Введение. Автор оригинала именуется в колофоне Кедруб Тамчед Кенпа Гэлэг Палсангпо (mkhas grub thams cad mkhyen pa dge legs dpal bzang po)

Автор оригинала именуется в колофоне Кедруб Тамчед Кенпа Гэлэг Палсангпо (mkhas grub thams cad mkhyen pa dge legs dpal bzang po), однако Тамчед Кенпа (санскр. sarvajna: Сарваджня) часто опускают. Главная часть имени – Гэлэг Палсангпо, но обычно ему предшествует почтительное обращение Кедруб. Часто его называют Кедруб Чодже (mkhas grub chos rje), а в сокращённом виде – Кедруб Дже. Чодже (Дхармасвамин) – тоже почтительное обращение. Кроме того, его называли Кедруб Мавэй Нима Гэлэг Палсангпо (mkhas grub smra ba'i nyi ma dge legs dpal bzang po).

Кедруб Дже (1385–1438 г.г.) родился в Тибете, в провинции Цанг-тод (gtsang stod), и впервые встретился со своим великим учителем Цонкапой (tsong kha pa; 1357–1419 г.г.) в 1407 году (год огня-свиньи), став главным его учеником в буддийских тантрах. Кедруб Дже был старшим из трех братьев, отцом которых был Траши Палсанг (bkra shis dpal bzang), а матерью – Будрэн Гялмо (bu 'dren rgyal mo). Следующий брат, Басо Чоки Гялцэн (ba so chos kyi rgyal mtshan), которого именовали друбченом (санскр. махасиддха), был менее знаменит. Родившись в 1402 году, в год завершения Цонкапой Ламрим ченмо, Басо написал комментарий к этому произведению. На склоне лет оба брата были настоятелями – вторым и шестым – монастыря Галдан, основанного Цонкапой. После смерти своего учителя, который создал новую школу, позднее получившую название Гелуг, Кедруб способствовал её успеху своим литературным талантом, обратив его на разъяснение и отстаивание тантрийской реформы Цонкапы. Тибетская традиция (начало которой, вероятно, было положено в 17 веке) прослеживает предыдущие воплощения Кедруба вплоть до стхавиры Субхути (который считается непосредственным учеником Гаутамы Будды) и его последующий ряд воплощений в качестве Панчен-ламы¹. Главная работа автора в области тантр – его большой комментарий к Калачакра-тантре №5463 в «Каталоге собрания тибетских сочинений по буддизму университета Тохоку» (Sendai, 1953), посвящённом оригинальным тибетским сочинениям, ссылки на которые далее даются как «Toh.» с добавлением порядкового номера по этому каталогу. Популярны среди гелугпинских лам были и его произведения: Тонгтун ченмо (stong thun chen mo; Toh. 5459), посвящённое теории пустоты (sunyata) и Домсум (sdom gsum; Toh. 5488), посвящённое трём обетам: пратимокши, бодхисаттвы и Мантры (или Ваджраяны). Среди других работ по тантре примечателен его комментарий к Хеваджра-тантре – Тагдрел (brtag 'grel; Toh. 5483).

Полное тибетское название «Основ тантр» Кедруба – rGyud sde spyi'i rnam par gzhag pa rgyas par brjod (Toh. 5489), а сокращённое – rGyud sde spyirnam. He являясь ни главным, ни лучшим из его сочинений, оно производит впечатление лекций, прочитанных во время летних курсов и весьма неожиданно обрывающихся. Однако никакая другая книга подобного объема из принадлежащих школе Гелуг и известных авторам данного перевода не могла бы дать западному читателю столь же полное представление о содержании буддийских тантр. Причина заключается в том, что в ней представлены дополненные важной библиографией основы всех четырёх разделов тантр и затронуты не относящиеся к тантре буддийские темы, которыми, как ожидается, ученики должны овладеть при подготовке к тантрам; к тому же эти основы изложены с минимальным привлечением цитат и без иного усложнения материала. С другой стороны, в ней нет разъяснения основных терминов, и восполнить этот пробел призваны примечания к переводу.

Мы можем предположить, что при написании этого труда Кедруб использовал следующий метод. В его распоряжении были одна или несколько более ранних работ такого рода – возможно, сочинения Будона (bu slon; 1289–1364 г.г.), редактора Канджура и Танджура, который написал три книги, подробно освещающие четыре раздела тантр. В рамках, предполагаемых этими предшествующими работами, автор изложил различные бесспорные вопросы и многие мысли своего учителя, Цонкапы. Это было исполнено частью прямым воспроизведением выдержек, частью пересказом, для чего он использовал некоторые труды Цонкапы, особенно его Агрим ченмо (sngags rim chen mo; Toh. 5281), а также наставления, которые он как близкий ученик получил лично. Среди сочинений тибетских авторов он упоминает лишь несколько сочинений Цонкапы. Основная масса ссылок относится к каноническим Канжуру и Танджуру, которые мы опять-таки отмечаем значком «Toh.» и номером по этому каталогу 1934 года.

