Рюриковичи в Литве

1. 9КАМ—Князь Курбский Андрей Михайлович и его потомство 72

2. 9Мож—Князья Можайские........................................... 73

3. 9ДОс—Князья Острожские (Князь Данила Острожский и его потомство)... 74

4. 9КОс—Продолжение схемы 9ДОс (Князь Константин Острожский

и его потомство)............................................................ 75

5. 9Пр—Князья Пронские.................................................. 76

6. 9Шем—Князья Шемячичи............................................. 77

7. 9Шу— Князья Шуйские................................................. 78

8. 9Яр—Князья Ярославичи (“Ярославича”)................... 79

К читателю

Генеалогия любого сословия — дворян, мещан, духовных людей, крестьян или казаков — очень и очень важна, чтобы возродить утраченные за последние десятилетия славные традиции русской духовной жизни. Происхождение Гедиминовичей, родственные связи исторических лиц и фамилий — тема, которую раскрывает автор в настоящем издании. Эта часть исторической науки длительное время замалчивалась в отечественной историографии.

Приветствуя выход в свет второй книги из серии «История княжеских родов в именах и датах», надеюсь, что это издание напомнит еще раз, что служилое сословие потомков Гедиминовичей на Руси, их славные созидатели и защитники имели исторические заслуги, достойные памяти потомков. Надеюсь также, что это издание пробудит у всех, кто увлекается русской историей, интерес к истории своей семьи, потому что в ней, как в зеркале видна вся героическая и трагическая история России.

Предисловие

Настоящее совершается на основе исторического прошлого, воздействие которого мы ощущаем в себе.

Карл Ясперс

(1883—1969)

немецкий философ

Ни для кого не секрет, что к рубежу тысячелетий Россия пришла в новом качестве—двойственном и противоречивом. Двойственном оттого, что ей, в который уже раз, приходится осмысливать себя и находить свое место в обновляющемся мире. Сегодняшняя Россия—во многом новое государство, но государство, опирающееся на более чем двенадцативековую историю с богатейшими традициями, основанное—быть может, более, чем многие другие государства—на той трудноуловимой субстанции, которая именуется исторической памятью. Наше прошлое продолжает жить в каждом из нас, оставаясь стержнем миросозерцания и отношения к настоящему.

Не счесть тех книг по русской истории, что появились на книжных полках в последние годы. И все же на этом фоне предлагаемая вниманию читателя книга Николая Михайловича Иванова должна быть выделена особо. Стоит заметить, что это не первый труд автора. Им опубликована, в частности, монография «История Руси в именах и датах (Рюриковичи)». Таким образом, настоящая работа—это вторая часть историко-генеалогических исследований-обобщений под общим названием «История княжеских родов в именах и датах».

Отличительной чертой, явственно выделяющей эту книгу (как, впрочем, и предшествующую) из числа ей подобных, является строгая до­кументальность и тщательная проверка материала. Не секрет, что составление генеалогических схем и древ—задача сложная и кропотливая. Материал, как правило, рассеян, порой труднодоступен, а, самое главное, зачастую не вполне объективен, что требует тщательной перепроверки данных. Это работа, требующая серьезной научной и методической подготовки. Тем более отрадно, что исследование Н.М.Иванова не только содержит компендиум ценнейшей и профессионально структурированной информации, но и исправляет имеющиеся на сегодняшний день неточности генеалогических схем. Стоит отметить, что оно является на сегодняшний день наиболее полным и объективным справочным изданием по генеалогии Гедиминовичей.

Литва, Литовское, Литовско-Русское государство, Великое княжество Литовское и Русское. Еще совсем недавно в школьных учебниках об этом государстве—от Балтийского до Черного моря, от Польши и Венгрии до Московии!—упоминали весьма кратко в главах и параграфах, посвящен­ных истории народов Прибалтики в средние века. Существовала по сути «классическая» версия историографии Советского государства, в основе которой находился тезис о захвате литовцами славянских земель (Смоленска, Полоцка, Волыни, Киева, Чернигова и других), что, якобы, обусловило образование и существование Великого княжества Ли­товского. Так было удобнее оправдывать возвращение «наших» незаконно завоеванных земель, «нашего наследия». А уж коль это завоевание «иноземного государства», то и к русской истории оно имеет отношение в какой-то степени косвенное. Объединение русских земель (по этой «классической» версии) могло осуществляться только вокруг ее сердца—Москвы, и никоим образом не иначе. И получалось, что иноверные феодалы угнетали «народные массы» Беларуси и Украины, которые, якобы, ждали как манны небесной избавительного похода московских войск.

