Глава 4. Простившись с Ириной, мы направились к общежитию ГПТУ им

Простившись с Ириной, мы направились к общежитию ГПТУ им. Розенбаума. Ленка рулила, Федя выпытывал у Лехи недоданные во время первого опроса детали, а я с грустью смотрел в верхнее зеркало.

Нет, не маячила на пустынном перекрестке одинокая фигурка, никто не махал вслед синеньким платочком, украдкой вытирая слезы, – мы еще не успели отъехать с парковки, а Ирина уже спустилась в переход, и отнюдь не выглядела несчастной в этот момент...

Но мы ехали по прямому, как стрела, проспекту, и здание «Разрухи» долго не пропадало из вида: оно только съеживалось, становясь все меньше – подобно моей надежде на продолжение каких-либо отношений.

– Забудь, – отзеркаленный Ленкин взгляд пересекся с моим и бесцеремонно отбил его, как ракетка теннисный мячик.

Вот вредина! Она за мной следит.

– Не думаю, что это тебя касается...

– У нее отношения с Олегом.

– Это со стрингером? – заинтересовался Федя.

– А вот тебя это точно не касается, – фыркнула Ленка. – Вы работайте, не отвлекайтесь, а нашего Ромео я сама в чувство приведу.

Надо же... Не ожидал, честно говоря...

Ну ничего, это не конец света. Стрингер – профессия опасная. Снимают они разную дрянь и всяких подонков. Подонки имеют обыкновение регулярно палить куда ни попадя, так что...

Кроме того, внешне Олег совсем непривлекателен – по крайне мере, мне так показалось.

– Он толстый! – да, вот это отличный довод. – И несуразный какой-то...

– А ты стройный и «суразный», но – в розыске, – хмыкнула Ленка.

– При чем здесь это?! Речь идет о взаимных симпатиях...

– Ирка – девочка продуманная, – менторским тоном выдала Ленка. – Отношения с тобой – занятие не просто бессмысленное, но и крайне опасное. А у Олега хорошие позиции в эн-эн-си.

– При чем здесь эн-эн-си?!

– Как-нибудь потом расскажу – это долгая история, – пообещала Ленка. – А пока прими добрый совет: выбрось ее из головы. Поверь на слово, перспектив у вас – ноль. Так что не парься, не трави душу, а просто забудь...

Мы наконец-то свернули с проспекта. Здание «Разрухи», съежившееся к тому моменту до размеров сигаретной пачки, уплыло за поворот, а спереди по курсу резко выскочила гигантская растяжка с носатой небритой харей какого-то три тысячи пятнадцатого резидента популярного в гламурно-уепанских кругах кавказдюк-шоу.

И – вы не поверите – сразу стало легче.

Да, это правильно.

«Перспектив – ноль».

Мы изгои на родной земле. Мы партизаны в оккупированной стране. И у нас есть работа – на этот раз, судя по всему, действительно стоящее дело, в отличие от той мышиной возни, которой мы занимались до сего момента. Так что сантименты – прочь.

К этому моменту Федя, словно войдя в резонанс с моим умонастроением, закончил пытать Леху и обратился ко мне.

– Нет желания звякнуть Руденко?

– Зачем?

– Ну... Провентилировать, короче. Типа, как они на это смотрят, есть ли смысл тормошить...

– То есть будем привлекать легионеров?

– А у нас есть варианты?

– Ну так и звони сразу Усольцеву. Все равно решать будет он.

– Те че – ломы трубу достать?

Вот он – вождизм в действии.

Ничто не мешает Феде позвонить Усольцеву и быстро обрешать с ним все вопросы. Но он боится получить отказ.

Что такое отказ в данной ситуации? Это констатация факта: ребята, мы выкинули вас из своей жизни, и никто не желает иметь с вами дела. Это, если попросту, «политическая смерть» – коль скоро аналогичное определение применительно к таким типам, как мы.

Поэтому Федя хочет, чтобы я провел первый раунд переговоров с комиссаром «Легиона» – Руденко, с которым у меня сложились едва ли не дружеские отношения. «Прощупал почву», «пробил», «навел мосты» – в общем, если с той стороны прозвучит хотя бы намек на сомнение, Федя просто не станет обращаться к Усольцеву, сославшись на какие-нибудь веские причины.

Видите, как все непросто? И вроде бы не особо важные персоны, так – мелочь пузатая, а уже такие витиеватые заходы...

– Нет, не ломы, – я достал телефон и напомнил о своей значимости: – Просто нужно некоторое время, чтобы сформулировать все наилучшим образом. Продумать, как подать идею, чтобы это было ненавязчиво, этак мимолетно – и в то же время исчерпывающе...

– Да-да, ты у нас самый умный – никто и не спорит! – поспешил признать Федя.

