Студопедия — БРИТАНСКИЙ ПОРОДНЫЙ СТАНДАРТ 1986 ГОДА 4 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

БРИТАНСКИЙ ПОРОДНЫЙ СТАНДАРТ 1986 ГОДА 4 страница






Наконец, я должен сказать, что не совсем понял, что разумеет доктор Вирениус под разными точками зрения, на которых будто бы стоят в споре между собою аллопаты и гомеопаты и которые приводят будто бы к недоразумению и несогласию. Точка зрения в научной медицине одна, потому что научная медицина, физиология и патологическая анатомия одна, и тут не может быть двух наук, а следовательно и двух различных точек зрения. В различных же воззрениях на терапию врачи, действительно, между собой расходятся. Но точка зрения относительно основных начал медицинской науки есть одна и та же для врачей всех направлений. В этом смысле и основные положения моей программы составляют основные положения медицинской науки, и если доктор Вирениус в состоянии, пусть он их опровергнет. (Рукоплескания).

Председатель: В качестве председателя комиссии музея, я должен быть совершенно беспристрастен, да и не могу быть пристрастен; форма моя уже изобличает, что в медицине я совершенно несведущ и не могу разбирать вопросов, возникших между так называемыми аллопатами и гомеопатами. Но считаю долгом в этом собрании, ввиду того, что я высказал раньше, принести глубокую и сердечную благодарность уважаемому сочлену комиссии д-ру Вирениусу, который решился обменяться мнением с лектором по вопросу, от которого, как он заявляет, отступаются все врачи. Думаю и как член публики, что медицина существует не для себя, а для всех нас и в наших интересах. Я не совсем понимаю причины уклонения (если только есть такое уклонение) от дебатирования вопроса, какую же роль в медицине может и должна играть гомеопатия. Я уже высказал, что комиссия, учреждая эту беседу, не имела ничего иного в виду, как дать толчок, в интересах человечества, данному вопросу; а затем пусть не мы, а медицинские общества, ученые и авторитетные, обсудят этот вопрос. Повторяю, я глубоко благодарен доктору Вирениусу за сделанное им возражение. (Рукоплескания). Затем, я позволю себе сказать несколько слов уважаемому лектору в защиту того, что было высказано доктором Вирениусом. Если он сослался на биологический закон, то это потому, что оппонент может искать доводы для защиты своего положения там, где он всего легче их находит, и я не считал бы этого отступлением от программы. Затем, если доктором Вирениусом сделано отступление от программы, то в этом могу быть виновен и я, как председатель, который дал возможность говорить о минимальных дозах, когда Вы их только слегка коснулись. Но я прошу Вашего внимания к последнему Вашему тезису, где говорится, что "гомеопатия есть ничто иное, как сравнительная патология естественных и лекарственных болезней и в этом смысле представляет истинно научную физиологическую терапию". С моей точки зрения, как неспециалиста, мне представляется, что одним положением о гомеопатическом законе подобия не исчерпывается учение гомеопатии, как Вы и сами указали, причем по необходимости Вы должны были коснуться и минимальных доз и вопросов фармакологических. Так что я считал себя совершенно вправе дать слово в этом же направлении и доктору Вирениусу. (Рукоплескания).

Остается еще один вопрос, который между Вами и доктором Вирениусом остался спорным и невыясненным и, я думаю, остался невыясненным и для большинства публики. Вопрос этот есть вопрос о влиянии тех минимальных доз, о которых говорилось, что они невесомы и не могут поддаваться химическому и физическому исследованию. Следовательно, для полноты обсуждения, для лиц непосвященных, к числу которых принадлежу и я, остается вопрос такого рода: если минимальные дозы в самом деле действуют, как утверждают гомеопаты, то может быть следовало бы желать параллельного испытания, если бы оно было возможно, а именно: что было бы с больным, предоставленным самому себе? И так как Вы заявили, что гомеопаты, как и аллопаты, стремятся к тому, чтобы поставить человеческий организм в такие условия, при которых болезнь должна прекратиться или должна не начинаться, то при соблюдении этого условия, что было бы с больным? Я понимаю представляющуюся здесь трудность, потому что, во-первых, всякая болезнь индивидуальна, а во-вторых, совершенно тождественных болезней встретить ни в каком случае невозможно. Следовательно, может явиться недоумение, отчего у вас явился больший процент выздоровевших, а там меньший, и можно было бы сказать, что сюда попали более счастливые случаи, а туда несчастливые. Но все-таки такое параллельное испытание, может быть, было бы доказательно. Так как этот вопрос остается нерешенным в споре между вами, то он остается нерешенным и для массы публики.

