Шариат как Угроза Демократии и Норме права в Соединенных Штатах

 

170. Мы видели, что в мусульманских государствах Шариат, когда он применяется как неизменная норма права, может быть угрозой демократии и правам человека. Это делает Шариат главной причиной обеспокоенности во внешней американской политике. Но некоторые поддерживают страхи, что Шариат является также угрозой демократии и норме права в США.

 

171. Этот страх поднялся из-за предупреждений политических деятелей, обращающихся к религиозному праву, что есть темный заговор Исламистов, стремящихся ниспровергнуть юриспруденцию США с Шариатом. Эта подрывная деятельность явилась предпосылкой исследования 2011-го, подготовленного Давидом Йерушалми для Центра по Политике Безопасности. Исследование цитирует множество случаев на уровне государства (включенных в один список), которые делают ссылку на Исламский закон, и предупреждает относительно

 

172. “… организаций и отдельных лиц, находящихся на территории США, активно и открыто выступающих за установление закона Шариата в США, особенно в рамках личного статуса и семейного права. Особо заметна Ассамблея мусульманских Юристов Америки (AMJA) включающая более чем 100 членов, включая местных Имамов и лиц, осуществляющих полномочия по Шариату по всей Америке, так же как и лиц осуществляющих полномочия по шариату в других странах. AMJA продвигает приверженность закону Шариата, и если возможно, то во всех юридических и гражданских действиях осуществляемых мусульманскими американцами, и в некоторых случаях, немусульманами.”

 

173. Исследование делает различие между Шариатом и другими формами религиозного права, такими как Еврейское право и Католическое каноническое право, которые обычно могут применяться в Американских Государственных судах. По этому различию можно предположить, что Шариат является угрозой целостности американского права, которая основывается на

 

174. “… фундаментальной доктрине шариата, согласно которой Исламское право должно преобладать в любой юрисдикции, где проживают мусульмане. В случае, когда мусульмане являются меньшинством, им разрешается подчиниться минимально необходимым светским ‘законом территории проживания’. Однако согласно одному из авторитетных и все еще вполне существующих законов Шариата, мусульмане, преданные этой конкретной юридической доктрине, могут не принимать светские или локальные законы, как превосходящие или хотя бы даже равные диктатам Шариата. Данный факт порождает очевидную доктрину о введении Шариатского права и о замещении для местного мусульманского населения американских правовых систем Шариатом.”

 

175. Основываясь на страхе такого мятежного заговора - ниспровергать американский закон к Шариату, Штаты Оклахома, Теннеси и Аризона приняли законы, которые запрещают Шариат, другие штаты рассматривают принятие схожего законодательства. Тем не менее, нет никакой причины бояться Шариата или любого другого религиозного права как угрозы целостности американского права. Фактически, суды штатов на протяжении долгого времени, принимая решения, рассматривали Иудейское право, и в США еврейские раввинские суды разрешали споры между Ортодоксальными евреями в течение некоторого времени.

 

176. Также были дебаты в Великобритании, может ли Исламский закон функционировать там, не подрывая функционирование светского права. В феврале 2008 доктор Роуон Виллиамс, Архиепископ Кентерберийский, произвел смятение в Парламенте, когда он поставил под вопрос “недоступность” наличия дополнительной юрисдикции Шариата в пределах британской правовой системы. Даже при том, что доктор Виллиамс утверждал что Шариат, будет только дополнять, а не заменять британский закон, и будет использоваться только при согласии всех сторон, подобно иудейскому праву, его комментарии вызвали ропот практически со всех сторон, что отражает широко распространенный общественный страх Шариата, подобный тому же страху в США.

 

177. Несмотря на продолжающиеся противоречия и устрашения, нет никакого достоверного свидетельства, что Шариат опорочил, ниспроверг или каким либо образом угрожал светской норме права в любой Западной юрисдикции. Только после того как на Западе демократически избранные законодатели захотят заменить светский закон Шариатом - а эта вероятность кажется особо маловероятной, поэтому нет никаких причин волноваться.

 

Заключение

 

179. Религия и норма права имеют длинные и пересекающиеся взаимоотношения. Просвещение открыло Западные религии для демократии, прав человека и светской нормы права, но оно возымело малый эффект на Востоке, где Шариат продолжает вменять отступничество и богохульство как преступления, и лишать женщин и немусульман основных человеческих прав.

 

180. Будущее Ислама будет определено конкурирующими истолкованиями Шариата. Строгие Исламисты считают Шариат неизменной нормой права, в то время как более прогрессивные мусульманские ученые считают Шариат собранием божественных моральных принципов легитимности. Прогрессивное представление о Законе Божием, как о добровольных, моральных стандатах легитимности, а не общеобязательного закона совместимо с демократией, правами человека и светской нормой права; и как продемонстрировано доктором Мартином Лютером Кингом, верующие могут утверждать моральное превосходство Закона Божия над светским правом через мирное гражданское неповиновение.

 

181. Когда Шариат интерпретируется согласно всеобщему слову любви к Богу и ближнему, и воспринимается как кодекс легитимности, а не принудительные законы, альтруистический идеал любви способствует ответственной индивидуальной свободе, защите прав человека и равного правосудия для всех согласно закону, как для женщин, так и немусульман. И с другой стороны, когда Шариат считают незыблемым кодексом принудительных законов, тем самым отвергается свобода вероисповедная, самовыражения и равные права женщин и немусульман. Даже в мусульманской демократии, Шариат может произвести тиранию большинства, которая отрицает основные права человека.

