Глава 9. Я проснулся от ночного кошмара в пустой кровати, в пустой квартире

Я проснулся от ночного кошмара в пустой кровати, в пустой квартире. После того, что произошло ночью, последнее чего бы мне хотелось, так это чтобы Брианна была одна.

Мое первое предчувствие того, что не все в порядке, пришло, когда я перевернулся в постели. Нет мягкого, теплого тела, пахнущего цветами и недавним сексом, к которому можно прижаться и обнять. Только простыни и подушки. Она не в моей постели. Я окликнул ее по имени и получил в ответ одно лишь зловещее молчание, от чего мне стало тошнотворно и страшно.

Прошлая ночь была для нее слишком?

Первым делом я проверил ванную. Я понял, что она была в душе. Ее косметика и кисти были разбросаны, но ее самой определенно не было. Не было на кухне, готовящей мне завтрак, не было в моем кабинете, проверяющей свою электронную почту, ни в тренажерном зале, ее не было нигде.

Я воспроизвел на монитор видео с камеры видеонаблюдения, что записывала входную дверь и прихожую. Любое движение будет заснято. Мое сердце колотится так сильно, что должно быть двигается грудная клетка. Я перемотал последний час: она была там, одетая в штаны для бега и кроссовки, направляющаяся к лифту с наушниками в ушах.

— Черт! — я ударил кулаком по столу. Ушла на утреннюю пробежку? Не-«черт возьми»-вероятно. Я уставился на то, что увидел и почесал подбородок.

— Скажи мне, что ты сейчас ее видишь! — выкрикнул я в трубку Нилу.

— Что? — он говорил так, словно все еще находится в постели, и я почувствовал себя еще хуже, чем раньше.

— Неправильный ответ, приятель. Брианна покинула квартиру. Пошла на пробежку!

— Я спал, И, — сказал он. — Зачем мне следить за ней, если она в квартире с тобой!

Я закончил разговор с Нилом и позвонил Брианне. И, конечно же, включилась голосовая почта. Я уже собирался швырнуть телефон в стену, но решил написать ей сообщение: «Где тебя носит?»

Я побежал к шкафу, достал какую-то одежду и обувь, схватил ключи от машины, кошелек, мобильный и побежал вниз к гаражу. Я выехал на дорогу с визгом шин, стал прикидывать, как далеко она могла уйти с тех пор, как ее засняла камера безопасности, в моей голове начал складываться сценарий, как легко было бы для профессионального наемника сделать за этот час свою работу, чтобы все это было похоже на несчастный случай.

Было рано, только половина восьмого, обычное пасмурное Лондонское утро. Обычные развозные автофургоны и перемещающиеся уличные торговцы, оживленная кофейня по соседству, несколько утренних бегунов, но ее нет среди них. Она может быть где угодно.

Я продолжал возвращаться к тому, почему она ничего не сказала мне. Я испугался до смерти, что это было из-за меня. Из-за того, что она увидела вчера ночью. Из-за того, что произошло после... Я был настолько повернут на Брианне, что это было даже смешно. Одному богу известно, какие у нас были проблемы, но возможно то, что вчера вечером вырвались эти чертовы эмоции, было больше, чем она могла вынести. Я потер грудь и продолжил ехать.

Мой мобильный зазвонил. Нил. Я включил его через громкую связь автомобиля.

— Я не нашел ее пока​​. Я сейчас на Кромвеля, направляюсь на юг, но полагаю, что проехал уже дальше, чем она могла преодолеть за то время, как ее засекла камера безопасности.

— Слушай, И. Мне жаль.

— Ты можешь сказать мне это после того, как я найду ее, — я был сердит, но это не была его вина. Брианна была со мной, и Нил технически был не на дежурстве. Моя ошибка. Какой гребаный беспорядок.

— Тогда я направлюсь на восток. Большинство бегунов следует в сторону парка.

— Ищи ее, приятель.

Я продолжал просматривать улицу в надежде увидеть ее, когда пришло сообщение: «Просыпайся. Я вышла за кофе. Что бы ты хотел, чтоб я принесла тебе?»

Как насчет твоей сладкой попки дома, женщина!

От облегчения я практически опустился на колени, но я был так зол на нее из-за этой выходки. Покупает чертов кофе! О, боже! Я сразу же свернул к тротуару и на мгновение положил голову на руль. Мне было необходимо сесть и объяснить ей о том, насколько ее жизнь должна измениться в течение этих нескольких месяцев. И утренняя пробежка в одиночестве была определенно за пределами дозволенного.

Твою мать!

Мои пальцы дрожали, когда я набирал сообщение: «В каком ты кафе?»

Короткая пауза и: «’Горячая Ява’. Ты зол?»

Я проигнорировал вопрос.

Кафе находилось примерно в квартале от моего дома. Мы ходили туда вместе несколько раз, когда она оставалась ночевать у меня. Брианна была рядом с домом все это время! Я написал ей: «Не уходи!! Скоро буду».