Теперь эта тема, эта проблема превратилась из закрытой и забытой в объект острейших споров, не только научных, но и политических. С обретением Литвой, Беларусью и Украиной государственной неза­висимости прежние тезисы, версии и догматы пересматриваются чрезвычайно динамично, получая подчас самую различную окраску.

Не вдаваясь подробно в сомнения и споры историков и политиков, не рассматривая различные точки зрения по ключевым проблемам, связанным с Литовско-Русским государством, следует отметить, что великие князья литовские—Миндовг, Гедимин, Кейстут, Ольгерд, Витовт, Ягайло—сыграли не меньшую роль в истории Восточной Европы XIII—XVI веков, чем их современники—великие князья владимирские и московские, короли польские, венгерские и чешские—Иван «Калита», Бела IV, Казимир III «Великий» и другие.

Продолжая тему историко-генеалогических исследований-обобщений «История княжеских родов в именах и датах», начатую автором в его первой работе «История Руси в именах и датах» (Рюриковичи), а также учитывая, что Гедиминовичи—второй по знатности на Руси княжеский род Н.Иванов представляет в новом издании развернутые схемы родословного древа Гедиминовичей, некоторых княжеских литовских фамилий и Рюриковичей, волею судьбы оказавшихся в Литовско-Русском государстве, от предков до родоначальников княжеских и дворянских фамилий (а некоторые даже полностью). В данный раздел издания вошли «Аннотированный перечень литовских, литовско-русских князей и членов их семей (около 1100 имен) а также «Княжеские и дворянские фамилии, имена, титулы и прозвания»—более 250.

Наглядны и доступны схемы и таблицы по литовско-русской государственности в исследуемый период, т.е. от Миндовга до последнего Ягеллона—Сигизмунда II Августа.

Положительным в данном издании являются таблицы родственных связей Гедиминовичей с Рюриковичами и динамика заключения браков между ними в период с ХП по XVII век. Особенно много браков было заключено с великокняжеской ветвью Рюриковичей. Это и брак Нариманта (Глеба) Гедиминовича на дочери Даниила Александровича, князя московского, и женитьба великого князя московского Семена (Симеона) Ивановича «Гордого» на дочери Гедимина-Айдоте (Анастасии) и другие. Естественно, все эти браки заключались в интересах политики. Для русской истории наиболее значителен брак великого князя московского Василия I Дмитриевича (1371—1425) с Софьей (Анастасией) (1371—1453), дочерью великого князя литовского Витовта, который был заключен в 1390 г. Тот факт, что от этого брака было пять сыновей и четыре дочери, уже внушает уважение к этой женщине, но она после смерти своего мужа в 1425 г., в малолетство сына Василия (1415-1452, названного впоследствии «Темным») управляла великим княжеством московским, активно участвовала в политической жизни, а в 1451г. руководила обороной Москвы от татар.

Трагична судьба дочери князя Андрея Федоровича Хованского— Ефросиньи. В 1533 г. она вступила в брак с сыном великого князя московского Ивана III—князем Андреем Ивановичем Старицким (1490— 1536). От этого брака было рождено два сына—Владимир, двоюродный брат царя Ивана IV «Грозного», и Андрей, княжич старицкий. В 1563 г., «уличенная в неправде», она была пострижена в монастырь, а через шесть лет, как сообщает князь Андрей Курбский, утоплена в р. Шексне «повелением царя», который считал ее душой заговора князей Старицких против него.

Приятно отметить, что уже второй раз автор останавливается на роли православия в истории государства и жизни князей—Гедиминовичей. В первой своей работе [31] приведены схемы и таблицы святых из рода Рюриковичей, а на сей раз освещена роль православия в истории княжеского рода Гедиминовичей с середины XIII до конца XIV веков, когда значительное количество князей исповедовали «христианскую веру от востока», т.е. из Руси.

