Психологическое состояние российского общества

В современной социологии широкое применение получила практика применения социальных индикаторов в структуре которых важное место принадлежит психологическим компонентам. Так благополучие человека понимается как:

1. физическое и психическое здоровье,

2. наличие профессионально необходимых знаний,

3. хорошая работы,

4. материальное благополучие,

5. свобода и самоопределение,

6. благоприятные межличностные отношения.

Трудно не заметить, насколько «психологизировано» это понятие.

Если произвести сравнение состояния нашего общества в двух крайних точках рассмотренного временного континуума – в 1981 и в 2011 г., то произошло нарастание всех без исключения негативных параметров и снижение подавляющего большинства позитивных. Среди негативных характеристик наиболее выраженную динамику обнаружили агрессивность, алчность, аномия, беспринципность, бесцеремонность, враждебность, вседозволенность, грубость, жестокость, злоба, конфликтность, ксенофобия, ложь, мафиозность, меркантильность, наглость, напряженность, насилие, невоспитанность, ненависть, подлость, сквернословие, тревожность, фамильярность, эгоизм. При этом самые высокие темпы прироста обнаружила алчность (5,22), меркантильность (4,79) и мафиозность (4,60).

Из положительных характеристик наибольшие «потери» понесли альтруизм, бескорыстие, взаимопомощь, взаимопонимание, взаимоуважение, добросовестность, доброта, доверие, законопослушность, интеллектуальность, интеллигентность, культура, надежность, нравственность, патриотизм, порядочность, психологическая безопасность, скромность, сочувствие, спокойствие, тактичность, честность и человечность. Самая большая разница значений 1981 и 2011 гг. была обнаружена по параметрам бескорыстия (3,98), психологической безопасности (3,92) и скромности (3,85).

Так, в 2005 г. ВЦИОМ предложил респондентам вопрос: «Как, на ваш взгляд, за последние 10–15 лет изменились качества людей, которые вас окружают?». По мнению опрошенных, у наших сограждан значительно усилились такие качества, как цинизм и «умение идти напролом», и существенно ослабли бескорыстие, патриотизм, верность товарищам, доброжелательность, душевность, взаимное доверие, честность и искренность (Чего делать нельзя…, 2012). Результаты другого опроса ВЦИОМ, проведенного в следующем, 2006 г., продемонстрировали, что, по мнению двух третей населения, в последние годы морально-нравственный климат нашего общества изменился в худшую сторону. А еще одно исследование показало, что на вопрос «Считаете ли вы, что большинству людей можно доверять?» в 1990 г. ответили утвердительно 34,7 % россиян, в 1999 г. – уже 22,9 %, в 2000-е годы – примерно столько же (Татарко, 2011), то есть уровень межличностного доверия в нашем обществе снизился в 1990-е годы, а затем оставался практически без изменения, сопровождаясь также низким уровнем доверия социальным институтам (там же).

Близкий смысл имеет и изменение ценностных ориентаций наших сограждан, изученное Г. М. Зараковским (Зараковский, 2009). Д. В. Сочивко и Н. А. Полянин на основе проведенного ими исследования дают такую характеристику социально-психологической атмосферы современной России: «Наша страна находится в том состоянии, которое Дюркгейм назвал „аномией“, что объясняет возникновение многих современных социальных проблем: кризис нравственности и правового сознания, социальная нестабильность, политическая дезориентация и деморализация населения, падение ценности человеческой жизни, утрата ее смысла, цинизм, ценностный и правовой нигилизм. Как следствие, наблюдается рост агрессивных и преступных тенденций, прогрессирование отчужденности, повышенной тревожности, деформации правосознания в молодежной среде» (Сочивко, Полянин, 2009, с. 182–183). 34 А. В. Юревич, М. А. Юревич

При этом обнаруживаются существенные расхождения ценностных ориентаций различных социальных групп, в первую очередь, молодежи – «детей 1990-х и 2000-х», сформировавшихся как личности в эти годы, и «советских» поколений*. Так, в исследовании Н. М. Лебедевой было показано, что приоритетными ценностями для современных российских студентов являются независимость, самоуважение, свобода, достижение успеха, самостоятельный выбор целей и др., а для их преподавателей – ответственность, социальный и национальный порядок, мир на Земле, честность, уважение к старшим (Лебедева, 2000). Существенные различия в ценностных ориентациях поколений выявлены и другими авторами (см., например: Зараковский, 2009), причем наша нынешняя молодежь формирует и свою собственную мораль, в рамках которой, например, агрессивность является позитивным качеством, а наглость, развязность, бесцеремонность и т. п. объединяются тоже позитивным понятием «раскованность». Впрочем, и против констатации: «Каково общество – такова и молодежь» (Сочивко, Полянин, 2009, с. 200), – трудно что-либо возразить, равно как и против утверждения о том, что «Рассчитывать на эффективную культурную самореализация молодого поколения в больном обществе не приходится» (там же, с. 202).