Чтобы добраться обратно в мой район, потребовалось около десяти минут. Я был зол на себя по нескольким причинам, но в основном из-за того, что не услышал, как она проснулась и ушла без моего ведома. Я был так взволнован, пока искал ее, что просто прошел мимо нее в кафе, а это было недопустимо.

Я просто спал. Я решил отложить причины моего крепкого сна на потом.

Может быть, это из-за чертовых кошмаров или из-за секс-марафона?

Ох, я знал, что в какой-то момент разговора не избежать, скорее всего, в ближайшее время Брианна спросит меня об этом, но сейчас я слишком измотан, чтобы противостоять тому, как закипает мое подсознание. Избегание было бы сейчас как раз кстати.

Ну на хер!

Проклятье, она не была в кафе, где я сказал ей оставаться, она стояла на тротуаре, держа в руках два кофе! И она была не одна. Какой-то тип был рядом и клеился к ней, и кто знает, кем, черт возьми, он был для нее. Она его знает? Или кто-то, кто пытается разузнать о ней, бог знает, с какой целью! Я ее отшлепаю за эти фокусы, когда мы будет одни.

Мне пришлось припарковаться на противоположной стороне дороги, а затем перейти. Она заметила меня, когда я подходил, и что-то сказала своему спутнику, который посмотрел на меня. Его глаза вспыхнули на секунду, и он неосознанно подошел к ней ближе.

Черт, не подходи, мудак!

— Итан, — сказала она, улыбаясь так, словно это вполне приемлемый способ начать день.

О-о, моя дорогая, нам срочно нужно кое-что обсудить.

— Брианна, — сказал я жестко, притягивая ее за талию к себе, и наградил ее друга долгим взглядом, он был уже не таким веселым, как пару минут назад. Парень был слишком смелым, на мой взгляд, стоя там, как будто он имел право говорить с ней, словно он уже делал это раньше, и у них была своя история. Дерьмо! Он знал ее. Этот парень знал Брианну.

— Итан, это Пол Лэнгли, ммм... друг из художественного отдела. Он обучает... я уже выходила, когда встретила Пола.

 

Она нервничала. Брианна чувствовала себя неуютно, и если я и был в чем-то хорош, так это в чтении людей. Я смог учуять запах беспокойства, которое исходило от нее. Теперь парень, это уже другая история. Как я заметил, он выглядел слишком самодовольным и наглым.

Брианна, похоже, взяла себя в руки и сказала:

— Пол, это Итан... Блэкстоун, мой парень, — она вручила мне кофе. — Я взяла тебе мисто[7], — она посмотрела на меня и сделала глоток из своей чашки. Да. Она чувствовала себя некомфортно.

Идиоту я протянул руку первым.

Я ненавижу тебя.

Одной рукой я обнимал Брианну, а в другой руке у меня был кофе, который она мне подсунула. Мне пришлось отпустить ее, чтобы пожать руку. Я ненавидел его — в его обтягивающем костюме, строгом и идеально выглаженном. Я убрал руку с талии Брианны и принял его пожатие, крепко сжав челюсти и пытаясь не думать о том, как чертовски плохо выгляжу, а выглядел я так, словно только вскочил с кровати.

— Очень приятно, — сказал Лэнгли, явно не имея этого в виду.

Я ответил коротким кивком. Это было лучшее, что я мог сделать, и мне действительно было все равно, был я груб или нет. Он был джентльменом в неправильном месте в неправильное время, чтобы стать моим другом. Я ненавидел его за это.

Его глаза рассматривали меня. Я решил, что первым закончу это рукопожатие.

Я забрал руку и прижался губами к волосам Брианны, но не спускал с него взгляда.

— Я проснулся, а ты ушла, — я обнял ее.

Она нервно засмеялась:

— Мне всего лишь захотелось мокко с белым шоколадом.

— Ты все еще не можешь без своего утреннего кофе, как я вижу. Некоторые вещи никогда не меняются, да, дорогая Брианна? — Лэнгли заговорчески усмехнулся Брианне, и я все понял. Он трахал ее. Ну, или пытался сделать это. Между ними была какая-то история, и все, что я мог видеть, только красную тряпку ревности перед глазами. Черт тебя побери, в те секунды через меня пронеслась буря эмоций. Мне захотелось зарыть Лэнгли лицом в асфальт, но сначала я бы познакомил его с моим кулаком... мне срочно нужно было забрать ее подальше от него.

— Пора, малышка, — объявил я, прижимая свою руку к ее спине.

Брианна застыла на мгновение, но потом уступила.

— Была рада снова увидеться с тобой, Пол. Береги себя.

— И ты береги себя, милая. У меня есть твой ​​новый номер, а у тебя мой, так что ты знаешь, где меня найти, верно? — ублюдок посмотрел на меня, и было сложно не заметить вызов в его взгляде. Он думал, что я какой-то придурок и решил мне бросить вызов, — если бы Брианна нуждалась в спасении, ей стоило бы только позвонить и прекрасный принц примчался бы к ней.