Доктор Вирениус: По поводу того, что не было произведено опытов, я считаю нужным сказать, что в 1850 г. в одном из пражских госпиталей лечили воспаление легких тремя способами, из которых один был совершенно нигилистический, и все эти способы привели к одинаковому проценту выздоровления. Так что эта система уже была применяема.

Затем, я коснулся минимальных доз потому, что о чем бы ни говорить о гомеопатическом, нельзя избегнуть минимальных доз, и непременно нужно иметь в виду все три гомеопатические основы: минимальные дозы, закон подобия и действие лекарств; разъединить их никоим образом невозможно. Если вы, разбирая какое-нибудь учение, будете говорить о какой-нибудь одной стороне, то вы непременно запутаетесь, так что должны постоянно иметь в виду и другие стороны его учения. Вот почему я коснулся минимальных доз9.

Что касается до другого очень важного возражения относительно спектрального10 (?) анализа, который будто бы подтверждает действие минимальных доз, то я мало знаком с этим анализом. Упомяну только, что открытие спектрального (?) анализа принадлежит штутгартскому доктору Йeгepy, тому самому, который доказывал, что душа заключается в обонянии, что обоняние руководит всем существованием человека. Это тот самый странный человек, который действительно предложил определять чувствительность ощущений на разные внешние влияния. Ученые отозвались на это совершенным молчанием; нигде я не видел ни критики, ни возражений на спектральный (?) анализ профессора Йeгepa; так что это молчание означало, что никто не хотел говорить по поводу этого открытия Йeгepa. Поэтому сказанное относительно спектрального (?) анализа требует проверки. Что касается до Бутлерова, то это его слабая сторона; как его спиритизм, так и его гомеопатическая воззрения, изложенные в написанных им брошюрах, действительно не выдерживают критики, по крайней мере, по тем статьям, которые появлялись.

Что касается до заявления доктора Бразоля о том, что он видел случаи, где язвы излечиваются под влиянием гомеопатических средств, то на это можно прямо ответить, что в настоящее время язвы излечиваются антсептическим способом. Но наука идет еще далее в этом отношении, а именно к тому, что даже не антисептический способ, не какое-либо вещество, а только одна безукоризненная чистота, безукоризненно чистая перевязка излечивает язвы без всякого лечения. Так что этот прием, приведенный д-ром Бразолем, не подтверждает еще гомеопатического учения11.

Д-р Бразоль: Я не буду вдаваться в подробности, но желаю только восстановить один факт. Доктор Вирениус говорит, что были произведены сравнительные эксперименты лечения воспаления легких по разным способам, в том числе и по выжидательному, и что все эти способы привели к одинаковому проценту выздоровления. С его стороны это в высшей степени печальное заблуждение. Относительно воспаления легких были произведены сравнительные эксперименты по трем способам:

1) по аллопатическому способу (рвотным камнем)

2) кровопусканием и

3) по выжидательному методу, причем получалась громадная разница в пользу выжидательного метода лечения.

Лечение кровопусканием и такими сильными средствами, как рвотный камень, давало громаднейшую смертность, между тем как выжидательное сравнительно небольшую. Я не могу припомнить цифр, но приблизительно отношение было такое: аллопатическое лечение давало около 28-30% смертности, а выжидательное около 12%12.

Председатель: А что Вы называете выжидательным?

Доктор Бразоль: Неназначение никаких средств. А сравнение между выжидательным методом и гомеопатическим, произведенным в английских, французких и немецких госпиталях людьми науки и аллопатами, взявшимися за это дело с тем, чтобы опровергнуть гомеопатическое лечение, приводит к тому результату, что гомеопатическое лечение дает наименьший процент смертности, т.е. меньший, чем при выжидательном лечении, из чего можно заключить, что гомеопатическое лечение не есть бездействующее, а именно активное. (Рукоплесканя).