–... Кроме того, нужно же ведь не просто информировать, а сделать это изящно и тонко. Информационный посыл должен вроде бы невольно спровоцировать вторую сторону на ответный шаг – чтобы они сами загорелись этой идеей и предложили помощь. То есть мы их об этом не просили, а всего лишь явили добрую волю, великодушно согласившись принять их участие в таком судьбоносном проекте...

– Ну, пипец! – возмутилась Ленка. – Вы посмотрите – он же просто упивается своей значимостью!

– Да пусть себе, – разрешил Федя. – Ты долго будешь упиваться?

– Ну, не знаю – это зависит от того, как скоро сформулируется мысль. Сколько еще ехать?

– Можешь не торопиться, – успокоил Леха. – Еще минимум полчаса.

– Хорошо. Я постараюсь побыстрее. А вы пока помолчите, дайте сосредоточиться...

Федя опасается напрасно: пару десятков подготовленных бойцов мы наберем и без «Легиона». Плюс нас четверо, да Федя как минимум за пятерых выступит. В общем, даже если последует отказ, сами справимся. Правда, на это уйдет значительно больше времени, и, вполне вероятно, придется переносить мероприятие с завтра на куда-нибудь подальше. Понедельник, все работают, придется обзванивать индивидуально каждого и объяснять, почем за рыбу деньги.

Кстати, насчет денег:

– Леха, сколько там у тебя денег?

– Почти полмиллиона.

– Да ну?!

– Скидывались по две-три тысячи. Девчата тоже участвовали. Они, кстати, даже больше давали – некоторые по пять отстегнули. Они почему-то оказались богаче, чем пацаны, – Леха с готовностью протянул Феде пакет. – Вот, держи. Вообще, ребята, обратите внимание – это само по себе прецедент. Прикиньте: студенты скинулись, чтоб нанять бойцов для избавления от кавказского ига... Хе-хе...

– Оставь, – отказался Федя. – Мы сделаем это бесплатно.

– Думаю, легионеры тоже денег не возьмут, – предположил я. – В самом деле: пусть деньги будут у тебя. Если по мере развития событий возникнут какие-нибудь расходы – оплатишь.

– А они возникнут обязательно, – встрепенулся Федя. – Я уже сейчас вижу, за что платить придется. Вообще, деньги – это очень даже забиесь. Это минус масса проблем, можно будет все сделать быстро, красиво и безопасно.

– Ну вот, Леха, не зря старался, – подытожил я. – А все, что останется, – раздашь обратно. Список составлял?

– Ага, аж в трех экземплярах! – Леха язвительно хмыкнул. – Они ученые, никто ни под чем не пишется. Все прекрасно знают, что любая подпись ведет к расстрелу, и давно усвоили: главное в борьбе с Системой – анонимность и безадресность.

– Да, в этом отношении вы закаленные борцы, – похвалил я.

– А то! Сколько пережито и выстрадано, сколько слез и крови пролито...

– Да-да, мы в курсе, – бесцеремонно вмешался Федя. – Дим, давай, быстро думай, да звони уже...

Да я уже все придумал. Ситуацию я оценил в секунду, а паузу взял по привычке, чтобы в деталях рассмотреть все возможные отклонения.

Насколько я знаю легионеров, они не станут отказываться от участия в таком проекте. Более того, что-то мне подсказывает, что они будут рады нашему предложению и воспримут его с энтузиазмом. А еще, как ни крути – они наши преемники или даже наследники. Почти весь личный состав «Легиона» – выходцы из «Патриота». Одним словом – наши люди.

Я набрал номер комиссара «Легиона» и, памятуя о возможной прослушке (Руденко – один из лидеров неформального молодежного движения), с ходу принялся нехитро «шифроваться»:

– Есть один хреновый кораблик, которым рулят три десятка носатых флибустьеров-животноводов. Рулят они неправильно и не туда, если экстренно не вмешаться, кораблик очень скоро выбросит на скалы – вместе с двумя сотнями вымирающих белошерстных оленей. Жертв будет – просто немерено.

– О как! – озадачился Руденко. – Подробности, я так понял, при встрече?

– Подробности – да. Но сначала – один принципиальный вопрос. Мы собираемся взять эту дрянную посудину на абордаж. Повторяю: животноводов – три десятка. Предлагаю принять участие.

– Так... Не понял, а в чем принципиальность?

– Вы как настроены? «Да» – «нет»? Принципиальность в том, что если «нет» – без всяких обид, мало ли у вас какие проблемы сейчас – будем искать другой вариант. Просто время поджимает. Поэтому желательно получить ответ сразу.

– Минуту повиси...

Руденко стал общаться с Усольцевым, не ставя телефон на «паузу» и не зажимая микрофон:

– Дэд зовет хачей мочить.

(И на фига, спрашивается, я шифровался?)

– Ух ты, как интересно! Это что-то новое. А что за хачи?

– По телефону не говорит. Говорит, три десятка, а публика, которую они топчут, – две сотни славян.

– Наверное, общага какая-то... Уточни, хачей – как? По нулям или просто побить?