Сгинь. Исчезни. Ты. Жалкий. Мерзавец.

— До свидания, Пол, — Брианна кивнула и улыбнулась ему.

Да, уберись ты прочь… Пол.

Было настолько очевидно, что влюбленный Пол не хотел оставлять ее. Он хотел поцеловать ее или нежно обнять на прощание, но у него было достаточно мозгов, чтобы этого не делать. Я понял, что он не глуп, просто он был моим врагом.

— Я позвоню тебе. Я хочу услышать все о Маллертоне, — он сделал жест рукой. — До свидания, дорогая, — он одарил меня взглядом, а я его ответным. Я искренне надеялся, что он мог читать мысли, потому что я так многое хотел сказать. Это ему действительно нужно было услышать.

Ты хренов член, бесполезный мешок дерьма! Ты никогда НЕ сможешь позвонить ей, чтобы поговорить о Маллертоне. Ты не будешь смотреть на нее, ты не будешь думать о ней! Понял?! Моя девушка НЕ твоя любимая теперь, и больше никогда не будет. Уберись с моего пути, прежде чем я буду вынужден сделать что-то, что доставит мне хренову кучу проблем с МОЕЙ девушкой!

Мы перешли через улицу, мое сердце бешено колотилось, а гнев просто струился из меня, когда она открыла рот.

— Что, черт возьми, все это было, Итан? Ты был невероятно груб.

— Продолжай идти. Мы обсудим это дома, — мне удалось сдержаться.

Она посмотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова, а затем остановилась на тротуаре.

— Я задала тебе вопрос. И не говори со мной, как с ребенком, который оказался в беде!

— Садись в машину, — резко ответил я, стараясь ухватить ее за руки и посадить на сиденье, опасность могла быть поблизости, даже если она ничего не заметила.

— Извини, но это полная фигня. Я иду назад! — она попыталась вырваться.

Я хотел взорваться, так я был так зол. Я схватил ее за руку, чтобы она не уходила.

— Нет, ты не уйдешь. Садись в машину, сейчас же. Я отвезу тебя домой, — я наклонился ниже, прямо к ее лицу, где мог увидеть ее сердитый взгляд. Она была такой сногсшибательной, когда была раздражена. Она вызвала во мне желание уложить ее к себе в постель и делать очень неприличные вещи с ее телом еще как минимум несколько дней.

— Я не подчиняюсь твоим приказам. Почему ты так себя ведешь?

Я закрыл глаза и призвал все свое терпение.

— Я вообще ничего не делаю. — Люди смотрели на нас. Могли, вероятно, услышать наш разговор. Проклятье! — Не могла бы ты сесть в машину, пожалуйста, Брианна? — Я натянул поддельную улыбку.

— Ты такой мерзавец, Итан. У меня все еще есть своя жизнь. Я собираюсь бегать по утрам и заходить в кафе, если я этого захочу.

— Без меня или Нила ты этого не можешь делать. А теперь усади свою сладкую американскую задницу в эту чертову машину!

Она уставилась на меня на мгновение и покачала головой, ее глаза метали кинжалы. Ее подбородок властно поднялся, прежде чем она прошла к «Роверу». Я проигнорировал ее поведение, полагая, что был чертовски великодушен в сложившейся ситуации. Я написал Нилу сообщение, что она рядом со мной, заставив ее ждать, пока делал это. Она была заперта в автомобиле и, по крайней мере, сейчас, никуда не могла деться.

Я смотрел на нее. Она смотрела на меня. Она была рассержена на меня. Я был вне себя от ярости на нее.

— Не делай этого снова, — сказал я ей недвусмысленно.

— Не делать чего, не гулять? Не покупать кофе? — она дулась и смотрела в окно. Ее мобильный засветился и зазвонил. Она посмотрела на меня, когда подняла трубку. — Да, все хорошо, Пол. Я приношу извинения за все, что было, не беспокойся. Просто небольшая ссора влюбленных, — она фактически издевалась надо мной, когда сказала этому членососу, что у меня был плохой день.

Я хотел вырвать мобильный телефон из ее рук и выбросить его в окно, и вероятно так бы и сделал, если бы она не положила трубку и не убрала его в карман.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Брианна, и не нужно, мать твою, дразнить меня им.

— Ты смутил меня там, Итан! Пол думает, что ты...

— Да имел я, как королеву-девственницу, мнение этого членососа. Кто он для тебя?

— Он — хороший парень и друг, — она не смотрела мне прямо в глаза, когда говорила это, и я знал. Ох, я знал, что они трахались!

— Ты позволяла ему трахать тебя, Брианна? Неужели он знаком с твоей киской, которая только и была создана для траханья? Неужели он лапал тебя, и его член был внутри тебя? Хм-м? Я действительно хочу знать. Расскажи мне о тебе и хорошем парне Поле.