Доктор Тернер: Я не желаю вдаваться в разбор вопросов гомеопатических и аллопатических, так как большинство публики, здесь присутствующей, незнакомо со многими терминами, которые так щедро употреблял почтенный лектор. Но для того, чтобы доказать вам, что даже программа его заключает в себе некоторые несообразности, я прочту 1-й пункт ее: "Гомеопатия есть ничто иное, как сравнительная патология естественных и лекарственных болезней, и в этом смысле представляет истинно научную физиологическую терапию". Мы, врачи, вышедшие из той же школы, как и лектор, т.е. из Военно-Медицинской академии, конечно, будем пользоваться одной и той же терминологией. Под патологией мы разумеем науку о существе самой болезни, а под словом "гомеопатия", как все, слова, кончающиеся на "патия", будем подразумевать науку о лечении болезней. И вот говорят, гомеопатия есть сравнительная патология? Из того, что мы здесь слышали, мы не знаем, что же такое гомеопатия: есть ли она наука о лечении, есть ли она терапия или нет? Мы бы сказали так, что гомеопатия есть ничто иное, как истинно научная физиологическая терапия, основанная на научной патологии. Для нас это было бы понятно, но такое определение в программе я отказываюсь понимать.

Далее, употребляется, например, такое выражение: "патогенез"; почтенный лектор употребляет выражение "патогенез лекарственных веществ". Под патогенезом мы разумеем способ происхождения болезней, например, патогенез холеры или тифа, — это я понимаю; но патогенез лекарственных веществ я отказываюсь понимать.

Далее, возьмем 10-й пункт, в конце которого читаем: "...что достигается посредством изучения токсикологии, фармакологиии симптоматологи и лекарственных веществ" и т.д. Опять-таки: симптоматология есть наука о симптомах, симптоматология всегда связана с болезнями, так что "симптоматология лекарственных веществ" для меня опять нечто темное, что я, как врач, отказываюсь понимать. Этим я закончу свои замечания, так как по существу трудно разбирать вопрос — это вопрос чисто специальный.

Доктор Бразоль: Доктор Тернер отказывается понимать смысл выражений: "патогенез лекарственных веществ" и "симптоматология лекарственных веществ", не приводя никаких доводов, отчего он отказывается их понимать. Я говорю и объясняю в своей беседе, что лекарственные вещества имеют способность вызывать в здоровом человеческом организме всевозможные болезненные явления, и подтверждал свои слова примерами. На основании вышесказанного, лекарственные вещества способны вызывать в организме комплекс болезненных симптомов, субъективных и объективных. Следовательно, если можно говорить о симптоматологии холеры, то можно говорить и о симптоматологии мышьяка, т.е. о совокупности тех симптомов, которые мышьяк вызывает в здоровом организме. Под "патогенезом лекарственных веществ" я разумею совокупность тех болезненных явлений, которые вызываются лекарственным веществом в здоровом организме. Патогенетическое действие я рассматриваю как синоним физиологического действия; физиологическое же действие лекарств представляет те болезненные патологические явления, которые лекарства вызывают в здоровом человеческом организме. Следовательно, если я могу говорить о патогенезе холеры или дизентерии, т.е. о болезнетворном действии, положим, коховской "запятой", то я могу с таким же правом говорить и о патогенезе мышьяка и сулемы, т.е. о тех болезнетворных явлениях, которые эти лекарственные вещества вызывают или производят в здоровом человеческом организме; потому что, повторяю, "патогенетическое" и "физиологическое" действие лекарств суть синонимы13. (Рукоплескания).

Г. Гольдштейн: Прежде всего, позволю себе сказать, что меня поражает в этой программе странное сочетание слов, но уже не в смысле чисто лексикологическом, а в чисто логическом. Предупреждаю, что я не врач, не специалист этого дела, и отношусь к нему с точки зрения физики. В науке обыкновенно привыкли употреблять такие термины, как "закон" с большой осторожностью. Слово "закон" предполагает не то, как заявлял лектор, что индуктивный закон предполагает такой вывод, который основан на опытах каких бы то ни было. Когда говорят, например, о законе распространения света, говорят о силе света, что она обратно пропорциональна квадратам расстояния, то говорят кое о чем, что подлежит измерению при помощи приборов вполне точных, каждому доступных и могущих быть в руках каждого человека. Поэтому закон подобия, как некоторое сопоставление слов, доступное и понятное исключительно известной группе людей, не предрешает вопроса о том, насколько это справедливо. Но закон подобия я, прежде всего с точки зрения строгой науки, отрицаю — такого закона не существует14.

