.
Драко, переступая порог Большого Зала, чуть не столкнулся с зазевавшейся хаффлпафкой. Впившись в наглую девчонку уничтожающим взглядом, он довольно подметил, что та побледнела от испуга и постаралась стать как можно меньше.
Драко усмехнулся и бодро прошёл к слизеринцам и, как обычно, усевшись между Крэббом и Гойлом, с удовольствием обнаружил, что Панси сидит в другом конце стола. Ее волосы были ярко-оранжевого, почти красного цвета; многие сказали бы — цвета волос Уизли. Это было его местью — и замечательной местью, учитывая, сколько времени и сил Паркинсон тратила на укладку своих тёмных волос. В утро, когда Панси впервые увидела во что превратились её драгоценные волосы, она закатила такую истерику... Это нужно было видеть…
Он в тот день надрывался от смеха из-за того, что Панси с красным от унижения и гнева лицом волей-неволей пришла в Большой Зал на ленч. Она и так пропустила завтрак — то ли потому что струсила предстать в таком виде перед всей школой, то ли отчаянно пыталась свести этот цвет. Драко знал, что она даже ходила к своему любимому Мастеру Зелий, но Снейп сказал ей, что нужно дождаться, пока цвет не исчезнет сам, иначе зелья могут произвести негативный эффект — она же не хочет зелёных в горошек волос?
С тех пор прошло два дня, и разбирательства из-за шутки поутихли, поэтому завтрак проходил относительно тихо. Он перебросился с Крэббом и Гойлом парой слов и, ухмыляясь, смотрел на Забини, который заботливо пододвигал тарелку с грейпфрутами к Трэйси Дэвис, сумевшей охомутать печально известного плэйбоя Слизерина. Три мальчика засмеялись, глядя на это, и Блейз, бросив на них негодующий взгляд, снова повернулся к симпатичной кареглазой брюнетке. Драко отметил для себя, что уж лучше спрыгнуть с Астрономической Башни, чем вести себя как Забини, после чего с аппетитом принялся за бекон.
Он как раз успел съесть второй кусочек, когда на его тарелку упал Ежедневный Пророк. Скривившись от досады, он взял газету и вилкой очистил её от еды. Проклятые почтовые совы приносили одни неприятности! Вот его Гриндлоу был обучен помещать почту перед локтем хозяина или на его колени, не то, что эти невоспитанные совы, всегда бросавшие почту в самых неудобных для получателя местах.
Драко, хмурясь, быстро просмотрел газету.
— Эй, послушайте-ка! — Он прочистил горло и начал громко зачитывать статью. Достаточно скоро его слушал весь слизеринский стол и даже несколько рэйвенкловцев. — «НАПАДЕНИЕ НА ТОР!
Гластонберийский Тор, один из старейших и мощнейших волшебных мест в мире, вчера вечером подвергся нападению и разграблению. Тор — место погребения самых знаменитых ведьм и волшебников в истории, включая Мерлина, четырёх основателей Хогвартса, Нострадамуса, Клиодны и многих других известных лиц. Могилы этих великих исторических фигур полностью раскопаны, а большинство древних артефактов в склепах украдены или разрушены.
Сторож древнего захоронения, Грант Хорнби, был найден мертвым. Причины смерти пока не установлены, но, скорее всего, это смертельное проклятие. В небе над Тором в течение шести часов после нападения висела Темная метка. Несколько главных Обливиэйторов Министерства чистят память магглов, увидевших метку.
Корнелиус Фадж, министр магии, настроен очень решительно:
«Это ужасная трагедия для культуры всего Волшебного народа. Преступники будут пойманы и жестоко наказаны. Министерство задействовало два подразделения авроров, и несколько Невыразимых уже ищут какие-либо волшебные подписи на месте происшествия. И, к слову, замечу, что это событие никоим образом не означает, что Сами-Знаете-Кто вернулся».
Всё же, не все согласны с министром.
Глава отдела магических катастроф, Кайен Коуджил, находящийся, как известно, в разногласиях с министром, дал нам интервью:
«Мы координируем наши действия с отделом защиты магического правопорядка, чтобы раскрыть это дело как можно быстрее. У нас есть детальное описание преступников, которое нам дал свидетель произошедшего –— маггл. И, судя по его показаниям, я не думаю, что мы сможем арестовать кого-либо за неделю. Это нападение — дело рук Упивающихся Смертью. Мне не разрешают официально заявить, что их возглавляет Сами-Знаете-Кто, но я знаю, что это не неорганизованные преступники. Уверен, вы понимаете, о чем я.
Руководитель музея волшебных артефактов, Элизабет Фоссет приехала на место происшествия, чтобы помочь восстановить поврежденные артефакты. Конечно, украденные волшебные экспонаты уже не вернуть, но судя по словам Фоссет и ее команды, состоящей только из опытных профессионалов, большинство артефактов, разрушенных во время нападения, возможно реставрировать и возвратить им их первоначальный облик. Фоссет заявила, что Гластонберийский Тор вернется к своей прежней славе к концу года, реставрационные работы уже ведутся.
Люциус Малфой, услышав об этом ужасном происшествии, пожертвовал более трёхсот галеонов для реконструкции Тора. Он объяснил свою щедрость такими словами:
«Это часть нашего наследия, которое мы не должны растерять. Никакое богатство в мире не заменит историю, которая была потеряна, когда Гластонберийский Тор подвергся нападению, и я не могу стоять в стороне, не участвуя в восстановлении нашей истории, нашего наследия».
Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, школы Волшебства и Колдовства, сделал вклад в размере пятисот галеонов.
Дамблдор, победитель Гриндельвальда в 1945 году, сказал лишь такие слова:
«В эти тёмные времена ведьмы и волшебники делают всё, что могут, чтобы помочь волшебному миру. Я — старый человек, и просто помогаю, чем могу».
Было сделано ещё несколько менее значительных пожертвований — волшебное население изо всех сил старается восстановить повреждения, причиненные этим ужасным нападением».
— Мда, — проговорил Крэбб, насупив брови.
Драко только покачал головой, поражаясь лицемерию отца. Конечно же, сам Люциус и помог разрушить Тор.
— Чёрт возьми. Не могу поверить, что они разграбили могилу Мерлина.
Все — даже те слизеринцы, семьи которых служили Сами-Знаете-Кому — мрачно переглянулись. Убивать магглов — это одно, но разрушать важнейшую часть истории волшебного мира? Это уж слишком.
Драко пролистал газету и поразился, увидев другую статью, не менее интересную для него, чем первая. Статья была в светской колонке, прямо между объявлением о свадьбе Стивена Слага с Лидией Джиггер и бала какой-то дебютантки.
Драко уставился на строчки, не в силах оторвать взгляда.
Лукреция Малфой родилась 22 ноября, весила 6 фунтов и 12 унций и была совершенно здоровой малышкой. Очевидно, беременность Нарциссы была ускорена с помощью тёмной магии, и Люциус, скорее всего, был взбешен, что не сумел получить нового наследника. Но вовсе не это потрясло Драко.
Малышка. У него есть младшая сестра.
Драко свернул газету и снова принялся за еду, молча пожелав девочке удачи. Он надеялся, что у Лукреции будет нормальное детство. Это было слишком большой редкостью в семействе Малфоев.
Он никак не мог поверить, что в мире теперь существует ещё один Малфой, наверное, похожий на него, только крохотный. И девочка.
Разумеется, Драко знал, что, как говорят магглы, «бог любит троицу». Две неожиданности — пробуждение с Поттером и рождение сестрёнки — уже случились. Остаётся лишь надеяться, что последняя новость не убьёт его.
