Глава 23. Сверхстимуляция, или сверхчувствительностьСверхстимуляция, или сверхчувствительность. На взлете к бессмертию много чего хочется. В буквальном смысле. По непонятной причине у Мари в сумке не оказалось карманного вибратора. Он трижды в день приносил ей облегчение, в котором она испытывала потребность, как больной в лекарстве. Так что могла бы даже попросить на него рецепт. Теперь она так сильно жаждала оргазма, что в какой-то миг решила использовать Макрива. Как могла она все еще чувствовать к нему влечение после сделанного им признания? Мари попыталась проигнорировать желание. «Думай о чем-нибудь другом». Она перестанет мучить себя воспоминаниями о его требовательных губах и мощной эрекции. Лучше подумать, не сможет ли она справиться с проблемой собственными силами, чтобы он ничего не услышал. Два быстрых прикосновения, и все будет кончено. По крайней мере, на ближайшую пару часов. Может, он уже спит… – Марикета, мне нужно к тебе прикоснуться. Не спит. – Катись к черту. – Думаешь, я не чувствую, как сильно ты хочешь мужчину? Ты все время забываешь, кто я. – Я знаю, кто ты, на что способен. Он пересек разделявшее их пространство так тихо, что она узнала об этом, только когда он оказался рядом. – Позволь помочь тебе. – Только приблизься, Макрив, и я пришпилю тебя к потолку. Ее глаза, должно быть, изменились. Он прищурился. – Все это только усугубится. Если ты и впрямь трансформируешься, то трудно даже представить себе, как ты себя чувствуешь. Чертовски отвратительно. Под словом «отвратительно» она понимала сексуальное возбуждение. Желание не знало предела. И она не понимала, как сможет с этим справиться. Она уже влюбилась в секс, хотя еще не достигла вершины бессмертия и вечности сверхчеловеческого сладострастия. У нее же не было секса четыре года. Разрыв отношений с демоном Эктоном произошел в самое неудачное время, накануне периода, когда пришлось маскироваться. Она не имела ни малейшего шанса привлечь другого любовника. Теперь же она снова могла наслаждаться сексом и умирала от желания, чтобы этот оборотень к ней прикоснулся. – Если не позволишь мне удовлетворить тебя, тогда удовлетвори себя сама. Она заметила, что чем сильнее он возбуждался, тем более выраженным делался его акцент. – Может быть, если ты уйдешь. – Я не могу уйти, не могу оставить тебя одну. Не обращай на меня внимания. Мы уже выяснили, что ты не из стеснительных. Он был так близко, что она чувствовала жар и запах чистого мужского тела. – Я вычислила тебя. Думаешь, когда забудусь, ты воспользуешься моим положением, и я не оттолкну тебя… – Могу поклясться Законом, что не прикоснусь к тебе. Ты получишь то, в чем нуждаешься, а я – шанс заслужить твое доверие. Нет смысла мучиться только из-за того, что не доверяешь мне. – А что ты будешь делать? – То же самое. – О, – простонала она бессмысленно. От самой идеи, что может увидеть, как он будет мастурбировать, у нее улетучились все здравые мысли. – Знаешь, я готов стать на колени, если это поможет тебе решиться. – Его золотые глаза горели ярким огнем, когда смотрели на нее, будто в мире не было зрелища лучше. – Или отдать руку, которую ты мне вернула, – произнес он томно. – Подумай, Марикета, как будет здорово. Она сама не могла оторвать от него глаз, и ее рука невольно поползла вниз. Он сдвинул брови. – Ты хор-р-рошая девочка, – прошелестел его голос. – Начинай, – сказала она, сглатывая. Он взялся за «молнию» и медленно потянул вниз. Звук оказался на удивление громким в безмолвии пещеры. Макрив действовал очень медленно, словно боялся, что Мари испугается и откажется от того, что они задумали. Ее дыхание участилось. Краем глаза она заметила какое-то постороннее движение и отвлеклась. По ноге Макрива полз огромный паук, но он не замечал этого, поглощенный видом Марикеты. Приподнявшись на колени, она протянула руку к пауку, а Макрив подумал, что она тянется к нему, и, ругнувшись под нос, обнял ее за талию. Подставив пауку пальцы, Мари продемонстрировала его Макриву. Он сразу отпустил ее. Убрав паука, она снова легла. Он сузил глаза. – В гробнице тебя напугал скорпион, а паук таких же размеров не пугает? – Я больше не боюсь насекомых, после того как эти твари ползали по мне… В темноте, почти три недели. Губы Мари приоткрылись. Такое своевременное напоминание. Ушат холодной воды, вылитый на голову, не оказал бы на нее более отрезвляющего действия. – На самом деле, думаю, – добавила она язвительным тоном, – что инкуби разбавляли ими мою однообразную кровавую диету, так что я привыкла. И как ведьма, видимо, должна чувствовать связь с подобными тварями. Его лицо погрустнело. – Ты почти заставил меня забыть, какой ты в действительности, Бауэн Ожесточенный. – Она легла на бок, отвернувшись от него. – Но впредь буду осторожнее.
|