— Ты сейчас такой мудак! — она сложила руки под грудью и посмотрела в лобовое стекло. — Я ничего тебе не скажу.

— Ты трахалась с ним!?

Она повернулась ко мне и наградила таким взглядом, от которого болезненно свело яйца.

— Кого последний раз трахал ты, Итан, прежде чем обратил на меня внимание? Кто эта счастливая девушка? Я знаю, что это вряд ли было больше, чем за неделю до нашего первого раза! — выкрикнула она, размахивая руками. — И это говорит парень, который думает, что неделя без секса — это долго!

Вот дерьмо!

Это была не самая лучшая мысль, ведь она была права. Я ненавидел это признавать, но на самом деле не мог назвать имя последней женщины, что была со мной. Памела? Пенелопа? Что-то на П... Иван точно должен знать, у него был целый список подруг, с которыми он меня знакомил. Я нахмурился из-за того, что действительно не могу вспомнить и, осознавая тот факт, что кем бы она ни была, это не делало ее или наш трах более запоминающимся, чем буква имени.

«Пол начинался с П, как хорошо», — подумал я. Я был уверен, что никогда не забуду его имени.

— Есть проблемы с припоминанием ее имени? — спросила Бриана.

Да.

— Какого цвета были ее волосы, хммм?

Натуральная рыжеватая блондинка. Все, что я помнил.

— Ты собирался трахаться с ней снова, Итан, если бы не встретил меня? — она продолжала подначивать.

Я не ответил. Я завел машину и влился в движение, просто желая попасть домой, вернуться туда, где мы были всего несколько часов назад. Я ненавидел с ней спорить.

— Почему ты не спала? — наконец я пришел в себя. — После прошлой ночи ты просто довела меня этим утром.

— Я не доводила тебя, Итан. Я встала, позанималась на беговой дорожке, приняла душ и захотела мокко. Мы ходим в это кафе все время, и я знала, что ты устал от... гм... прошлой ночи.

Значит, она тоже думала об этом. Я еще не знаю, было это в мою пользу или нет, но я надеялся на это. Я заехал в гараж своего дома и припарковал «Ровер», затем посмотрел на нее.

Очевидно Брианна еще не закончила делать мне выговор.

— Это то, что большинство людей делают каждое утро. Дождя не было, и день выдался замечательный для небольшой прогулки, — она снова вскинула руки вверх. — Я бегала на беговой дорожке и захотела купить мокко с белым шоколадом. Это что, такое преступление? Я же не залезла в башню и не украла драгоценную корону или еще что-то.

Я закатил глаза.

— Детка, ты хоть представляешь, каково было мне этим утром, когда я не нашел тебя? Ни сообщения, ни записки, ничего!

Она откинула голову назад на сидение и уставилась вверх.

— Да поможет мне Господь Бог! Я оставила тебе записку! Я оставила. Я оставила ее на своей подушке, чтоб ты смог ее увидеть. Там сказано: «Пошла за кофе, в «Яву». Буду скоро». Я воспользовалась твоим тренажерным залом и приняла душ, прежде чем уйти. Разве этого не достаточно, чтобы понять, чем я занималась? Ничего особенного не произошло. Обычное, нормальное утро, Итан!

Обычное, нормально утро, которое я никогда бы в своей жизни не захотел повторить, большое спасибо!

— Я не видел твою записку! Я позвонил тебе и наткнулся на голосовую почту! Почему ты не ответила, если ты просто стояла в очереди за кофе? — я вышел из машины и рывком открыл ей дверцу. Я хотел вернуть ее в квартиру и остаться наедине. Находится на публике — полный отстой.

Она покачала головой и вышла из автомобиля.

— Я говорила со своей тетей Мари.

Я ударил по кнопке вызова лифта.

— В такую рань? — я направил ее в лифт и завел в угол, удерживая руками ее ловушке, где я мог получить немного больше влияния над ней. Она была абсолютно бесконтрольна в данный момент. Звук закрывающейся двери был самым желанным звуком, который я услышал в последние минуты.

— Тетя Мари — ранняя пташка, и она знает, что я по утрам бегаю, — Брианна посмотрела на мой рот, и ее глаза заметались по сторонам, когда она прочла меня. Мне было жаль, что я не мог знать, о чем она сейчас думает. Что сейчас у нее на сердце. Я был очень близок к ее телу, но не стал прижиматься. Я просто хотел осознать тот факт, что я привез ее в целости и сохранности.

— Не делай этого вновь, Брианна. Я серьезно. Времена прогулок в одиночестве уже закончились.

Двери лифта открылись, и она обогнула меня, чтобы выйти. Я последовал за ней по коридору и открыл дверь своей квартиры. Ее глаза пылали и блестели. Она была очень, очень зла и так красива, что я стал твердым, как камень.

— Так что, я даже не могу спуститься за кофе в «Яву»? — потребовала она.

