СУРОВОЕ ДЕТСТВО. ИСПЫТАНИЕ ЮНОСТИ. ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ. ИСПАНИЯ. ВНОВЬ ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ

Жизненная сила человека, которая спускается из верхних печатей в основание позвоночника по достижении человеком половой зрелости. Это огромный заряд энергии, сохраняемой для человеческой эволюции. Обычно она изображается в виде свернувшегося кольцом змея, лежащего в основании позвоночника. Эта энергия отличается от той энергии, которая выходит из трех первых печатей, связанных с сексуальностью, болью, властью и страданием. Обычно кундалини называют спящим змеем или спящим драконом. Подъем энергии кундалини к макушке головы называется «путем просветления». Это путешествие происходит, когда змей пробуждается, начинает раздваиваться и танцевать вокруг позвоночника, ионизируя спинномозговую жидкость и изменяя ее молекулярную структуру. Это действие вызывает раскрытие срединного мозга и дверей в подсознательный разум.

 

Эмоции.
Физический, биохимический результат опыта. Эмоции принадлежат прошлому, поскольку они являются проявлением опыта, который приобрел человек, что отпечаталось в нейропутях его мозга.

Эмоциональное тело.

Набор эмоций из прошлого, оценок электрохимических отпечатков, которые определяют личность индивидуума. Рамта говорит о нем как об искушении для непросветленного человека. Это тело — причина цикла перевоплощений.

Энергия.
Элемент, дополняющий сознание. Все сознание содержит в себе динамический аспект энергии, ее излучения, что делает возможным его естественное проявление. Так же и все формы энергии несут в себе сознание, которое эту энергию определяет.

Эволюция.
Возвращение домой, путешествие с уровней самых медленных частот и материи на высшие уровни сознания и в Нулевую Точку.

 

Сновидения.
Реальности иных измерений мысли, а не просто фантазии. Сновидение — это посредник, через которого подсознательный разум общается с физическим телом, восстанавливая его в течение сна. Большинство сновидений относится к данной категории, хотя некоторые сны могут быть и пророческими по своей сути. Осознанное сновидение — это форма творения и манифестации реальности по своей воле.

Сознание.
Дитя, рожденное благодаря самосозерцанию Пустоты. Это суть и структура всего бытия. Все, что существует, было рождено в сознании и материализовано вовне помощью его слуги — энергии. Поток сознания обозначает континуум Божественного разума.

Сознание и энергия.

Они связаны друг с другом и являются динамической силой творения. Все сущее было рождено в сознании и проявлено в физической материи посредством изменения интенсивности его энергетического воздействия.

ББК 68.49(2)243 Г 62

Г62 Маршал Р. Я. Малиновский. — М.: Воениздат, 1983.

— 215 с., ил.— (Советские полководцы и военачальники).

В пер.: 45 к.

В книге рассказывается о жизни и военной деятельности выдающегося советского военачальника Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского.

Книга рассчитана на широкий круг читателей. 1304010000-216 ББК 68.49(2)243 Г—26-83 Q68(02)-83 355 С © Воениздат, 1983

 

ГЛАВА I

СУРОВОЕ ДЕТСТВО. ИСПЫТАНИЕ ЮНОСТИ. ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ. ИСПАНИЯ. ВНОВЬ ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ

Р. Я. Малиновский родился в Одессе 23 ноября 1898 г. Мальчик воспитывался без отца. Отчим наотрез отказался усыновить Родиона. К тому же в семье начались ссоры из-за материальных недостатков. Кончилось тем, что Родиону пришлось уйти из дома сразу же после окончания церковноприходской школы весной 1911 г.

Мальчик ушел в близлежащий фольварк помещика Ярошинского, где работал разнорабочим под строгим надзором приказчика.

В свободное от работы время Родион жадно читал попадавшиеся под руку книжки. Среди них был календарь, посвященный столетию разгрома наполеоновских войск в России. Благодаря этому изданию он познакомился с образами героев сражения под Бородино: фельдмаршала Кутузова, генералов Багратиона, Ермолова, Раевского и других.

Осенью 1913 г. Родион переехал в Одессу к тете. Здесь он стал работать подручным в галантерейном магазине купца, но через полгода заболел скарлатиной. Пока лежал в больнице, на его место был принят другой подросток.