– А каков формат абордажа? – транслировал в мою сторону Руденко.

– Краткая поучительная лекция о правилах поведения нахлебников в гостях у народа, который их кормит, после чего всех – на месяц в «травму».

– Понял. Секунду...

Руденко процитировал мою сентенцию Усольцеву и почти без паузы ответил:

– Мы поддерживаем ваше предложение. Окончательного согласия пока не даем, надо уточнить все детали. Но в принципе мы не против.

– Я рад, – а я правда был рад – все-таки какой-то мизерный шанс отказа существовал, и это несколько напрягало. – Мы сейчас кое-куда прокатимся, а через часок позвоним, договоримся о встрече.

– Хорошо. Когда мероприятие?

– Все доведем при встрече.

– Хорошо, понял. Ну все, ждем звонка...

– Нормально, – одобрил Федя. – Я в тебе и не сомневался.

– Белошерстные олени – это находка, – оценила Ленка. – Но почему – вымирающие?

– Нас все меньше, хачей все больше, – пояснил за меня Леха. – Если одна популяция стремительно прибывает, а другая так же стремительно убывает – без каких-либо намеков на изменение тенденции, вот эту последнюю популяцию можно считать вымирающей.

– Качаться надо! – буркнула Ленка. – Не пить, не курить, учиться бороться за место под солнцем! Плакать вы все мастера – «мы вымираем»... А воевать за вас кто будет? Такими темпами «муслимы» скоро везде власть возьмут!

– Вон у вас Борман с Ромой подрастают, – заметил Леха. – Безбашенное поколение. Не пьют, не курят, качаются, всех готовы порвать. Вот они и будут воевать.

– Да уж... – задумчиво протянул Федя. – Это еще неизвестно, куда они вырастут. Если не туда попрет – такого наворотят, у всей страны волосья дыбом встанут. И не только на голове...

* * *

Помните, Леха сказал «парк да пустырь» – когда описывал особенности расположения общежития? Это он слегка исказил факты или, попросту говоря, приврал.

Никакого парка там сроду не было, сплошь чахлые посадки, кое-где заваленные мусором, и какой-то слабенький намек на спортплощадку непосредственно у здания общаги.

Собственно пустыря тоже не было: на площади, не занятой посадками, повсюду, насколько хватало глаз, зияли огромные котлованы со сваями. Котлованы были не первой свежести, судя по изрядно оплывшим стенкам, рыли их очень давно и беспорядочно – очевидно, в ту пору у копателей было немало денег, а насчет кризиса никто даже и не заикался.

Об этих деталях ландшафта, совершенно незначительных с обывательской точки зрения, я упомянул только потому, что на них обратил внимание Федя – когда зарисовывал схему местности в Ленкин блокнот.

– За-дол-бись... – тихо порадовался Федя. – Подступы непроходимые, подъезд только по одной трассе. Если за гаражами поставить «блок» – все, полный контроль. Мимо трассы ни одна тварь не проскочит...

На схеме были запечатлены все объекты, располагавшиеся в зоне видимости вокруг общежития: рынок, мимо которого мы проехали пять минут назад; гаражи с доперестроечным забором и наиболее крупными проломами в нем; посадки, обозначенные елочками; мертвые котлованы и возвышающаяся вдалеке стройка какого-то промышленного объекта.

Еще там была дорога, по которой мы сюда приехали, вычерченная, как мне показалось, с филигранной точностью, – Федя воспроизвел каждый изгиб реальной трассы, а между объектами, расположенными у дороги, выставил метраж. Каким образом он делал промеры – по спидометру или «на глазок», – я так и не понял. Спрашивать, однако, постеснялся: Лехе не обязательно знать, что я в военном деле – волосатое войлочное изделие.

– Значит, так... – прекратив рисовать, Федя остановил взор на здании общаги и ненадолго призадумался – секунд на десять, не более.

За этот крохотный промежуток времени Леха изменился в лице и заметно побледнел.

Шараду по природе этого вегетативного сдвига я решал ровно семь секунд – на восьмой вспомнил свое неосторожное заявление насчет урегулировать скотопоголовье общаги в два ствола и невольно хмыкнул.

– Ты че побелел? – Федя тоже обратил внимание на внезапное Лехино убледнение. – Приплохело, что ли?

– Держи, – Ленка передала назад бутылку с водой.

– Он ждет команды на штурм, – озвучил я свою догадку. – Сейчас ты скажешь – «ну все, пошли мочить козлов!!!», и мы – в два ствола, как и было заявлено...

– Хе-хе! – развеселился Федя. – Леха, ты что, правда так подумал?

– И он станет невольным соучастником этого безобразного действа, – завершил я живописание возможных Лехиных бесчинств. – Придется добивать раненых, расчленять, закапывать трупы и так далее. И тогда ему останется одно – тоже удариться в бега. Леха – изгой! Леха – в розыске! Прощай, милый дом, здравствуй, задымленный блиндаж и недоеденная лошадь в овраге!

