Семиотика расового мифа в Третьем рейхе

Рама, когда это сознание как бы считает «я сознательный» или «я несознательный», это и есть разум. Из этих неверных понятий как бы создаются другие физические и психологические факторы.

 

...

магистрант исторического факультета МПГУ

Современное общество – общество XXI века, – живет мифами. Мифология коммерческой рекламы, политической пропаганды, новостного медиа–пространства, сетевых сообществ, корпоративного менеджмента, образовательных стандартов, культурных клише ежедневно обрушивает на человека лавину символов, образов, «нарративов». Под его влиянием формируется подвижная, внутренне конфликтная, иррациональная квазиреальность. Этот феномен зачастую находит самые упрощенные объяснения: мифологемы рассматриваются как инструмент корыстного воздействия элит на массовое сознание, а востребованность такой «искусно поданной лжи» объясняется присущей «широким народным массам» политической наивностью и социальным инфантилизмом. Такая точка зрения во многом связана с классическим сциентистским восприятием мифа как реликта архаического сознания. «Миф вненаучен и не базируется ни на каком «научном» опыте», – писал по этому поводу А.Ф. Лосев[1]. Но он же отмечал: «Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, а наиболее яркая и самая подлинная действительность. Это – совершенно необходимая категория мысли и жизни»[2]. Так что же такое миф?

Ключевые особенности мифа как формы сознания проявились еще в архаичном обществе. Лосев называет миф «указанием на развернутое магическое имя, взятое в своем абсолютном бытии», символом органической жизни человека, переживаемым религиозно и творчески [3]. Магия мифа – это сочетание иррационализма и символизма как форм самоощущения и мировосприятия человека. По своей сути миф есть особая «форма объяснения»[4]. Иррациональность и символизм мифологического объяснения мира являются следствием с одной стороны, сверхбиологической творческой рефлексии человека (миф рождается интересом к тому, что находится за пределами «горизонта» биологических потребностей), а с другой, незначительной опредмеченностью сознания, его «отрешенностью от фактов»[5], отсутствием ярко выраженного функционализма. Поэтому символика мифа, далекая от реальности, порождается не фантазиями или идеалистическими фикциями. Она направлена на снятие ограничений в понимании сути вещей, достижение целостного мировосприятия. Как отмечал Ж. Бодрийяр, «функциональная вещь обладает эффективностью, мифологическая вещь – завершенностью»[6]. В то же время язык мифа ограничен. Лишенный рациональных абстракций, обобщающих категорий, концептов, миф закрепляет целостное мировосприятие только через нарратив, он «нечто рассказывает»[7]. «Миф есть в словах данная чудесная личностная история»[8]. Нарратив мифа выполняет целый ряд общественно значимых функций – он имеет ярко выраженную аксиологическую направленность, формируя систему полярных оценочных суждений о добре и зле, справедливости и беззаконии, правде и лжи, выполняет координационную роль («как архетип социального опыта передает в сжатой форме восприятие “места и роли” различных обитателей этого мира и возможные линии поведения в нем»[9]), формирует коммуникативное пространство, обеспечивая единое смысловое русло для обмена информацией и социальный опытом[10].

Таким образом, можно говорить о наличии целого ряда универсальных черт, присущих архаическую мифу: иррациональности, символизма, аксиологической, координационной, коммуникативной направленности.

Новоевропейская наука с присущей ей культом Разума сформировала выхолощенное представление о мифе как «единице ложного, неподлинного смысла». Однако уже в начале ХХ века отношение к мифологическому сознанию начало меняться. Становилось понятным, что «люди чаще, чем думают, живут в царстве абстракций, фикций, мифов, что «сам рационализм есть один из мифов»[11]. Причем, речь шла не только о неизбежной ремифологизации общественного сознания в условиях ломки мировоззренческих стереотипов и динамичной смены образа жизни. Меняющаяся историческая социальность придавала новые качества и самому мифу. Прежде всего это выразилось в изменении системы объяснения мира. Для архаичного мифа была присуща абсолютная универсальность – мифология существовала как целостная картина мира, «ни один ее принцип не подвергается никакому ущербу»[12]. Поэтому миф создавал «обнадеживающую картину мира, целостно замыкающую сознание человека на опыте некритично воспринятого и духовно-практически освоенного мира»[13]. Современный миф, напротив, не стремится объяснить весь мир. Он по природе синтетичен, неестественен. Миф современности, по Барту, «есть слово, избранное историей, которое не может возникнуть из “природы” вещей»[14]. Современный миф попросту отрицает несоответствующие ему аспекты реальности, объявляя их неправильными, требующими исправления. Отсюда еще две важнейшие черты мифологии ХХ века – ее телеологическая и моделирующая направленность. Телеология современного мифа связана с его целевой установкой на формирование лаконичного набора определенных целей и задач, смыслов жизнедеятельности. Эти целевые установки имеют символическую, а не рациональную форму, они складываются в узнаваемый и драматически переживаемый образ, а не программу или учение. Моделирование знаково-символических образов происходит на основе интенсивных коммуникативных связей, когда логика нарратива, мифологического «рассказа» все в большей степени уступает место переживанию, эмоциональной экспрессии, непосредственному взаимодействию. Как следствие, мифология ХХ века приобретает ярко выраженную мобилизационную функцию. Она создает яркие образы на базе коллективных ощущений, заряжает людей уверенностью и энтузиазмом в совместных переживаниях и действиях, заставляет их разделить фобии и тревоги, сплотиться в мечтах и ожиданиях.