...Стояло жаркое лето 1914 г. Началась война с Германией. Родион нередко сновал по залитым солнцем улицам, вглядываясь в лица проходивших небольшими колоннами солдат в новых шинелях. «Мобилизованные. А что, если и мне с ними...» — однажды подумал он и с тех пор пропадал на товарной станции у дяди Миши, где таскал грузы, в пакгаузах и готовился уехать на фронт.

Однажды, оставив записку на конторском столе, Родион побежал за солдатами, упрашивая их взять его с собой. Солдатам он понравился своей непосредственностью и смелостью: они приютили его и кормили из своих запасов. Когда воинский эшелон прибыл в Вильнюс на русско-германский фронт, Малиновского показали начальству, которое хотя и проявило недовольство, но все же зачислило Родиона добровольцем в пулеметную команду 256-го Елисаветградского пехотного полка. В пулеметном расчете он выполнял обязанности подносчика патронов, затем наводчика.

После непродолжительной подготовки Родион Малиновский участвовал в боях полка. В октябре под Сморгонью получил первую боевую награду — Георгия IV степени и был эвакуирован в глубокий тыл по ранению. Около двух месяцев лечился в Казани. Здесь он услышал откровенные высказывания о напрасных жертвах рабочих и крестьян, о том, что война ведется имущими классами в интересах передела мира, наживы еще больших богатств путем завоевания территорий и эксплуатации трудящихся масс.

По выздоровлении Родион служил в запасном пулеметном полку в Ораниенбауме, откуда убыл в Самару с маршевой пулеметной командой особого назначения. Стало известно, что царское правительство готовит экспедицию русских войск для участия в боях против немцев на территории Франции.

В Самаре формировался 2-й пехотный полк. В его состав и была включена прибывшая пулеметная команда. Малиновского, как уже побывавшего в боях воина, назначили начальником пулемета. Все уже было готово к отправке.

Прямой путь во Францию отрезала вражеская подводная блокада, поэтому царское правительство по согласованию с французскими властями избрало кружной сухопутно-морской маршрут протяженностью 30 тыс. верст.

Русские солдаты сначала пересекли всю Сибирь, затем Маньчжурию и прибыли в порт Дальний. После поражения России в русско-японской войне в Дальнем хозяйничали японцы. Неподалеку покачивались на воде два французских военных транспорта — пароходы «Адмирал Латуш-Тревиль» для 1-го и «Гималаи» для 2-го пехотных полков, которые составляли 1-ю отдельную пехотную бригаду. На пароходы погрузили русских солдат. При снятых головных уборах на палубах провели общий молебен за «царя-батюшку», русского императора, и отчалили в далекий и тревожный морской путь под прощальные звуки оркестра.

Во Францию прибыли 20 апреля 1916 г. В портальных пакгаузах Марселя 2-й пехотный полк получил винтовки, карабины и боевое снаряжение. Оркестр заиграл марш. Малиновский шел, чеканя шаг, вместе с пулеметной командой, пока без оружия, и наблюдал, как полицейские сдерживали веревочным канатом ликовавшую и напиравшую публику.

Русских воинов временно поселили на окраине Марселя, а затем отвезли в лагерь Майн, недалеко от Шалона-на-Марпе, и снабдили боеприпасами и пулеметами французского образца 1907 г. Личный состав разместился в сборных деревянных бараках легкого типа. В четырех казармах-стационарах проживали французские солдаты и служащие лагеря.

Недалеко от лагеря находилось большое стрельбище, где пристреливалось оружие и отрабатывались упражнения в стрельбе. Тактические занятия проводились в поле. Родион быстро освоил устройство пулемета, названия частей запомнил по-французски, подготовил расчет для боевых действий.

Летом русские покинули лагерь Майн и через несколько дней уже сражались недалеко от Реймса — под Мурмеленом. С прибытием русской бригады фронт на этом участке заметно оживился, и это сразу же почувствовали немцы. Им досаждали активные разведывательные вылазки со стороны передовых позиций, так называемых аванпостов, хорошо оборудованных и укрепленных для круговой обороны.

Пулемет Родиона Малиновского был установлен на аванпосту №2. И вот однажды в ответ на дерзость русских немцы предприняли наступление. На аванпостах завязался гранатный бой. Дрались в окружении. Выручила контратака пехотных рот из основных траншей. Помог бесперебойный пулеметный огонь Малиновского, который заменил наводчика и стрелял до тех пор, пока его не контузило. Командующий 4-й армией генерал Гуро поблагодарил 1-ю русскую бригаду и ее солдат за беспримерную храбрость. За этот бой ефрейтор Малиновский был награжден бронзовым крестом с мечами.