— Не совсем. Ты не должна выходить одна и, тем более, никого не предупредив! — я раздраженно покачал головой, бросил вниз ключи и схватился за голову. — Почему это правило так чертовски трудно принять?

Она посмотрела на меня как-то странно, будто пыталась понять меня.

— Почему ты так зол, Итан? Поход за кофе среди бела дня, где полно людей, это не так уж и рискованно, — она снова сложила руки под грудью.

— Все, что я мог подумать, так это то, что ты снова бросила меня и ушла к себе домой.

Правда иногда бывает зла. Неужели я сказал это вслух?

— Итан! Я бы так не поступила, — она пристально смотрела на меня. — Почему ты думаешь, что я так сделаю?

— Потому что ты уже так делала! — заорал я.

И вновь эта злая, ублюдочная правда зарождала во мне сомнения, это был знаменательный день моей неуверенности.

— Да пошел ты! — прошипела она, ее волосы разметались, когда она развернулась и убежала в спальню, захлопнув за собой дверь.

Черт возьми, она так нуждалась в хорошей порке. Я смог представить несколько вещей, которые заставили бы ее замолчать. После прошлой ночи она должна была проснуться ласковой и милой, как сонный котенок. Но не тут то было. Я был в ярости, в моих руках находилась свирепая кошка.

Я вспомнил, что оставил кофе, который она купила, внизу, в машине, в держателе для напитков. К черту этот проклятый кофе, мне нужна бутылка «Ван Гога» и полпачки сигарет.

А еще мне нужно было в душ, а затем объяснить кое-что моей непонятливой женщине. Боже, она была такой непредсказуемой в этой ситуации. Но сперва в душ, а уж потом я смогу усадить ее и попытаться прийти к логическому заключению. Я прошел в ванную через заднюю дверь, а не через спальню, потому что представил, как она там собирается на работу, и подумал, что некоторое личное пространство она оценит по достоинству, учитывая, что она и так сказала мне убираться. Я сбросил обувь и рубашку и вошел в ванную.

Когда я увидел ее, у меня чуть глаза из орбит не вылезли. Брианна стояла там, полуобнаженная, в каком-то чертовски сексуальном нижнем белье, делала макияж, прическу или что-то в этом роде.

Она повернулась и увидела меня, ее взгляд говорил, что она все еще сердита.

— Я нашла записку, которую я тебе оставила, — она горделиво подняла листок бумаги. — Она была под простынями, — она ухмыльнулась, позволила бумаге упасть и повернулась к зеркалу, выставляя свой великолепный зад в роскошных, черных, кружевных трусиках, мои глаза чуть было не ослепли.

Я задумался о ее заднице и о прошлой ночи. О том, что мы сделали и чего не сделали...

Ее глаза поймали мой взгляд в зеркале непосредственно перед тем, как она посмотрела вниз, ее грудь покраснела в этом черном кружевном лифчике, к которому я безумно ревновал.

Вот это моя девочка.

Она тоже вспоминала это. Некоторые вещи сейчас были испорчены между нами, но по части секса мы были солидарны.

— Мы даже не приблизились к концу разговора о том, как организовать твою безопасность, — Я подошел к ней сзади, подняв руку к ее волосам и схватив их в пригоршню. Она глубоко вздохнула и схлестнулась со мной взглядом в зеркальном отражении. — И у тебя сейчас большие проблемы, — я потянул ее голову в сторону и обнажил шею так, чтобы получить к ней прямой доступ.

— А-а, — выдавила она, тяжело дыша. — Что ты делаешь?

Я набросился на ее шею и заскользил губами вверх по изящному изгибу, покусывая кожу зубами. Укуса было достаточно, чтобы извлечь из нее кое-какие звуки. Она так приятно пахла, а ее аромат дурманил меня до такой степени, что я не собирался себя долго сдерживать.

— Не я. Говорить будешь только ты. Скажи, что мне сделать, детка. С чего начать? — я удерживал одной рукой ее волосы, а другую поднес к ее плоскому животику и раскрыл пальцы, сильно прижимая, пока не опустил руку под тонкое кружево.

Она извивалась, но я крепко держал ее, скользя средним пальцем прямо между ее складочками и по клитору.

— Так? — я передвигал палец назад и вперед, смазывая ее, делая покорной и влажной, но не проникая внутрь. Ей придется это заслужить.

— О, боже, — простонала она.

Я слегка потянул ее за волосы.

— Неправильный ответ, моя красавица. Ты всё еще не сказала мне, что я должен сделать. Теперь скажи: «Итан, я хочу, чтобы ты...» — я убрал руку с ее промежности и поднес палец, которым скользил по ее влагалищу, к своим губам. Я насухо его облизал, устроив исключительное представление.

— Ммм, как пряный мед, — я снова укусил ее за шею.

Она была растерянной, разгоряченной и нуждающейся, но я наслаждался, наказывая ее за то, что она сделала. Она прислонилась ко мне и потерлась своей попкой о мой член. Я отвел свои бедра назад и еле слышно рассмеялся при звуке ее протеста, когда проделывал это.

