Теория познания и методология

Рассматривая теоретические принципы и методологические основания, подчеркните, что Вебер занимался методологической рефлексией в русле философских идей Дильтея и Риккерта в той мере, в какой это было необходимо для разработки социологических категорий. Речь шла о предварительной разработке основ социологического стиля мышления[14].

Ключевым принципом его теории познания является представление о социологии как «эмпирической науки о культуре и культурной жизни» ( по Веберу, социальная жизнь и окружающая нас социальная действительность и есть культура). Саму культуру[15] он толкует в духе неокантианской философии Риккерта. Она связывается не столько с материальными субстратами и технологиями, сколько со смыслами, значениями, идеями и ценностями, которые следует раскрыть в ходе научного анализа.

Важно подчеркнут, что теоретико-методологической предпосылкой социологии Вебера является представление о целерационально действующем индивиде и производном характере всех форм коллективности типа «народ», «общество, «государство» и т. д. Сам он по этому поводу писал: «Современное государство в значительной степени функционирует как комплекс специфических совместных действий людей потому, что определенные люди ориентируют свои действия на представлени е, что оно существует или должно существовать; потому, следовательно, что юридически ориентированные установления сохраняют свою значимость» [Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990. – С. 615]. Такого рода утверждения призваны, помимо прочего, подчеркнуть то, что о коллективном субъекте в социологии можно говорить только в метафорическом смысле.

Нужно отметить, что Вебер выступает с позиций методологического индивидуализма. Согласно этому принципу, в социологии используются лишь такие объяснения, которые позволяют рассматривать общество и различные социальные образования (коллективные образования, по Веберу) в качестве производных от форм социальных действий индивидов.

 

«Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования – просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмысленных действий. … Если в социологии речь идет о “государстве” или “нации”, об “акционерном обществе” или о “семье”, о “воинском подразделении” и других “образованиях” такого рода, то имеются в виду только определенный тип поведения отдельных людей, конкретный или конструированный в качестве возможного» [там же, с. 614 - 615].

 

Таким образом, о коллективном субъекте в социологии можно говорить, по Веберу, только в метафорическом смысле. С другой стороны, он отдает себе отчет в том, что при толковании поведения необходимо принимать во внимание тот основополагающий факт, что «эти коллективные образования имеют огромное, подчас решающее каузальное значение для поведения людей» [там же, с. 615].

Необходимо также подчеркнуть, что методологические принципы веберовской социологии тесно связаны с теоретической ситуацией западного общества конца XIX столетия. Важно соотнести идеи Вебера с установками Дильтея и неокантианцев.

Вебер разделяет антинатурализм Дильтея. Он убежден, что, изучая человеческую деятельность, нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит астрономия, изучающая движение небесных тел. Ни историк, ни социолог, ни экономист не может абстрагироваться от того, человек есть существо сознательное. Однако руководствоваться при изучении социальной жизни методом непосредственного вживания, интуиции Вебер решительно отказывается, поскольку результат подобного способа изучения не обладает общезначимостью. Критикуя психологизм Дильтея, он предлагает, вместо того, чтобы исследовать мир переживания историка, изучать логику образования тех понятий, которыми при этом оперирует историк. То, что «постигнуто интуитивно», подчеркивает Вебер, должно быть выражено в форме общезначимых понятий, и только таким образом субъективный мир представлений историка превращается в объективный мир исторической науки.

Эту проблему он пытается решить в рамках концепции «идеальных типов» как логических конструкций, в которых проявляется его приверженность неокантианскому пониманию культуры. В своих методологических исследованиях Вебер, в целом, присоединяется к неокантианскому варианту антинатуралистического обоснования обществоведческих наук.

Вслед за Генрихом Риккертом Вебер разграничивает отнесение к ценностям и оценку. Первое действие превращает наше индивидуальное впечатление в объективное и общезначимое суждение. Второе не выходит за пределы субъективности. Наука о культуре, обществе и истории должна быть также свободна от оценочных суждений, как и наука естественная.

Такое требование вовсе не означает, что ученый должен вообще отказаться от собственных оценок и вкусов – просто они не должны вторгаться в пределы его научных суждений. За этими пределами он вправе их высказывать сколько угодно, но уже не как ученый, а как частное лицо.