В последнем разделе настоящего издания приведены основные события истории Литвы и Литовско-Русского государства за период около шести столетий, т.е. с 1009 г.—первого упоминания о Литве в историческом документе до 1572—года смерти последнего великого князя литовского Сигизмунда. II Августа, а также за годы правления Михаила-Корибута, князя Вишневецкого, короля Речи Посполитой с 1669 по 1673 гг. (из потомков Гедимина). Собранная из различных источников хроника представляет собой наиболее полный на сегодняшний день перечень событий истории Литовско-Русского государства в таком концентри-

рованном виде. Особенно хочется отметить то обстоятельство, что по наиболее сложным вопросам хроники приведены источники и авторские аргументированные расчеты и предположения.

Таким образом, вторая исследовательская работа Николая Михай­ловича Иванова достойно продолжает тему освещения истории княжеских родов в именах и датах. Без сомнения, книга найдет своего благодарного читателя в лице каждого, кто интересуется вопросами исторического прошлого Руси и Литвы и русско-литовских отношений в XI—XVI веках. Столь же важным подспорьем будет она и для профессионального историка.

В заключение хотелось бы выразить надежду, что это историко-генеалогическое исследование станет лишь этапным шагом на творческом пути автора и в недалеком будущем нам предстоит знакомство с его новыми работами.

Заведующий кафедрой русской истории и культуры

Русского Христьянского Гуманитарного Института,

кандидат исторических наук

Александр Алексеевич ХЛЕВОВ

Великое княжество литовское в XLII-XV вв.

 

Н OtiOlH»* Т*р£тТ£грн* Лн11ы <Луни.ян-н^ и Жмуди (Жг-^.1и1ич) ^=^*=* ЗаПлДый» граница ppCE**! лмВД«СТ1 и Кмлры ивчлпе XIII I.

• Граница Н^пияаго чн.»ж«£Таа

PVCCKНЕ. УКРАИНСКИЕ И bf. ПОРУССК ИЕ JfMflH.

Захваченные великим княжеством литовским

II При ОльГирде (UlS-l ЗГ?гг,), Lm^^^^J 'гррнТдрнА В*рХС1СнпХ Ун.0ж«Т*. HJ.СЛ*вШп*4 i Ли рнйДнч#£цн 1»IH"^n О" ЛчЮКкф

—._._.<*. Границь" ДргГт.
<131й-1Л1гг| государств и РДОМК

Возникновение и развитие

литовско-русского государства

В XIII—XVI вв.

«Чем более будет изучаться история Западной Руси, тем яснее и нагляднее будет выступать перед нами Русь Киевская, тем яснее и нагляднее станет самое объяснение великорус­ского племени и его последующей истории. Из многообразия отдельных и как бы противоречащих явлений встанет тогда величавый облик рус­ского народа».

Бестужев-Рюмин К. Н. «Русская история», 1885 г.

Литовско-Русское государство, Великое княжество Литовское—почти забытая за последние десятилетия держава—важнейшая глава русской и восточно-европейской истории в целом. Как возникло и развивалось это государство?

«Дранг нах Остен» («Натиск на Восток»)—страшная опасность, которая угрожала в XIII в. Руси, дамокловым мечом нависла и над населением прибалтийских земель. Уже в начале этого века в устье Западной Двины появляется хорошо укрепленная крепость—Рига, а вскоре неподалеку возник орден меченосцев. Сплоченная строгой дисциплиной, постоянно получающая помощь из Европы, эта военно-религиозная организация начинает крестом и мечом покорять соседние балтские и финно-угорские племена.

Положение их стало еще более тяжелым, когда в низовьях Вислы обосновался другой орден—Тевтонский. Он возник на территории Палестины, а затем был приглашен в Польшу для того, чтобы помогать полякам в борьбе с соседями. Но поляки скоро поняли, что орден представляет опасность, прежде всего, для них самих и оттеснили орден к побережью Балтики. Здесь «божьи люди» (как называли себя крестоносцы) уничтожили местное население—балтские племена пруссов и обосновались надолго.

Под ударами «орденских братьев» пали русские крепости в Прибалтике (Кукейнос, Герсик и др.), рыцари захватили территории племенных союзов

ливов, куршей, эстов и др.—предков современных латышей и эстонцев. Ожесточенное сопротивление рыцарям оказывали литовцы.

