Революция приостанавливается. «Дума». Политические партии. Установление контакта между передовыми кругами и народными массами. «Русский парадокс» вновь обретает силу

 

К концу 1905 года французская буржуазия предоставила России заем. Это «переливание крови» спасло умирающий царский режим.

С другой стороны, правительство решило положить конец войне не слишком унизительным мирным договором.

С этого момента усилилась реакция. Пообещав народу благополучие в будущем, она успешно повела борьбу против Революции.

Впрочем, последняя и так застопорилась. Октябрьская стачка явилась ее высшим подъемом, кульминационной точкой. Теперь ей была необходима, по меньшей мере, «передышка», «пауза». В будущем можно было ожидать нового подъема, не без участия левой Думы.

Тем временем свободам, добытым силой и провозглашенным царем постфактум в его манифесте, был решительно положен конец. Правительство вновь запретило революционную прессу, восстановило цензуру, провело массовые аресты, ликвидировало все рабочие и революционные организации, которые только попались ему под руку, распустило Совет, бросило в тюрьму Носаря и Троцкого и отправило войска провести чистки и показательные расправы в охваченные сильными волнениями регионы. Почти повсюду военные и полицейские силы были доукопмплектованы.

В итоге осталось только одно учреждение, которое правительство тронуть не осмелилось: Дума, созыв которой вскоре ожидался.

Но Революции еще удалось нанести два ощутимых удара восторжествовавшей было реакции.

Первым стал новый мятеж на Черноморском флоте, руководимый лейтенантом Шмидтом. Бунт был подавлен, Шмидт расстрелян.

Второй – вооруженное восстание московских рабочих в декабре 1905 года. Несколько дней им удавалось противостоять правительственным силам.

Чтобы окончательно подавить восстание, правительству пришлось перебросить войска из Санкт‑Петербурга и прибегнуть к артиллерии.

В этот момент была предпринята попытка объявить новую всероссийскую стачку. Если бы она удалась, восстание могло бы победить. Но на это раз, несмотря на тщательную подготовку, движению не хватило подъема, подобного октябрьскому. Стачка не стала всеобщей. Работала почта и железные дороги. Правительство имело возможность передислоцировать войска и повсюду являлось хозяином положения. Не оставалось сомнения, что Революция выдохлась.

Так в конце 1905 года буря утихла, не сломив препятствий на своем пути.

Но она сделала важное, необходимое дело: очистила и подготовила почву. Она оставила неизгладимые следы как в жизни страны, так и в умонастроении народа.

Рассмотрим окончательные итоги потрясения.

Что мы имеем в активе?

Если речь идет о конкретных достижениях, то, прежде всего, Думу.

В определенный момент правительству пришлось узаконить достаточно широкие избирательные права населения, при этом застраховав себя от слишком горьких разочарований, которые в противном случае могли бы вскоре последовать. Оно еще не чувствовало себя достаточно сильным и тоже должно было «передохнуть», «сделать паузу».

Народ возлагал на Думу самые большие надежды. Выборы, назначенные на весну 1906 года, вызвали в стране лихорадочную активность. В них приняли участие все политические партии.

Подобное положение вещей было достаточно парадоксальным. В то время как левые партии теперь открыто, легально вели предвыборную агитацию (правительство могло помешать им, лишь издавая дополнительные подзаконные акты и строя тайные козни), тюрьмы были переполнены членами этих же самых партий; свобода слова и печати отсутствовала; рабочие организации находились под запретом.

Парадоксальность ситуации была очевидна. Она легко объяснялась. И объяснение это позволит нам понять, какой видело правительство будущую Думу.

Несмотря на некоторые свободы, которые оно вынуждено было предоставить своим подданным в связи с выборами, правительство, разумеется, вовсе не считало Думу институтом, призванным выступить против абсолютизма. По его мнению, Дума должна была стать лишь вспомогательным, чисто консультативным и подчиненным ему органом, способным содействовать властям в выполнении некоторых их задач. Вынужденное терпеть предвыборную агитацию левых, правительство заранее решило допускать ее только в строго определенных рамках и выступать против всякой попытки фрондировать со стороны партий, избирателей или же самой Думы. Так что с его стороны было совершенно логичным считать, что Дума не имеет ничего общего с Революцией, и продолжать держать революционеров в тюрьмах.

Другим явлением, беспрецедентным для России, было возникновение и легальная – в определенной степени – деятельность различных политических партий.

До событий 1905 года в стране существовало только две партии, обе нелегальные и скорее революционные, нежели «политические». Это были Социал‑демократическая партия и Партия социалистов‑революционеров.