– Я не... Гхм-кхм... – Леха хлебнул воды, прокашлялся, опять хлебнул. – Я, вообще... Просто подумал – ну, мало ли...

– Леха, не волнуйся, – совершенно серьезно заверил Федя. – Во-первых, с налета такие вещи не делаются. Нужна тщательная подготовка. Во-вторых, нам нет смысла привлекать тебя в роли бойца. Ты нам гораздо полезнее на своем месте – на легальном положении.

– В общем, расслабься, – резюмировал я. – Сам подумай, на фига нам еще один изгой? Мы тебя будем беречь и лелеять, и никогда не подставим.

– Да, я понял... – Леха преисполнился благодарности и начал потихоньку розоветь. – Вы не думайте, я – ничего такого... Если надо – я всегда... Я готов...

– Лен, сними общагу, да поедем к стройке, – Федя жестом остановил Лехин порыв внепланового благородства. – Общий план, «наезд» на вход, подступы и особенно правый фланг, чтоб рынок влез.

Ленка послушно кивнула, взяла камеру и вышла из машины.

Ну вот, видите – может же, когда надо. Выпустила пар, погрызла всех подряд, а теперь притихла – подчиняется.

Федя рулит.

Необычная ситуация – сейчас мы работаем не по Ленкиной инициативе, а скорее вопреки. Ленку вроде бы никто и не спрашивал, согласна или нет, но она не идет против коллектива, ведет себя покладисто. Это уже своего рода профессионализм: дело важнее личных амбиций...

Ленка за минуту отсняла все нужные ракурсы, Федя уточнил, куда выходят окна «дежурки», сделал пометку на схеме, и мы поехали к стройке.

Судя по ряду деталей, здесь ваяли какое-то предприятие с огромными цехами и складской базой. Ваяли, да не доваяли – наверное, кризис подкосил, за километр было понятно, что все здесь встало надежно и надолго – а может, навсегда.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что стройка вовсю функционирует, но не в первоначальном аспекте, а в качестве пейнтбольного полигона.

Вместо ворот был жиденький шлагбаум, застывший в вечном салюте, во дворе с десяток легковых машин – из распахнутой двери ультрамаринового джипа вовсю наддавали басы какого-то безымянного дешевенького «техно».

С верхних этажей недостроенного корпуса доносились азартные вопли, кто-то резаным свином визжал: «Убит! Убит!! Убит!!!», а на крыше вагончика-бытовки пожилой хлопкороб с недовольным морщинистым лицом настраивал самопальную телевизионную антенну из радиаторных решеток.

Дождавшись счастливого завершения мануального тюнинга каналов, мы отвели хлопкороба за «ворота» – больно здесь музыка громко играла – и накоротке пообщались.

Как и следовало ожидать, это был местный сторож, безвылазно живущий в вагончике вот уже третий год. Сторож оказался неожиданно интеллигентным и едва ли не идеально русскоговорящим. Безошибочно угадав в нас выгодных клиентов, он охотно ответил на все наши вопросы:

– Да, по выходным здесь постоянно играют в пейнтбол. Даже график составлен, охотников порезвиться хоть отбавляй.

– А в будни?

– Нет, в будни пусто. Кстати, вечер пятницы – это будни?

О да, это интересный вопрос. Вроде бы еще будни, но уже весь народ угашенный по самое не балуйся. Значит, будем считать это пограничным вечером, переходным периодом от неблагодарного низкооплачиваемого труда к заслуженному скотскому состоянию. Но нас вечер пятницы не интересует: мы хотим стреляться завтра. С утра. Что там по графику на это время?

– Да нет никого – пусто.

– Стало быть, можем договориться на половинный тариф?

– Ннуу...

– На две трети?

– А вы надолго?

– Два часа. Но нас будет много. С полсотни лиц.

– Ладно, договорились. Предоплату внесете?

– Не вопрос.

Леха тут же отслюнявил денежку, пообещав завтра доплатить непосредственно перед началом мероприятия. На том и договорились.

– Оптимальное место для пункта сосредоточения, – оценил Федя, когда мы вернулись в машину. – Дорога куда идет?

– Прямиком до МКАД, – пояснил Леха.

– Петли нет?

– Эээ...

– Нет поворота, ведущего на другую дорогу, по которой можно вернуться к общаге?

– Нет, она тут одна.

– Хорошо, – одобрил Федя. – Значит, пункт сосредоточения – здесь.

– Это в каком плане?

– Завтра все будут собираться на этой стройке. Заедем со стороны МКАД, чтоб лишний раз глаза никому не мозолить.

– Так... – Леха призадумался. – А мне, значит, придется до общаги на такси, а потом...

– Не придется, – Федя покачал головой. – Тебе сюда ехать не надо.

– Не понял? – взвился Леха. – Это я все придумал! Вы не имеете права меня...