Литовцы достаточно поздно появляются на авансцене европейской истории, их политическая и экономическая жизнь, о которой нам сообщают источники, начиная со второй половины XII в., дышит глубокой архаикой. Первое упоминание о Литве (еще не государстве, а только о территории или районе, где были расселены балтские племена литовцев) обнаружено в анналах г. Кведлинбурга. В этих записях наиболее значительных событий по годам было записано, что в 1009 г. в «пограничной области Русции и Литвы» погиб от руки язычника некто Бруно (Брунон) из Кверфурта, сын саксонского графа, крупный дипломат, епископ, миссионер папской курии. Историки предполагают, что убийство произошло на территории расселения ятвягов, древнего литовского племени, обитавшего между реками Неман и Нарев. Часть земель ятвягов в XIII в. вошла в состав Литвы.

Колыбелью литовского племени и литовского государства сейчас принято считать юго-восточный район современной Литовской Респуб­лики между реками Неман (Нямунас) и Вилия (Нярис), называемый «Дзукия». Именно здесь находились владения князя Миндовга (Мин-даугаса), основателя литовского государства.

До XIII в. письменных свидетельств о литовской государственности не обнаружено. Исследованиями литовских, белорусских, русских, польских и немецких ученых-археологов, лингвистов, антропологов и других—в последние годы прояснен процесс образования литовских племен (V—VI вв.) из какого-то первичного племени. Складывается такая картина: на побережье Балтийского моря (на взморье) литовцев еще нет, далее на восток в глубь материка живут жемайты (польское и русское название—жмудь), которые называют себя литовцами, а еще дальше на восток живут литовцы, но уже не жемайты. К этому времени (начало XIII в.) существует два понятия Литвы: в узком смысле слова—вотчина Миндовга и в более широком—территория, на которой живут литовцы (Аукштайтия и Жемайтия). Аукштайтия первоначально делилась на четыре части: собственно Литву, Делтуву, Нальшенайскую землю и Упите. Территория Жемайтии включала в себя пять земель: Цеклисскую, Коршувскую, Мединицкую, Шауляйскую и Кнетувекую.

Литовцы занимались земледелием, скотоводством и всякого рода промыслами: охотой, рыболовством, добычей меда диких пчел. Они были хорошими воинами, а под влиянием немецкой агрессии весь быт их перестраивается на военный лад. Прекрасно зная свои леса и болота, литовцы хитростью заманивали рыцарей в чащобу, наносили неожиданные удары по немецким замкам. О многих славных победах литовцев повествуют немецкие хронисты, которых трудно заподозрить в симпатиях к противнику. Однако справиться с таким сильным врагом, как рыцари,

литовцы не могли: не хватало ни людских, ни материальных ресурсов. В этих условиях начинается экспансия литовцев на юг и юго-восток, начинается литовское «завоевание». Распространялся, собственно, не литовский этнос, а власть литовских князей, причем, процесс проник­новения в русскую среду этой власти был постепенным. Литовские князья утверждаются на столах в некоторых русских городах. Явление это напоминает появление на Руси несколькими столетиями раньше Рюриковичей. Натиск на Русь становится интенсивнее после того, как литовскому князю Миндовгу удается уничтожить своих противников и добиться некоторой централизации. Происходит это в 40-50-х годах XIII в. Централизация была относительной, «союз союзов» литовских племен был рыхлым, и «самодержство» Миндовга (по определению русского летописца)—не более чем цветастый риторический оборот. Однако именно в это время начинает складываться ядро Литовско-Русского государства или Великого княжества Литовского.

Территориальный рост продолжался и при преемниках Миндовга, особенно при князе Гедимине (1316—1341). В состав центра будущего государства входят земли «верхней Литвы»—Аукштайтия и «приросшие» к ним земли Черной Руси, т.е. Понеманья, а также некоторые части Полоцкой и Турово-Пинской земель. Тут необходимо обратить внимание на одно очень интересное явление. Уровень политического развития литовских «завоевателей» был ниже, чем восточнославянского населения. В то же время литовские князья нуждались в тех материальных и людских ресурсах, которыми обладали русские земли. Такого рода обстоятельства обусловили русификацию верхушки литовцев. Литовские князья принимают православие, усваивают русский язык, культуру. Одно время даже столица формирующегося государства находилась на русской территории—в Новогрудке Литовском. Позже она была перенесена в Вильно, но характер отношений между этносами в формирующемся государстве остался тем же.