Затем, я хотел бы спросить у лектора следующее: признается ли современной гомеопатией в целости тот величайший ученый, на которого каждый гомеопат считает необходимым ссылаться с первой строки своего произведения. Этот действительно величайший врач — Самуил Ганеман. Признается ли современной гомеопатией, что те принципы — я не говорю детали — которые были выставлены этим знаменитым врачом в его сочинении "Органон", что эти принципы и в настоящее время остались справедливы? Я просил бы д-ра Бразоля дать на этот вопрос категорический ответ: да или нет?

Доктор Бразоль: Дело в том, что патологические и философские теории и воззрения Ганемана, изложенные им в "Органоне", давным-давно опровергнуты наукой и не принимаются современной гомеопатией; таковы, например, его воззрения на псору, сикоз, динамизацию лекарств и т.д. В деятельности Ганемана нужно различать, по крайней мере, три пepиода, из которых первый период будет приблизительно до 1812 г., затем следует средний период и, наконец, последний, в котором появилось последнее 5-е издание его сочинения "Органон". Воззрения, которые он высказывал в последнее время о патологической теории болезней, в настоящее время научно-образованными врачами не принимаются. Это, впрочем, мое личное мнение, и очень может быть, что не все врачи-гомеопаты согласятся с ним. Я знаю многих врачей, которые привыкли jurare in verba magistri; для них Ганеман есть недосягаемый гений, и они без всякой критики принимают на веру каждое его слово от первого до последнего. Мне же кажется, что в многолетней деятельности Ганемана нужно отличать несколько различных периодов и что многое из сказанного им в конце его жизни в настоящее время не может быть защищаемо и отстаиваемо15.

Г. Гольдштейн: Итак, выясняется, что между гомеопатами существуют две школы, из которых последователи одной принимают все, что сказал Ганеман, а последователи другой этого не принимают. Доктор Бразоль принадлежит к числу последних. Тогда, обращаясь к содержанию той лекции, которую мы только что выслушали, я обращаюсь опять-таки с вопросом. Ганеман говорит, что в болезни нет надобности искать причины; для него безразлично, есть ли та или другая причина болезни, лишь бы врач знал симптомы ее. Признаёт ли доктор Бразоль это положение?16

Доктор Бразоль: Во первых, я не признаю, чтобы Ганеман это высказывал; я должен категорически это отвергнуть и, напротив, утверждаю, что Ганеман везде указывает на необходимость искания причины болезни, так что удаление причины болезни составляет у него главное показание.

Г. Гольдштейн: Я буду иметь честь представить сочинение Ганемана под названием "Органон", издания 1810 года.

Доктор Бразоль: Которое издание?

Г. Гольдштейн: Первое. Все врачи-гомеопаты знают, что первое издание вышло в 1810 году, через 20 лет после того, как он принялся за исследование этого вопроса. Я позволю себе сказать, что так как вопрос поставлен на такую почву, а я не врач, и потому только решился возражать, что некоторые врачи и ученые профессора, к которым я обращался, отказались возражать на основаниях, для меня вполне понятных, но которые я не имею права передавать здесь, то я укажу на следующее. Так как д-р Бразоль отрицает такое положение, и так как я лично считаю, что каждый ученый образованный гомеопат — особенно, как вы изволили видеть, столь медицински образованный, как д-р Бразоль — должен знать в подлиннике основы сочинения, на котором зиждется гомеопатия, то я обращаю внимание на то, что Ганеман в самом начале своего сочинения "Органон", на стр. 8, говорит следующую фразу: "Для того, чтобы остановить пулю, не надо знать причины ее полета; мне все равно, откуда она вылетала, из ружья или другого орудия, и т.д., мне только необходимо ее остановить, поставить доску: пуля остановилась, цель достигнута".

Доктор Бразоль: Это нисколько не опровергает...

