Общелогические методыУчитывая, что эти методы не дают специфической картины политики и принадлежат не только политологии, но и науке в целом, можно ограничиться их кратким перечислением. В данную группу методов вхрдят индукция и дедукция, анализ и синтез, сочетание исторического и логического анализа, моделирование, мысленный эксперимент, математические, кибернетические, прогностические и другие подобные методы. Эмпирические методы Эмпирические методы – методы получения первичной информации о политических фактах. Они, как и общелогические методы, прямо не отражают специфику политологии и в основном заимствованы ею из конкретной социологии, кибернетики и некоторых других наук. К этим методам относятся: использование статистики, в первую очередь электоральной: анализ документов; анкетный опрос: лабораторные эксперименты; деловые игры, особенно плодотворные при принятии политических решений; наблюдение, осуществляемое исследователем, являющимся непосредственным участником реальных политических событий, или наблюдение за поведением людей, находящихся в условиях экспериментальной ситуации, и др. Наиболее широкое применение эмпирические методы находят в прикладной политологии.
Сравнительная политология как часть политической науки сформировалась относительно недавно. Хотя начальный этап ее становления можно связать с Аристотелем, типологизировавшим режимы на правильные и неправильные. До сих пор между учеными сохраняются разные взгляды на ее роль в системе политических знаний, разночтения в понимании того, является ли политическая компаративистика субдисциплиной со специфическим методом, либо же внутринаучным движением, обусловленным социальным контекстом функционирования политического знания.
Сравнительная политология первоначально формировалась как субдисциплина политической науки сугубо американской, наряду с такими дисциплинами, как национальная политика (внутренняя политика), политическая теория, международные отношения, общественная администрация, теория местного самоуправления, государственное право.
Факторами становления сравнительной политологии стали потребности в расширении географического кругозора политической науки, в концептуальных средствах анализа разных политических систем и режимов. Приток европейских ученых в США в годы нацистской диктатуры также способствовал становлению новой дисциплины. Центром движения за сравнительную политологию стал Эванстонский семинар в Серерозападном университете (США), возглавлялось движение Роем Макридисом. В 1953 г. участники семинара заявили, что пора покончить с провинциализмом и дескриптивностью политологии путем расширения научного сравнительного метода.
Автор учебника «Современная сравнительная политология» Л.В.Сморгунов выделяет 4 этапа в развитии сравнительной политологии: 1. 1850-1900-е годы – становление. На этом этапе доминировали историко-сравнительные исследования, ведущими работами стали «Государство» В.Вильсона (1889) и «Политическая наука и сравнительное конституционное право» Д.Берджеса. 2. 1900-1945 – традиционный, характеризовавшийся описанием политических институтов ведущих стран, с которыми сравнивались другие. 3. 1945-1970 – бихевиоральный, с доминированием бихевиоральной методологии, основанной на признании безусловной первичности самой фактуры политического поведения людей. 4. с 1970-х гг. по сегодняшнего дня – плюралистический, характеризующийся сосуществованием разных подходов и методов.
В рамках каждого этапа сравнительная политология имела свои достижения и пределы, которые стремилась раздвинуть с привлечением новых методов и разработкой новых теоретических подходов. Так, например, в 1920-1940-е годыв сравнительной политологии доминировал институционализм. Внимание компаративистов было направлено на изучение и сравнение конституций, систем права, различных форм государства и управления, суверенитета и пр. Важное место в исследованиях занимало распределение власти между государством и обществом, центральной и местной властью, администрацией и бюрократией. Основная идея заключалась в том, что целью любой системы должно быть достижение демократии, при этом западная демократия признавалась универсальной. Наблюдалось сильное взаимовлияние сравнительной политологии и политической философии. Государство оценивалось как воплощение разума, мудрости, рациональности. Достоинство подхода заключалось в том внимании, которое уделялось компаративистами изучению политических институтов, знанию истории и права.