Но после каждого боя молодой солдат все больше сознавал бессмысленность этой войны, уносившей человеческие жизни. Открыто говорил об этом близким друзьям и намекал своим подчиненным, помогая понять им их собственное положение. Последним особенно нравилось, как толковал он неутешительные письма солдатам из России.

Общаясь с французами, Родион старался освоить их язык, и это ему удавалось благодаря любознательности и трудолюбию.

После немецкой газовой атаки бригаду отвели на отдых: ее сменили новые русские полки. Это было в середине октября 1916 г.

Из Парижа время от времени приезжали русские эмигранты и рассказывали о неурядицах в России, о царице и старце Распутине. Известия настораживали собеседников и распространялись среди солдатских масс. Люди тянулись к правде, жадно прислушивались к любому слову о далекой, но родной России.

А тем временем немцы напирали и русское командование бросало бригаду то под Сюлери, то под Бримон на выручку французам в Шампани. После каждого большого боя многие уже не откликались на поверке, а на родину шли бумажки, извещавшие жен, матерей, отцов и детей о гибели близких.

Весной во Францию прибыли подарки от царицы для русских солдат — маленькие молитвенники. Но вместе с ними пришел слух, что царь свергнут, и молиться, в сущности, было не за кого. Появились ораторы. Все, о чем думалось за годы войны, что накипело здесь, на чужой стороне, прорывалось в речах. Смысл их был прост: «Назад — на родину! Назад — к раскрепощенным деревням! Назад — па помощь революции!..»

Вскоре в 1-м полку возник совет. Его примеру последовали во 2-м полку, где состав полкового совета и комитетов в подразделениях был объявлен приказом № 1. Малиновского избрали председателем ротного комитета. Так хорошо законспирированная работа большевиков-марксистов среди солдат дала свои результаты.

Тем временем на французском фронте готовилось апрельское наступление союзников, рассчитанное на участие русских войск. Встревоженное командование экспедиционного корпуса во главе с генералом Занкевичем не могло мириться с создавшимся положением в войсках и предпринимало всевозможные меры, прибегая к угрозам и запугиваниям.

После долгих дебатов на собраниях и делегатских совещаниях 14 апреля 1917 г. 1-я бригада все же приняла решение участвовать в общем наступлении союзников.

Сражение у замка Курси и форта Бримон началось с утра 16 апреля. Одна за другой следовали атаки за шквальным огнем артиллерии. Подавить все огневые точки противника не удалось. Уцелевшие пулеметные гнезда на обратных скатах высот прижимали наступавших к земле и наносили им огромные потери. И все же сопротивление немцев на этом участке было сломлено. Успешные действия русских бригад отмечались французской прессой. Наступление прозвали «бойней Нивеля». В нем французскими армиями не были достигнуты поставленные цели, и вместо Нивеля главнокомандующим стал Петэн.

Свыше 5 тыс. русских погибло там. Наскоро вырытые могилы заполнили поля Шампани. Под фортом Бримон Родиону Малиновскому разрывной пулей раздробило кость левой руки, и он длительное время лечился в русских госпиталях в Бордо, Сен-Серване и Сен-Мальо.

Бессмысленные потери окончательно вывели многих из заблуждения. Пламенные слова комитетчиков все больше доходили до сердец солдат, и уже в мае стало ясно, что после победы Февральской революции в России и провала апрельского наступления французской армии они больше сражаться не будут. Их отвели в глубь Франции, в департамент Крез, в лагерь JIa-Куртин.

Малиновский узнал, что в лагере каждое утро проходили митинги. Вверх выбрасывались транспаранты с лозунгами «Свобода, равенство, братство!». Эмиссары уговаривали солдатских представителей смириться и выполнить свой «долг» до конца. Солдатские массы отвечали непокорностью, отказывались идти на фронт и требовали отправки домой.

После продолжительных переговоров в верхах — «Как быть с русскими бригадами?» — министр иностранных дел Временного правительства Терещенко уведомил французское правительство и начальника французского генерального штаба Фоша, что генералу Заякевичу поручено занять пост главноначальствующего над русскими войсками во Франции и всеми мерами восстановить в них порядок.

К концу июля генерал Занкевич изолировал бригады для психологической обработки порознь. Солдаты общались лишь зрительно, через колючее проволочное заграждение. Но обстановка накалялась с каждым днем.

