее выводов не приемлемы для М. Шелера. Отсутствие синтезирующего учения о человеке, по М. Шелеру, определяет неустойчивость человеческого бытия. И в этой связи он считал необходимым создание такой научной системы человекознания - философской антропологии, которая могла бы соединить конкретное изучение различных сфер бытия человека с целостным философским его постижением.

Человек есть существо столь обширное и разнообразное, имеет столь много сторон, что все его определения малоудачны и выглядят малоподходящими. Объективно обусловленный и постоянно растущий интерес к общественной жизни, к человеку, заключающему в себе тайну мира, был неизбежным, он свидетельствовал о возрастающем антропологическом интересе. Собственно этот интерес, как считал М. Шелер, и сделал возможным формирование философской антропологии, способной быть мировоззренческой основой для всего знания о человеке и обществе.

Для М. Шелера первичным в системе "человек-общество" является человек как некий центр, в котором пересекаются его различные связи с миром. Он пытается найти и определить сущность этого центра - персонального бытия человека, понять единичность (уникальность), самоопределяемость (свободу) и саморегуляцию (целостность) человека как центра мира. При этом подлинным персональным бытием личности, где имеет место и единичность, и самоопределяемость, и саморегуляция, с его точки зрения, выступает любовь (любящее бытие).

Во-вторых, антагонизм личности и общества, равно как и саморазорванность личности определяют шелеровское представление о человеке как существе, в котором пересекаются две его сферы (атрибута). Этими двумя атрибутами, составляющими сущность человека, являются: "порыв" - некое витальное ядро (это влечения, аффекты человека, т. е. все, что несет собой природное, органическое в жизни) и "дух", как единство того, что именуют разумом и переживаниями (это доброта, любовь, раскаяние, почитание - все то, что есть свобода, отрешенность от принуждения. давления от органической жизни).

М. Шелер считал, что качество, которое делает человека человеком, находится вне жизни в широком смысле этого слова. По мнению М. Шелера, - это дух. Дух противостоит всему, ибо дух сверхприроден, он происходит от Бога. Иначе говоря, человек у М. Шелера - это духовное существо, связанное с Богом.

Фиксируя сущность человека с помощью двух его атрибутов: порыва и духа в их бесконечной форме, философская антропология М. Шелера преодолевает конечность эмпирических определений человека. "Дух", как то, что делает человека человеком, наслаивается на иррациональный стержень - "порыв", как проявление "все-жизни". М. Шелер говорит о давлении "порыва", росте жизненных инстинктов, бунте страсти, а следовательно, о вытеснении "духа" так называемой "все - жизнью". Именно поэтому, личность - это конкретное единство, пересечение ценностей. При этом иерархия ценностей концентрируется в каждой личности, но исходит от Бога. Основную особенность человека М. Шелер видит в его устремленности к Богу, поэтому наиболее совершенной личностью, по М. Шелеру, является святой.

М. Шелер признает, что все ценности (религиозные, философские, эстетические, научные и т. п.) даны человеку постольку, поскольку он находится в обществе. Однако способ их восприятия человеком М. Шелер никогда не объясняет социологически - воздействием общества. Он полагает, что эти ценности "наслаиваются" на извечное антропологическое ядро индивида, первичное по отношению к его социальности.

М. Шелер критикует западно-европейское общество за то, что моральные, философские, да во многом и религиозные ценности, отодвигаются людьми на задний план и рекомендует придать им то значение, которое они некогда имели. В этом, по мнению М. Шелера, выход из кризисной ситуации, в которой оказалось общество.

Таким образом, человек, занимая центральное место в философии М. Шелера, является духовным существом, а основными принципами бытия человека выступают могущественный, но слепой жизненный порыв и все постигающий, но немощный дух.

 

 

Вопрос 27. Причины и механизм возникновения цивилизаций. «Творческое меньшинство» и «нетворческое большинство»

Объектом исследования Тойнби избирает цивилизации, под которыми он понимает некоторые конкретные "виды общества" и насчитывает таких цивилизаций 26, которые могут быть связанными и несвязанными друг с другом.

Тойнби полагает, что генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Цивилизация возникает, по его мнению, в результате комбинации двух условий: наличия в данном обществе творческого меньшинства и географической среды, которая не слишком благоприятна, но и не очень враждебна. Где налицо эти условия, там и возникают цивилизации.

Механизм рождения цивилизации определяется как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна и бросает вызов обществу, то общество посредством своего творческого меньшинства отвечает на вызов, т.о. разрешает проблемы. Среда постоянно бросает вызов – общество постоянно отвечает и в силу этого находится в постоянном движении.

Тойнби понимает рост цивилизации не как географическое распространение, расширение общества, а как прогрессивное аккумулирующее внутреннее самоопределение или самовыражение цивилизации, которое состоит в переходе от грубых форм религии к более возвышенным и сложным формам религиозного сознания и культуры. Природная экспансия ведет не к росту, а задержке развития и даже к разложению. Рост цивилизации не вызывается, скорее ограничивается, по его мнению, и техническим прогрессом, т.е. растущей властью общества над природной средой. Между прогрессом техники, полагает он, и развитием цивилизации нет прямой зависимости.

Растущая цивилизация – это, прежде всего, единство творческого меньшинства и нетворческого большинства или как его еще называет Тойнби – пролетариата. "Пролетариат" здесь не означает ни рабочего класса, ни какого-либо другого. Это просто совокупность нетворческих элементов внутри данного общества и за его пределами. В нормально растущей цивилизации нетворческое большинство, пролетариат свободно следует за творческим меньшинством, подражает ему. Это устойчивое целое. И процесс роста подразумевает, прежде всего, рост целостности и индивидуального своеобразия цивилизации.

