В сорок первом нам с Вами было не легче. Кажется, мы воевали рядом.

Помню, товарищ командующий фронтом.

— От 52-й все время поступают тревожные сведения. Дело может дойти до того, что мы будем поставлены в очень невыгодные оперативные и особенно тактические условия, — вмешался Захаров,

Этого не должно случиться. Наберитесь терпения, товарищ Коротеев, а мы подумаем, как помочь, — закончил Малиновский.

Обратно ехали молча. Малиновский думал о разговоре с командармом.

Обстановка складывалась так, что нужно было дать такой отпор противнику, чтобы он не пытался сбросить войска Коротеева с господствующих высот. Фронт располагал крупными резервами, и для контрударов можно было выдвинуть две дивизии или корпус. Но командующему фронтом не хотелось принимать такого решения, тем более что он не был сторонником использования этих высот в качестве плацдарма для нанесения главного удара. В то же время он считал необходимым сохранить их за собой для того, чтобы ввести противника в заблуждение, будто с этих высот советские войска будут наносить главный удар. Следовательно, необходимо было убедить гитлеровцев в том, что отсюда начнут развиваться основные события, а самим тем временем готовить сражение на другом направлении, где нет плацдармов.

«Значит, нужно помочь 52-й резервом», — думал Р. Я. Малиновский. Он знал, что такого же мнения придерживались М. В. Захаров и другие члены Военного совета фронта. Родион Яковлевич решил посоветоваться с Верховным Главнокомандующим. Доложил обстановку. Тот внимательно выслушал и спросил:

Что вы, товарищ Малиновский, намереваетесь предпринять?

Немцы надоели контратаками.

Это я уже слышал.

Неуверенное положение 52-й армии внушает опасение за потерю высот, поэтому я намереваюсь ввести в бой две дивизии из фронтового резерва и отбить охоту у противника на высоты.

Сталин сделал затяжную паузу и сказал:

А я Вам не рекомендую этим заниматься.

Почему? Ведь у нас много резервов.

— Вот именно потому, что у Вас много резервов, я и не рекомендую. Знаете, сегодня Вы введете в бой одну или две дивизии, завтра противник тоже добавит дивизии на этом направлении. Потом Вы еще подбросите, коль так много резервов, и завяжутся тяжелые и упорные бои, а это не в наших интересах. Так что я Вам не советую и не разрешаю вводить резервы фронта

— Все понял, товарищ Сталин.

— Учтите, что мы сейчас будем забирать у Вас войска па новое направление, где готовим наступление. С идеей плана от 25 мая — обойти Яссы с запада, а главный удар нанести еще западнее, то есть на Тыргу-Фрумос, — в принципе согласен. Все. Желаю успеха, товарищ Малиновский! 4

Из разговора с Верховным Главнокомандующим Родион Яковлевич четче уяснил положение фронта в цепи готовившихся Ставкой событий.

И действительно, директива пришла незамедлительно. Фронт скрытно погрузил в эшелоны и отправил в резерв Ставки 5-ю гвардейскую общевойсковую, 5-ю гвардейскую и 2-ю танковые армии и еще до десятка дивизий. Несмотря на принятые меры, полностью скрыть отток войск не удалось.

У противника сложилось представление, будто у Р. Я. Малиновского, да и у Ф, И. Толбухина, после того как ушла 8-я гвардейская армия, а также многие танковые и артиллерийские части, войска стали ослабленными. И гитлеровцы смело начали перебрасывать свои части тоже на север, особенно с началом Белорусской операции, для спасения групп армий «Северная Украина» и «Центр», которые оказались в тяжелом положении. С этих пор гитлеровцы успокоились под Яссами, перестали атаковать войска Р. Я. Малиновского, расценивая южный участок как слабый, пассивный. Фашистские генералы в августе 1944 г. писали: «Положение противника на участке группы армий «Южная Украина» с начала летних операций характеризуется оттягиванием своих крупных сил для операции против групп армий «Северная Украина» и «Центр»... Поэтому наступательная операция крупного масштаба с широкими оперативными целями против группы армий «Южная Украина» продолжает быть маловероятной...» 5

Так оценивало обстановку там, на Пруте, за Днестром, фашистское командование во главе с новым командующим группой армий генерал-полковником Г. Фриснером, прибывшим с прибалтийского направления, чтобы стабилизировать положение, не допустить прорыва советских войск вдоль Дуная, сохранить за собой Балканы.

