Культурные коды, стереотипы восприятия и семантика эстетической оценки.

Ряд определений к слову тело и его отдельным частям подтверждает тот факт, что в когнитивную базу носителей русского языка входит ряд эстетических культурных кодов (В.В. Красных, Д.Б. Гудков и др.). Код культуры понимается как «сетка», которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, категорирует, структурирует и оценивает его [47:232]. Среди таких кодов выделяют временной, биоморфный, фототермический[2] [39], космический, социальный [40].

Так, временной код связывает положительную эстетическую оценку тела и его частей с признаком молодой, а признак старый вряд ли совместим с положительной оценкой. Ср. красивое молодое тело, восхитительное молодое тело, гибкое молодое тело при невозможности *красивое старое тело, *восхитительное старое тело, *гибкое старое тело. При необходимости эстетической оценки объекта с признаком немолодое нужно иное определение – моложавый. Молодость всегда выглядит привлекательней, чем старость Ср,: Странно, конечно, что, имея довольно большой выбор, Катя остановилась на парне не своего круга, но, с другой стороны, может, он хорош собой, как молодой Ален Делон? [Дарья Донцова. Доллары царя Гороха (2004)]. В данном случае очевидна импликациия –старый Ален Делон не столь привлекателен…..

Контексты, сопрягающие признак ‘красивый’ и ‘молодой’, нередко указывают на их переходящий характер. Напр.: Личная жизнь ее не сложилась, хотя в молодости она была очень красива, невероятно стройна; вот они, ранящие сердце альбомные снимки. [Александр Архангельский. 1962. Послание к Тимофею (2006)],: Если же признак ‘красивый’ сопрягается с признаком ‘старый’, то это становится сюжеообразующим элементом нарратива. Ср.: Старше меня, навскидку, года на два три ― не больше. Он действительно был очень хорош собой. На вкус и цвет ― товарищей нет, хотя объективные каноны красоты,безусловно, имеют место быть. [Татьяна Соломатина. Акушер-ХА! Байки (2009)]

Пространственный код: красота/безобразие — наполненность/пустота. Красота человека связанна с внутренней наполненностью, особую значимость играют понятия внутреннего и внешнего. Такая оппозиция характеризуется лексемами снаружи – внутри или указывает косвенно на объекты внешнего мира (внешность) и внутреннего (душа). Если внешность оценивается отрицательно, а внутренние качества — положительно, оценка будет вынесена по положительным внутренним качествам, то есть позитивно: Лицом не красив, да сердцем не спесив; Неказист, да талантлив и др. Если же внешность прекрасна, а внутреннее наполнение отсутствует, то общая оценка будет отрицательной: Красота без разума пуста; Снаружи мило, а внутри гнило и др. Ср.: «Было даже несколько красивых, хотя умный мужчина ― красив всегда.» [Токарева Виктория. Своя правда // «Новый Мир», 2002] «Внутренняя» красота, несет положительную оценку при отрицательных характеристиках, а если описываются положительные черты, то красота дополняется. Или «Каждый человек по-своему красив, но не каждый человек умеет свою красоту показать в наглядном виде.» [Анатолий Рыбаков. Тяжелый песок (1975-1977)] Умение показать свои лучшие качества даёт возможность показать себя, свой вид с лучшей стороны.

Биоморфный код описывает понятия: красота — жизнь, красота — здоровье. В национальном культурной представлении красота связанна с жизнью, уродство – со смертью. Связь с природной красотой происходит по средством языковых штампов: прекрасна / красива, как сама жизнь, страшна как смерть; красив красотой природы, страшен как ночь. Жизнь и красота невозможны без физического здоровья. Поэтому в русской фразеологии некрасивый человек — это человек нездоровый. Красота коррелирует с жизнью и здоровьем. Данное представление актуализируется в высказываниях, в которых слова красота и здоровье попадают в ряд однородных членов (т.е. сближаются по смыслу в рамках высказывания): Красота, здоровье — вот что делает человека счастливым.

«И ничего у меня не болит. И вообще я здоров как бык. Весело гуляю среди каменных домов, а про себя всегда думаю: "Лес, лес!» [Юрий Коваль. Про них (1988)] Здоровье – признак красоты, субъект характеризует свои личные жизненные показатели зоонимом «здоров как бык», субъект говорящий оценивает себя, как сильного, огромного мужчину, который способен на великие дела и готов стерпеть любую боль. «Человек должен быть крепок, здоров, красив и богат духом, существом всесторонне развитым…» [Георгий Гачев. Господин Восхищение (Повесть об отце) // Библиотека «Огонек», 1989] Единство здоровья, крепости телесной и душевной, предстают основополагающими показателями красоты человека. Красота предстает как некий комплекс основных характеристик, которыми должен обладать субъект.