– Да ты не кипи, никто тебя не отстраняет, – успокоил Федя. – Ты будешь нам нужен в другом месте. И вообще, у тебя будет отдельный участок работы – важный, нужный, ответственный.

– А что за работа?

– Не волнуйся, работа что надо. Сейчас поедем добивать рекогносцировку, по ходу я тебе все обрисую...

Мы двинулись в обратный путь: проехали мимо общежития, добрались до гаражей и встали у первого большого пролома в заборе.

Если проводить аналогию, то это местечко больше всего было похоже на ущелье: узкое шоссе, по обеим сторонам, на отрезке метров в двести – высокий забор, ни развернуться, ни сманеврировать. Пожалуй, две грузовые машины здесь разъедутся с большим трудом. Вдалеке виднелись павильоны рынка.

– Есть какая-нибудь другая дорога к общаге? – уточнил Федя.

– Со стороны рынка?

– Да, от рынка, от центра вообще – где-нибудь в другом месте ездят?

– Нет, – уверенно заявил Леха. – Других путей нет, все катаются только здесь.

– Так, а вот это не очень здорово, – пробормотал Федя, рассматривая свою схему. – Лен, мы через этот пролом проедем?

– Легко, – кивнула Ленка, врубая передачу. – Поехали?

– Ага. Посмотрим, что тут у нас за гаражи такие...

Мы заехали через пролом и несколько минут катались между длиннющими рядами гаражей. Дорога здесь была вконец убитая, в некоторых местах от асфальта остались одни воспоминания, но особо опасных ям мы не нашли: очевидно, владельцы гаражей периодически их засыпали – ездить-то надо. В общем, перемещаться на транспорте здесь было возможно, причем с вполне нормальной скоростью. Мы обнаружили два выезда: один – к рынку, второй – к дорожной развязке на Варшавском шоссе.

Прокатились еще разок, Федя дополнил схему и порадовался:

– Ну вот, аж целых два маршрута эвакуации. А ты говоришь – единственный путь...

Леха выглядел смущенным. Понятно, надо быть военным, чтобы при подготовке обращать внимание на такие мелочи, но, как ни крути, в итоге невольно напрашивается резюме: наш мастер шпионажа упустил кучу нужных деталей и вообще подошел к подготовке мероприятия весьма поверхностно.

По ходу изучения маршрутов подобрали два пункта эвакуации: аварийный детсад с глухим непроездным двором и подготовленная к сносу ДМШ (детская музыкальная школа), вообще без двора, но рядом с развязкой.

В качестве эвакопункта №1 Федя выбрал детсад – ближе к гаражам, добежать можно. Мы заехали во двор, вышли и осмотрелись. Федя нанес на схему позиции для наблюдателей.

– Так... Ну что ж: не сказать, чтобы уж совсем здорово, но за неимением лучшего – сойдет.

Федя разложил на капоте листки схемы (9 квадратов «по улитке», целая карта получилась!), еще раз уточнил детали, припоминая, не упустил ли чего, – и призадумался.

– Что-то не так?

– Ага... Как-то оно того... Не того...

– Не хватает чего-то?

– Угу. Нет рубежа перехода в атаку.

– Это того места, откуда все с криком «банзай!» бросятся шинковать врага?

– Да, примерно так.

– А просто подъехать к общаге, высадиться и...

– Нет. Атака должна быть внезапной и слаженной. Пока все тачки заедут во двор, пока вся толпа будет во дворе выламываться из тачек – менты в дежурке сто раз успеют всех разбудить и даже забаррикадироваться. Так... Леха, там коридор широкий?

– Да, на первом этаже там почти что холл: широченный такой коридор, комнаты – по обеим сторонам.

– Ну вот. В идеале: штурмовые группы бесшумно проникают в здание, сосредоточиваются в коридоре у дверей помеченных комнат – и начинают работать одновременно, по общей команде.

– Совсем бесшумно? Ну, не знаю...

– А если от гаражей? – озарился Леха. – В смысле – от пролома?

– Гаражи не годятся, – покачал головой Федя. – Пеший бросок на триста метров по открытой местности. Из дежурки будет видно. Там подступы «лысые» – пока добегут, враги чаю успеют попить. Да и выдохнутся на такой дистанции. Никогда не пробовал три «сотки» подряд – на время?

– Да уж... Вообще, не завидую я командирам, которые воюют. Вот если такая же примерно задача будет в реальном бою...

– Да ничего задача, нормальная, – Федя усмехнулся. – Надо только придумать, как скрытно доставить личный состав как можно ближе к рубежу перехода в атаку, и всех делов.

– Мне кажется, исходя из имеющихся реалий, что задача эта просто неразрешимая... – начал было я, но Ленка, в очередной раз сонно зевнув (она уже давно хотела домой, езда по маршрутам и все эти зигзаги подготовительной рутины были ей совершенно не интересны), жестом остановила меня и спросила у Лехи:

– На рынке есть грузовой терминал?

– «Терминал»? Эээ...