Дело, начатое первыми великими литовскими князьями, было продолжено князьями Ольгердом и Кейстутом. Они договорились между собой, разделив функции: Кейстут занимался обороной Литвы от рыцарей, а Ольгерд осуществлял расширение территории за счет русских земель. В состав Великого княжества Литовского вошли такие древнерусские земли, как Полоцкая, Киевская, Чернигово-Северская, Волынская, самая южная— Подолье и Смоленская (уже при Витовте в начале XV в.). Долго шла борьба за Галичину, которая, в конце концов, оказалась в руках Польши.

Древнерусские земли входили в состав Великого княжества на правах автономии. Дело в том, что великие князья литовские придерживались принципа «мы старины не рухаем, а новин не вводим», довольствовались сбором дани с присоединенных земель и привлечением к участию в общеземском ополчении местного населения. Такого рода отношения

И

закреплялись в специальных договорах—уставных грамотах, весьма напоминавших договоры Новгорода с князьями. Формировалось федеративное государство, пусть со своеобразной, средневековой, но федерацией. Процесс складывания данного государства нет оснований идеализировать—при его создании лилась кровь, захватывались земли, но оно создавалось не одним только насилием. Дело в том, что некоторые русские земли были сами заинтересованы в поддержке литовских князей, не без основания видя в них защиту от татар. Внешняя опасность, необходимость вести борьбу на несколько фронтов, была одной из основных причин возникновения Великого княжества Литовского. С другой стороны, такой характер генезиса государства приводил к тому, что русские земли в составе Литовско-Русского государства долгое время сохраняли свои особенности, внутреннюю структуру и политическое устройство. В этом смысле именно Великое княжество Литовское наследовало многие черты экономического и политического быта русских земель еще киевского периода нашей истории.

Ситуация в этом регионе начинает меняться в конце XIV в. В соседней Польше пресеклась правящая династия. После двенадцатилетнего правления венгерского короля Людовика на престоле оказалась его дочь Ядвига. Польские паны, короновав ее, одновременно поставили вопрос о ее браке с Ягайло Ольгердовичем—великим князем литовским. В 1386 г. брак был заключен, но сначала была заключена польско-литовская уния (союз), которая должна была знаменовать объединение двух государств. Однако она так и осталась на бумаге. В Великом княжестве Литовском вокняжился ВитовтКейстутьевич, который сумелдобиться само-стоятельности Великого княжества в борьбе с Ягайло, с которым у него были и личные счеты—Ягайло был повинен в смерти отца Витовта—Кейстута.

Между тем, объединение русских земель и Литвы, так же как пусть и номинальный, но союз с соседним славянским государством—Польшей, дали свои плоды в области внешней политики. Еще в 1362 г. в битве у Синих Вод (Подолье) русско-литовское войско во главе с Ольгердом победило трех татарских царевичей, а в 1410 г. грянула знаменитая Грюнвальдская битва польско-литовско-русской армии с войсками Тевтонского ордена. С той и с другой стороны в битве участвовало около 60 тыс. человек—цифра для эпохи средневековья огромная. Польскими войсками командовал Ягайло, а литовско-русские возглавил Витовт, участвовали отряды из Чехии и татары. Все это воинство нанесло сокрушительное поражение Ордену. Был убит даже магистр—глава Ордена—фон Юнгинген; осада крепости Мальберг (главного форпоста крестоносцев в Прибалтике) окончилась ничем, но Ордену был нанесен страшный удар, от которого он так и не сумел оправиться.

Совместная победа на поле между селениями Грюнвальд и Танненберг привела к заключению в местечке Городло (Восточная Польша) следующей

унии—Городельской. Она, впрочем, также оказалась в реальности лишь личной, номинальной—оба государства (и Польша и Литва) сохранили свою самостоятельность. Значение Городельской унии 1413 г. состоит в том, что именно с нее начинается весьма неоднозначный процесс—процесс полонизации и более активной католизации Литовско-Русского госу­дарства. По условиям унии, католики получили определенные привилегии при доступе к «урядам»—государственным должностям. Польская знать браталась с литовской, передавая ей свои гербы, начинала формироваться чуждая народным массам по своей вере и даже этнической принадлежности элита. Другими словами, именно Городельская уния создала предпосылки для наступления Польши на русские земли Великого княжества Литовского.