После госпиталя Родион прибыл в свой полк. Его опять избрали членом ротного и делегатом отрядного (бригадного) комитета. Примерно через две недели открылась недолеченная рана, и он опять был направлен в госпиталь в Сеп-Серван.

А в конце августа поступил приказ о разоружении. 1-я бригада была объявлена взбунтовавшейся из-за отказа сдать оружие. Не желая доводить дело до вооруженного конфликта, отрядный комитет вынес решение о добровольном разоружении. С этим, однако, не согласились солдаты бригады и избрали новый состав отрядного комитета. К ним присоединились солдаты полков 3-й бригады, и 10 тыс. человек окопались в JIa-Куртине, требуя одного — отправки на родину.

В Петроград последовал доклад с вопросом: «Как быть?» Ответ был кратким: «Немедленно привести восставших к повиновению силой оружия».

И в лагере Ла-Куртин разыгралась страшная трагедия. Лагерь был оцеплен 2-й Особой артиллерийской бригадой генерала Беляева, двигавшейся через Францию в Салоники по воле Антанты. Солдатам, окопавшимся в Ла-Куртиве, был предъявлен ультиматум. Реакционное офицерье ожидало вооруженного сопротивления, но этого не случилось. Русские воины построились на плацу, и оркестры заиграли похоронный марш. Солдаты предпочли умереть стоя.

Начался артиллерийский обстрел. Три дня в упор расстреливали русских крестьян и рабочих, вся вина которых заключалась в том, что они не хотели больше сражаться за «демократию» банкиров и политических шулеров и требовали отправить их на родину.

На третий день лагерь сдался. Часть сдавшихся была разбита на рабочие команды и расселена по департаментам Франции. Три тысячи непокорных и упорствовавших были отправлены в ссылку во Французскую Африку.

Расстрел лагеря закончился 13 сентября, а 15-го Малиновский прибыл из госпиталя и был направлен в лагерь Курно, где размещалась реакционная часть русских войск. Последовал его арест. Пока шло следствие, в России произошла Октябрьская революция.

После ленинского воззвания «К гражданам России», принятия II съездом Советов Декретов о мире и земле французское правительство издало приказ о разоружении всех, без исключения, русских войск и отправке их на работы в каменоломни за проволочное заграждение. Так Малиновский оказался в Бельфоре на каменоломных работах. Труд был не под силу — ныла раненая рука.

Французское правительство вербовало добровольцев для продолжения войны с Германией. Зная, что немцы оккупировали Советскую Украину и издеваются над народом, сотни русских, в том числе и Малиновский, согласились пойти на фронт. В иностранный легион 1-й марокканской дивизии французской армии они прибыли в январе 1918 г., а уже в марте их бросили навстречу прорыву немцев в Пикардии. С того дня дивизия не знала передышки: ее безжалостно кидали на самые трудные участки, особенно в последнем осеннем общем наступлении союзных войск под командованием генерала Фоша, которое продолжалось вплоть до капитуляции Германии.

Глубокой осенью войска Антанты окончательно сломили сопротивление германской армии. Теперь империалисты Антанты получили возможность использовать свои армии против Советской республики. Они предложили Германии оставить войска в оккупированных районах России, на что германские империалисты согласились. Началась иностранная интервенция. На юге России Антанта добилась объединения Донской и Добровольческой армий под командованием генерала Деникина. На помощь ему пришла и Франция. Ее военное командование вспомнило про русских, вывело их из иностранного легиона, где Малиновский воевал наводчиком, а затем начальником пулемета.

Русских разместили в деревне Плёр, недалеко от города Сюзанна. Сначала было решено направить всех к Деникину, но оставшиеся в живых комитетчики, в том числе Малиновский, призвали солдат отказаться помогать Деникину. В июле стали записывать желающих ехать в Россию. Малиновский и еще человек двадцать пожелали отправиться в Одессу. Никому не верилось, что тревогам и лишениям на чужой земле скоро придет конец. Месяц ожидания показался вечностью.

Группа русских солдат погрузилась на пароход «Поль-Лека» и в конце лета 1919 г. покинула берег Южной Франции. Русских поместили в темном трюме. Французским морякам было запрещено всякое общение с ними. На палубе находились люди в штатском. По всему чувствовалось, что отправка русских солдат была тщательно подготовлена и обеспечена соответствующими инструкциями.

