X XVI века)

«Дух народный всегда был велик и могущ… Это же доказывают и произведения народной поэзии, запечатлённой богатством фантазии, силою выражения, бесконечностью чувства, то бешено-весёлого, размашистого, то грустного, заунывного, но всегда крепкого, могучего, которому тесно и на улице и на площади, которое просит для разгула дремучего леса, раздолья Волги-матушки, широкого поля…»

В.Г. Белинский.

 

Возвращаясь к истории возникновения массовых праздников в нашей стране, мы видим, что ещё в Древней Руси бытовали народные песенно-танцевальные действа, явившиеся той богатейшей фольклорной почвой, на которой зародились основы русского искусства.

Творческий дух народа издревле находил своё воплощение в песнях, плясках, красочных обрядах, комических скоморошьих играх и «глумах».

Изучая источники, мы убеждаемся, что русские народные гулянья, скоморошьи игры и глумы неразрывно связаны с бытом народа, общественными взаимоотношениями определённой эпохи, являясь одной из составных частей духовной жизни русского человека – фольклора, неиссякаемого родника поэтических сил народа, веками создаваемого бесчисленными поколениями.

Героические деяния народа, могучая сила его и патриотизм, выкованные веками, и исторический характер русского человека-воина, на протяжении всего существования России отстаивавшего от врагов родную землю, воплотилось в могучем былинном эпосе. А жизнерадостность, юмор русского человека, готовность к шутке, доброй насмешке – всё это нашло отражение в «смеховой культуре», или говоря словами А.Н. Островского, «комической производительности», наиболее ярко выразившейся в скоморошьих забавах, глумах и потехах, и в массовом коллективном творчестве – народных гуляньях. В них – истоки русской поэзии, музыки, русского театра и эстрады. В народном быту зародились и массовые празднества и зрелища. Достаточно вспомнить наиболее характерные из них: кузьминки (девичий праздник), семик, ночь на Ивана Купалу, веснянки, масленицу, колядки. Особенно популярные были гуляльные (или катальные) ледяные горы на рождество и на масленицу (гулянье «под горами»), народные гулянья, катанья на качелях летом («под качелями»). Во время этих праздников выстраивались балаганы, где ставили целые музыкальные спектакли, основанные на фольклорных истоках, выступали деды-балагуры, петрушечники, вожаки учёных медведей, раёшники и т.д.

Старинные русские праздничные обряды нигде и никем не записывались, но веками сохранялись в памяти народа, пройдя сквозь нашествия, голод и смерть – словом, сквозь все испытания, которые обрушивались на русский народ в течение всей его многовековой истории. Поистине бессмертен оптимизм русского народа, безгранична народная фантазия, неиссякаем живой родник его творчества!

Праздничные обряды – это, по существу, народные песенно-танцевальные массовые представления со своим наивным, но точным сюжетом, образами, поэтическим текстом, музыкой, особой драматургией и своеобразной режиссурой. Например, в русской свадьбе есть твёрдый «сценарий», обязательные «действующие лица» (сваты, дружки, подруги невесты, ряженые и т.д.), обязательный репертуар (плач матери, плач невесты и т.д.). Хотя детали праздника менялись в разных областях, даже в различных сёлах, «сценарий», «репертуар» и «постановочный план» в основном оставались неизменными. В конечном итоге народ создал песенно0танцевальный спектакль, действие которого происходит и в избах, и под открытым небом. При этом обязательным условием является активное участие в сюжете праздника большого количества людей. Старинная русская свадьба, обряды, игрища и празднества навсегда остались живым памятником русского народного творчества, дошедшим до нас с древних времён и убедительно свидетельствующий о том, что истоки современных массовых зрелищ надо искать в русских народных фольклорных празднествах.

Непременными участниками и заводилами старинных народных праздников и гуляний всегда были скоморохи. В дальнейшем скоморошьи игры и «глумы» превращались и в самостоятельные спектакли, которые давали актёры-скоморохи (или «охотники», как их называли) на играх и братчинах. Скоморохи принимали участие и массовых действах, но уже как профессиональные актёры – ведя «конферанс», разыгрывая «скетчи» и «репризы», играя на дудках и гуслях.

Творчество скоморохов, наполненое язвительной сатирой по отношению к церкви и боярам, - следовательно, социально направленное и несущее в себе определённые черты общественного протеста, - пользовались поддержкой трудового люда и, естественно, входило в непримиримое противоречие с позицией власть имущих.

Скоморохи постоянно подвергались жестоким гонениям. В дошедшей до нас «Повести временных лет» 1068 года проповедник-летописец осудил скоморохов, высказав, очевидно, официальную точку зрения на скоморошество и народные гуляния: «Конечно! Языческого обычая поддерживаются по указке Дьявола! Таких людей дьявол обольщает и другими способами, отвлекая нас от бога всевозможными соблазнами: трубами и скоморохами, гуслями и русальи (т.е. праздничными гуляньями). Ведь мы видим места для игрищ утоптанными, и людей много множество, яко происходит давка, когда начинается представление, от беса замышленного дела. А церкви стоять! Егда же бывает год (т.е. – время) молитвы, мало их обретается в церкви».

Судя по этому документу, церковь была в панике: народные гулянья переманивали у неё верующих, и трудовой люд предпочитал посмотреть на вольном воздухе весёлые скоморошьи игрища, посмеяться над злоключениями бояр и попов и поучаствовать в увеселениях, нежели забиваться в душную тесноту храма, где из темноты его «стращали» возмездием за всевозможные «дьявольские» искушения.

В XVI веке Стоглав запретил скоморошество, назвав его «бесовским позорищем», а затем и Домострой осудил скоморошьи потехи. При царе Алексее Михайловиче, как писал А.М. Горький, «церковь и боярство истребили скоморохов и калик перехожих».

Но скоморошество, перестав так называться, не исчезло так же, как не могла исчезнуть тяга русского народа к шутке, юмору, острому слову, насмешке, к яркому веселью, песне, народной музыке, народному танцу – словом, к тому многообразию тем и жанров, которое несло в себе творчество скоморохов. Вспоминается А.Н. Островский, отметивший своеобразие русского народного характера: «Как отказать народу в демократической и тем более в комической производительности, когда на каждом шагу мы видим опровержение этому и в сатирическом складе русского ума, и в богатом, метком языке; когда нет почти ни одного явления в народной жизни, которое не было бы схвачено народным сознанием и очерчено бойким, живым словом. Такой народ должен производить комиков…»¹.

Разве могли церковные указы и царские грамоты переломить характер русского человека, убить в нём то, что составляло самые сокровенные глубины души русской? Нет, не удалось задушить эту черту русского народного характера – способность к «комической производительности», сатирическому складу ума, богатому меткому языку, бойкому живому слову.

Скоморохи остались жить, вопреки всем указам и постановлениям. Они только изменили свой облик, когда их искусство было подвергнуто запретам и гонениям. Они стали называться «народными забавниками», «потешниками», пошли в петрушечники, раусные деды, раёшники… По-прежнему потешали они простой люд, заставляли задумываться над социальной несправедливостью существующих общественных взаимоотношений.

Не обязательно искать только в истории Москвы или другого великого города следы, свидетельствующие о том, что народные гулянья с давних пор процветали на Руси, были любимы народом и постоянно подвергались злым гонениям со стороны церковной и государственной власти.

 

1. Островский А.Н. О театре. Л. – М. 1941, с. 28

 

Взять хотя бы Кашин. Тихий патриархальный городок, затерянный «во глубине России», он удивительно живописно раскинулся по берегам многократно петляющей извилистой речки Кашинки, впадающей в Волгу. Деревянный город-крепость Кашин не один раз сгорал до тла, но приходило время, и народ заново отстраивал его, и он – в который раз – поднимался из пепелища.

В XVII веке в Кашине зашумел посад – торговый и ремесленный центр, окруживший Дмитриевский монастырь. Сюда на престольные праздники, на шумные ярмарки потянулся народ со всей округи.

«В твоём государеве богоспасаемом граде Кашине в понедельник первыя недели великого поста чинитса великое бесчиние беззаконие», - доносил царю архимандрит Дмитриевского монастыря. Он явно был возмущён и напуган тем, что творится «бесовская игра веселие с медведи и бубны, и с сурнами», и что «со всякими бесовскими играми с иных городов торговые люди и веселые приезжают на тот великий день».

Видно много хлопот доставили монахам народные гулянья и скоморошьи забавы. Тревожили они и царя, ибо царская грамота указывала: «Тех людей имать и делать наказанье». Но всё равно Кашин оставался городом торговым и весёлым и постоянно привлекал скоморошьи ватаги «с медведи и с плясовыми собачки».

 

Б – 10.