Манифест 17 октября, некоторые свободы, предоставленные в связи с предвыборной кампанией и, главное, сама эта кампания тотчас же вызвали к жизни целый выводок легальных и полулегальных политических партий.

Закоренелые монархисты создали «Союз Русского народа» [33] – ультрареакционную, «погромную» партию, «программа» которой предусматривала отмену всех «милостей, обещанных под давлением мятежных преступников», включая Думу, и полное уничтожение последних следов событий 1905 года.

Не столь оголтело реакционные элементы: большинство высокопоставленных чиновников, крупные промышленники, банкиры, собственники, купцы, землевладельцы, – объединялись вокруг партии «октябристов» («Союза 17 октября»), о которой мы уже говорили.

Политический вес обеих правых партий был незначителен. Они служили, скорее, посмешищем страны.

Большинство преуспевающих и средних классов, таких, как «заслуженная» интеллигенция, образовали крупную центристскую политическую партию, правое крыло которой было близко к «октябристам», а левое открыто демонстрировало республиканские воззрения. Партия разработала программу конституционной системы, долженствовавшей положить конец абсолютизму: власть монарха предлагалось существенно ограничить. Партия получила название «конституционно‑демократической» («кадетов»), иначе «Партии народной свободы». Ее лидерами были главным образом крупные муниципальные чиновники, адвокаты, врачи, люди свободных профессий, университетские профессора. Очень влиятельная, располагавшая значительными средствами, эта партия с самого своего возникновения развила бурную и энергичную деятельность.

На крайне левом фланге находились: «Социал‑демократическая партия» (которая, несмотря на свою республиканскую программу и революционную тактику, вела, как мы говорили выше, практически легальную и открытую предвыборную кампанию) и, наконец, «Партия социалистов‑революционеров» (в программных и тактических вопросах, за исключением аграрного, она мало отличалась от Социал‑демократической партии), которая в ту эпоху с целью избежать возможных осложнений вела предвыборную кампанию и представляла своих кандидатов как «Трудовая партия» (затем последняя стала самостоятельной партией) [34]. Само собой, обе партии представляли главным образом рабочие и крестьянские массы, а также широкий слой работников умственного труда.

Здесь необходимы сделать несколько уточнений, касающихся программ и идеологии этих партий.

Не считая вопроса политического, наиболее важным программным пунктом всех партий являлся, безусловно, аграрный вопрос. Необходимость его срочного решения встала со всей остротой. Действительно, сельское население росло столь стремительно, что клочки земли, выделенные освобожденным в 1861 году крестьянам и уже тогда недостаточные, в результате продолжающегося дробления за четверть века стали неспособны прокормить их владельцев. «Уже и цыплят некуда выпустить», – жаловались крестьяне. Массы сельского населения с растущим нетерпением ожидали справедливого и действенного решения этой проблемы. Ее значение понимали все партии.

В то время предлагалось три пути:

1. Конституционно‑демократическая партия предлагала увеличить земельные наделы путем отчуждения части помещичьих и государственных владений: крестьянам предстояло постепенно компенсировать его с помощью государства, по официальным и «справедливым» расценкам.

2. Социал‑демократическая партия выступала за безусловное, безо всякой компенсации, отчуждение земли, необходимой крестьянам. Эта земля представляла бы собой национальное достояние, которое распределялось бы по необходимости («национализация» или «обобществление» земли).

3. Наконец, партия эсеров предлагала самое радикальное решение: немедленная и полная конфискация земель, находящихся в частной собственности; немедленная отмена всякой (частной и государственной) собственности на землю; предоставление всей земли в распоряжение крестьянских общин под контролем государства («социализация» земли).

Прежде чем приступить к остальным вопросам, Думе предстояло заняться этой насущной и сложной проблемой.

Еще несколько слов об идеологии двух крайне левых партий (социал‑демократов и социалистов‑революционеров) в ту эпоху.

Уже к 1900 году в Социал‑демократической партии возникли значительные разногласия. Часть ее членов, следуя «программе‑минимум», считала, что грядущая русская Революция будет буржуазной и добьется весьма умеренных результатов. Эти социалисты не верили в возможность перехода от «феодальной» монархии к социализму. Они полагали, что возникшая в результате революции буржуазная демократическая республика создаст возможность быстрого капиталистического развития и заложит основы будущего социализма. На их взгляд, в то время «социальная революция» в России была невозможна.

Однако многие члены партии придерживались иного мнения. Для них грядущая Революция имела все шансы перерасти в «Социальную революцию» со всеми вытекающими последствиями. Эти социалисты отказались от «программы‑минимум» и готовились к завоеванию партией власти в непосредственной и решающей борьбе против капитализма [35].