Малиновский пытался представить, что происходит в его родном городе и с чего начнет он там свою жизнь. Это никак не удавалось: слишком противоречива и непонятна была обстановка. Но он твердо решил остаться на стороне революции и не боялся об этом говорить расположившимся рядом солдатам.

В середине октября пароход прибыл во Владивосток, где хозяйничали японцы. В порту было безлюдно. Потом неожиданно появились белые офицеры, обступили солдат и хотели сразу же забрать их в контрреволюционную армию.

Малиновский и группа одесситов стали просить, чтобы их отпустили по домам, что-де, мол, они заслужили такое право в боях за старую Россию во Франции. Разрешение ехать домой на побывку с трудом удалось получить в комитете Пленбеж.

Солдаты-одесситы и из центральных губерний России сели в поезд, который направлялся в Омск. Суровое время давало о себе знать. Эшелоны охранялись от нападения партизан и почти не останавливались на станциях и полустанках. При проверке поезда в Иркутске колчаковцы стали задерживать отпускников, появившихся в такую тревожную пору. Кое-кого они задержали. Малиновский с группой решили бежать, чтобы не попасть в руки белогвардейцев. До Омска добирались разными способами. В городе ютились где придется.

В первых числах ноября 1919 г. Малиновский пересек Иртыш. Где-то рядом должны были переходить реку по льду его товарищи: движением поодиночке достигалась большая гарантия добраться до своих.

С трудом переставляя ноги по снежной целине, Родион шел по полю, ориентируясь по телеграфным столбам. Он знал, что вдоль железной дороги и линии связи тянется шоссейная дорога, по которой в беспорядке отступают белогвардейцы, поэтому часто оглядывался, стараясь первым увидеть человека, чтобы вовремя от него скрыться. Так он прошел день, ночь и еще день... К вечеру шум со стороны шоссе стих. Малиновский повернул к дороге. Укатанная и промерзшая, она позволяла ускорить шаг. Его остановил резкий окрик:

— Стой! Кто идет? Руки вверх!

Подняв руки, Родион ответил:

— Свой!

Люди подошли вплотную. Родион Малиновский увидел шлемы с красными звездочками, и у него от радости захватило дух. Один из них стал обыскивать Малиновского, другие стояли наготове. Вдруг он вспомнил, что на нем форма царского солдата и в кармане лежат французские награды. До этого они выручали его, а теперь могут подвести. Так и случилось. Особенно подозрительными оказались бронзовые кресты с мечами «Круа де Гер», полученные за бои но Франции. Все зло заключалось именно в них, поскольку задержавшие посчитали, что такие награды получали только офицеры. Все попытки Родиона доказать, что это не так, что он не офицер и идет к красным, были бесполезны. Задержавшие его красноармейцы были неумолимы.

— Тащи его в кусты — и крышка! — послышались голоса.

Родион разозлился и оттолкнул красноармейца, схватившего его за рукав. Все кинулись к Малиновскому. Наперерез выскочил стоявший сбоку старший и, закрыв собою «лазутчика», громко сказал:

— Мы доведем его до штаба, пусть командир разберется, кто он.

Красноармеец взял винтовку наперевес и сопроводил Малиновского в ближайшее село, в котором расположился на ночлег штаб батальона. Встретившие его красноармейцы оказались разведчиками 240-го Тверского стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии, гнавшей колчаковцев на Омск.

Наутро в село подошел штаб полка, а с ним товарищи Родиона — Василий Ермаченко, Сергей Трифонов, Иван Цыб, перешедшие линию фронта на других участках полка. Слезы радости, крепкие объятия. На глазах у всех друзья сорвали с себя папахи царской армии и втоптали их в снег. Затем, обнявшись, подошли к красноармейцам и командирам. Позже состоялась теплая встреча в политотделе дивизии. Им предлагали поехать домой отдохнуть после столь продолжительных и необычных путешествий и скитаний, но они изъявили желание служить в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Их зачислили в армию и сердечно поздравили. Это произошло 10 ноября 1919 г. С запиской от командира они отправились к коменданту штаба дивизии, а оттуда — с назначением в 240-й Тверской стрелковый полк. Так четверо бывших царских солдат, ставших красноармейцами, попали в полковую пулеметную команду и со всем полком выступили на Омск. Преследование противника шло неотступно.

В начале февраля Малиновский заболел тифом. Лечился и мариинском военном госпитале. Болезнь протекала очень тяжело. Его перевели в Томск, где размещался более благоустроенный госпиталь.

В апреле 1920 г. благодаря усилиям врачей болезнь отступила. Родион Малиновский выписался из госпиталя, но был еще очень слаб. В таком состоянии он добрел до городской комендатуры, а оттуда направился в свою часть.

В мае Родион прибыл в Канск-Енисейский, в 137-й отдельный батальон 35-й отдельной стрелковой бригады для охраны железной дороги от Нижне-Удинска до Верхне-Удинска. Здесь узнал, что, пока он болел, 27-я дивизия из Мариинска передислоцировалась в Минусинск и оттуда убыла на Западный фронт. Так Родион расстался со своей первой советской воинской частью, к которой успел привыкнуть, и ему было очень досадно, что стал тыловиком.

За время службы в охранных войсках Родион Малиновский окончил школу младшего комсостава при бригаде и вновь вернулся в свой батальон, но уже начальником пулемета: в его жизни это было третьим назначением на одну и ту же должность. За период пребывания в 1-й Сибирской стрелковой дивизии, которая была сформирована на базе 35-й отдельной стрелковой бригады и переброшена в Забайкалье на охрану туннелей и советско-монгольской границы, Малиновский был повышен в должности. Он участвовал в ликвидации банды Унгерна в Монголии уже начальником пулеметной команды полка, состоявшей из восьми пулеметов. Последний бой произошел в декабре 1921 г. Малиновский вновь попал в строевые войска — сначала в 309-й, а затем в 104-й стрелковый полк 35-й стрелковой дивизии на ту же должность — начальника пулеметной команды. Здесь впервые на него писалась аттестация в 1922 г.: «Дисциплинированный, энергичный, настойчивый. Пользуется уважением среди подчиненных. Имеет большой практический опыт по пулеметному делу. Будучи беспартийным, является вполне благонадежным и преданным Советской власти. Занимаемой должности начальника пулеметной команды 104-го стрелкового полка вполне соответствует».

В августе 1922 г. дивизия прибыла в Иркутск, где Родион Яковлевич стал помощником командира 1-го стрелкового батальона 104-го стрелкового полка 35-й стрелковой дивизии. К тому времени ему исполнилось 24 года.

В конце 1923 г. Малиновский был направлен в Калугу на должность командира батальона 243-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии. Служба у Родиона Малиновского проходила напряженно. Поначалу пришлось решать различные хозяйственные вопросы для обеспечения только что сформированного подразделения. Затем началась боевая и политическая подготовка, которой он уделял много внимания, умело опираясь на штаб и командиров подразделений.

Бойцам и командирам нравились в комбате собранность, подтянутость, неторопливая и уверенная походка, спокойная манера разговаривать с людьми и умение их выслушивать. Присутствие Малиновского в батальоне, его непринужденная беседа вызывали доверие у подчиненных к своему командиру.

Командуя батальоном, Малиновский совершенствовал методы работы, обогащался духовно и становился все более авторитетным командиром. Он уже так врос в армейскую жизнь, что и не мыслил своей судьбы без военного дела.

В 1926 г. командование отметило качества Малиновского в аттестации: «Обладает твердой и резко выраженной нолей и энергией. Дисциплинированный и решительный. С твердостью и строгостью к подчиненным умело сочетаются элементы товарищеского подхода и выдержанности».

В те годы Малиновский был практически готов занять более высокую должность, но для этого ему не хватало теоретических знаний. «Военного образования не имеет, является в этой области талантом-самоучкой. Благодаря своему упорству и настойчивости приобрел необходимые познания в военном деле путем самоподготовки. В моральном отношении безупречен. Должности командира батальона соответствует. Заслуживает командирования в военную академию», — писал командир полка в аттестации.