Однако он переосмысливает наукоучение Риккерта. В отличие от последнего, рассматривающего ценности и их иерархию как нечто надысторическое, Вебер склонен трактовать ценность как установку той или иной эпохи, как свойственное эпохе направление интереса. Поскольку ценности лишь выражение общих установок своего времени, постольку у каждого времени есть и свои абсолюты. Абсолют, таким образом, оказывается историческим, стало быть, относительным.

Концепция идеальных типов. Рассматривая эту проблему, необходимо подчеркнуть, что идеальный тип есть своего рода «интерес эпохи», выраженный в виде теоретической конструкции. Таким образом, идеальный тип не извлекается из эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая схема. Он близок к идеальной модели, которой пользуется естествоиспытатель. Это хорошо понимает сам Вебер, когда он описывает процесс его конструирования.

Идеальный тип «создается посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения множества диффузно и дискретно существующих единичных явлений …, которые соответствуют этим точкам зрения и складываются в целостный мысленный образ. В реальной действительности такой мысленный образ в его понятийной чистоте нигде эмпирически не обнаруживается; это – утопия. Задача исторического исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка или далека от такого идеального образа» [Цит. по: История социологии: В 3-х кн.: Учебник / Под ред. проф. В.И. Добренькова. – Кн. 1: История социологии (XIX – первая половина XX в.). – М.: ИНФРА-М, 2004. – С.349 - 350].

Идеальный тип у Вебера служит методологическим принципом как социологического, так и исторического познания. Историк нацелен на выявление преимущественно уникальных связей, социолог на выявление связей повторяющихся. И в том и в другом случае индивидуализирующая и генерализирующая тенденции у Вебера всегда переплетены.

Задача историка состоит, по Веберу, в установлении каузальных (причинных) связей между индивидуальными историческими образованиями, т. е явлений, локализованных во времени и пространстве. В таком случае, идеальный тип служит средством раскрытия генетической связи исторических явлений. Подобную конструкцию стали называть «генетическим идеальным типом». Генетический тип служит средством выявления связи, которая была лишь один раз. В качестве примера генетических идеальных типов у Вебера можно назвать «средневековый город», «кальвинизм», «методизм», «культура капитализма» и т. д.

Задача социологии – установление общих правил событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. Идеальные типы как инструменты социологического исследования оказываются более общими и стали называться, в отличие от генетических, «чистыми идеальными типам». Социолог конструирует чистые идеальные модели, например, господства (харизматического, рационального, патриархального) встречающиеся во все исторические эпохи и в любой точке земного шара. Таким образом, в социологии конструированию идеального типа присущи больше моменты генерализирующего (номотетического) способа мышления. Момент индивидуализации выражается в том, что Вебер отказывается от установления законов социальной жизни. Он ограничивается более скромной задачей – установлением правил протекания социальных событий. Другими словами, на пути генерализации доходит только до типического, но не до всеобщности закона. Получается, генетические идеальные типы отличаются от чистых только по степени общности. Различие является чисто количественным.

Проблема понимания. Необходимость понимания предмета своего исследования, согласно Веберу, отличает социологию от естественных наук. Сразу подчеркните, что в отличие от Дильтея, он не противопоставляет «понимание» причинному «объяснению», а, напротив, тесно их связывает, причем «понимание» рассматривается не как психологическая категория, а понимающая социология в соответствии с этим не есть часть психологии.

Социолог, по Веберу, так же как и историк, должен брать в качестве исходного пункта своих исследований поведение индивида или группы индивидов. Социология, в отличие от психологии, рассматривает поведение личности лишь постольку, поскольку личность вкладывает в свои действия определенный смысл. Таким образом, социологическое понятия действия вводится Вебером через понятие смысла.

«Действием называется… человеческое поведение… в том случае и постольку, если и постольку действующий индивид или действующие индивиды связывают с ним субъективный смысл» [цит. по: История социологии в Западной Европе и США. М., 1999. С. 192].

Важно отметить, что Вебер имеет в виду тот смысл, который вкладывает в действие сам индивид. Соответственно, социология должна быть «понимающей постольку, поскольку действие индивида осмыслено. С принципом «понимания» связана одна из центральных методологических категорий веберовской социологии – социальное действие.