Фототермический код: где он употребляется для обозначения разновидности метафоры. код: красота — свет, красота — тепло. В русской языковой картине мира красота неразрывно связанна со светом / теплом. Свет и тепло во многих контекстах предстают как синонимы: «во всём блеске» (полностью) равно «во всей красе». Носитель русского языка красивую женщину описывает как блестящую, ослепительную, лучезарную. Иначе красивую внешность можно назвать яркой. Некрасивая кажется носителям – тусклой, блеклой, мутной. Свет в языковой картине мира связан с теплом – Солнцем, главным светилом и источником тепла и энергии. Напр.: «Выходила свет Аксинья за ворота: Хороша собой, красива, в новых ботах!» [Владимир Зак. О Сергее Прокофьеве (2003) // «Российская музыкальная газета», 2003.03.12] Субъект женского пола описывается оратором как «свет Аксинья», свет – чистая, яркая, во всём блеске. Для русского человека, характерны подобные высказывания о красоте женщины. Ср.: «Красив и подвижен лицом он, светел волосом, ростом высок, худощав, хорошего сложения.» [Елена Хаецкая. Синие стрекозы Вавилона/ Семеро праведных в раю господина (2004)] «Светел» – от свет, отражает свет и отдает его другим, светлый волос – теплый волос, приятный. Человек, который дарит свет, не может быть плохой, свет – метафора добра и благополучия.

Космический код: красота — порядок, пропорциональность. Понятие красоты в русской культуре неразрывно связан с идеей космического порядка и баланса во вселенной. О человеке, который пытается улучшить свой вешний вид, говорят, что он приводит себя в порядок; наводит марафет. Этимологически родственными являются слова космос и косметика. Напр.: «Предметы одежды украшают человека, если они органично дополняют друг друга. О. и в самом деле был хорош собой ― высокий, в отлично сшитом костюме, свободный в движениях.» [Р. М. Фрумкина. О нас – наискосок (1995)] Взгляд Володин… глубокий и кроткий… Володя был так же аристократически красив. [Дина Рубина. На солнечной стороне улицы (1980-2006)] Аристократичность говорит о том, что жизненные устои человека неразрывно связанны с порядком.

Важнейшими условиями положительной эстетической оценки человека являются правильные черты лица и пропорциональное телосложение. Напр.: «В его серых глазах читалось безразличие, а овальное правильное лицо было абсолютно ординарно и невыразительно, прямые русые волосы коротко пострижены.»[Виктор Мясников. Водка (2000)] «У тебя красивое лицо, красивое тело, я люблю все красивое.» [Алексей Слаповский. 100 лет спустя. Письма нерожденному сыну // «Волга», 2009] Правильные черты лица, пропорциональность – всё это описывает предпочтения порядка беспорядку, то есть красота предпочтительней безобразия.

Представление о том, что красивый человек пропорционален, объективируется также выражением ничего лишнего. Отсутствие лишнего – это еще одно своеобразное выражение гармонии, правильности и, следовательно, красоты Ср.: «Важнее то, что она красива ― не обычной российской симпатичностью, которая есть в каждой второй девушке, красива по законам пропорции и анатомической геометрии ― нос, губы, лоб, почти идеальные очертания.» [Алексей Слаповский. Большая Книга Перемен // «Волга», 2010] или «В такие минуты он походил на Аполлона Бельведерского: невысокого роста, ладно, пропорционально скроенный, он был красив мужской красотой, одухотворённой печатью гения.» [Жанна Дозорцева. Звучащие полотна Карла Брюллова // «Наука и жизнь», 2008]

Социальный код: красота — власть, красота — богатство. Концептуальная связь красоты и власти репрезентируется в языке в первую очередь существованием лексем привлекательный, очаровательный, прелестный, обворожительный. Красота притягивает взоры, привлекает, завлекает. На концептуальную близость красоты к власти указывают сравнения. Красивую женщину (реже мужчину) называют или сравнивают с богиней(богом), ангелом, мадонной, царицей(царем), королевой(королем), царевной, принцессой(принцем) ср.: «Потому, когда вечные бабки на вечных скамейках говорили, что Паша красив, как ангел, ― я страшно гордилась.» метафорическое описание человеческого тела представляет тот социальный код, о котором говорится Ангел (прекрасное создание) – красивый мальчик. [Татьяна Соломатина. Мой одесский язык (2011)] Лидия Сергеевна … мечтает о рыцаре с деньгами. [Н. Денисова. Двенадцать рассерженных служащих. «Зигзаг удачи» // «Советский экран», 1968] Социальный статус играет одну из основных характеристик красоты. Русская картина мира ярко отражает то, что богатство может быть основным критерием, характеризующим внешность напр.: с милым рай и в шалаше, если милый атташе. «Ты словно принцесса из сказки, страшно дотронуться, вдруг исчезнешь.» [Лев Дворецкий. Шакалы (2000)] Сказочная красота, как звезды на небе, их можно увидеть, но нельзя прикоснуться. И тогда, когда созерцается субъект с подобными признаками, нарратор говорит о восхищении, необыкновенности описываемого. Красота – предстаёт как предмет из другого сказочного мира, мира прекрасного и восхитетельного.