— Итан...

Я хмыкнул и снова потянул ее за волосы.

— Ты сегодня такая дерзкая девчонка. Я все еще жду, детка. Скажи, что ты хочешь от меня, — я поднес свободную руку к ее заднице и грубо сжал ягодицу. — Ты начала эту маленькую игру и ты это знаешь, поэтому скажи, что мне с тобой сделать, — она ахнула, когда я вонзил в нее свои пальцы, и снова попыталась потереться задницей о мой член. — Не-а. Ты не получишь его до тех пор, пока любезно не попросишь, — я замахнулся и шлепнул ее по заднице. Она вскрикнула и встала на носочки, изогнувшись, как прекрасная богиня, которой она была.

— Итан, я хочу тебя... — она смягчилась и попыталась повернуть голову к моей груди.

— Ммм, так ты любишь, когда тебе шлепают по заднице, да? Не шлепнуть ли мне еще разок? — прошептал я прямо ей в ухо. — Ты заслужила эту маленькую порку, детка. Ты знаешь, что заслужила ее, и ты до сих пор не сделала то, о чем я тебя просил, непослушная девчонка. Скажи, что мне сделать с тобой у этой раковины.

Она сексапильно, покорно вскрикнула, от чего мое сердце заколотилось, а мой член чуть не взорвался.

— Скажи мне! — я снова ударил ее по заднице и затаил дыхание, ожидая ее ответа.

— Ах! — она изящно изогнулась и открыла рот, жадно хватая воздух. Я знал, что выиграл, я знал, что она скажет, и меня охватило ни с чем несравнимое возбуждение, когда она произнесла эти слова. — Итан, трахни меня у раковины!

— Наклонись и держись за край, — повелительно распорядился я, отступив от нее, чтобы дать ей возможность подчиниться. Она чуть вздрогнула, но приняла ту позу, на которую я ей указал, выглядя при этом так сексуально, что было практически невозможно уберечь мой разум при таком желании трахнуться, но черт, я чувствовал себя слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Я засунул пальцы под тесьму этого миниатюрного черного кружева и резко потянул его вниз, стягивая с ее ног, пока она не шагнула из своих трусиков. Я мог чувствовать терпкий запах ее возбуждения, ее необходимость во мне, в том, что только я мог ей дать. Я стащил свои тренировочные штаны и взял в руку член, затем, скользнув по ее мокрой щели, потерся о клитор, по-прежнему не проникая в нее.

— Это то, что ты хочешь, любовь моя?

Брианна терлась киской о головку пениса и пыталась насадить себя на мой член. Я оценил ее старания, но сейчас я был тем, кто диктует условия, и я нуждался в большем. Моей девочке придется как следует постараться, прежде чем она получит награду.

Я снова вернулся к ее волосам и взял их в пригоршню, ловко оттягивая ее голову назад.

— Ответь на вопрос, детка, — тихо произнес я. Ее прекрасная шейка дернулась, когда она сглотнула, пока мы смотрели друг на друга в зеркало. Таскание за волосы послужило для нее толчком. Я не дергал слишком сильно, чтобы не причинить боль, просто подчинял себе ее тело и доминировал во время секса. Она стала дикой, но если бы ей не нравилось, я бы никогда этого не делал. Я был готов на все, чтобы доставить удовольствие моей девочке.

— Да, я хочу твой член, Итан. Я хочу, чтобы ты трахнул меня им и заставил кончить! Пожалуйста! — она дрожала напротив моего тела, источая жар.

Я рассмеялся и лизнул ее шею, которую она вытянула для меня.

— Хорошая девочка. И какова же правда, малышка? — я еще немного потер ее сверхчувствительный клитор и ждал, наслаждаясь вкусом ее кожи и исходившим от нее ароматом возбуждения.

— Правда в том, что... я твоя, Итан! Пожалуйста, сейчас! — умоляла она, переполняя мое сердце до такой степени, что практически разорвала его на части этими словами.

Абсолютное совершенство.

— Да, ты моя, и я всегда добиваюсь своего, детка. Ублажая тебя, радую себя, — я приставил член к ее киске и вогнал себя так глубоко, насколько только мог. Мы оба вскрикнули, когда наши тела соединились.

Я удерживал эти шелковистые волосы, пока трахал ее, так что я мог видеть в зеркале ее прекрасные глаза. Это мое. Не знаю почему, но мне нужно было видеть глаза Брианны, когда мы трахались. Я хотел смотреть в них и видеть каждое ощущение, каждый толчок и силу наших порывистых движений и хватки, подводя нас к кульминации до тех пор, пока мы не потеряем себя в чувстве, которое можем достичь только в паре.