 

182. В Западных демократических государствах Шариат не является угрозой норме права, однако на Ближнем Востоке и в Африке в упомянутых мусульманских государствах он будет формировать норму права. Очевидно, что либертарианская демократия не является панацеей для всех мусульман, и что на Ближнем Востоке и в Африке, вероятно, будут появиться Исламские вариации демократий, которые производят нормы права из Шариата.

 

183. Продвижение демократии, прав человека и нормы права долго были существенными элементами американской внешней политики. Но без прав человека, также как правление незыблемого божественного закона, который отрицает основные свободы, являющиеся основными для прав человека, демократия может произвести тиранию, более репрессивную, чем некий авторитарный режим. Только демократия с нормой права защищающей свободы вероисповедания, собрания и самовыражения, а также согласно норме права равные права женщин и немусульман, может произвести истинный мир через правосудие.

 

184. Шариат и Права человека согласно закону США и Международному праву:

Культурные и Юридические Влияния и Препятствия

к Культивированию и Продвижению Мира ©

 

185.

 

186. Кевин Хью Говерн

 

187. Резюме

 

188. Есть множество культурных и юридических влияний, которые препятствуют культивированию мира и прав человека в Исламских государствах. Во-первых, нет общей “Исламской позиции” относительно легитимности международного права и международных соглашений между государствами, которые приняли Ислам как официальную государственную религию, также как и теми, которые приняли Исламский закон (Шариат) как правовую систему, или же теми, в которых мусульмане среди населения составляют большинство или значительное меньшинство. Во вторых, Всеобщая Декларация Организации Объединенных Наций о правах человека <http: // en.wikipedia.org/wiki/Universal_Declaration_of_Human_Rights> (UDHR) воспринимается в некоторых Исламских государствах как провал попытки принять во внимание культурное и религиозное окружение не западных, а конкретно исламских государств. И наконец, там, где есть очевидные или воспринимаемые различия в подходах к продвижению мира и прав человека, есть фундаментальные требования к пониманию, какие методы и политические подходы в Шариате имеют племенное или этническое происхождение, а также культурное значение, но не Исламистское (то что является исламом и неспособно к изменению), и какие методы или политики являются теоретическими или вдохновленными, но неисполняемыми или возможными к исполнению.

 

189. В этой главе будет исследоваться как западная, так и не западная перспектива вышеупомянутых культурных и юридических влияний и препятствий. Первая часть главы учитывает современный контекст войны и мира в Исламских государствах, возвращаясь к вопросу нестабильности унаследованной в большей части в пределах большинства государств и областей, находящихся под влиянием Ислама. Чтобы стало понятно, почему эти условия существуют, и как они могут измениться к лучшему или худшему, вторая часть представляет нам, какое значение на словах и на деле, как по Исламскому закону, так и согласно обязательствам в рамках международного права. Есть современные и вечные этические и юридические договоренности, соответствующие этим исследованиям на слове и на деле, договоренности, которые оценивает комментарий в третьей части, а также то, как региональные и международные союзы и соглашения, заключенные в согласии с Исламском законом, затрагивают мир и права человека. Четвертая добавляет еще один слой исторической перспективы прошлого, являясь прологом относительно племенных влияний, неюридических традиций, а так же как законов и соглашений, которые могут затронуть продвижение мира и прав человека. И наконец, в пятой части, так называемые “Твитер Революции” 2010-2011 устанавливают, что в постоянно умножающемся числе исламских государств, социальные СМИ и распространение электронной осведомленности стали обязательными для восстановления прав человека, мира и политической легитимности. Надеюсь, что пятая часть этого аналитического обзора поможет читателям более глубоко оценить уже обсужденные положения, касательно поощрения мира и ведения войны, и средств сохранения и продвижения равенства и достоинства всех людей, равно как мусульман, так и немусульман.

 

190. Современный контекст войны и мира в исламских государствах

 

191. Без специального содействия или создания условий мира, стабильности, или продвижения человеческих прав, так называемая "глобальная война с терроризмом" или GWOT теперь называемая как "чрезвычайные зарубежные операции" или OCOs, преимущественно сфокусированная на столкновении между западной демократией и террористической сетью алькаеда.

 

192. Коалиция государств, включая, но не ограничиваясь, США, успешно выявляла более дюжины Исламских террористических групп, вовлекая в совместные действия множество государств с Исламским правовым наследием или существенным мусульманским большинством или же меньшинством. Подобные коалиционные усилия все еще сталкиваются с унаследованными трудностями понимания верований Ислама, а так же культурных выражений и институтов, на которые мог оказать влияние Ислам, но которые не контролируются или даже не предписываются верой. Важно отметить, что не все частные действия терроризма могут быть связаны с фанатичными политическими или религиозными идеологиями. В этом мире также, терроризм или даже Исламистский экстремизм, не должны быть вменяемы в вину огромному большинству тех, кто мирно исповедует религию Ислама.

 

193. Во время подготовки этой презентации, страны на Ближнем Востоке и Северной Африке уже испытали протесты против политических репрессий и экономических трудностей, беспрецедентные по размаху и длительности со времен независимости от имперского господства, и те внутренние протесты привели к правлениям в Тунисе, Египте, Ливии, и режиму Йемена, который был ниспровергаем, и таковым из Бахрейна, Иордании, Омана, и режима Ирана являющегося оспариваемым. Давайте прислушаемся к голосам другого времени, звучавшим приблизительно пятнадцать лет назад, которое тем не менее, создало обстоятельства прошлого ставшего прологом. Американский государствовед Самуил Хантингтон предупреждал относительно наступающего международного “столкновения цивилизаций”. Это современной точки зрения все сейчас обстоит подобным образом, тем не менее, оглядываясь назад, мы должны принять эту точку зрения, чтобы разглядеть, является ли право на мир взаимоисключающим или же неизменным, там где права человека должны быть признаны и реализованы для всех.