В условиях начавшейся полонизации, ухудшения положения русских в Великом княжестве Литовском, вспыхнула война, которая в литературе получила название «восстание Свидригайло». Борьба продолжается, фактически, всю первую половину XV столетия и весьма напоминает события того же времени в соседнем Великом княжестве Московском.

В ходе движения, возглавленного князем Свидригайло Ольгердовичем (сын Ольгерда от брака с тверской княжной), возникла ситуация, когда Литовско-Русское государство распалось на две части: Литва посадила на великое княжение Сигизмунда Кейстутьевича, а русские земли держались стороны Свидригайло и именно его посадили на «великое княжение Рус­ское». В политическом развитии Великого княжества Литовского период этот был переломным. Пока Сигизмунд подтверждал унию с Польшей, русские земли жили своей жизнью, пытались построить отдельное политическое здание. Однако «восстание Свидригайло» потерпело поражение...

После гибели в 1440 году Сигизмунда Кейстутьевича король польский Владислав направил в Литву наместником своего брата Казимира, который после смерти самого Владислава был избран и королем польским.

Похожая история повторилась после смерти Казимира (1492 г.): один его сын—Ян-Альбрехт получил Польшу, а Александр—Литву. Но последний уже в 1501 году был избран королем польским вместо скончавшегося Яна-Альбрехта. В том же году был заключен так называемый Мельницкий договор, по которому Великое княжество Литовское и Польша объявлялись единым государством. Впрочем, до реальной унии было еще далеко.

После смерти Александра в 1506 году был избран великим князем литовским Сигизмунд—пятый сын Казимира Ягеллончика, избранный через два месяца и королем польским. Он правил до своей смерти в 1548 г.

Внешнеполитическое положение Великого княжества было тяжелым. В конце XV—XVI вв. шла война с Российским государством, потре­бовавшая колоссального напряжения сил. В ходе ее часть порубежных князей со своими землями стала переходить на сторону Москвы.

Постоянная угроза исходила со стороны Крыма, где возникло сильное государство ханов Гиреев—наследовавшее традиции Золотой Орды.

Не все было благополучно и внутри. В 1481 г. был раскрыт «заговор русских князей», как и во времена Свидригайло мечтавших о само­стоятельном русском государстве. Правда, народные массы в этот период поддерживали «заговор» уже в гораздо меньшей степени, чем в первой половине столетия.

Еще большую пассивность они проявили во время мятежа Глинского 1508 года, ставшего, фактически, личным делом одного из крупнейших восточноевропейских аферистов. Тем не менее, все эти события расшатывали изнутри государство. Если к этому добавить, что казна была постоянно пуста, финансовая и налоговая системы слабы, то сложное положение государства станет еще более понятным.

Наследовавший престол Сигизмунд II Август, начал проведение масштабных экономических реформ, затрагивавших, в первую очередь, господарские (государственные) земли. Проведению реформ помешала тяжелая и затяжная война, в которую оказалось втянутым Литовско-Русское государство. Это была Ливонская война, начинавшаяся как локальный русско-ливонский конфликт, но приобретший со временем масштабы европейской войны.

Война резко проявила слабые черты в экономическом и политическом строе государства и сделала правительство Великого княжества более сговорчивым. В 1569 году была заключена Люблинская уния, имевшая важнейшее значение в истории Восточной и Центральной Европы. На европейских картах появилось новое государство—Речь Посполитая. Правда, Великое княжество и в составе Речи Посполитой сохраняло определенную самостоятельность, но территория ее теперь ограничивалась собственно Литвой и землями Белоруссии, а все южные земли (Украина) отошли непосредственно в состав Короны, т.е. Польши.

На протяжении последующих столетий Литовско-Русское государство все больше превращалось в провинцию Речи Посполитой. Так продол­жалось до разделов последней, когда Литва и Белоруссия вошли в состав Российской империи.

Такова внешняя канва событий. Но как развивалась «внутренняя» история этого огромного региона Восточной Европы? В состав Великого княжества Литовского вошли древнерусские волости, города-государства, которые в ряде районов еще долгое время сохраняли свою социально-политическую структуру и экономическую основу в виде землевладения общин. Со временем усиление княжеской власти привело к росту так называемой служебной системы—организации, имевшей место и у других народов Центральной и Восточной Европы. Все большая часть населения начинает нести «службу» в пользу княжеской власти, города-государства сменили «княжества»—своеобразные военно-служилые государства, в

которых большинство населения было обязано служебными отношениями князю, но было свободным и не находилось в той или иной зависимости. По типу такого рода государства строится и само Великое княжество Литовское в целом.