Есть какая-то искренность в том, чтобы смотреть в глаза своего любимого человека, когда кончаешь, и тонуть в глазах Брианны, когда это происходило, было тем сильнейшим связующим обстоятельством, которое соединяло меня с ней и означало нечто важное и настоящее. Интенсивность того, что происходило между нами, на самом деле, пугала меня. Я стал чрезвычайно уязвимым, но было слишком поздно. Я уже пропал.

Ее внутренние мышцы сжались вокруг меня, когда она зашлась в оргазме, выкрикивая мое имя и вздрагивая. Я продолжал врываться в ее глубины, чувствуя каждое сжатие и хватку ее влагалища, пока засаживал в нее свой член. Она так сильно пульсировала вокруг моего ствола, что даже в глазах защипало.

Тело Брианны было создано для секса, но именно она имела значение. Это ее я любил. За секунду до того, как я кончил, я вошел в нее как можно глубже и впился зубами в ее плечо. Она вскрикнула, и я уловил этот звук, но не мог понять, относился ли он к боли или к удовольствию. Я не хотел причинять ей боль, но в тот момент я был практически не в себе, просто желая держаться за нее, удерживать рядом с собой, заполняя ее своей спермой, чтобы сделать своей.

Пока я изливался в нее, я снова признался ей в своих чувствах.

— Я... люблю... тебя...

Я смотрел в ее глаза, как в зеркало, когда говорил это.

 

♥

 

Похоже, мы оба опоздаем на работу. Плевать. Некоторые вещи куда более важны. Мы оба были обессилены после секса и едва могли стоять, так что я подхватил ее на руки и взял с собой в душ. Я полностью ее вымыл и позволил ей вымыть меня. Мы не разговаривали. Мы просто смотрели, прикасались, целовались и заботились друг о друге. После душа я завернул ее в полотенце и отнес в постель; и только после того, как она вытянулась рядом со мной, мягкая и удовлетворенная, мы обсудили кое-какие детали.

— Тебе небезопасно выходить одной. Ты больше не можешь так делать. Мы не знаем, что у них на уме, а я не буду тобой рисковать, — я говорил ласково, но решительно, не уступая ни на йоту в этом вопросе и не собираясь это обсуждать. — Вот так.

— Серьезно? Но что в этом такого? — она выглядела удивленной, а затем одарила меня тем грозным взглядом, который я уже видел на ее лице.

— Нам неизвестно, что происходит в лагере Оукли и в лагере его оппонентов. Мы должны учитывать, что Оукли не спускает с тебя глаз, Брианна. Он знает, где ты находилась все эти годы, где ты работаешь, где ты живешь, и, вероятно, даже знает твоих друзей. Мне в ближайшее время нужно поговорить с Габриэль и Кларксоном. Они должны быть проинформированы на тот случай, если к ним подберутся, ведь они связаны с тобой. Твои друзья все знают, да?

Она печально кивнула.

— Я просто не понимаю, почему эти люди так хотят причинить мне боль. Я ведь ничего не сделала и, уж конечно, не хочу ворошить прошлое. Я просто хочу забыть все, что случилось! Разве это моя вина?

Я поцеловал ее в лоб и провел большим пальцем по ее подбородку.

— Здесь нет твоей вины. Мы с тобой просто должны быть осторожны. Очень… очень… осторожны, — сказал я, целуя ее в губы три раза подряд.

— Я ничего не хочу от сенатора Оукли, — прошептала она.

— Это потому, что ты не меркантильна. Большинство людей использовали бы его ради денег, чтобы оставить все в тайне. Ты этого не сделала, но они наблюдают за тобой, чтобы вовремя заметить, если ты что-нибудь предпримешь. И я уверен, что они приглядывают за тобой на тот случай, если враги Оукли попытаются добраться до тебя. По правде говоря, его политические враги меня беспокоят гораздо больше. Видео и осведомленность Оукли, делают его соучастником. Его совершеннолетний сын и друзья совершили преступление, а он их прикрыл. Оппоненты Оукли сочли бы такую информацию политическим кладом. Не говоря уже о по-настоящему отвратительном материале, чтобы продать во множество газет.

— О, боже… — она перекатилась на спину, вскинув руку и прикрыв ею глаза.

— Эй, — я притянул ее обратно, лицом к себе. — Ничего подобного не произойдет, понятно? Я должен убедиться, что они оставят тебя в покое по целому ряду причин. Во-первых, это моя работа, во-вторых, ты моя девушка, — я крепко удерживал ее лицо. — Ведь ничего не изменилось, правда? — я не отпускал ее, потому что мне нужны были заверения. Я должен был знать. — Прошлая ночь была… испорчена…

— Мои чувства не изменились, — прервала она меня, — я по-прежнему твоя девушка, Итан. Прошлая ночь ничего не изменила. У тебя свое темное прошлое, у меня — свое. Я все понимаю.

Я закутал ее в одеяло и медленно и глубоко поцеловал, давая тем самым понять, насколько мне необходимо было услышать эти слова. Тем не менее, я хотел от нее большего. Всегда большего. Как я мог пресытиться, когда она была такой сладкой, красивой и очаровательной?

