ПОЛВЕКА СПУСТЯ

Академик Н. Н. Б О Л Х О В И Т И Н О В

 

Весной 1985 г., когда М.С. Горбачев пришел к власти, никто в СССР или за рубежом не думал, что годы или даже дни советской системы уже сочтены. Не предвидел скорого крушения режима и я, считая, что доживать жизнь мне, к сожа­лению, скорее всего, придется при советской власти. Не ждали скорого конца тота­литарного режима и многие десятки и сотни профессиональных советологов, которые сделали предсказание развития социалистической системы своей специальностью.

Были, конечно, отдельные случаи "предсказания'' близкого конца тоталитарной системы. Наибольшую известность получил самиздатовский очерк Андрея Амальрика "Доживет ли Советский Союз до 1984?". Но в СССР Амальрика читали в основном единицы (хотя по радио слышали, конечно, многие). К тому же 1984 г. наступил, а конца Советского Союза не предвиделось.

Большинство специалистов (историков и политологов) к началу 1980-х го­дов, конечно, понимали, что Советский Союз начал "пробуксовывать", что система явно нуждается в реформировании, но близкого конца и мирного развала не пред­видели.

И вот, совсем недавно, в начале 2000 г., работая в Принстоне, я случайно» познакомился со статьей профессора Джорджа Ф. Кеннана, опубликованной в журна­ле "Форин афферс" полвека назад в апреле 1951 г., в которой известный американский дипломат и историк предсказал будущее тоталитарной системы, включая мирный развал Советского Союза.

Будучи серьезным ученым, профессор Кеннан не называл, понятно, точной даты, но он аргументированно доказывал неизбежность эволюции нового поколения совет­ских граждан, писал о предстоящих отпадениях прибалтийских государств, независи­мости стран Восточной Европы и развале Советского Союза. Новому поколению советских граждан в апреле 1951 г., в том числе М.С. Горбачеву и Б.Н. Ельцину, было 20 лет, и именно это поколение к концу 1980-х - началу 1990-х годов пришло к власти я осуществило мирные преобразования советской системы, которые коренным обра­зом изменяли положение во всем мире.

И это еще далеко не все. 50 лет назад, опираясь на здравый смысл, опыт политика и исследователя, Дж. Кеннан сумел с удивительной точностью предвидеть и после­дующее развитие событий, включая трудности взаимоотношения новых независимых республик (в частности, России и Украины), предостерег политиков (как русских, так и иностранных) от бессмысленности попыток решить возникшие проблемы воору­женным путем.

Наконец, - и это особенно меня тронуло, - вся статья Дж. Кеннана проникнута глубоким уважением, больше того, можно сказать, искренней любовью к России, ее народу и его культуре. Не случайно национальному величию русского народа Дж. Кеннан посвятил, пожалуй, самые проникновенные слова: "Путь этого народа из мрака и нищеты был мучительным, он сопровождался безмерными страданиями и прерывался тяжелыми неудачами. Нигде на земле огонек веры в человеческое достоинство и милосердие не мерцал так неровно, сопротивляясь налетавшим на него порывам ветра. Но этот огонек никогда не угасал, не угас он и теперь даже в самой толще России; и тот, кто изучил многовековую историю борения русского духа, не может не склониться с восхищением перед русским народом, пронесшим этот огонек через все страдания и жертвы".

И это писалось в 1951 г. в самый мрачный и, казалось, безысходный период, на закате сталинской эры. Можно только испытывать благодарность к Дж. Кеннану за эти проникновенные слова, за то, что он не утратил веру в Россию, и не перенес ненависть к советскому режиму на русский народ, что в то время, да и сейчас, к сожалению, встречается довольно часто.

На статью Дж. Кеннана я вышел совершенно случайно, изучая бумаги деятелей русского зарубежья - Г.В. Вернадского, М.Т. Флоринского и прежде всего М.М. Карповича. Именно Михаил Михайлович Карпович - в то время профессор. Гарвардского университета и редактор "Нового журнала"-в том же 1951 г. перевел статью Дж. Кеннана на русский язык и сопроводил ее своими подробными и очень инте­ресными комментариями. Но М.М. Карпович не смог в то время в полной мере оценить все значение и глубину этой работы Дж. Кеннана. Как и подавляющее боль­шинство других своих современников, Михаил Михайлович полагал, что "интересные соображения" Дж. Кеннана "не до конца убедительны" и приводил китайскую пого­ворку: "Тот, кто едет верхом на тигре, не может слезть". Признаюсь, что тогда я и сам рассуждал подобным образом. Так думали и все многочисленные западные советологи - сторонники теории тоталитаризма. Но Дж. Кеннан уже в начале 50-х годов видел много глубже и, главное, дальше.