– Ну, Леха! А говоришь, все здесь знаешь.

– Насчет терминала я не в курсе, но грузовой двор там есть, – поспешил реабилитироваться Леха. – И там полно больших машин.

– Ну вот, возьмите фуру, погрузите туда всех бойцов, подгоните задом к крылечку, торцаните тихонько ментов и тихонько же высаживайтесь, а потом в третий раз тихонько – в коридор, на этот ваш долбанутый рубеж...

Мы переглянулись: Леха глупо хлопнул ресницами, я невольно крякнул, а Федя смущенно заалел.

Хе-хе... А самим слабо было догадаться? Это же так просто, могли бы побыстрее извилинами шевелить! По идее, мы, мужчины, – логически правильные приматы, должны соображать на порядок лучше правополушарных дамочек, тем более одержимых разными фобиями.

– Ну и чего замерли? – недовольно вскинула плечиком Ленка. – Поехали на рынок?

– Да-да, поехали...

Рынок здесь был довольно приличный – большая территория, много построек, – но почему-то не особенно оживленный. Леха-гид пояснил:

– Тут азиаты дрянные вещички шьют. Несколько подпольных цехов, вон в тех ангарах.

– Это те самые, что у вас в общаге ночуют?

– Ага. Но у нас там только малая часть. Их тут, на рынке, в разы больше. Все все знают, но всем, кому надо, платят, как водится, так что – мафия бессмертна. Плюс здесь склады, типа, перевалочная база.

– «Перевалочная»? В смысле – наркота, что ли?

– Да ну, почему сразу «наркота»? Грузы сюда доставляют с пригородных складов. Потом по другим рынкам развозят... Хотя, может, где-то и наркота, я не знаю... Короче, весь район, прилегающий к рынку, так или иначе входит в его инфраструктуру. Думаете, почему в нашей общаге менты-чуркохеды сидят? Это ведь не просто так, от фонаря, тут у них кругом тотальный контроль: общий рыночный бизнес, все завязано в такой клубок, что фиг распутаешь.

– Интересное местечко, – зевнула Ленка. – Если жизнь совсем уж не заладится, можно будет как-нибудь на досуге взорвать весь этот гадюшник.

– Сочувствую, – Леха солидарно склонил голову.

– Не поняла?

– Если это взять за цель жизни – искоренять такие вот гадюшники, тебе придется рвать все московские рынки. И все прилегающие к ним районы.

– Почему?!

– Да потому что на всех рынках примерно такое же положение дел...

Во двор мы заезжать не стали: Ленка остановилась у ворот, они с Лехой остались в машине, а мы с Федей пошли пообщаться с водилами.

Все водилы, что попали в поле нашего зрения, были нерусские, в основном за сорок, откормленные, вполне на вид добродушные и – что особо бросалось в глаза – очень уверенные в себе. Вели они себя вполне по-хозяйски, как будто мы зашли на рынок какого-нибудь кавказского городка.

Феде с ходу понравился «военный» тентованный «ЗИЛ». К остальным машинам – «КамАЗам» и иным импортным аналогам с огромными фурами – он остался равнодушен.

– А чем тебе фуры не угодили?

– Нам надо перевезти взвод на полтора километра. Бойцы без экипировки, так что взвод – это навскидку, а в «ЗИЛ» можно до сорока бойцов запихнуть. «ЗИЛ» маневреннее фур, быстрее развернется, да и выгрузка будет поживее: тент откинул, – и вперед...

Отыскали водилу «ЗИЛа», пообщались.

Это был приземистый крепкий кавказец, лет под пятьдесят, на вид очень мирный, с красивой седой бородой, чем-то даже похожий на старину Хэма в последние годы.

– Это вы правильно выбрали, мой красавец шустрее любого «КамАЗа» будет. В городе – самое то. Меня Гасан зовут. Отчество не надо, я не такой старый, это просто борода такая крутая, хе-хе... Что везти, куда, когда?

– Кирпич со стройки в общежитие. Общий вес не более трех тонн.

– В общежитие? Вот в это? – Гасан ткнул пальцем в направлении «нашей» общаги.

– Угадал!

– А вы кто?

– Я Федор, зам ректора по хозяйственной части. Завхоз, короче, – представился Федя. – Вот, собираемся небольшой ремонт делать.

– Это хорошо, – одобрил Гасан. – Нужное дело. Значит, три тонны кирпича?

– Ага.

– Грузчики ваши?

– Да, сами погрузим.

– Ладно. Пять штук. Пойдет? Не евро – рублей.

– Шутишь? За полчаса работы...

Тут Федя с видом знатока упал до тысячи. Оказалось, шибко глубоко упал, Гасан стал возмущаться, и они принялись азартно торговаться – ни дать ни взять два турка на стамбульском базаре.

В итоге сговорились за две с полтиной и ударили по рукам.

Федя стал объяснять, как проехать к стройке, Гасан остановил его:

– Я там все знаю. У меня в этом общежитии племяш живет – студент он, я там бывал много раз.