В этом случае приходится признать, что:

1. эта динамика в целом негативна;

2. психологическое состояние современного российского общества очень неудовлетворительно;

3. нашему обществу в значительной мере свойственны такие характеристики, как агрессивность, апатия, безыдейность, бесправие, беспринципность, бесцеремонность, враждебность, грубость, жестокость, ксенофобия, ложь, наглость, насилие, невоспитанность, пустословие, сквернословие, хамство;

4. наиболее выраженными отрицательными характеристиками современного российского общества являются алчность, меркантильность и эгоизм.

Последующие годы развития России и опыт других стран убедительно показывают: «Экономический прогресс не сопровождается автоматически прогрессом социальным, политическим, духовным. Высокий уровень материального благосостояния в обществе часто сопровождается ростом бездуховности, аморализма, нарастанием социальных девиаций» (Осипов, 2011, с. 37). При этом «такие категории, как удовлетворенность жизнью, качество жизни, уровень развития человеческого потенциала, являются многофакторными и не связаны прямой зависимостью с ВВП» (там же).

***

Обобщая полученные данные и близкие по смыслу результаты других исследований, уместно вспомнить о том, что, когда общество становится более свободным, это приводит к высвобождению и в обществе, и в человеке не только лучшего, но и худшего, о чем систематически забывают реформаторы, осуществляющие либеральные реформы без должной осторожности. По-видимому, это произошло и с нашим обществом, ставшим более злобным, наглым, развязным и приобретшим другие описанные выше негативные психологические характеристики. Естественно (напомним об этом в очередной раз), общество в целом – это абстракция, одни его представители такими стали, другие – нет; но у тех, кто не поддался негативным тенденциям, подобные изменения окружения вызвали значительное ухудшение психологического состояния в виде потери чувства психологической безопасности и т. п. Однако удивляет то, что и некоторые позитивные качества, которые, казалось бы, должны были проявиться в результате либерализации, согласно полученным нами данным, пошли на убыль. Например, интеллектуальность и креативность, которые, как показывает опыт других стран, обычно стимулируются рыночной экономикой, согласно экспертным оценкам, в нашем обществе снизились. В то же время это не выглядит неожиданным, если принять во внимание специфику отечественного варианта рыночной экономики, ее не инновационный, а спекулятивно-сырьевой характер, который не предъявляет высоких требований к интеллекту и креативности, хотя и такая характерная для нее махинация, как строительство финансовых пирамид, требует креативности, но тоже достаточно специфической. Не выглядит сенсационным и снижение уровня ощущаемой свободы после 1991 г.: если свобода сочетается с хамством, злобой, наглостью, то она перерождается именно в свободу хамства (а также публичного сквернословия и т. д.), которая не имеет ничего общего с истинной, цивилизованной свободой.

Обсуждая полученные данные, отметим также, что даже возможность повышения негативности восприятия экспертами психологического состояния российского общества в результате улучшения его экономического состояния не делает проблему менее актуальной, а лишь обусловливает необходимость ее постановки в новой плоскости. Приходится признать, что:

1. позитивные изменения в экономическом состоянии общества автоматически не влекут за собой улучшение его психологического состояния, а могут, напротив, сопровождаться его ухудшением;

2. повышение уровня жизни и общая стабилизация в стране не заменяет человеку психологического комфорта и часто делают его отсутствие еще более ощутимым;

3. именно психологические проблемы общества выходят на первый план при улучшении экономической ситуации;

4. в этих условиях их решение должно относиться к числу приоритетов государственной политики.

Вместе с тем, как показано, например, Г. М. Зараковским, наши властные структуры психологическому состоянию страны практически не уделяют внимания. В частности, «действующие сейчас национальные проекты и другие предпринимаемые властными институтами меры вряд ли будут достаточно эффективными, поскольку не подкреплены действиями, направленными на повышение психологического качества населения, несмотря на то, что в выступлениях президента РФ, в программе фактически правящей партии «Единая Россия» много говорится о человеке как основной движущей силе социально-экономического развития» (Зараковский, 2009, с. 275). В то же время было бы неверно и несправедливо во всем винить лишь власть, не учитывая, каковы мы сами, в какой мере мы выдержали испытание свободой и что именно она в нас высвободила, а также игнорируя вопросы о том, культивирует ли власть в наших согражданах склонность к хамству, сквернословию и т. п.

Эмигрировавший в США выдающийся российский социолог П. А. Сорокин выделил два основных типа личности, характеризующихся либо «созидательным альтруизмом», либо – «агрессивным эгоизмом» (Сорокин, 1992). Судя по изложенным в этой статье и другим подобным данным, наша страна движется в направлении «агрессивного эгоизма» – в плане и преобладающих ценностных ориентаций, и удельного веса личностей соответствующего типа. Это не только удручает в морально-нравственном отношении, но и создает серьезные и явно недооцениваемые стратегами отечественных реформ препятствия созданию инновационной экономики как нуждающейся в доминировании в обществе созидательных, а не агрессивно-стяжательных установок. В результате одним из главных условий инновационного развития России является радикальное изменение психологического состояния нашего общества.