А.С. РУБИС

ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ СУДЕБНЫЙ ЭКСПЕРТ ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ

 

Рубис Александр Сергеевич, профессор кафедры уголовного процесса Академии МВД Республики Беларусь, доктор юридических наук, доцент.

 

В статье рассматривается правоприменительная деятельность, связанная с оценкой заключения эксперта. Раскрываются теоретические и практические пробелы оценки достоверности заключения эксперта. Предлагается комплексное решение существующих проблем путем создания системы судебно-экспертного обеспечения правоприменительной деятельности.

 

Ключевые слова: судебная экспертиза, заключение эксперта, оценка достоверности.

 

What it is necessary to make that the judicial expert has ceased to be "the judge of the fact"? Or once again about possibility and necessity of an estimation of reliability of judicial examinations

A.S. Rubis

 

In article activity on the right application, connected with an expert's statement estimation is considered. Theoretical and practical blanks of an estimation of reliability of the expert's statement reveal. The complex decision of existing problems by creation of system of judicial-expert maintenance of activity on right application is offered.

 

Key words: judicial examination, the expert's statement, a reliability estimation.

 

Дискуссия о возможности оценки достоверности судебно-экспертного заключения не утихает уже много лет. При этом сложилась парадоксальная ситуация, когда законодатель безальтернативно требует от правоприменителей обязательности такой оценки, а правоприменители едва ли не в один голос заявляют о ее фактической невозможности и, по сути, ненужности. Попытаемся разобраться в причинах сложившейся ситуации и ответить на принципиальный вопрос - возможна ли вообще действенная и эффективная оценка заключения эксперта в современных реалиях правоприменения и что нужно сделать для того, чтобы требования законодательства корреспондировали с возможностью и желанием практиков делать это неформально? Иными словами, что нужно сделать для того, чтобы эксперт перестал быть "судьей факта"?

Природа заключения эксперта как источника доказательств такова, что для его оценки лицу, несущему бремя доказывания, приходится применять подходы, которые кардинальным образом отличаются от подходов, применяемых при оценке иных доказательств. Повторимся, практика ставит под сомнение возможность лица, не обладающего специальными знаниями, самостоятельно осуществлять полноценную оценку заключения эксперта: по данным Е.П. Чуприной, 89% следователей отметили, что испытывают значительные трудности в процессе оценки этого источника доказательств [8, с. 74].

Многолетний опыт общения автора с "судебной", "следственной" и "прокурорской" аудиторией в Институте переподготовки и повышения квалификации судей, работников прокуратуры, судов и учреждений юстиции БГУ лишь подтверждает сказанное. Подавляющее большинство слушателей института считают для себя невозможным и ненужным "перепроверять" работу экспертов.

Даже такие корифеи юридической науки, как Р.С. Белкин, утверждали, что "следователь и суд в состоянии оценить лишь полноту заключения, проверить, на все ли поставленные вопросы даны ответы. Ни научную обоснованность, ни правильность выбора и применения метода исследования, ни соответствие этого метода современным достижениям соответствующей области научного знания они оценить не в состоянии, поскольку для такой оценки должны обладать теми же познаниями, что и эксперт" [2, с. 124].

А.А. Эксархопуло идет еще дальше, полагая, что научная обоснованность экспертного заключения вообще не должна входить в круг оцениваемых следователем и судом составляющих экспертного исследования. Это в принципе невозможно сделать квалифицированно в силу того, что весь объем знаний, относящихся к судебной экспертизе, при современном ее научном уровне одним человеком (при этом не следует забывать, что речь идет и о следователе, и о прокуроре, и о судье) в достаточной мере освоен быть не может. В противном случае от следователя, прокурора, судьи мы должны будем потребовать знания всех отраслей науки, техники, искусства или ремесла, которые лежат в основе современных экспертных методов и методик [10].

Бесспорно, в нелогичности и беспочвенности подобного рода утверждений авторов упрекнуть сложно. Но ведь, что бы мы ни говорили, уголовно-процессуальное законодательство прямо предписывает все собранные по делу доказательства оценивать с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в их совокупности - с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела. При этом представляется очевидным факт: несмотря на то что в соответствии с ч. 2 ст. 95 УПК Республики Беларусь заключение эксперта не является обязательным для органов уголовного преследования и суда, именно оно в ряде случаев является едва ли не единственным основанием для законного разрешения уголовного дела по существу. Именно поэтому и следователь, и прокурор, и судья не только могут, но и должны с особой тщательностью оценивать заключения эксперта не только с точки зрения его относимости и допустимости, но и, что наиболее важно, - с точки зрения его достоверности. Как это сделать наиболее эффективно и качественно?

Этот вопрос является ключевым, т.к. ни законодатель, ни практика правоприменения ответа на него не дают. Нет однозначного ответа на этот вопрос и в юридической литературе.

Признавая сложность проблемы, ученые и практики по-разному видят пути ее разрешения. Некоторые из них для оценки содержательной стороны экспертного исследования предлагают ввести в уголовный процесс "конкурирующую" экспертизу, которая обеспечит состязательность экспертных заключений [1, с. 406] и, надо полагать, соответственно, должную оценку ее достоверности. Эффективен ли этот путь? Полагаем, что здесь нельзя не согласиться с мнением В.Ю. Шепитько, который, с нашей точки зрения, совершенно справедливо утверждает, что "непозволительно говорить о целесообразности введения понятий "экспертиза защиты", "экспертиза обвинения", "состязание экспертов" и "конкуренция экспертных заключений"... Судебный эксперт не должен выполнять функции иных процессуальных участников или разрешать за них правовые вопросы. Нельзя подменять деятельность прокурора, защитника или судьи - знаниями (деятельностью) эксперта (сведущего лица). Более того, заключение эксперта является источником судебных доказательств, а не абстрактными соображениями сведущего лица, совокупностью "дополнительных правовых знаний", которыми не обладает юрист, хотя должен обладать" [9, с. 66].

Н.П. Яблоков, говоря, к примеру, о сложности оценки достоверности заключений автотехнических экспертиз, предлагает "следователям и судьям выяснять, какие данные автотехнических и других наук, а также водительского ремесла были использованы экспертом в процессе своего исследования. В частности, проводились ли все необходимые расчеты, какие формулы для расчетов были выбраны экспертом и почему, обосновывался ли экспертом вывод показателей тех или иных коэффициентов, необходимых для расчетов..." И далее: "...следователь и суд должны особенно тщательно и критически подойти к оценке обоснованности и правильности выбора экспертами необходимых данных для производимых ими расчетов. Например, как для установления длины остановочного пути производился выбор времени психической реакции шофера и коэффициента сцепления; каким образом учитывался экспертом характер тормозов, их состояние, степень нагрузки автомобиля..." [11, с. 74].

Нет сомнений в том, что в соответствии с УПК РФ и УПК Республики Беларусь следователь, прокурор, суд для принятия законного процессуального решения обязаны давать оценку достоверности произведенных экспертом расчетов и сделанным выводов, т.е. выяснять все указанные выше обстоятельства и параметры. Но как выяснять? В каком объеме они могут это сделать самостоятельно? Следует ли при этом опираться на свои знания, или каждый раз вызывать для допроса эксперта или специалиста для устранения всех сомнений по поводу достоверности произведенного исследования? И самое главное - нужно ли вообще субъекту доказывания вторгаться в область специальных познаний эксперта, в состоянии ли он это сделать фактически?

С нашей точки зрения, путь, предложенный Н.П. Яблоковым, непродуктивен, т.к. здесь налицо фактическое отождествление знаний следователя со знаниями эксперта, что само по себе маловероятно. Идеализация познаний субъекта доказывания делает невозможной оценку достоверности заключения эксперта без реализации каких-либо иных обстоятельств и условий, позволяющих это сделать эффективно.

Но что это за обстоятельства и условия, дающие возможность следователю и суду оценить в рамках уголовного процесса содержательную сторону экспертного исследования, т.е., по сути, достоверность заключения эксперта? Уголовный процесс на эти вопросы ответа не дает. Говорится лишь о том, что нужно делать, ставя при этом задачу по комплексной оценке экспертного заключения. Данная задача может быть решена только с помощью применения криминалистических знаний. Именно криминалистика призвана ответить на вопрос: как это сделать, причем сделать эффективно, какие средства и методы должны быть использованы для достижения цели.

Попытаемся ответить на поставленные выше вопросы комплексно: с позиций уголовного процесса, с позиций криминалистики и, естественно, с позиций теории судебной экспертизы.

Прежде всего мы полагаем: можно с уверенностью утверждать - достоверность заключения эксперта с точки зрения надлежащего порядка получения объективных искомых фактических данных означает, что судебная экспертиза, являющаяся способом их получения, должна быть проведена не только в строгом соответствии с нормами УПК Республики Беларусь, но и в строгом соответствии с имеющимися научными закономерностями, должным образом апробированными методами, методиками, рекомендациями. В силу этого возникает настоятельная необходимость обязательного интегрирования современных научных знаний как в процесс судебно-экспертных исследований, так и в ходе процессуальной реализации имеющихся или полученных научных результатов, т.е. собственно в процессе осуществления доказывания на всех этапах борьбы с преступностью. Необходимо детерминировать искомый процессуальный результат по делу с обязательным (в необходимых случаях) использованием достижений науки в виде проведения судебно-экспертных исследований. Это, в свою очередь, детерминирует обязанность следователя каждый раз с достоверностью убеждаться в том, что эксперт при соответствующей актуализации следов-отражений преступления в исследуемых средах и объектах использует только должным образом апробированные и репрезентативные методы исследования. Именно это знание в значительной степени и делает судебную экспертизу инструментарием доказывания. И именно оно поможет оценить содержательную сторону заключения эксперта, которая включает в себя такие компоненты, как компетентность эксперта; научную обоснованность, полноту, всесторонность и объективность исследования; правильность сделанных выводов; логичность умозаключений эксперта; соответствие выводов промежуточным исследованиям и всему исследованию в целом; их непротиворечивость и т.д.

Следовательно, лица, осуществляющие и уголовное преследование, и судопроизводство по делу, могут и должны в первую очередь оценить репрезентативность и апробированность методики экспертного исследования, т.е. основные параметры достоверности самого процесса (или алгоритма) добычи фактических данных, а далее через него - достоверность содержательной стороны экспертного заключения, собственно, самих фактических данных, добытых экспертом, независимо от сведений, содержащихся в других доказательствах, либо от так называемого "внутреннего убеждения" эксперта, которое зачастую подменяет научно разработанные критерии обоснования того или иного вывода по произведенным исследованиям.

Подчеркнем в первую очередь именно проблемы оценки достоверности методики (методик) заключения эксперта являются системообразующим элементом в определении достоверности произведенного исследования. И только потом, во-вторых, можно вести речь о возможности оценки его содержания и, как результат, - о возможности и необходимости сугубо процессуальной оценки достоверности заключения эксперта путем сопоставления имеющихся выводов с другими собранными по делу доказательствами, выясняя, не противоречат ли данные заключения другим материалам дела, в т.ч. заключениям других проведенных по делу экспертиз. При этом достоверность заключения эксперта подлежит окончательной оценке только в совокупности с иными доказательствами. Таким образом (повторимся), оценка заключения эксперта - это комплексное понятие, включающее в себя и процессуальный (по форме), и криминалистический (по содержанию) аспекты.

При подобном алгоритме решения исследуемой проблемы не может не возникнуть вопрос: каким образом следователь или суд смогут оценить указанные выше параметры достоверности оценки методики судебно-экспертного исследования? Могут ли они это сделать, не обладая специальными познаниями? Если да, то станет ли это ключом к пониманию содержательной стороны судебно-экспертного исследования? И самое главное, существует ли разница в понятиях "оценка достоверности заключения эксперта" и "оценка содержания заключения эксперта"?

Если исходить из того, что достоверность - это бесспорное, твердо обоснованное доказательственное знание, убежденность в истинности этого знания, то субъект доказывания, по идее, должен обладать с экспертом по крайней мере равными познаниями [3]. В этом смысле "оценка достоверности заключения эксперта" тождественна понятию "оценка содержания заключения эксперта". На практике такого равенства в знаниях достичь невозможно в принципе. Поэтому полагаем, что здесь возможен иной путь разрешения исследуемой проблемы. Для ее разрешения прежде всего попытаемся дать определение судебно-экспертному обеспечению деятельности в сфере борьбы с преступностью.

Перефразировав хрестоматийное определение Р.С. Белкина о криминалистическом обеспечении деятельности в сфере борьбы с преступностью, судебно-экспертное обеспечение данной деятельности можно представить в виде следующих четырех составляющих.

Во-первых, совокупности криминалистических знаний, накопленных теорией судебной экспертизы, предметом которой являются (здесь следует согласиться с Е.Р. Россинской) "закономерности возникновения, формирования, развития и функционирования классов, родов и видов судебных экспертиз и их частных теорий на базе унифицированного понятийного аппарата и единой методологической основе с учетом постоянного обновления и видоизменения судебно-экспертных знаний, закономерности судебно-экспертной деятельности в целом и разрабатываемые на основе познания этих закономерностей единые для всех видов судопроизводства экспертные технологии, стандарты экспертных компетенций и сертифицированных экспертных лабораторий, а также единые требования к форме и содержанию заключений экспертов, единые подходы к использованию специальных знаний" [6].

Во-вторых, наличия мощной и современной материально-технической базы, позволяющей эффективно осуществлять выявление, фиксацию, изъятие и исследование следов-отражений преступления как на месте происшествия (при проведении иных следственных действий), так и во время проведения специальных исследований и судебных экспертиз (наличие современного технологического оборудования, приборной базы, реактивов, реагентов, расходных материалов, иного экспертно-криминалистического инструментария и т.д.).

В-третьих, криминалистического образования (это и система обучения и переподготовки судебных экспертов и, что не менее важно, обучение основам теории и практики судебной экспертизы правоприменителей).

В-четвертых, процедурной (процессуальной) реализации указанных умений, навыков и знаний при актуализации и трансформации следовой картины преступления в процессуальные источники доказательств как в ходе проведения специальных исследований и судебных экспертиз, так и в ходе оценки относимости, допустимости и достоверности полученных результатов соответствующими уполномоченными субъектами доказывания.

Говоря о первом, ключевом моменте указанной деятельности, следует особо отметить, что прежде всего необходима оптимизация и разработка новых криминалистических знаний. Если исходить из того, что технология проведения судебно-экспертных исследований - это, с одной стороны, технология процесса получения и исследования информации о событиях, обстоятельствах и фактах, а с другой - технология формулирования выводов об установлении фактов, касающихся предмета определенного рода, вида и подвида судебной экспертизы, можно сделать вывод о необходимости создания основы для разработки и внедрения в жизнь в правоприменительной практике Республики Беларусь такой технологической системы методологического обеспечения судебно-экспертной деятельности.

Она (технологическая система) должна в себя включать [5, с. 721]:

1) единую систему понятийного и теоретического аппарата представлений, категорий, принципов и законов синтеза (проектирования) и порядка применения экспертных методов;

2) единую систему научно-обоснованных и проверенных методов (комплекса методов) судебно-экспертных исследований, а также порядок и последовательность использования одного или нескольких методов при проведении экспертизы;

3) совокупность научно-обоснованных предписаний по выводу и применению в определенной последовательности и в определенных существующих или создаваемых условиях методов, приемов и средств (приспособлений, приборов, аппаратуры, реактивов и т.д.);

4) разработку инструктивных материалов (инструкций) для их использования в практической судебно-экспертной практике;

5) обращение практического опыта и теоретических разработок с целью исследования перспектив и тенденций развития методик судебно-экспертных исследований с целью объективизации выводов эксперта и обеспечения задач правосудия в стране.

При этом и определение общего понятия методики, и соотношение этого понятия с конкретной методикой экспертного исследования, и критерии соотношения общей, типичной и конкретной методики экспертного исследования, и содержание, структура и классификация методик - все эти понятия, критерии и определения подлежат нормативной регламентации на уровне стандартов Республики Беларусь. Это необходимо для того, чтобы уполномоченные субъекты доказывания и иные лица могли облегчить себе задачу по оценке достоверности экспертного исследования. Кроме того, анализ действующих на сегодняшний день методик позволяет констатировать факт отсутствия единого методического подхода к их репрезентации. Это также составляет важную методологическую проблему современной судебной экспертизы.

Представляется, что документированию подлежат только общие и типичные методики, которые будут использоваться как строительный материал при создании конкретных методик в процессе проведения экспертных исследований. Издание судебно-экспертных методик как общедоступной и обязательной нормативной литературы [4] позволит правоприменителям (следователям, прокурорам, судьям, адвокатам и пр.) перед ознакомлением с конкретным актом судебной экспертизы ознакомиться с соответствующими нормативными источниками, содержащими перечень методик (методику) судебно-экспертных исследований, которые должны или могут быть применены для исследования того или иного объекта, факта, обстоятельства. Более того, представляется, что разработка и издание, к примеру, конкретных экспертно-криминалистических методик, четко регламентирующих предмет и пределы деятельности экспертов-криминалистов при осмотре места происшествия (по разным видам преступлений), позволит субъектам доказывания установить, все ли меры организационного и научно-технического характера были предприняты к максимально полному, эффективному и, соответственно, достоверному обнаружению, фиксации, изъятию и исследованию соответствующих следов преступления. В силу того что установленные объекты, обстоятельства, факты и т.д. с большой степенью вероятности в дальнейшем будут предметом исследования судебных экспертов, последние получат возможность их комплексного исследования. Иными словами, это даст экспертам возможность заявлять необходимые ходатайства об истребовании дополнительных материалов, предметов, документов, обосновывать отказ в использовании отдельных материалов и документов по мотивам их недоброкачественности или невозможности их использования (например, в случае выявленных противоречий) и т.п. Все это в совокупности в значительной степени повлияет на достоверность экспертного заключения, равно как и на процесс оценки достоверности данного заключения соответствующими субъектами. Таким образом, для оценки достоверности заключения эксперта должна быть создана комплексная система судебно-экспертного обеспечения правоприменительной деятельности, включающая в себя следующие подсистемы:

1. Систему материально-технического обеспечения деятельности участников уголовного процесса, обладающих и применяющих специальные познания, в первую очередь экспертов-криминалистов на месте происшествия (равно как и при участии их в иных следственных действиях). Но самое главное - обеспечение судебных экспертов, осуществляющих соответствующие исследования на базе экспертных учреждений, современным технологическим оборудованием, приборами, приспособлениями, реактивами, реагентами, расходными материалами и т.д., позволяющими с высокой степенью достоверности выявлять, фиксировать и исследовать следовую картину преступления для последующей трансформации полученных результатов в процессуальные источники доказательств.

2. Технологическую систему научно-методологического обеспечения судебно-экспертной деятельности.

3. Систему нормативного закрепления экспертно-криминалистических и судебно-экспертных методик.

4. Систему обучения следователей, прокуроров, судей основам экспертологии, что в совокупности позволит субъектам правоприменения сделать ряд последовательных шагов к эффективной процессуальной оценке достоверности методики судебно-экспертного исследования путем:

а) проверки репрезентативности и должной апробации используемой методики;

б) проверки соотношения имеющегося нормативного материала по методологическому обеспечению судебно-экспертной деятельности с конкретной, применяемой по данному искомому факту (фактам) методикой.

5. В свою очередь, это даст уполномоченным субъектам ключ к пониманию технологии экспертного исследования, которая включает в себя, в частности, знание: методических основ экспертного исследования, его структуры и критериев оценки промежуточных данных, полученных в ходе исследования; принципов и особенностей формирования убеждения эксперта в обосновании выводов, а также формирования окончательных выводов и оформления результатов экспертизы [7, с. 52].