– Интересно... А где учится, у нас? – уточнил Федя. – В смысле – в ГПТУ?

– Да не знаю, где-то учится, – простецки пожал плечами Гасан. – Он там, в общаге, за порядком смотрит. Ну типа, чтобы не бухали, чтобы к девушкам не приставали, вели себя нормально. Короче, спортсмен и активист, настоящий мужчина. Ну и смотрит, чтобы кавказских студентов никто не обижал – от скинхедов защищает.

– А как защищает? – вмешался я.

– Ну – как... – Гасан опять пожал плечами – похоже, о таких мелочах ему задумываться не доводилось. – Как обычно. Они дежурят – спортсмены. По очереди. Раз в неделю или что-то около того, короче, когда как. Вот Мошалла как раз завтра заступает дежурить.

– Дежурить? – переспросил Федя.

– Не понял – ты завхоз, а такие вещи не знаешь? – удивился Гасан.

– Да меня только недавно назначили, пока дела принимаю, знакомлюсь вот...

– А, понятно. Ну, у них тут клуб есть, они там дежурят. Вообще, за районом смотрят, порядок тут держат.

– Ух ты, как здорово! – слегка побагровев, похвалил Федя. – А как фамилия?

– Я же сказал – Мошалла. А, фамилия? Мошалла Ахмедов. Я тоже Ахмедов – младший брат отца Мошаллы.

– Да-да, вроде бы в списках есть у нас такой... – поспешно закивал Федя. – Вроде бы есть... Задаток брать будешь?

– Да, давай тысячу, остальное завтра.

– Хорошо. Казначей – выдай.

Я тотчас же отстегнул тысячу.

– Значит, договорились: на завтра, от девяти до половины десятого. Полдесятого крайний срок, иначе не успеем.

– Да, хорошо, буду там до половины десятого.

– Смотри, не подведи.

– Обижаешь. Никогда в жизни никого не подводил. Ты сам забудешь – я напомню.

– Ну все, бывай...

– Значит, за порядком следит? – пробурчал Федя, когда мы сели в машину.

– Да ладно, не заводись, – посоветовал я. – Тебе не все равно, что они говорят?

– Мне поровну, что говорят! Тут главное – как говорят.

– И как же говорят?

– Ну, как... Звучит так, будто это их земля. И их молодежь, типа того, такая вся из себя правильная, следит здесь за порядком и защищает друг друга от каких-то отморозков.

– Да забей, – посоветовала Ленка. – Завтра поедем и защитим их всех подряд от них же самих. С особым цинизмом.

– Какие все-таки разные интерпретации одного и того же из разных уст, – покачал головой Леха. – Он так и сказал – от «отморозков»?

– Сказал – от скинов, – поправился Федя. – Племяш его завтра в каком-то клубе дежурит... Кстати, где у вас вот эта самая «самооборона»? Здесь, на рынке?

– Нет, в спортклубе «Газават».

– А, ну да, он же так и сказал – в клубе...

Федя был рассеян – похоже, обдумывал какую-то идею, неожиданно посетившую его крепкий череп после общения с Гасаном.

– Какое интересное название, – заметил я. – Такое теплое, многообещающее... Это далеко?

– Да нет, тут все рядом. Хотите посмотреть?

– Ага, поехали, посмотрим...

Поехали, посмотрели. В самом деле, клуб располагался недалеко от рынка – Федя опять засек время: получилось немногим более пяти минут неспешной езды.

Как и ожидалось, клуб – всего лишь громкое название (это я по аналогии с нашим «Патриотом»). На самом деле это был заурядный спортзал с кричащей вывеской и небольшой пристройкой – сауной.

– Рассказывай, – потребовал Федя.

– Да тут и рассказывать-то особо не о чем, – Леха пожал плечами. – Все как везде. Чисто чуркохедский клубец, выкуплен хозяином рынка лет пять назад, славяне сюда не ходят.

– «Самооборона», – напомнил Федя.

– Ах, да, «самооборона»... Постоянно дежурят человек двадцать. Это ГБР – группа быстрого реагирования. График у них там какой-то – я не вникал, не заходил сюда ни разу. Приедут быстро, тут рядом, сами видели. Ну и, понятно, через некоторое время еще подвалят – кого успеют оповестить из тех, кто живет в этом районе. Одновременно сигнал дадут в другие районы, так что если не локализуют сами – будет помощь, но уже попозже. Если будет совсем худо, они оповестят органы – у них тут везде свои люди.

– В смысле «свои люди» – в органах?

– А вы не знали? ЮАО, ЮВАО, ЮО – короче, все эти наши «китайские провинции», хе-хе – зря, что ли, думаете, этот сектор в народе зовут «Южным Фронтом»? Тут в органах этих чуркохедских хорьков – просто как собак нерезаных! Я же говорю, это отлаженная структура оккупационного корпуса...