Г. Гольдштейн: Ввиду того, что, стало быть, оказывается, что врачи-гомеопаты и специалисты, заявляющие об одряхлевшей галеновской медицине, не знают основного сочинения, на котором зиждется вся их наука, я считаю, что дальнейшие возражения представляются излишними. (Шиканье в публике)17

Доктор Бразоль: Я желаю только ответить на тот пункт возражений г. Гольдштейна, что будто Ганеман считает излишним знание причины болезни. Только что приведенная им цитата из сочинения Ганемана нисколько этого не подтверждает. К сожалению, я не имею под рукой всех сочинений Ганемана, но я в долгу не останусь и в примечаниях к тексту наших, прений, имеющих быть напечатанными, укажу на многочисленные места в его сочинениях, где он именно указывает на то, что врач должен, по возможности, наследовать причину болезни и удалить ее. Но так как причины болезней во многих случаях неизвестны, то в таком случае причинное показание (indicatio causalis) неосуществимо. В других случаях возможно даже удалить причину болезни, и, тем не менее, по удалению ее, известные болезненные ее последствия остаются в полной силе и требуют исцеления. Следовательно, я хочу только указать г. Гольдштейну, что он неправ, говоря, что Ганеман находил маловажным и излишним отыскание и удаление причин болезни18.

Г. Гольдштейн: Это вопрос будущего, но я позволяю себе помимо этого обратить внимание на следующее обстоятельство. Врачи-гомеопаты обыкновенно жалуются на то, что их не желают слушать, не желают дать им возможности производить опыты, и хотя вы все, вероятно, слышали, что 2-3 года назад были случаи, когда официально разрешено было производить опыты, эти опыты как-то закончились, может быть, не к чести других врачей, но во всяком случае окончились как-то неопределенно. Я имею право заявить теперь доктору Бразолю, что в его распоряжении будет целая больница, имеющая до 300 человек больных, на которых он будет в состоянии производить свои опыты, но при одном условии: чтобы результаты каждого опыта были подписаны под протоколами всеми присутствующими врачами и затем опубликованы в газетах. Я говорю об этом потому, что хочу доказать, что врачи-аллопаты отнюдь не отказываются от экспериментального исследования, но требуют, чтобы оно было поставлено в такие условия, в какие ставится вообще научное экспериментальное исследование. Те экспериментальные исследования, которые производил Ганеман и многие другие, — причем, повторяю, что Ганеман величайший из исследователей, — все-таки о чем говорили? Если желают определить действие лекарств и желают узнать, какие симптомы эти лекарства вызывают, то на стр. 93 (1-го нем. изд. "Органона") Ганеман говорит, что такие лекарства должны быть исследуемы на людях, "welchezürtlich, reisbar und empfindlich sind" т.е. на людях нежных, раздражительных и чувствительных. Мы читали миллион публикаций, сделанных из клиники Шарко и др., где оказывалось, что нежные, чувствительные и раздражительные особы не только иногда от лекарства, но даже от того, что им впрыскивали химически чистую воду, получали от нее припадки, которые потом приходилось лечить самыми сильными средствами19. Затем, между гомеопатическими лекарствами, как свидетельствует имеющаяся у меня фармакология, есть такие, которые имеются в том же разведении в любой воде, которую мы употребляем в пищу. Согласно свидетельству гомеопатов, эти лекарства вызывают значительное расстройство и изменение в организме. Спрашивается: каким же образом, если мы принимаем эту воду в качестве питья, этих расстройств у нас не наблюдается?20