В 1926 г. Малиновский был принят в члены Всесоюзной Коммунистической партии большевиков. На следующий год перед молодым коммунистом и опытным командиром распахнулись двери Военной академии имени М. В. Фрунзе. Став слушателем академии, Малиновский прежде всего заинтересовался ее историей, полководческой деятельностью Михаила Васильевича Фрунзе, внесшего большой вклад в советское военное строительство. Осуществленные под руководством М. В. Фрунзе военные реформы: принятие Закона о всеобщей воинской обязанности, создание территориальных частей и национальных формирований, реорганизация управления Вооруженными Силами СССР, введение единоначалия, коренное изменение системы подготовки командных кадров и методики обучения — лежали в основе учебных программ академии. Над изучением существа реформ Малиновский работал упорно и много. Он читал литературу, посвящепную характеру будущей войны, роли экономики в войне, перспективам развития различных средств вооруженной борьбы, соотношению техники и человека, единой военной доктрине Красной Армии. Это расширяло его общевоенпый кругозор, помогало в решении оперативно-тактических задач. Здесь он впервые научился склеивать листы больших топографических карт, правильно их читать, наносить обстановку, оценивать ее и принимать по ней соответствующие решения. Вначале штабная служба давалась ему нелегко, но, понимая ее значимость в системе военных знаний, Малиновский с упорством преодолевал эту трудность. Засиживаясь допоздна в кабинете тактики, он изучал формы документов, организацию войск, производил расчеты сил и средств сторон по условиям задания, тренировался на картах. Благодаря трудолюбию и исполнительности Малиновский скоро освоил штабную службу.

Во время двусторонней курсовой игры на тему «Прорыв стрелковым корпусом позиционной обороны противника с ходу» Родион Яковлевич в должности начальника штаба корпуса быстро нанес на карту данные обстановки, выработал грамотное решение и умело обеспечил его силами и средствами, за что получил хорошую оценку руководителей занятий. На последнем курсе ему было поручено самостоятельно разработать оперативно-тактическое задание на встречный бой дивизии и провести групповое занятие со слушателями. И он с этим поручением успешно справился.

В 1930 г. Родион Яковлевич окончил академию в числе лучших слушателей, «общеакадемический курс усвоил хорошо. На стажировке в кавалерийской дивизии проявил особую активность в работе. Аккуратный, добросовестный и старательный. Дисциплинирован, скромен, выдержан» — таковы были оценки в характеристике тех лет.

После окончания академии Родион Яковлевич около года служил в 10-й кавалерийской дивизии Северо-Кавказского военного округа в должности начальника штаба 67-го кавалерийского полка, затем он — помначсектора оперативного отдела штаба Белорусского военного округа, с 1933 г.— начсектора. В январе 1935 г. Малиновского назначили начальником штаба 3-го кавалерийского корпуса. С, введением в 1935 г. персональных воинских званий ему было присвоено звание полковника. В июне 1936 г. его вновь перевели в Минск на должность помощника кавинспектора округа.

За годы оперативно-штабной работы в Белорусском военном округе Родион Яковлевич много раз участвовал в различных учениях, которые проводились под руководством командующего войсками И. П. Уборевича. У него Малиновский многому научился, особенно выработке решений в управлении войсками. Это был очень строгий, но умный и деятельный человек. По его указаниям Малиновский готовил разного рода справки и разработки. Обычно Уборевич, давая задание, устанавливал жесткие сроки его исполнения. Малиновский, имея всего лишь двух помощников, обеспечивал своевременную подготовку нужных документов.

На учениях Малиновский участвовал в роли играющего или посредника. На одном из них обстановка сложилась таким образом, что войска «противника» выступили из занимаемого района и начали двигаться в определенном направлении. Получив эти данные, командир кавалерийского корпуса «красных» не смог принять нужного решения, и дивизии продолжали стоять на месте. Малиновский был посредником и понял, что корпус может проиграть из-за медлительности командира. Понимал это и начальник штаба корпуса.

— Как мне поступить, товарищ полковник? — спросил он у Малиновского.

— Советую, чтобы не терять время, просить у командира корпуса разрешения дать приказ дивизиям на движение и предупредить их командиров, что приказ на боевые действия они получат на марше.

Начальник штаба корпуса так и поступил.

— Правильно, давай двигать дивизии, — согласился командир корпуса.

Этот случай помог Малиновскому глубже уяснить роль командира, лучше понять, как он должен действовать, распоряжаясь судьбами десятков тысяч людей.

Вскоре в жизни Малиновского наступили важные события. В феврале 1936 г. после длительной борьбы Народный фронт Испании одержал победу на выборах в кортесы. Фашисты и реакционная часть правящих кругов не скрывали своих намерений свергнуть республиканский режим. Началом вооруженной борьбы явилось восстание в Испанском Марокко наиболее зажиточной и реакционной военщины во главе с генералом Франко. Мятеж распространился на материк и в конце июня был поддержан военными Мадрида. Сопротивление последних было сломлено в течение месяца отрядами народной милиции и верными республике воинскими частями. Вместе с ними на защиту свободы и независимости выступили рабочие, крестьяне, служащие и студенты во главе с Коммунистической партией Испании.