К представителям институционального подхода можно отнести К.Шмитта (Германия), по мнению которого, любой легальный строй определяет способность государства монопольно решать вопрос об общей безопасности и благополучии. Леон Дюгуи (Франция) отмечал, что государство удовлетворяет потребности всего общества, а также развивает социальную солидарность. Гарольд Ласки (Великобритания) проделал определенную эволюция в отношении к роли и функциям государства – от оценки государства как слуги общества, которое должно завоевывать поддержку в свободной конкуренции с другими акторами, до представлений о государстве как фундаментальном инструменте, которым располагает общество для достижения всеобщего благоденствия.
Заслуги институционалистов выразились в том, что они исследовали функционирование демократических и авторитарных форм правления. По мере становления социального государства, роста влияния профсоюзов анализу стали подвергаться вопросы отношения правительства к безработице, предпринимательству, политическим движениям, протестным движениям. В поле их зрения оказывались бюджетные и финансовые институты, различные аспекты государства всеобщего благосостояния, социальной или индустриальной демократии (Шумпетер, Клегг), политические партии и модели голосования (Фридрих, Бжезинский).
К слабостям институционализма можно отнести чрезмерную веру в созидательную способность демократических систем, телеологичность. Рой Макридис называл недостатками традиционного подхода в сравнительной политологии описательность, местничество, несравнительность, статичность, монографичность. Сравнение политических систем строилось по линейному принципу, тоталитарные режимы оценивались как девиантные.
По мере развития сравнительной политологии возрастала точность в методах сбора информации, происходил поворот от нормативно ориентированного знания к эмпирически ориентированной теории на разных уровнях анализа. Из социологической науки, теорий Р.Мертона и Т.Парсонса в политическую науку приходит понимание общества как бесконечного множества и переплетения взаимодействия людей. Относительно устойчивые единицы образуют структуру, а то, что исполняется структурными единицами, называется функциями. Структурный функционализм как один из методологических подходов сравнительной политологии, обогатил ее терминологию, обусловил поворот к изучению неформальных механизмов функционирования государства, принятия политических решений. Теория политических систем Д.Истона, исследования Алмонда и Пауэлла, выделившие основные функции политической системы, способствовали развитию политической компаративистики. К функциям политической системы стали относить политическое рекрутирование, политическую социализацию, выражение интересов, сплачивание по интересам, «делание» политики, исполнение решений. Кроме того, структурный функционализм позволил включить в поле сравнительного анализа большую группу стран третьего мира. Г.Алмонд выступил с призывом перестроить политологию на структурно-функциональных основаниях. На этой базе возникли теории модернизации, построенные на сравнении традиционных и современных обществ. Переход от традиционности к современности и именуется модернизацией. Модернизационная парадигма предполагает переход стран к либеральной демократии как следствие социально-экономического развития (С.Липсет, С.Хантингтон), либо как результат развития политической культуры (Р.Даль). Модернизация одновременно являлась и идеологемой, и объективной аналитической матрицей. Алмонд считает, что модернизация это политическое развитие, которое характеризуется динамикой политической культуры, структурной дифференциацией, формированием структур для артикуляции требований. С.Хантингтон отделяет политическое развитие от социально-экономической модернизации, считая основным критерием политического развития институционализацию. На его взгляд, высокий уровень институционализации является основой политической стабильности и устойчивости в переходных обществах.
Синтез структурного функционализма с теориями модернизации привел к прорыву в изучении третьего мира. Книга Л.Пая «Незападный политический процесс» посвящена анализу незападного синдрома, который, по мнению автора, состоит из 17 признаков. К ним относятся признаки, присущие незападному политическому процессу: o неотделенность политики от области общественных и личных отношений; o претензии политических партий на выражение мировоззрения и представление образа жизни; o преобладание клик; o революционный характер оппозиционных партий и движений; o отсутствие интеграции среди участников политического процесса; o резкое различие в политических ориентациях поколений; o незначительность консенсуса в отношении узаконенных целей и средств политического действия; o отсутствие связи между масштабами и интенсивностью политической дискуссии с принятием политических решений; o высокая степень совмещения и взаимозаменимости ролей; o значительная роль харизматических лидеров; o акцент лидеров скорее на внешней, чем на внутренней политике; o неструктурированный характер политического процесса.