— Мне очень жаль, что выдалось такое утро, — сказала она, скользя пальцем по моей нижней губе. — Я обещала, что больше не оставлю тебя, и я говорила серьезно. Мне жаль, что ты думаешь, будто я снова могу сбежать. Ты меня напугал, когда проснулся от своего кошмара, Итан. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.

Я поцеловал ее пальчик.

— Эгоистичная часть меня был так рада, что ты здесь. Увидев тебя, я испытал такое облегчение, что даже не могу передать те эмоции, которые прошли через меня, когда я убедился, что ты в безопасности и рядом со мной. Но другая часть не хотела, чтобы ты стала свидетелем этого, — я покачал головой. — Мне неприятно, что ты увидела меня таким, Брианна.

— Ты видел меня после кошмара, и это не изменило твоих чувств ко мне, — произнесла она.

— Нет, это другое.

— А в чем разница, Итан? Ты не делишься со мной… ты не впускаешь меня, — в ее словах снова послышалась боль.

— Я… я не знаю… я постараюсь, хорошо? Я ни с кем особо не разговаривал о произошедшем. Не знаю, смогу ли… но знаю, что не хочу грузить тебя своим темным прошлым. Брианна, это не та тема, которую я бы хотел обсуждать.

— Ох, малыш, — она провела пальцами по моему виску и посмотрела мне в глаза. — Я бы пошла на это ради тебя, — она внимательно за мной следила. — Я хочу стать для тебя настолько значимой, чтобы ты раскрыл все свои секреты, а также впустил меня в свою душу. Я умею слушать. О чем был тот сон?

Ради нее я хотел постараться быть нормальным, но только не знаю, смогу ли. Полагаю, я должен был с этим столкнуться, если хотел ее удержать. Брианна была упряма, и часть меня подозревала, что если я не захочу говорить, она так просто не отстанет.

— Ты очень важна, Брианна. Ты — это все, что имеет значение.

Я прошелся пальцем вдоль линии ее волос и снова поцеловал, вторгаясь в нее своим языком, наслаждаясь ее сладким вкусом и довольствуясь ее тихим одобрением. Но поцелуй все же пришлось прервать и столкнуться лицом к лицу со своим монстром.

Я откуда-то набрался смелости и глубоко вздохнул, перекатившись на спину и взглянув на застекленную крышу. День стал таким же серым, как и мое настроение и, похоже, дождь был неизбежен. Прямо в унисон с тем, где пребывали мои мысли… в непроглядном тумане. Брианна оставалась на своей стороне, ожидая, что я что-то скажу.

— Прости за прошлую ночь и за то, как повел себя позже. Я был чересчур властным, и это был перебор. — Я говорил очень тихо. — Простишь меня?

— Конечно же, прощу, Итан. Но я хочу понять причину, — она положила руку мне на грудь в области сердца и оставила ее там.

— Этот кошмар связан с тем временем, когда я был в войсках специального назначения. Моя команда попала в засаду, большинство ребят погибло. Я был старшим офицером, мое оружие заклинило. Меня взяли в плен… Афганцы допрашивали меня в течение двадцати двух дней.

Она судорожно вздохнула.

— Так вот откуда у тебя шрамы на спине? Это они сделали? — ее голос был тихим, но я слышал обеспокоенность в ее словах.

— Да. Они располосовали мою спину веревкой… и другими предметами.

Она вцепилась в меня еще крепче, и я с трудом сглотнул, но заставил себя продолжить, испытывая возрастающее чувство тревоги и сожалея о том, что вводил ее в заблуждение, будучи не в состоянии объяснить, что мои худшие шрамы находились не на спине.

— Я мечтал, чтобы что-нибудь… что-нибудь случилось… и даже было время, когда я собирался… — я остановился. Мое дыхание стало таким тяжелым, что я больше не мог говорить. Я просто не мог поведать всю историю. Не ей.

— Твое сердце так сильно бьется, — она прикоснулась губами к тому месту, где пульсирующая мышца качала мою кровь, и поцеловала. Я положил ладонь на ее затылок и удерживал ее в этом положении, гладя по волосам снова и снова. — Итан, все в порядке, ты не должен больше ничего говорить, пока не почувствуешь, что готов. Я буду рядом, — ее голос снова был грустным. — Я не хочу причинять тебе боль.

Я погладил ее по щеке тыльной стороной пальца.

— Ты серьезно? — прошептал я.

Она посмотрела на меня сквозь полуприкрытые веки и кивнула.

— Когда я проснулся этим утром, а ты ушла, я подумал, что ты, скорее всего, бросила меня из-за той гребаной ситуации прошлой ночью, и я просто сошел с ума. Брианна… я не могу без тебя. Ты ведь это знаешь, да? Я просто не вынесу этого, — я прикоснулся пальцами к красной отметине на ее плече, где я оставил след от