В этом государстве XIV—первой половины XV в. еще очень сильна была община, литовско-русское право основывалось на Русской Правде. Лишь постепенно начинают зарождаться сословия, процесс формирования которых занимает XV—первую половину XVI в. Этот процесс был ускорен появлением крупного иммунизированного землевладения, получившего развитие во второй половине XV столетия. Крупное землевладение привело к тому, что высшее сословие в государстве составили земле­владельцы—бояре, которые на польский манер получили название «панов», «шляхты». К ним со временем присоединились и княжеские роды уцелевших в борьбе с великокняжеской властью остатков Рюриковичей и Гедиминовичей.

Название «бояре» со временем перешло на верхушку крестьянства— довольно многочисленную категорию, несшую и военную службу. Военную службу несло также «тяглое» и «данное» крестьянство, но основу их служебных отношений составляла дань и выполнение всякого рода работ. По мере развития иммунизированного землевладения именно эти отряды крестьян в наибольшей степени пополнили отряд «непохожего» крестьянства—первый симптом крепостнических отношений.

Особое сословие со временем сложилось в городах—мещане, которые несли в государстве ряд повинностей. Консолидации этого сословия весьма содействовало распространение такой разновидности иммунитета, как магдебургское право, которое постепенно и весьма болезненно прививалось в русских землях.

Иммунизированное землевладение, в конечном итоге, привело и к изменению государственного строя Великого княжества Литовского. Уходили в прошлое вечевые собрания, и прежняя княжеская власть утрачивала свои функции, а все большую роль в политической жизни земель начинали играть бояре—шляхта. Рада—совет вокруг великого князя литовского (почти полный аналог древнерусской думы) начинает разрастаться и превращается в «великий вальный сойм»—подобие польских шляхетских сеймов. Формирование этого государственного учреждения относится к концу XV—первой половине XVI столетия. Землевладельцы с мест отправлялись в центр, где на собраниях шляхты и решали основные проблемы политической жизни государства. Появление «великого вального сойма» знаменовало формирование новой государственности—сословно-аристократической. Так шло развитие государственности западнорусских земель: от древнерусских городов-государств к княжествам (военно-служилой государственности)—и затем к сословно-аристократическому государству.

Процесс эволюции государственных организмов сопровождался и изменением налоговой системы Великого княжества Литовского. На протяжении XIV—XV вв. здесь существовали архаические древнерусские налоги и повинности (полюдье, дары и т.д.), которые лишь постепенно меняли свой облик. Существенные изменения в налоги и повинности вносило иммунизированное землевладение, так как при передаче землевладельцу прежних повинностей многие из них просто исчезли.

В русских землях Литовско-Русского государства лишь постепенно изменялся и характер социальной борьбы. Борьба, характерная для древнерусского периода—борьба между свободными, которые в ходе нее распадались на партии, возглавляемые боярскими группировками. Эти архаические формы социального противостояния сменялись противо­борством между различными сословиями, формировавшимися в государстве, а также борьбой общин с государственным аппаратом.

Все эти тенденции социально-экономической и политической жизни получили дальнейшее развитие во второй половине XVI—первой половине XVII в.

Литература:

1. Любавский М.К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. М., 1910.

2. Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. Т. 2. Западная Русь и Литовско-Русское государство. М., 1939.

3. Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. М. 1959.

4. Дворниченко А.Ю. Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI века) СПб., 1993.

Декан исторического факультета

Санкт-Петербургского Государственного университета,

профессор, доктор исторических наук

Андрей Юрьевич ДВОРНИЧЕНКО

Раздел I

Гедиминовичи, литовские и литовско-русские князья

V Схемы раздела (См. «Перечень схем издания»)

V Аннотированный перечень литовских, литовско-русских князей и членов их семей

V Княжеские и дворянские фамилии, имена, титулы и прозвания в Литовско-Русском государстве

V Примечания к Разделу

Гедиминовичи, литовские и литовско-русские князья

«Без знания истории своих предков не бывает личной истории. Без знания истории своей страны не бывает личности».

Михаил Соловьев

Это издание продолжает обобщение княжеских родов Руси. Как уже отмечалось во вступительной статье историко-генеалогического исследования-обобщения «История Руси в именах и датах» [31]: древний славянский и русский титул КНЯЗЬ был первоначально достоянием правителей, независимых или вассальных по отношению к великому князю киевскому. Поэтому значительная часть княжеских родов России восходит к владетелям территорий, так как князья изначально были владетелями княжеств. Но в отличие от Европы титул князя на Руси мог быть и не связан с феодальным владением: князем мог быть как удельный правитель, так и его обедневший потомок, давно уже владевший только вотчиной или поместьем и служивший великому князю (или царю) наравне с прочими дворянами.

На Руси сложился обычай именовать князьями не только потомков Рюрика, но и представителей иных, чужеземных династий, в том числе и племенных вождей балтов и, прежде всего, литовских кунигасов. Титул князя носили и выходцы из высшей знати других стран—литовские, грузинские и др. С начала XVIII в. царь Петр I стал жаловать княжеское достоинство лицам, чьи предки не принадлежали к числу влиятельных особ. Княжеское достоинство, ранее пожалованное иностранными монархами, признавалось на Руси и за родами в большинстве своем польского и литовского происхождения—Радзивилл, Сапега и др.

А теперь прошу ответить любезного читателя (в первую очередь, конечно, себе) какая существует связь между королем Речи Посполитой с 1669 до 1673 гг. Михаилом-Корибутом Вишневецким (1640—1673) и декабристом 1825 г. Сергеем Петровичем Трубецким (1790—1860 гг.), а также Санкт-Петербургским губернатором в 1761 —1764 гг. вице-адмиралом Василием Федоровичем Несвицким и поручиком Голицыным, которому в одной песне рекомендовали надеть ордена? И еще. Что общего между историком и генеалогом-любителем Сергеем Александровичем Хованским (1883—1941) и Великим гетманом Великого княжества

Литовского в XVIII в. Павлом-Каролем Сангушко, а также герцогом Владиславом Адамовичем Чарторыским (XIX в.) и свояком царя Петра I Борисом Ивановичем Куракиным (1676—1727)?

Совершенно верно, все они потомки великого князя литовского и русского Гедимина (ум. 1341). Принято считать его потомков, оказавшихся волею судьбы на Руси, второй по знатности княжеской ветвью, после Рюриковичей. Практически все они принадлежали к высшей аристократии и с XV в. играли видную роль во многих событиях русской истории, а их ближайшие родственники, оставшиеся в Литве и Польше—в жизни этих государств.

У Гедимина от трех (а, возможно, и четырех) браков было восемь сыновей и пять дочерей, из которых Монвид, вероятно, умер бездетным, Витовт, Кейстут, Кориат (Михаил) и Любарт (Димитрий) имели потомство, угасшее во втором или третьем поколении (если не считать потомков князя Дмитрия Михайловича «Боброк-Волынского»—дворян Волынских и Вороных-Волынских). Потомство Нариманта (Глеба), Ольгерда и Евнута (Иоанна) образуют роды, которые принято называть Гедиминовичами.

Родословное древо Гедиминовичей приведено на схемах этого раздела, все князья и члены их семей указаны в «Аннотированном перечне литовских, литовско-русских князей и членов их семей», княжеские и дворянские фамилии, имена, титулы и прозвания в Литовско-Русском государстве XIII—XVI вв.—в разделе 5.3. Учитывая, что издание предназначено в основном для русскоязычного читателя, автор сознательно называет князей и членов их семей по именам и отчествам, как это принято на Руси и хотя не принято в Литве, Польше и некоторых других странах и звучит для читателей из этих государств, вероятно, необычно.

Предком литовской династии Гедиминовичей новейшие историки считают князя Скирмунта, старший сын которого Тройден (некоторые авторы называют его Трайден, а литовцы—Трайдянис) в 1268 г. возглавил выступление литовских князей против великого князя литовского— королевича галицкого Шварна Данииловича. В 1270 г. Шварн был изгнан с трона и вскоре умер (по некоторым данным—отравлен), а Тройден стал великим князем. По всей видимости, его сыновьями были княжившие в Литве в 90-е годы XIII в. Бутивид (Пукувер) и Бутигейд (Будикид). Сыном Бутивида (Пукувера) был Витень, которому наследовал на велико­княжеском ст