Наконец, доктор Йегер, на анализ которого ссылается доктор Бразоль, разбирает вопрос о действии поваренной соли на организм человека, и если д-р Вирениус обратил внимание на то, что сочинения Йегера не нашли поддержки в ученом мире, то вовсе не потому, что Йегер принялся за исследование гомеопатического вопроса, а потому, что выступил в Берлине в весьма смешном виде и вызвал насмешки над своим "нормальным костюмом", а в конце концов он был объявлен помешанным. Правда, это не есть доказательство, но странно, что та самая поваренная соль, которая так сильно действует на организм животных, имеется в нашем организме, в нашей крови как постоянная составная часть и в таких дозах, которые, конечно, больше гомеопатических, а современные гомеопаты, к числу которых я отношу и доктора Бразоля, говорят, что если гомеопатическое лекарство давать в больших дозах, то оно производит целый комплекс или совокупность болезненных явлений. Если бы поваренная соль, находящаяся в нашей крови, действительно вызывала такую совокупность болезненных явлений, то мы постоянно должны бы быть больными, с точки зрения Йегера, болезнью поваренной соли — это симптоматическое определение, но ничего подобного нет. В нашей крови есть масса других составных частей, разведенных в крови в гораздо сильнейшей форме, чем в той, в которой гомеопаты приготовляют свои лекарства, т.е. разведенные в воде, и тем не менее они никакого действия не производят. Спрашивается: как же дозы, которые есть в моем организме, если к ним прибавится еще одна тысячная или миллионная доля того же вещества, вызовут последствия, которые не вызывает присутствие в моем организме всей массы? Это непонятно не только для аллопата, но и для всякого человека, который строго относится к науке и требует строгой научной логики21.

Один из слушателей (г. В. А. П.): Так как сейчас говорил человек, не принадлежащий к медицине, то я попрошу слова, чтобы ответить...

Председатель: Прошу извинения: это говорил член комиссии музея. Затем последнее слово принадлежит доктору Бразолю.

Доктор Бразоль: Что касается до предложения делать эксперименты в госпитале или клинике, то я должен сказать, что мы никогда от этого не отказывались, а напротив того, всегда только ищем возможности доказать успешность гомеопатического лечения под контролем врачей противоположного направления. Такие опыты производились уже много раз и обыкновенно имели последствием то, что врачи, вначале так резко восстававшие против гомеопатии, в конце концов переходили на ее сторону и делались гомеопатами. Что касается до условий, под которыми мы можем согласиться делать такие эксперименты, то конечно это требует дальнейшего обсуждения, но во всяком случае мы были бы рады этой возможности и не отказываемся всегда принять это предложение с готовностью.

Председатель (обращаясь к г. Гольдштейну): Каким образом достигнуть этого?

Г. Гольдштейн: Так как я не имею права объявить фамилию того лица, которое мне об этом сообщило, то я прошу д-ра Бразоля явиться ко мне...

Доктор Бразоль: Или Вы ко мне...

Г. Гольдштейн: Хорошо, если угодно... и затем установить условия в присутствии врачей. Если д-р Бразоль желает, то какое ему угодно число гомеопатов и аллопатов, находящихся в этой больнице, выработает условия, но conditio sine qua non — это обязательная подпись под каждым из протоколов и напечатание их в газетах. Это условие, без которого не могут быть делаемы опыты. При согласии на это условие, дальнейшие условия представляются дружескому соглашению между врачами.

Доктор Бразоль: Согласен, согласен, только это условие sine qua non должно подлежать еще обсуждению...

Председатель: Но покорнейше прошу, если состоится соглашение, сообщить об этом комиссии.

Доктор Бразоль: Непременно22. Затем, позволю себе прибавить еще несколько слов к сказанному г. Гольдштейном. Я только мимоходом указал на опыты Йeгepa, которые при дальнейшей проверке может быть будут в состоянии доказать действительность гомеопатических доз. Особенного значения я на этот предмет не возлагал. Но я, между прочим, должен сказать, что способ опровергать значение йегеровских экспериментов тем, что он заблуждался, быть может, в других вопросах, что он душу хотел отыскивать посредством обоняния, что он предложил особенный "нормальный костюм", который, по мнению г. Гольдштейна, возбуждал смех всей Европы, а между тем (замечу в скобках) в скором времени, быть может, будет введен в прусскую армию и в защиту которого является весьма много компетентных лиц, — такой способ спора я бы не считал правильным. После этого можно было бы точно также опровергать Ньютона тем, что в последние дни своей жизни он занимался толкованием Апокалипсиса или впал в мистицизм, что, однако, не мешает ему быть великим человеком...

Председатель: Позвольте Вас прервать. Г. Гольдштейн не высказывал своего мнения о костюме Йегера, а только констатировал то, как относились к нему другие.

Доктор Бразоль: Да, я и говорю, что будто бы, по мнению г. Гольдштейна, так отнесся к Йегеру учёный мир, но это именно и не совсем верно.

Председатель: Но это не его мнение.

Доктор Бразоль: Что же касается поваренной соли — да, мы ее ежедневно употребляем, но в количествах не настолько достаточных, чтобы вызвать резкие болезненные явления. Но несомненно, что поваренная соль, принимаемая ежедневно и часто в бóльших приемах, чем обыкновенно употребляется в пище, может вызвать весьма резкие болезненные явления или, пожалуй, болезнь поваренной соли; и против совокупности таких болезненных явлений, которые поваренная соль в больших и частых приемах вызывает в здоровом организме, мы, на основании нашего закона, употребляем ее в малых дозах и притом с отличным успехом. Как это происходит и почему это так — это вопрос в высшей степени интересный, но который сегодня тоже разрешения не получит, потому что рассмотрение его заняло бы слишком продолжительное время и касается того второго основного принципа гомеопатии, который включает в себя вопрос о гомеопатических дозах, о чем речь будет в другой раз.

Примечания

Bcе лекарственные вещества в действии своем на человеческий организм обнаруживают известное избирательное или физиологическое сродство к известным клеткам, тканям и органам человеческого тела и, таким образом, имеют определенную "локализацию" действия.

Кроме такой определенной локализации действия, лекарственные вещества проявляют еще известный определенный и законосообразный характер действия в сфере своего физиологического сродства.

В этом смысле все лекарственные вещества имеют "специфическое" действие и обладают способностью действовать "патогенетически" или болезнетворно, т.е. производить в здоровом организме особенную для каждого лекарственного вещества и ему одному только свойственную болезненную картину.

Лекарственные болезни сходны с естественными.

С другой стороны, все лекарственные вещества имеют способность действовать "терапевтически", т.е. излечивать естественные болезни и возвращать нарушенные физиологические функции к норме.

Опыт и наблюдение учат, что для того, чтобы утилизировать "патогенетические" свойства лекарств, т.е. применять лекарственные вещества с терапевтической целью, между лекарственным веществом и болезненным процессом должно существовать отношение сходства или подобия.

Практическое правило, отсюда вытекающее, формулируется в известном гомеопатическом законе подобия "Similia similibus curantur" — подобное подобным лечится, т.е. болезни излечиваются вернейшим, скорейшим и легчайшим путем посредством того лекарственного вещества, которое в действии своем на здоровый человеческий организм воспроизводит в высшей степени сходную с ней болезнь.

Гомеопатический закон подобия найден, установлен и доказан, как и все законы природы, посредством индуктивного метода.

Для практического осуществления гомеопатического принципа лечения необходим анализ как объективных, так и субъективных признаков и симптомов болезни. Объективные симптомы важны для диагноза родового или патологоанатомического характера болезни; субъективные же симптомы — для диагноза видового или индивидуального характера болезни.

Лекарственные вещества, назначаемые по закону подобия, должны подчиняться трем главным показаниям: а) локализации болезни б) патологической форме ее и с) этиологическим условиям ее происхождения и индивидуальности данного случая, что достигается посредством изучения токсикологии, фармакологии и симптоматологии лекарственных веществ параллельно с патологией и симптоматологией естественных болезней.

Гомеопатия есть ничто иное, как сравнительная патология естественных и лекарственных болезней, и в этом смысле представляет истинно физиологическую терапию. Л. Б.

Примечание (Ганемана): Я поэтому не понимаю, как могли считать болезненно измененное внутри организма за нечто постороннее и самостоятельное, за условие болезни, за внутреннюю непосредственную первопричину ее (prima causa). Для возникновения известного предмета или состояния необходима первая непосредственная причина, но раз они уже существуют, то для дальнейшего бытия не нуждаются уже в первой и непосредственной причине своего возникновения.







Дата добавления: 2015-06-12; просмотров: 397. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

ОЧАГОВЫЕ ТЕНИ В ЛЕГКОМ Очаговыми легочными инфильтратами проявляют себя различные по этиологии заболевания, в основе которых лежит бронхо-нодулярный процесс, который при рентгенологическом исследовании дает очагового характера тень, размерами не более 1 см в диаметре...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Экспертная оценка как метод психологического исследования Экспертная оценка – диагностический метод измерения, с помощью которого качественные особенности психических явлений получают свое числовое выражение в форме количественных оценок...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия