ГЛАВА 20. На вкус и цвет товарищей нет!

 

На вкус и цвет товарищей нет!

Полковник Сандерс

 

— Но Скив…

БАЦ!

— … я же уже сказала тебе…

БАЦ! БАЦ!

— … я никак не могу бросить Мэтта…

БАЦ!

— … он — мой партнер!

БАЦ! БАЦ!

— Но Лу…

БАЦ!

—… извини, я счас. ЭЙ, ПАРТНЕР! ТЫ НЕ МОГ БЫ НА МИНУТКУ ПЕРЕСТАТЬ СТУЧАТЬ? Я ЗДЕСЬ ПЫТАЮСЬ ВЕСТИ СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР!

— Ни за что, — проворчал Ааз с полным ртом гвоздей. — Я навсегда закрываю эту дверь, пока не случилось чего‑нибудь еще. Но вот что я тебе скажу, я попытаюсь заколачивать ее тихо.

Если вы делаете из всего этого вывод, что мы вернулись к себе домой на Деву, то вы правы. После кое‑каких долгих, напряженных разговоров с гражданами Блута и нежных прощаний с Вильгельмом и Пепе вся наша команда, включая и трех пленников, без всяких происшествий промаршировала обратно к замку и дальше через дверь.

Я надеялся поговорить несколько минут наедине с Луанной, но после нескольких попыток самое лучшее, чего я сумел добиться, это вот такого разговора в приемной под бдительным оком Ааза и Мэтта.

Мэтт, между прочим, оказался порядком неприятной личностью с перекрученным острым носом, прыщами, залысинами на лбу и начинающим образовываться пивным брюхом. Я, хоть убей, не мог понять, чего в нем находила Луанна.

— Но ведь то было, когда ты считала, что он завяз, — возобновил я спор. — Мы с Аазом уже пообещали защитить его и Вика, когда они предстанут перед Ассоциацией Купцов. Тебе незачем поддерживать его самой.

— Я тебя не понимаю, Скив, — провозгласила Луанна, качая головой. — Если я не покинула Мэтта, когда он был в беде, то с какой стати мне покидать его, когда дела, похоже, обернутся к лучшему? Знаю, он тебе не нравится, но мне он пока делал только хорошее… и я все еще в долгу перед ним за вытаскивание меня с фермы.

— Но мы же делаем тебе хорошее предложение, — отчаянно попытался я вновь. — Ты можешь остаться здесь и работать на меня с Аазом, и если ты интересуешься, мы могли бы даже поучить тебя кое‑какой настоящей магии, чтобы тебе не приходилось…

Она остановила меня, просто положив ладонь мне на руку.

— Я знаю, это хорошее предложение, Скив, и очень мило с твоей стороны сделать его. Но на данное время я удовольствуюсь, оставшись с Мэттом. Может, когда‑нибудь в будущем, когда я смогу предложить тебе взамен немного больше, я и поймаю тебя на этом предложении… если оно еще будет в силе.

— Ну, — вздохнул я. — Если ты действительно хочешь именно этого…

— Эй! Не воспринимай этого так тяжело, приятель, — рассмеялся Мэтт, хлопнув меня по плечу. — Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь. На этот раз ты проиграл. Никаких тяжелых чувств. Возможно, тебе больше повезет со следующей. Мы оба люди светские и знаем, что одна девка ничем не отличается от любой другой.

— Мэтт, ПРИЯТЕЛЬ, — процедил я сквозь стиснутые зубы, — убери свою руку с моего плеча, пока она не утратила соединение с телом.

Как я сказал, даже за короткое время нашего путешествия с Лимба Мэтт произвел на меня настолько неблагоприятное впечатление, что я больше даже не пытался быть вежливым или скрывать свою неприязнь к нему. Он действовал мне на нервы быстрее, чем все, кого я когда‑либо встречал. Если он был преуспевающим мошенником, способным внушить доверие совершенно незнакомым людям, то я тогда — королева мая.

— Мэтт просто шутит, — успокаивающе сказала Луанна, вставая между нами.

— Ну, а я — нет, — закричал я. — Просто помни, ты будешь здесь желанной гостьей в любое время, когда тебе надоест этот слизняк.

— О, мне представляется, что мы еще довольно долго пробудем вместе, — зло глянул Мэтт, слегка шлепая Луанну пониже спины. — Раз такие большие шишки, как вы, поручаются за нас, то мы наверняка сумеем отбрыкаться от обвинения в мошенничестве… а даже если мы и проиграем дело, ну так что? В таком случае мне всего‑навсего придется вернуть им их же жалкие двадцать золотых.

Ааз внезапно перестал стучать молотком… или, может, это перестало стучать мое сердце.

Я тщетно пытался убедить себя, что неправильно расслышал его.

— Двадцать золотых? — медленно повторил я.

— Да. Нас поймали здесь, на Базаре, немного быстрее, чем я рассчитывал. Улов был невелик даже по моим стандартам. Я все не могу поверить, что вы, такие большие шишки, пошли на столько хлопот ради того, чтобы приволочь нас сюда из‑за паршивых двадцати золотых. Должно быть, в этой штуке, деле принципа, есть нечто большее, чем я представлял.

— Мгммм… нельзя ли мне перекинуться с тобой парой слов, партнер? — отложил молоток Ааз.

— Я собирался спросить то же самое, — признался я, отходя на противоположную сторону приемной.

Оставшись наедине, мы уставились друг на друга, ни он, ни я не хотели заговорить первыми.

— Ты так и не удосужился спросить у Мер‑Зера, сколько, собственно, поставлено на кон, не так ли? — рассеянно вздохнул Ааз.

— Это — денежная сторона переговоров, и я думал, что этим займешься ты, — пробормотал я. — Забавно, мы оба все время стояли прямо там и слышали каждое сказанное слово и никто из нас не уловил этого упущения.

— Забавно. Верно. Умираю, — поморщился мой партнер.

— Не в такой степени, как будешь помирать, если пойдет гулять слух об этом, — предупредил я. — Я голосую за то, чтобы дать им денег на уплату. Мне не хочется, но я не могу придумать иного способа предотвратить всеобщую огласку.

— Решено, — кивнул Ааз. — Но давай этим займусь я. Если этот гад Мэтт пронюхает, что все это дело было с нашей стороны ошибкой, то, вероятно, будет шантажировать нас, пока не вытянет все до нитки.

— Верно, — согласился я.

И с этими словами мы, двое самых ходовых, самых высокооплачиваемых магов на Базаре, повернулись разобраться с нашими подопечными, снова получив напоминание, почему в основе величия лежит смирение.