– Да ясно, ясно! – Федя досадливо поморщился: «оккупация» – это еще один Лехин пунктик. – Все понятно. Значит, вариант привлечения органов следует рассматривать как вполне рабочий.

– Да нет, скорее как запасной. Обычно до этого не доходит: они сами все решают, своими силами. Кроме того, вы наверняка управитесь даже до приезда «Самообороны», про органы я вообще не говорю. Там делов-то – на пять минут. Пока эти подскочат – там уже все будет сделано, правильно?

– Ну-у... Посмотрим, – загадочно протянул Федя.

– В смысле? – насторожился Леха. – Это ты об чем?

– Да так... Есть одна интересная идея.

– Что за идея?

– Пока не стоит, – покачал головой Федя. – Надо подумать, с людьми обговорить – потом уже... Да ты верь мне, все будет пучком.

– Ну ладно, как скажете. Еще куда-нибудь поедем?

– Да – домой! – требовательно заявила Ленка. – Катаетесь тут, вымеряете что-то, подсчитываете, делать вам больше нечего! Чего тут вымерять-то? Наскочили – отдубасили – удрали. Вот и вся операция.

– Потерпи немного, скоро поедем, – пообещал Федя. – Леха, есть на чем записать?

– На мобилу, – Леха достал телефон. – У меня тут диктофон встроенный...

– А вот это не надо, – Федя протянул Ленкин блокнот. – Пиши, листок потом сожжешь.

– Как скажешь.

– Это мой блокнот, – напомнила Ленка.

– А я весь его не отдаю, один листок только.

– Да ладно, для общего дела не жалко.

– Итак, слушай задачи. Первое: надо зайти в общагу и кое-что поснимать на мобилу. А именно – пройти от входа по коридору до лестницы. Обратить внимание на дежурку – взять в кадр.

– Там две лестницы. Одна сразу у входа, вторая в конце, справа – и там же, кстати, запасной выход.

– Да, все это надо снять. Снимать в одно прохождение, чтобы иметь понятие, как оно там внутри, когда заходишь и двигаешься по коридору. По ходу зацепить двери комнат, где гнездятся кавказдюки. И надо сделать несколько крупных планов: коридор, главный вход – дежурка, лестничные клетки.

– Понял, сделаем. Как передать?

– Мне на «мыло» отправишь, – подсказала Ленка. – Ролик делай покороче, не фиг там топтаться – прошелся и хватит. А то получать буду долго – у меня ноутбук слабенький.

– Хорошо, все сделаю. Дальше?

– Надо будет завтра оставить бригаду из девяти студентов. Это возможно?

– Оп-па... Мы же договорились, что студенты участвовать не будут...

– Участвовать они и не будут. Но там надо будет кое-что подготовить.

– То есть во время штурма они будут сидеть по своим комнатам?

– Могут сидеть, могут вообще идти гулять: на момент нашего прибытия там будут нужны пятеро, буквально на две минуты. Где они будут находиться потом – их личное дело.

– Ну, в общем, да, это можно. Что они будут делать?

– Двери на клетках есть?

– В смысле, с этажа на лестницу?

– Да.

– А куда они денутся?

– Ну, мало ли... Общага все-таки.

– Нет, все двери на месте.

– Хорошо. Надо заготовить доски, молотки и гвозди. Если получится – автомат для забивки гвоздей, хотя и молотками справятся.

– Э-э-э... – Лехино чело посетила гримаса непонимания.

– Азиаты на третьем-четвертом этажах? На втором только студенты?

– Да.

– Как начнется штурм, надо будет моментально заколотить двери на третьем и четвертом этажах. Это возможно?

– Эмм... На второй лестнице – где запасной выход, и так заколочено, причем намертво.

– Ну так и зашибись! Останется две двери, в пару молотков за минуту забьют, и аппарата не надо.

– А, это чтоб они не могли выйти?

– Ты просто удивительно догадлив! – ехидно хмыкнула Ленка. – Да, чтобы неучтенные тобой луноликие братья в самый разгар массовки не прибежали с «калашами», о наличии которых благодаря тебе мы ничего не знаем – есть они, нет ли их...

– Понял, понял! Но они же все равно будут ломать двери...

– Заготовьте доски покрепче, – живо посоветовала Ленка. – И гвозди подлиннее. Чтоб ломали подольше. И этих – забивателей, выберите с руками, чтоб умели. А то если будут такие, как Димон...

– Лен, можно я закончу? – деликатно попросил Федя.

– Да-да, конечно, работайте.

– Спасибо. Итак, четверо «плотников», им же поручишь заготовить доски и гвозди. Если не найдете в округе, просто купите, это недорого.

– Понял.

– Леш, ты как-то легко соглашаешься... Заготовить доски, помимо всего прочего – это скрытно пронести их в общагу – на вахте менты, надо продумать, как это сделать, где хранить...

– Там полно окон, – мгновенно выдал Леха. – И вообще,