Исследование русского языкового материала показывает, что красота непосредственно связанна с представлением о богатстве. В высказываниях красивая внешность часто называется роскошной, шикарной напр.: «Девочке с харьковской Москалевки досталась роскошная внешность принцессы окраин: губки бантиком, щечки-яблочки и очаровательный, чуть-чуть утиный носик.» [Антонина Крищенко. Императрица Клавдия (2002) // «Домовой», 2002.12.04]

Исходя из приведённого материала следует отметить, что эстетической сфере человека проявляются несколько кодов культуры. Некоторые являются устоявшимися (временной, пространственный, биоморфный коды культуры), статус других вызывает сомнение (фототермический, космический, социальный коды культуры).[40]. Существенно то, что каждый из кодов представлен собственным языковым отражением в языковой русской картине мира.

Сфера эстетических оценок, несомненно, характеризуется высокой степенью стереотипизации. Специфическим свойством эстетических стереотипов является их антагонистичность, сосуществование противоположных стереотипов («Быть худым - это красиво» и «Быть худым - это некрасиво», «Высокий рост - это красиво» и «Высокий рост - это некрасиво», «Красота – свойство молодости» и «У каждого возраста своя красота») [48:163-170].

Ценность - понятие, обозначающее положительную или отрицательную значимость какого-либо объекта, в отличие от его сущностных, качественных характеристик. Система ценностей актуализируется в актах оценки человеком действительности Оценка представляет собой характеристику объекта с позиции ценностных критериев. Шкала оценок – инструмент для измерения свойств объекта, система, в которой объекту присуждается то или иное место в зависимости от его характеристик (хороший - плохой, красивый - некрасивый и т д).Эти критерии могут кардинально различаться.

Исследователи отмечают, что стереотипные представления о красивом/некрасивом человеке и культурные коды красоты закреплены в фразеологии и паремиологии естественного языка [16]. Традиционные стереотипы описаны на материале устойчивых сравнений и паремий, отражающих эстетические представления об облике человека. Положительная эстетическая оценка выражена в сравнениях, характеризующих походку: летать, порхать, как бабочка, плыть как лебедь и др. Безусловно, в этом случае оценочное слово не связано непосредственно со словом ТЕЛО, но впечатление от походки человека обусловлено особенностями его тела.

Отрицательная эстетическая оценка проявляется в сравнениях тощий, как вобла, жирный, как свинья и др., ноги, как у цапли, глаза, как у рака (фам.), зубы, как у лошади (фам.) и др. Эталоном сравнения, содержащего положительную эстетическую оценку человека, может выступать тот или иной образ растительного мира: крепкий, как дуб (о мужчине), стройный, как тополь, свежий, как огурчик, цвести, как роза и др.

Отрицательная эстетическая оценка редко выражается через сопоставление с предметами растительного мира. Сопоставление человека с предметом, как правило, является средством выражения негативной эстетической оценки толстый, как бочка, как бревно (неодобр .); борода, как веник (фам.), усы, как сосулька; бледный, как воск и др. В качестве эталонов сравнений, содержащих эстетические оценки, выступают также мифологические образы красив, как бог; худой, тощий, как кощей, волосы, как у русалки.

Сфера эстетических оценок, несомненно, характеризуется высокой степенью стереотипизации. Специфическим свойством эстетических стереотипов является их антагонистичность, сосуществование противоположных стереотипов («Быть худым - это красиво» и «Быть худым - это некрасиво», «Высокий рост - это красиво» и «Высокий рост - это некрасиво», «Красота – свойство молодости» и «У каждого возраста своя красота»).

В современной русской лингвокультуре выделяется несколько базовых моделей красоты, каждая из которых организуется типом субъекта, его ценностными предпочтениями. Для одних красота относится к ценностному ряду «приятное - неприятное», другие связывают ее с телеологическими ценностями, для третьих красота основывается на утилитарных ценностях, четвертые соотносят ее с областью духовных ценностей. Высказывания с оценочной предикацией, реализующие эстетические оценки человека, распределяются по нескольким базовым моделям красоты.

Е.В. Мякишева реконструируются модели красоты человека с точки зрения разных субъектов-интерпретаторов в современном коммуникативном пространстве, имеющие в этом пространстве коррелят в виде речевого жанра или другого дискурсивного образования, устойчиво транслирующего признаки модели. Эстетическая оценка рассматривается в рамках триады жанр - ценность — культура. [16]