Нельзя не испытывать признательности к Дж. Кеннану за его стремление понять положение человека, живущего под игом деспотизма. "Тоталитаризм - не националь­ное явление: это болезнь, которой в какой-то мере подвержено все человечество... Для того, чтобы в условиях тоталитаризма личная жизнь могла хоть как-нибудь продолжаться, она должна быть налажена путем какого-то соглашательства с режи­мом и при некотором принятии его целей". В этой связи Дж. Кеннан призывал воспринимать "трагедию России как отчасти и свою собственную трагедию, а в рус­ском народе признать своего сотоварища в долгой и тяжкой борьбе за лучший порядок".

Хотя сам я воспитывался в семье, в которой понимали характер советского режима, и первоначально мне удалось избежать вступления и в пионеры, и в комсомол, в конечном итоге, однако, когда возникла необходимость получения высшего истори­ческого образования, мне пришлось перед окончанием школы в 1948 г. вступить в комсомол, так как для поступления в институт или университет требовалась соот­ветствующая рекомендация.

Вера Дж. Кеннана в неизбежное падение советской власти основывалась на том, что наследники этой системы, близкие помощники тогдашних властителей, новое поколение, "уже не в состоянии в свою очередь передать ее дальше". Автор под­черкивал, что он лично убежден в неизбежности перемен, так как система, осно­ванная на отрицательных и слабых сторонах человеческой природы, - "система, пытающаяся жить за счет унижения человека", не может быть устойчивой. Она противоречит самой человеческой природе. И поскольку "общество есть своего рода организм, подвергающийся переменам, обновлению и приспособлению, оно не может быть больным навсегда". Придет время, писал Дж. Кеннан, когда "ужасная система власти, которая отбросила на много десятилетий назад прогресс великого народа и навела густую тень на чаяния всего цивилизованного мира, перестанет быть реаль­ностью".

И это действительно произошло, причем в сроки, определенные жизнью того поколения наследников советской власти, которое оказалось "не в состоянии передать ее дальше".

Еще более интересными и важными являются соображения Дж. Кеннана, относя­щиеся к постсоветскому обществу, к нашему с вами будущему. "Многие характерные черты советской системы, - писал американский историк, - переживут советскую власть". Более того, некоторые черты системы даже заслуживают того, чтобы сохраниться, "ибо ни одна система, просуществовавшая десятилетия, не может быть лишена отдельных положительных черт". И "плохую помощь окажут членам пра­вительства будущей России те западные доктринеры и нетерпеливые доброжелатели, которые будут ожидать, что они создадут в кратчайший срок точную копию демократической мечты Запада". Не вмешиваться и не пытаться навязывать новой России свою схему призывал Запад, пожалуй, самый влиятельный его политолог: "Дайте им время; дайте им возможность быть русскими; дайте им возможность разрешить их внутренние проблемы по-своему".

Дж. Кеннан обращал внимание, в частности, на то, что кооперативная система производства (в том числе и в сельском хозяйстве), "корни которой глубоко уходят в русскую традицию и русское сознание", разумеется, без какого-либо элемента при­нуждения, может когда-нибудь привести к отношениям, представляющим "положи­тельный сдвиг в подходе к современным проблемам труда и капитала". При этом значительные области экономической жизни, которые американцы "привыкли отно­сить к сфере частной инициативы, почти наверняка останутся в ведении государства". Вот только к чему Дж. Кеннан был решительно непримирим - это рабство. И первым актом будущего правительства России считал отмену "ненавистной системы сельско­хозяйственного рабства" восстановление у крестьян чувства личного удовлетворения, инициативы и свободы распоряжаться продуктом своего труда. Вместе с тем и в сельском хозяйстве он не исключал сохранения производственных кооперативов, но эти кооперативы будущего должны стать "добровольными, а не союзами, созданными из-под палки".

Весьма интересными и проницательными представляются замечания Дж. Кеннана о перспективах индустриализации в будущей России. В прошлом «Россия едва ли была знакома с частной инициативой в том виде, к которому мы привыкли в Америке. Торгово-промышленная деятельность не считалась в России таким почетным заня­тием, как на Западе. Существовало традиционное, коренное русское, купеческое сословие, но оно не отличалось ни широким кругозором, ни сознанием своей социальной роли и поэтому не вызывало к себе особого уважения. Портреты купцов в русской литературе обычно отрицательные и производят удручающее впечатление. Не случайно в русском языке не было слова, которое соответствовало американскому понятию "бизнесмен", а существовало только слово "купец"», "и этот термин далеко не всегда имел лестное значение".