Важно то, что Пай и его последователи смогли обнаружить «не-Запад» и внутри самого Запада в виде определенного культурного кода, который обусловливает практические ориентации и поведение значительных сегментов общества.
Поиски новых подходов в сравнительной политологии активизировались как научными, так и вненаучными факторами, к которым относится рост протестных движений 1960-х годов, марксистский ренессанс. В результате критике подверглись как структурный функционализм, так и, в особенности, теории модернизации. Структурный функционализм критиковался за то, что в нем главное внимание уделялось проблемам стабильности, выживания систем, т.е. консервации, в то время как сердцевина политики - конфликт – оказывалась за пределами анализа. Теории модернизации подверглись критике за евроцентризм и телеологизм.
В противовес модернизационным теориям возникли теории зависимости, согласно которым, проникновение ТНК в традиционное общество способствовало модернизации лишь некоторых секторов и социальных слоев, при одновременной консервации наиболее архаичных экономических укладов. Как следствие, возникают реакционные политические режимы. Выводы соответствовали практике 1960-1970-х гг. Теории зависимости, по сути, были своего рода зеркальным отражением теорий модернизации.
Период с конца 1960 до середины 1970-х гг. отмечен, с одной стороны, кризисными явлениями, а с другой, активизацией научных поисков в политической науке. Так, в этот период создаются и развиваются корпоративистский подход, новая политическая экономия, политико-культурный подход.
Первоначально в политологии политическая культура понималась как субъективная сфера, лежащая в основе политических действий. Г.Алмонд, С.Верба, Л.Пай занялись выяснением того, каким образом “политическая система интернализовалась в когнитивных представлениях, чувствах и оценках населения”. Они сравнивали политические системы не только через институты и конституционные схемы, но и через политические ориентации индивидов. Наибольшую известность получило исследование Г.Алмонда и С.Вербы “Гражданская культура. Политические установки и демократии пяти наций” (1963), в котором и был изложен классический концепт политической культуры на основе анализа демократий и политических ориентаций граждан США, Великобритании, Германии, Италии и Мексики.
В этой работе была предложена ставшая классической дефиниция политической культуры “как системы ценностей, глубоко укоренившихся в сознании мотиваций или ориентаций и установок, регулирующих поведение людей в ситуациях, имеющих отношение к политике”.Определение вызвало немало споров, но постепенно утвердилось в политической науке, а позже было дополнено и развито. Политические культуры разных наций рассматривались Алмондом и Вербой как сущности взаимосвязанные и динамически взаимодействующие.
Распространение идей Алмонда и Вербы привело к тому, что на смену популярному в середине ХХ в. подходу, объясняющему различия в политических культурах, прежде всего, различиями политических систем, пришел иной подход, делающий акцент на исследовании социально-психологических характеристикшироких масс населения и условия устойчивого развития представительной демократии западного типа. В этом случае политическая культура как категория объективно связывала воедино условия жизни, ориентации и поведение людей. Однако политологи, использовавшие этот подход, не включали в совокупность структурных компонентов политической культуры конкретные виды политического поведения, в то время как другие исследователи расценивали его как неотъемлемую часть культуры. По этой причине позднее были внесены коррективы в трактовку политической культуры: в ее структуру стали включать не только политическое сознание, но и модели политического поведения рядовых граждан, социальных групп и политических элит.
Практическая ценность всех концепций политической культуры выражается в том, что они позволяют выявить зависимость между господствующими политическими ценностями, убеждениями, моделями поведения, с одной стороны, и характером существующих политических институтов и отношений - с другой. Кроме того, политическая культура выполняет функции идентификации, ориентации, адаптации, социализации, интеграции и коммуникации. Политико-культурный подход в сравнительных исследованиях политических систем, явлений и процессов существенно обогатил инструментарий компаративных исследований, способствовал обращению ученых к субъективной стороне политического процесса, стимулировал аналитический потенциал исследователей.
У политико-культурного подхода множество критиков за то, что политическая культура – категория, которая с большим трудом поддается измерению и верификации.
|
