Работа с текстом

1. Проанализируйте текст и выскажите своё мнение о взаимосвязанности таких наук, как история и социология:

«Наступил, быть может, тот самый момент, когда мы снова должны посмотреть на шаткие и сомнительные отношения социологии и истории… В 1898 г. Эмиль Дюркгейм опубликовал первый выпуск-журнала “L'Anne'e Sociologique”. В предисловии к нему Дюркгейм объяснял потребность в таком издании, где социологи могли бы получать информацию об исследованиях в области социальных наук. И затем он добавил: «Но наше предприятие может также быть полезным и в другом смысле: оно может послужить сближению с социологией некоторых других наук, которые до сих пор держались слишком обособленно, к их и нашей великой потере. Здесь мы подразумеваем прежде всего историю. Даже сегодня редко когда историки интересуются работой социологов, хотя и чувствуют, что это для них важно. Слишком общий характер наших теорий, их недостаточная документированность привели к тому, что ими пренебрегают: социологические теории не рассматриваются как философски значимые. И тем не менее история может быть наукой только в той мере, в какой она объясняет явления, а объяснение невозможно без сравнения. Даже простое описание вряд ли возможно иначе; мы не можем описать адекватно ни уникальный факт, ни такое явление, относительно которого у нас есть лишь несколько примеров, потому что не имеем общего виденья <...>. Таким образом, мы служим делу истории, когда убеждаем историка выйти за пределы его обычной перспективы, заглянуть за рамки выбранной для исследования конкретной страны или периода и заняться общими вопросами, которые вызываются теми специфическими фактами, которые он изучает. Но как только история начинает сравнивать, она становится неотличимой от социологии. И наоборот, социология не только не может обойтись без истории, а на самом деле нуждается в историках, которые одновременно являлись бы социологами. До тех пор, пока социолог будет чужаком, вторгающимся во владения историка, чтобы получить интересующие его данные, он будет лишь скользить по поверхности фактов. Попав в незнакомую среду, социолог практически неизбежно оставит без внимания наиболее значимые данные, либо они будут просто раздражать его. Только сам историк знаком с историей настолько, чтобы быть способным использовать исторические данные. Следовательно, эти две дисциплины, далеко не враждебные друг другу, обнаруживают естественную тенденцию к сближению, и, кажется, все указывает на то, что им предназначено соединиться в общую дисциплину, в которой элементы каждой из них будут совмещены и объединены. Это кажется просто невероятным, но тот, чья роль — выявлять данные, ничего не знает о видах сравнений, для которых такие данные могут подходить, а тот, кто сравнивает данные, не имеет понятия, как они были получены. Появление историков, которые умели бы смотреть на исторические данные как социологи; а равно и подготовка социологов, владеющих всеми техническими приемами историков, — вот цель, которую мы должны преследовать с обеих сторон». Один из признанных отцов современной социологии на первых же страницах главного созданного им журнала предвосхищал неизбежное слияние социологии и истории в единую дисциплину, но сто лет спустя этого еще не случилось. Ошибался ли Дюркгейм, полагая, что “судьба” социологии и истории — в единении? <...>

Я считаю книгу историка Марка Блока “Феодальное общество” одной из великих социологических работXX в. И в то же время это книга, которая вряд ли когда-либо появится в списке литературы по курсу социологии. Причина проста: Марк Блок был историк-медиевист, а средневековая Европа кажется темой, весьма отдаленной от непосредственных интересов большинства социологов. Тем не менее, читая Блока, понимаешь, что его образ самого себя был весьма «социологичен». Например, он говорит об этой книге: «Я попытался, несомненно, впервые проанализировать тип социальной структуры во всех ее взаимосвязях. Возможно, я не преуспел. Но верю, что попытка стоила того и книга интересна именно этим»… Марк Блок выразил сожаление по поводу узости концепции истории, которой придерживаются столь многие историки и с которой согласны столь многие социологи. Затем он говорит о социологах: «Их великой ошибкой, на мой взгляд, было стремление построить свою «науку» рядом и над историей, а не реформировать историю изнутри». Вот это уже действительно пища для размышления о наследии социологии. Не совершили ли мы великую ошибку, не пытаясь реформировать историю изнутри? Не следовало ли Дюркгейму скорее сотрудничать (с историками), нежели работать отдельно? Какие результаты могло бы дать соединение этих сил? Я не большой сторонник противоречащих фактам вопросов. Они являются в лучшем случае провокациями. Что важно, так это объяснить, что же действительно произошло. А случилось, как мы знаем, то, что история утвердилась, прежде всего, как идиографическая дисциплина, посвященная «прошлому», в то время как социология (наряду с экономической и политической науками) утвердилась как в большей степени номотетическая дисциплина, использующая почти исключительно данные из «настоящего». Раздаются многочисленные голоса представителей обеих дисциплин, поощряющие сближение — обычно под рубрикой «междисциплинарности». Сам термин «междисциплинарность», однако, предполагает наличие двух интеллектуально отдельных дисциплин, сочетание которых может производить полезное знание. Это не предполагает того, о чем Дюркгейм писал в 1898 г.: «Как только история начинает сравнивать, она становится неотличимой от социологии». Я лично согласен с Дюркгеймом. И как я не могу себе представить, что какой-либо социологический анализ может иметь силу без помещения данных внутрь исторического контекста, точно так же я не могу себе представить, что можно проводить исторический анализ без использования концептуального аппарата, который мы назвали социологией. Но если это так, уместно ли вообще говорить о двух отдельных дисциплинах? Это кажется мне одним из первостепенных вопросов, стоящих перед нами, когда мы обсуждаем будущее социологии и социальных наук в целом в XXI в.»

И. Валлерстайн Социология и история: призыв Эмиля Дюркгейма (письмо Президента Международной социологической ассоциации, июнь 1995 г.) / Отрывок цитируется по материалам Инернета.

Ответьте на следующие вопросы, опираясь на содержание текста:

1. Как Вы считаете, должна ли история заниматься исключительно прошлым, а социология — только настоящим общества?

2. Какие науки И. Валлерстайн (вслед за Риккертом) называет «идиографическими», а какие «номотетическими»? В чём их различие?

3. Какова позиция Э. Дюркгейма в отношении взаимодействия истории и социологии?

4. Что понимает И. Валлерстайн под термином «междисциплинарность»?

5. Кто такой Марк Блок и почему его работа «Феодальное общество» стала объектом обсуждения в данном тексте?

6. Как Вы считаете, можно ли согласиться с высказыванием Э. Дюркгейма о неотличимости истории от социологии, в случае, если эта наука осуществляет сравнение социальных явлений.

 

2. Прочитайте отрывок из произведения М. Вебера «Наука как призвание и профессия»* и расскажите, какие задачи учёный ставит перед социологией как наукой:

«Что же касается такой науки о человеке, как социология, то она строит свою систему понятий по тому же основанию, что и естественные науки (на языке Риккерта это наука «номотетическая», а не «идеографическая»): так же, как и естественные науки, она пытается установить общие законы социальной жизни. Вебер, подобно Риккерту, рассматривает социологию как позитивную науку, пользующуюся теми же методами мышления, что и естествознание. Тем самым он категорически протестует против понимания личности как некоего «иррационального» существа, в основе которого лежит «переживание», и противопоставляет этому свою теорию «человеческого действия».

Вы справедливо возразите: верующий католик никогда не примет того понимания фактов, связанных с происхождением христианства, которое ему предложит преподаватель, свободный от его догматических предпосылок. Конечно! Однако, отличие науки от веры заключается в следующем: наука в действительности не признает «чуда» и «откровения», в противном случае она не была бы верна своим собственным «предпосылкам». Верующий признает и чудо и откровение. Наука требует только одного, не менее, но и не более: признать, что, если ход событий объяснять без допущения сверхъестественного вмешательства, исключаемого эмпирическим объяснением в качестве причинного момента, данный ход событий должен быть объяснен именно так, как это стремится сделать наука».

Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. — М.: Прогресс, 1990. —808 с.— (Социологич. мысль Запада). / Отрывок цитируется по материалам Интернета.

* Данная работа представляет собой доклад, прочитанный Вебером зимой 1918 г. в Мюнхенском университете с целью — показать студентам, в чем состоит их призвание как будущих учёных и преподавателей.

Однако, по существу, выступление Вебера вышло далеко за пределы намеченной задачи и превратилось в программную речь, подводящую итог его тридцатилетней деятельности в области политической экономии, социологии, философии истории. В центре доклада оказались проблема превращения духовной жизни в духовное производство и связанные с этим вопросы разделения труда в сфере духовной деятельности, изменения роли интеллигенции в обществе, наконец, судьбы европейского общества и европейской цивилизации вообще.

Ответьте на вопросы по тексту:

1. В чём М. Вебер видел отличие между наукой и верой?

2. Какими «методами мышления» (методами исследования) должна пользоваться социология, по мнению М. Вебера?

 

Творческое задание:

Ознакомьтесь с полным текстом произведения М. Вебера «Наука как призвание и профессия» и подготовьте реферат для обсуждения на семинарском занятии.

 

Темы для рефератов и докладов:

1. Проблема человека и общества, специфика её анализа в социологии.