Перечисленные особенности современного мифологического сознания превращают его в важный предмет анализа для исторической семиотики. Семиотика – это комплекс научных теорий, изучающих различные свойства знаковых систем, то есть систем понимания, осмысления, интерпретации, обозначения, «означивания». Под знаком понимается единица информации, которая выполняет по отношению к тому или иному объекту три функции: во-первых, обозначает его («называет»), во-вторых, определяет обозначенное («означает»), в-третьих, представляет его в «знаковой ситуации», то есть при передаче информации (понимания, осмысления, интерпретации данного объекта) от адресанта к адресату[15]. Эта трехчленная схема обнаруживается и в мифе, но здесь она приобретает определенную специфику. Как отмечает ведущий специалист в области семиологии мифа Ролан Брат, «означающее», «означаемое» и «сообщение» составляют базовую лингвистическую конструкцию знака. Но в структуре мифа они образуют лишь первый уровень, тогда как на втором уровне складывается сочетание этого первичного знака с некой мифологемой как новым «означающим» (как, например, знаковое понятие «держава» на «первом» уровне соотносится с обозначением государственности, тогда как на «втором» – с многогранным символическим смыслом идеологемы державности)[16]. С учетом этой двухэтажной «архитектуры» мифология приобретает особую коммуникативную специфику – формирование и переадресация таких знаков, как правило, тесно связаны с наличием определенного смыслового контекста (контекст выступает как фактор правильной расшифровки «послания» адресатом), предполагают особый «код» (специфический язык символики, понятный и адресанту, и адресату), а также эффективные каналы для прямого коммуникативного контакта[17].

Семиологическая реконструкция мифа позволяет не только более точно понять его структуру и смысловое поле, но правильно интерпретировать социально-исторические явления, связанные с ремифологизацией общественного сознания. Ярким примером является изучение расового мифа Третьего рейха. В научной литературе распространены самые разнообразные трактовки этого феномена – от «мусорной ямы истории»[18] и «пробуждения национального архетипа»[19] до «технически оснащенной архаики», «насильственного восстания мифа, требующего сопричастности к архаическим псевдоценностям расы, крови, вождя»[20]. Методы семиологической реконструкции позволяют увидеть в расовом мифе совершенно иное – уникальную знаковую ситуацию, в рамках которой произошел синтез сразу нескольких специфических факторов: в роли «адресанта» одновременно выступили представители академической расологии и экстремистского политического движения, «адресатом» оказалось общество, охваченное массовой негативной маргинальностью, «сообщение» (набор идеологем) строилось как двухуровневое сочетание «означаемого» и «означающего» с многогранной символикой и глубокими подтекстами, образующими специфический «код» для смысловой интерпретации расового мифа, распространение мифа оказалось сопряжено со специфическим историческим контекстом, а также основано на создании уникальных каналов коммуникативного «контакта» (пропагандисткой системы Третьего Рейха).

 

[1] Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. – М.: Изд-во политической литературы, 1991. – С. 35

[2] Лосев А.Ф. Диалектика мифа [Электронный ресурс]. URL: http://philosophy.ru/library/losef/dial_myth.html (дата обращения: 15.08.2012).

[3] Там же.

[4] Флад К. Политический миф. – М.: «Прогресс-Традиция», 2004. – С 32.

[5] Лосев А.Ф. Философия… – С. 68.

[6] Бодрийяр Ж. Система вещей. – М.: «Рудомино», 2001. – С. 85.

[7] Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: «Добросвет», 2000. – С. 273.

[8] Лосев А.Ф. Философия… – С. 169.

[9] Козолупенко Д.П. Мифопоэтическое мировосприятие. – М.: М.» Канон+», 2009. – С. 58.

[10] Мишучков А.А. Специфика и функции мифологического сознания // Альманах Восток. – 2004. – № 7 (19) [Электронный ресурс]. URL: http://www,sitation.ru/app/j_art_500.htm (дата обращения: 15.08.2012).

[11] Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря [Электронный ресурс]. URL: http://www.vehi.net/berdyaev/carstvo.html (дата обращения: 15.08.2012).

[12] Лосев А. Ф. Философия… – С. 172.

[13] Мишучков А.А. Указ. соч.

[14] Там же. – С. 266.

[15] Соломоник А.Б. Парадигма семиотики. – М.: ЛКИ, 2011. – С. 130.

[16] Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Мифологии. – М.: Изд-во имени Сабашниковых, 2000. – С. 239

[17] Гринев-Гриневич С.В., Сорокина Э.А. Основы семиотики. – М.: Флинта, 2012. – С. 207.

[18] Бланк А.С. Из истории раннего фашизма в Германии. Организация. Идеология. Методы. – М.: Мысль, 1978. – С. 23.

[19] Юнг К.Г. Психология нацизма // Карл Густав Юнг о современных мифах. – М.: Практика, 1994. – С. 223.

[20] Дебор Г. Общество спектакля. – М.: Издательство «Логос», 1999. – С 110.