Следует отметить, что школа Прасангика-Мадхьямака объявляется философской основой всех четырёх разделов буддийской тантры. Особый интерес представляет описание практики посвящения во внешней и во внутренней мандалах и связанных с ней мистических переживаний. Кроме того, показана теоретическая связь этой практики и мистических переживаний с традиционными описаниями достижения Гаутамой совершенного просветления. Однако в полной мере суть мыслей, выраженных в данном труде, лучше всего прояснило бы специальное сравнительное изучение, которое выходит за рамки нашего введения.

Что касается самого перевода, то я бы предпочёл, чтобы профессор Лессинг дополнил его подробностями, что он, несомненно, и сделал бы, не помешай этому его кончина ночью тридцатого декабря 1961 года. Во время одного из своих неоднократных посещений Китая (вероятно, в 1947 году) он достал два экземпляра текста Лабранского издания и современный китайский перевод Фа-цуня. Вследствие упорного изучения тибетских ритуальных текстов, связанных с иконографией и культом ламаистского храма Юнг-хо-кунг в Пекине, доктор Лессинг убедился, что многие неясные намеки могли бы стать понятными, если бы были переведены такие произведения, как труды Кедруба Дже. Когда в 1950 году я, окончив университет, стал ассистентом доктора Лессинга в работе по Юнг-хо-кунг, он счёл, что пришло время взять на себя нелёгкий труд по переводу данной книги. Сердечный приступ, потребовавший госпитализации, дал ему для этого свободное время. Шестнадцатого марта 1951 года, лёжа в постели, он начал черновой перевод, сравнивая оригинал тибетского текста с переводом Фа-цуня, и закончил его в течение оставшейся части года. В это время я постепенно транскрибировал тибетский текст, вписывая его в черновик профессора Лессинга. Чтение Лабранского издания сопряжено со многими трудностями, поскольку разделяющие точки едва видны и многие места сильно смазаны – вероятно потому, что в этих местах доски были стёрты. Позже, когда Восточно-азиатская библиотека Калифорнийского университета предоставила лхасское издание работ Кедруба, я смог расшифровать плохие места в Лабранском издании, которое всё же в целом читается лучше, чем лхасское. Найдя в каталоге Канджура-Танджура Тохоку большинство произведений, упоминаемых Кедрубом Дже, я смог свериться с некоторыми из них, а также с собранием сочинений Цонкапы, имеющимся в Восточно-азиатской библиотеке. Благодаря этому удалось получить больше сведений, освещающих вопросы, затронутые в «Основах буддийских Тантр». Через несколько лет, когда новые данные стали прояснять трудные места в тексте Кедруба, профессор Лессинг предложил мне стать соавтором перевода – главным образом потому, что у него не было времени на подобную работу по сверке, поскольку все его силы были направлены на «Монголо-английский словарь», который он закончил в 1960 году. Трудно передать незабываемые впечатления от подобного сотрудничества: старшего, обладающего энциклопедическими познаниями в филологии, опытного и заслуженного учёного, щедро одаряющего своих учеников, и молодого, жаждущего учиться, но со скромным умением разрешать трудные вопросы. Только через несколько лет мне удалось приблизить свой вклад в перевод к тому вкладу, который он внёс в этот труд первоначально, имея багаж двадцатилетней работы на родственные темы и обладая феноменальной памятью на восточные языки. Я научился читать по-тибетски, работая с его первым переводом. В те годы моё внимание привлекали и другие начинания, и проработав два года членом Фонда тибетологических исследований Боллингена, в 1960 году я выехал из окрестностей Беркли, чтобы заняться преподаванием в Университете. До этого у нас было много благоприятных возможностей обсуждать те или иные вопросы и приходить к решениям относительно окончательного перевода отдельных мест. Некоторые места нам объяснял монгольский лама Дилова Гэгэн Хутукту, но вследствие своих обетов – которые разъясняет текст Кедруба – он хранил молчание по поводу многих аспектов тантр. Будь у доктора Лессинга время, он, несомненно, добавил бы свои примечания. Но всеми примечаниями пришлось заняться мне; и я взял за правило предоставлять тантристам самим говорить за себя.

Покойный доктор Лессинг и я полагаем, что наш способ перевода верен оригиналу. Некоторые последние переводы с тибетского языка содержат современные психологические термины и создают у неподготовленного читателя впечатление, что слова тибетского оригинала несут такой же смысл. Мы не возражаем против интерпретации учений в современной терминологии – это действительно полезно, но допустимо только в сносках или в отдельных книгах.

Мэдисон, штат Висконсин,

июнь 1967 года.

Алекс Вайман.