Не могу удержаться от того, чтобы не прокомментировать эти мысли более подробно. Дело в том, что еще в XIX в. в русской литературе прочно утвердился сугубо отрицательный образ купца-предпринимателя - деспота, мерзавца и мошен­ника. Достаточно вспомнить в этой связи пьесы А.Н. Островского "Свои люди - сочтемся", "Гроза" и другие. Слова "темное царство" стали символом духовной жизни русского купечества, его быта, отношений в семье. Выход из "темного царства" в пьесах Островского оказался один - смерть. Во второй половине XIX и начале XX в. эта традиция укреплялась и расширялась в произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других, включая А.П. Чехова и М. Горького. Сугубо отрицательный образ русского предпринимателя получил дальнейшее развитие в советской литературе, и особенно в классических театральных постановках на сцене Малого и Художественного театров, которые оказали огромное влияние на взгляды нашей интеллигенции.

Совсем иная традиция сложилась в США. Еще Б. Франклин в XVIII в. прославил такие сомнительные для высшего общества в России буржуазные ценности как бережливость, трудолюбие, деньги. Даже в конце XIX - начале XX в., когда амери­канское общество было потрясено разоблачением деятельности "баронов-разбой­ников", статьями и книгами "разгребателей грязи", общая оценка не претерпела коренного изменения. Даже в знаменитой трилогии Т. Драйзера "Финансист", "Титан", "Стоик", которую советские литературоведы считали чуть ли не эталоном разо­блачения деятельности "капиталистических хищников, наживающихся при помощи самых грязных махинаций", главный герой Фрэнк Каупервуд выглядит совсем не таким одиозно отрицательным образом, а наделен многими качествами выдающегося предпринимателя, которые и позволили ему создать гигантскую финансовую им­перию.

Если же попытаться выделить главный совет Дж. Кеннана властителям новой России и стран, возникших на территории бывшего Советского Союза, - это соблю­дение "терпимости по обе стороны границ". Есть более важные вещи, чем то, где проходит та или иная граница. Даже балтийские государства, независимость которых, по мнению Дж. Кеннана, не подлежит сомнению, должны проникнуться духом пони­мания и терпимости к новой "неимпериалистической России". Вполне справедливо Дж. Кеннан обращал внимание и на нежелательность ослабления экономических связей народов нерусского происхождения с новой Россией, что "само по себе обычно требует тесной политической связи". Но характер этой связи будет зависеть от на­строений по обе стороны от демаркационной линии: от степени терпимости и пони­мания, на которые окажутся способны все эти народы (а не только один русский народ) при установлении новых взаимоотношений.

Мне очень бы хотелось, чтобы публикуемая в журнале статья Дж. Кеннана была в наши дни прочитана и на Западе, и на Востоке как бы заново, особенно в нашей стране. К сожалению, в России демократия оказалась сильно скомпрометированной нашими руководителями, включая не очень компетентных, но весьма самоуверенных молодых реформаторов. И новому правительству России хотелось бы пожелать: не торопитесь, реформы должны не разрушать, а улучшать жизнь людей. Проявляйте больше терпимости и понимания. Не разрушайте все до основания и учитывайте, что капитализм после Адама Смита и Карла Маркса прошел долгий путь реформ и со­вершенствования рыночной экономики.

Остается сказать, что почти через год после опубликования пророческой статьи "Америка и русское будущее" в журнале "Форин афферс" Дж. Кеннан был назначен послом в СССР, где он оказался, к сожалению, практически в полной изоляции, и вскоре был признан персоной нон грата.

В начале апреля 2000 г. автору этих строк довелось встретиться с Дж. Кеннаном в его уютном доме в Принстоне. Теперь американский историк ограничил свои встречи и реже общается даже со своими близкими коллегами в Институте высших иссле­дований. Ему, однако, было очень приятно, что я обратил внимание прежде всего на его забытую статью о будущем России, а совсем не на традиционные сюжеты, связанные с историей "холодной войны", политикой сдерживания и т.д. Не могу не отметить, что, несмотря на преклонный возраст (Дж. Кеннан родился в 1904 г.), он в полной мере сохранил остроту и живость мысли, прекрасную память и умение вести сложную дискуссию. Эта беседа навсегда останется в моей памяти.

P.S. Когда эта работа была уже подготовлена к печати, я познакомился со стенограммой конференции, организованной Институтом Кеннана совместно с Посольством РФ в Вашингтоне 13 января 1993 и посвященной анализируемой здесь статье. К сожалению, стенограмма меня разочаровала, и я решил ничего не менять в своем послесловии. В ней есть много радужных прогнозов и надежд на будущее, но ни один из участников конференции за единственным исключением (В.П. Лукин) текст статьи Кеннана даже не процитировал и тем более не занимался его анализом. -Kennan Institute for Advanced Russian Studies. Occasional Paper № 252 "America and Russian Future". Transcript of a Conference. Washington, 1993, p. 13.

 

Источник: Новая и новейшая история. 2001. № 3.