Цивилизация – это главное понятие концепции Тойнби, посредством которого он организует весь конкретно-исторический материал. Но цивилизации подразделяются на три различных вида или три поколения. Первое поколение – примитивные, маленькие, бесписьменные культуры. Их много, и возраст их жизни весьма невелик. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде, а государственность, образование, церковь и тем более наука и искусство в них отсутствует. Эти культуры быстро гибнут, если не сливаются в более мощную цивилизацию второго поколения, а для этого нужен мужественный творческий акт. Творческий же акт здесь затруднен статичностью примитивных обществ, в этих обществах социальная связь, регулирующая единообразие поступков и устойчивость отношений, Тойнби называет ее "мимезис", направлена на умерших предков, на старшие поколения. Здесь правит обычай и инновации затруднены.

При резком изменении условий жизни, т.е. при "вызове" такое общество зачастую не может дать адекватный ответ, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, будто ничего не произошло, будто "вызова" и нет, и культура движется к гибели. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды творческое меньшинство, которое осознает вызов среды и способно дать на него удовлетворительный ответ. Эта горстка энтузиастов-пророков, жрецов, философов, ученых, политиков увлекает за собой массу, и общество переходит в новое состояние. Начинается формирование дочерней цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней.

Культуры, которые живут в более комфортных условиях и не получают вызов со стороны среды, пребывают в состоянии стагнации. И Тойнби утверждает, что вызов не должен быть ни слишком слабым, ни слишком суровым. В первом случае не последует активного ответа, а во втором – непреодолимые трудности могут в корне пресечь развитие цивилизация.

В цивилизациях второго поколения мимезис направлен на творческие личности, которые ведут за собой общество. Цивилизации второго поколения динамичны. Они создают большие города, вроде Рима и Вавилона. В них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленничества, ученых, торговцев и т.п. Здесь могут развиваться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей.

Возникновение же полноценной вторичной цивилизации не предрешено. Для того чтобы она появилась необходимо стечение целого ряда обстоятельств. Поскольку это не всегда имеет место, некоторые цивилизации оказываются застывшими или недоразвитыми (общество полинезийцев, эскимосов).

Цивилизации третьего поколения формируются на основе церквей, созданных их предшественниками.

Из 26 цивилизаций на сегодняшний день 16 мертвы и погребены. Из 10 оставшихся полинезийская и кочевая находятся при последнем издыхании, а 7 находятся под угрозой уничтожения или ассимиляции западной цивилизацией. И более того в этих цивилизациях обнаруживаются признаки надлома и начавшегося разложения.

По мнению Тойнби, упадок цивилизации нельзя приписывать космической необходимости, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, который обычно укрепляет растущую цивилизацию. Упадок нельзя объяснить и упадком техники и технологий, ибо упадок техника лишь следствие упадка цивилизации. Тойнби полагает, что цивилизации сами кончают с собой, а не являются жертвами убийства. Причину надлома цивилизаций он объясняет тремя обстоятельствами: упадком творческих сил меньшинства, ослаблением мимезиса и утратой социального единства, т.е. общество перестает быть единым целым.

Концепция Тойнби утверждает, что, когда в истории какого-либо общества творческое меньшинство вырождается в попросту господствующее меньшинство, пытающееся силой удержать положение, которого оно больше не заслуживает, происходит отделение пролетариата (ослабление мимезиса), который более не склонен восхищаться меньшинством и подражать ему, восстает. Таким образом, надлом цивилизации ведет к возникновению классовой борьбы.

Фаза упадка цивилизации распадается на три этапа: надлом цивилизации, разложение и исчезновение. Надлом и исчезновение очень часто разделены веками и даже тысячелетиями. Судьба большинства, если не всех цивилизаций рано или поздно влечет их к конечному исчезновению, утверждает Тойнби. Вот только о судьбе западного общества, хотя в нем и обнаруживаются все симптомы надлома и разложения, Тойнби заключать отказывается.

Картину упадка Тойнби выписывает следующим образом. Творческое меньшинство начинает нередко почивать на лаврах и поклоняться ценностям относительным как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность и большинство отказывается ему подражать или следовать за ним. Поэтому приходится все больше и чаще применять силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса меньшинство рождает универсальное государство. Творческое меньшинство становится рабом косных установок и само ведет свою цивилизацию к гибели. Именно в этот момент внутренний пролетариат отделяется от меньшинства и часто создает свою универсальную церковь (христианство или буддизм), собственную веру. Когда универсальное государство господствующего меньшинства рушится, универсальная церковь внутреннего пролетариата служит мостом и основанием для новой цивилизации.

Не дремлет и внешний пролетариат. Он организуется и начинает штурмовать падающую цивилизацию. Таким образом, раскол входит в душу и в тело цивилизации. Он приводят к росту внутренних распрей и братоубийственных войн. Раскол в душе обнаруживает себя в глубоком изменении настроя и поведения членов разлагающегося общества. Чувство растерянности, чувство греха все возрастает. Половая распущенность и смешение всяческих принципов становятся господствующими. Вульгаризация охватывает искусство и науку, философию и язык, религию и этику, нравы.

Никакие усилия не могут остановить разложения. В лучшем случае цивилизация "окаменевает" и в этой фазе "жизнь в смерти" может существовать века, и даже тысячелетия. Но исчезновение цивилизации оказывается неминуемым.

"Трансфигурация" (духовная перестройка) – вот эффективный способ "спасения" цивилизации. Она должна привести к новой высшей религии и дать ответы на вопросы страждущей души, импульс для новой серии творческих актов. Но осуществится ли духовная перестройка или нет – это зависит от множества факторов: от искусства и самоотверженности правящих элит, например, от одухотворенности пролетариата.