Именно понимание технологии экспертного исследования позволит верно оценить полноту и обоснованность применения специальных (неюридических) знаний сведущими лицами (специалистом, экспертом, консультантом и пр.). Другими словами, позволит оценить содержание заключения эксперта, т.е. собственно достоверность судебно-экспертного исследования в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

5. В случае возникновения вопросов либо сомнений по поводу достоверности полученных результатов, логичности и полноты процесса исследования, обоснованности применения или неприменения той или иной методики: обязательный допрос эксперта, иных специалистов в области судебной экспертизы или соответствующей отрасли знаний на предмет достоверности и обоснованности применения этих знаний, а также на предмет отыскания наиболее оптимальных путей исследования и актуализации искомых следов-отражений в соответствующих (представленных) материальных следах, показаниях, документах.

Таким образом, только комплексная и кропотливая работа по созданию каждого структурного элемента указанной выше системы судебно-экспертного обеспечения правоприменительной деятельности, равно как и настройка и постоянная оптимизация ее работы в целом, позволит решить задачу полноценного использования данных судебных экспертиз в ходе процессуального доказывания. Иными словами: только применение системного подхода при оценке доказательств вообще и при оценке достоверности судебно-экспертных исследований в частности позволит прекратить сложившуюся в правоприменении практику, когда субъекты доказывания при оценке достоверности заключения судебного эксперта перестанут брать его "на веру", а начнут оценивать в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

 

Список литературы

 

1. Аверьянова Т.В. и др. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. М.: НОРМА - ИНФРА-М, 1999.

2. Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т. М.: Юристъ, 1997. Т. 3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации.

3. Достоверность // Википедия. URL: http://www.wikipedia.ru (дата обращения: 29.10.2013).

4. Казуров Б.К., Казуров И.Б. Задокументированные методики экспертного исследования: новые взгляды на устоявшиеся положения // Криминалистика XXI века: Материалы междунар. науч.-практ. конф., Харьков, 23-26 сент. 2010 г. / Национал. юрид. акад. им. Я. Мудрого; редкол.: В.Ю. Шепитько и др. Харьков, 2010. С. 639 - 644.

5. Репешко П.И., Гузенко В.В. Технологические системы методологического обеспечения судебно-экспертной деятельности // Криминалистика XXI века: Материалы междунар. науч.-практ. конф., Харьков, 23 - 26 сент. 2010 г. / Национал. юрид. акад. им. Я. Мудрого; редкол.: В.Ю. Шепитько и др. Харьков, 2010. С. 717 - 721.

6. Россинская Е.Р. Проблемы современной криминалистики и направления ее развития // Эксперт-криминалист. 2013. N 1. С. 2 - 6.

7. Россинская Е.Р., Галяшина Е.И., Зинин А.М. Теория судебной экспертизы: Учебник / Под ред. Е.Р. Россинской. М.: Норма, 2009.

8. Чуприна Е.П. Организационные и тактические основы взаимодействия следователя и эксперта: Дис.... канд. юрид. наук. Минск, 2008.

9. Шепитько В.Ю. Некоторые тенденции использования специальных знаний судом // Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях: Материалы 3-й Междунар. науч.-практ. конф., Москва, 25 - 26 янв. 2011 г. / Моск. гос. юрид. акад. имени О.Е. Кутафина; редкол.: Е.Р. Россинская [и др.]. М., 2011. С. 65 - 68.

10. Эксархопуло А.А. Специальные познания в уголовном процессе и их нетрадиционные формы // Вестник криминалистики. 2001. N 2. С. 23 - 28.

11. Яблоков Н.П. Оценка судом и следователем заключений автотехнической экспертизы // Вопросы судебной экспертизы: Материалы науч. конф., Л., 28 июня - 2 июля 1960 г. / Ленингр. гос. ун-т им. А.А. Жданова. Юрид. фак., Ленингр. науч.-исслед. лабор-я судеб. экспертизы МЮ РСФСР; редкол.: И.Ф. Крылов (отв. ред.) и др. Л., 1960. С. 72 - 75.