Однако угроза столице с юга, со стороны ударных сил старой армии, частей марокканской пехоты и кавалерии и иностранного легиона, сразу же поддержанных германоитальянской военщиной, продолжала возрастать. Благодаря обеспеченности транспортными средствами и вооруженности войск мятежники имели возможность быстро передвигаться и мощно атаковать.

У республиканцев не было военной организации, единого командования, должной дисциплины. Было лишь одно --желание победить. Но для этого необходимо было как можно скорее создать регулярную Народную армию, вооружить и обучить ее военному делу.

На помощь патриотам пришли добровольцы-интернационалисты других стран. Командование Белорусского военного округа для посылки в Испанию считало наиболее подходящей кандидатурой полковника Малиновского и рекомендовало его военным советником. Он охотно согласился и в декабре 1936 г. пробрался в революционную Испанию.

Прибыв в мадридскую зону военных действий, где происходили основные события, Родион Яковлевич начал с изучения обстановки, которая была очень сложной. В это время главные силы мятежников атаковали южные пригороды столицы, имея серьезное превосходство над республиканцами в силах и средствах. Революционные командиры вновь и вновь вводили в бой все прибывавшие батальоны патриотов, но они несли тяжелые потери.

В это же время согласно декрету правительства об организации регулярной Народной армии заканчивалось создание первых шести смешанных бригад на базе 5-го мадридского полка, в котором насчитывалось 70 тыс. человек. В выполнении первоочередных задач Родиону Яковлевичу пригодился его опыт формирования частей и подразделений 81-й стрелковой дивизии.

Уже в ноябре 1936 г. на мадридский фронт прибыло подкрепление в составе пяти бригад, в том числе двух интернациональных. Позже в Испании появилось еще пять интернациональных бригад. В остальных районах республиканской зоны пока существовали разрозненные колонны. Однако процесс создания Народной армии шел быстро. В декабре 1936 г. — январе 1937 г. все колонны были преобразованы в бригады, мадридский гарнизон сведен в особый армейский корпус. Устанавливался порядок в тылу центрального фронта. Был создан резерв автомобильного транспорта.

В ходе боевых действий сформированных частей и соединений Народной армии Родион Яковлевич изучал тактику и оперативное искусство противника, который сосредоточивал большое количество сил, огневых средств и боеприпасов на главных направлениях. Боевые возможности противника увеличивались с каждой операцией за счет притока новых сторонников Франко, интервентов и наемников.

Находясь на передовых линиях боевых действий, Малиновский видел, что вражеские атаки обычно начинались после четырех-пятичасовой артиллерийской и авиационной подготовки по укрепленным рубежам, артиллерийским позициям и наблюдательным пунктам республиканских войск. Одновременно истребительная авиация обстреливала вторую линию обороны и резервы. Когда атака пехоты успешно отражалась пулеметным огнем республиканцев, начиналась повторная обработка обороны патриотов, которые уходили в укрытия, чтобы выйти из них по прекращении огня противника и вновь занять свои позиции. Нередко происходили жестокие рукопашные схватки.

Убедившись в большой огневой мощи станковых пулеметов и обнаружив недостаточную подготовленность бойцов-пулеметчиков к боям, Родион Яковлевич решил обучить их боевым приемам. В республиканских армейских, корпусных, дивизионных пехотных школах, созданных в конце 1936 г., а иногда прямо в окопах он рассказывал и показывал, как нужно выбирать и оборудовать огневые позиции, обозначать ориентирами сектора обстрелов, маневрировать пулеметами и их огнем, учил не бояться противника и подпускать его поближе к себе. Как-то во время такого занятия воинов под Мадридом мятежники неожиданно перешли в атаку без артиллерийской подготовки, и Малиновский продемонстрировал, как следует уничтожать врага. Узнав об опасности, грозившей советнику, командир испанской бригады выслал подкрепление, но оно не потребовалось. Атака противника была отражена с большими для него потерями.

Одной из причин слабости Народной армии была недостаточная оперативно-тактическая подготовка командных кадров. Используя знания, полученные в академии, и опыт работы в Белорусском военном округе, Родион Яковлевич разработал программу проведения штабных тренировок