А здесь на картах в штабах фронтов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина уже были выведены стрелы на фланги 6-й немецкой армии. План вместе с картой 2 августа был доставлен в Генштаб первому заместителю начальника оперативного управления генерал-лейтенанту А. А. Грызлову начальником оперативного управления 2-го Украинского фронта генерал-майором Н. О. Павловским после утверждения его в Ставке в присутствии командующих фронтами. Согласно плану мощные ударные группировки были нацелены из района северо-западнее Ясс и с плацдарма южнее Тирасполя по сходящимся к Хуши направлениям. Цель — окружить противника и уничтожить, освободить Советскую Молдавию, вывести из фашистского блока Румынию, открыть путь к границам Болгарии, Югославии и на Венгерскую равнину. Ведущая роль принадлежала 2-му Украинскому фронту.

Для осуществления операции во фронте остались еще довольно сильные резервы. Кроме того, каждая армия имела свои резервы. В первом эшелоне фронта справа налево располагались 40-я, 7-я гвардейская, 27, 52, 4-я гвардейская армии. 53-я армия выводилась во второй эшелон. За ними — 6-я Танковая армия, три стрелковых, 5-й гвардейский кавалерийский, 18-й и 23-й танковые корпуса. Поддерживала 5-я воздушная армия.

Во время подготовки операции уточнялась обстановка, фронт пополнился людскими ресурсами из освобожденных районов, получил материальную часть, доукомплектовал войска танками, самоходками, пушками и другими средствами, создал запасы снарядов и горючего, пополнил 5-ю воздушную армию, наметил ряд мероприятий для перегруппировки войск, готовил колонные пути, подвижные переправы, подводные мосты на реках.

Родион Яковлевич считал подводные мосты хорошим средством переправы, особенно в мутных реках. Однажды он выступил перед руководством инженерными войсками армий и фронта на занятиях, которые проводил генерал-майор инженерных войск А. Д. Цирлин, и сказал: «...противник такие мосты не видит. Они находятся под водой на глубине 50—60 сантиметров с поплавочными обозначениями на поверхности воды для ориентировки войск при форсировании реки. Такие переправы противнику трудно обнаружить, особенно когда на реке сооружены надводные мосты. Значит, обязательно надо иметь и надводные мосты, которые бы привлекли к себе внимание авиаразведки противника. Но главный упор надо делать на подводные мосты» 6.

Много внимания Малиновский уделил использованию танков. Командующим бронетанковыми и механизированными войсками фронта был генерал-полковник А. В. Куркин. Решался вопрос непосредственной поддержки пехоты во время атаки. Количество имевшихся в армиях танков и самоходок не позволяло надежно сопровождать атаку бойцов первой линии. Выделить для этой цели больше — значило ослабить танковую армию и танковые корпуса как средства командующего фронтом для развития успеха из тактического в оперативный. И все же Малиновский решился на такой шаг. Им было выделено по 40—50 единиц на дивизию главного удара.

Вместе с тем Малиновский потребовал от командармов, командиров корпусов и дивизий массированного применения танков и самоходок с использованием всех выделенных дивизиям танков для атаки важных опорных пунктов, которые невозможно обойти. Малиновский запретил распределять танки по полкам и батальонам.

По распоряжению Родиона Яковлевича на практические занятия были собраны артиллерийские военачальники и штабные командиры фронта и армий, корпусов и дивизий войск главного удара. Возглавлял группу командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии Н. С. Фомин, большой знаток артиллерии. В этом убедился Родион Яковлевич после того, как, прибыв во фронт, изучил его письменный доклад об использовании артиллерии при прорыве обороны противника.

Все собравшиеся понимали, что, как и прежде, в предстоящей операции самым трудным будет прорыв, пробивание артиллерией бреши в обороне противника. Составленный на основе конкретной обстановки артиллерийский график и многие другие вопросы докладывались Н. С. Фоминым.

Отработка вопросов производилась на рельефной карте — полигоне. Резюмируя итоги занятий, Родион Яковлевич всецело опирался на решение Ставки. Он рассказал о пребывании с Н. С. Фоминым в Ставке, где намечался план прорыва на 22-километровом фронте с расчетом 220 орудий на один километр. Во время доклада И. В. Сталин заметил: