Глава 1. Глава 39. Порядок введения в действие настоящего Кодекса

 

Глава 39. Порядок введения в действие настоящего Кодекса

 

Статья 365. Порядок введения в действие настоящего Кодекса

Порядок введения в действие настоящего Кодекса определяется в Федеральном законе «О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации».

 

Президент

Российской Федерации

Путь Кассандры, или Приключения с макаронами. - М: «Лепта», 2002

ISВN 5-94000-028-2

Действие книги происходит в недалеком будущем: главная героиня, юная девушка Кассандра, преодолевая соблазны мира, изуродованного владычеством Антихриста, находит свой путь к Богу, выбрав узкий и трудный путь православной веры.

 

Знаешь признаки антихристовы,

не са м один помни их, но всем сообщай щедро.

Св. Кирилл Иерусалимский

Сейчас уже намного позже, чем вам кажется.

Иеромонах Серафим (Роуз) Платинский

- А если бы он вез макароны?

- Реплика из старого русского фильма

Господи, благослови!

 

Глава 1

Узкая оленья тропа, усыпанная опавшими листьями, потаенно вилась между черных стволов вековых деревьев, лес молчал в чуткой, настороженной неподвижности; изредка медленно, будто боясь спугнуть тишину, слетал с ветки, плыл, кружился и падал на тропу перед нами желтый или оранжевый лист. Тропа вывела нас с Индриком на освещенную белым осенним солнцем широкую просеку; теперь вместо листьев под копыта Индрика ложился толстый слой рыжей золы, сверху подернутый серым пеплом: по бокам просеки стояли мертвые, угольно-черные обожженные деревья. Я обняла белую шею единорога, наклонилась и прошептала в отсвечивающее розовым чуткое остроконечное ухо:

— Только тихо, Индрик! Он, кажется, спит...

Индрик слегка нырнул рогом в знак согласия и стал ступать еще осторожнее, стараясь не нарушить таинственную тишину мертвого леса.

Фафнир спит чутко, но нам удалось подойти необнаруженными к самому входу в пещеру. Из громадной черной дыры с оплавленными краями, шипя, вырывались клочья горячего желтого пара. Я соскользнула со спины единорога, подкралась к скале сбоку от пещеры и осторожно начала карабкаться наверх, стараясь, чтобы ни один камушек не сорвался у меня из-под руки, ни один обгорелый куст не хрустнул под ногой. Кое-как зацепившись на закоптелых камнях над самым входом в пещеру, яразвязала и сняла свой пояс — длинный шнур, свитый из шелковых и золотых нитей, в который были вплетены три волоска из моей косы. Я связала из пояса петлю, приготовилась и кивнула Индрику — пора!

Встав прямо напротив пещеры, Индрик по-лебединому выгнул шею и запел прекрасную песню без слов. Звук его голоса был подобен виолончели. В ответ из пещерного зева раздался мощный рык и выметнулся длинный язык пламени. Прямо в лицо мне пахнуло жаром, глаза защипало от едкого дыма. Но Индрику огненное дыхание дракона было нипочем, он только покрепче уперся копытами в рыхлую золу, чтобы не быть снесенным горячим вихрем, да опустил свои длинные ресницы, оберегая глаза от взметнувшегося пепла.

— Ты че тут развопился, козел однорогий? Че спать не даешь? — просипел Фафнир, высовывая из пещеры бородавчатую морду и скаля кривые зубы. Он откашлялся, сплюнул гарью и добавил:

— Счас я поджарю тебя на ужин, козлятина вопиющая!

Индрик, изящно переступая тонкими ногами, сделал перед самой мордой дракона несколько танцующих шагов вправо и влево. Тот вытянул шею, поводя головой и глядя па единорога то одним, то другим глазом, как петух па букашку. Индрик выразительно глянул на меня — теперь ты! Я прикинула ширину петли, чуть-чуть ее раздвинула и ловко набросила волшебное оружие на голову дракона. Фафнир рванулся вперед, петля соскользнула на его морщинистую шею и улеглась рядом с толстой золотой цепью, которую он носил как знак принадлежности к самым крутым рептилиям. Дракон рванулся, и меня снесло с карниза над пещерой: вмиг я оказалась у него на спине, удачно угодив как раз между двумя отростками гребня.

Фафнир взвыл, присел на все четыре лапы, мотая головой и бестолково крутя грозным шипастым хвостом. Но дракон уже не мог причинить нам зла: пояс девственницы и песня единороги сделали его беспомощным. Лапы чудища подогнулись и разъехались в стороны, он улегся прямо в пепел, повернул ко мне голову и выпустил большую мутную слезу из круглого зеленого глаза с продолговатым зрачком. Слеза плюхнулась в горячий пепел и тут же с шипеньем испарилась.

— Слышь ты, дева! Отпустила бы ты меня, а? Надо мной другие драконы смеяться будут — девчонка и козел одолели!

— За «козла» ответишь, — мягко заметил Индрик. — Пора возвращаться, госпожа моя!

Мы отправились к замку: впереди Индрик, распевающий громкую песнь торжества, а позади я верхом на укрощенном драконе, изредка взвывавшем дурным голосом от непереносимого унижения.

Замок, в котором сейчас жили-были мы с друзьями, стоял на высоком холме за лесом. Издали он казался целым городком — такое множество башенок с флюгерами и шпилями громоздилось над его высокими зубчатыми стенами. Когда мы приблизились к главным воротам, на площадку надвратной башни вышли мальчишки-герольды, подняли трубы и протрубили что-то победно-героическое. Со скрипом опустился мост, с лязгом поднялась массивная чугунная решетка в воротах, и мы торжественно вступили на замковый двор. Я привязала конец своего пояса к кольцу пустой коновязи и оставила возле нее Фафнира; все наши лошади стояли сейчас в конюшнях, иначе пришлось бы дракону терпеть унизительное для него соседство.

— Госпожа моя, я могу удалиться, если сегодня больше тебе не нужен?

— Конечно, Индрик, иди. Благодарю тебя за добрую службу.

— Спасибо и тебе за эту сказку, госпожа Кассандра. Пока, ящерка-переросток! Надеюсь, тебе не дадут здесь скучать!

Кивнув дракону, Индрик свел все четыре ноги в одну точку, покачался над нею, а потом одним длинным прыжком-перелетом перемахнул через пятиметровую стену.

— Вали отсюда, козел однорогий, — проворчал Фафнир, когда Индрик уже не мог его слышать.

Я засмеялась и пошла к донжону — главной башне замка. Там на втором этаже располагался наш пиршественный зал, в котором должны были ждать меня друзья и возлюбленный. Поднимаясь по широкой каменной лестнице, на площадках которой стояли рыцарские доспехи, а на стенах висели выцветшие знамена армий и штандарты королей, я на ходу переменила свой облик: взамен простого белого платьица сочинила себе тяжелый парадный наряд из темно вишневого бархата, а косу распустила и завила длинными локонами. Затем, толкнув обеими руками тяжелые двери, я торжественно вступила в зал.

Все уже собрались и пировали за длинным дубовым столом, уставленным оловянной и серебряной посудой, яствами, кувшинами и свечами. В огромном камине полыхало пламя, а перед ним лежали задумчивые лохматые собаки, лениво покусывая принесенные от стола кости; бродячий музыкант меланхолически перебирал струны лютни, напевая вполголоса какую-то балладу, но его, похоже, никто не слушал. Правда, на скамье рядом с ним, па пушистой рысьей шкуре лежал в небрежно изящной позе наш красавец Парсифаль, но он прозаически спал, посапывая точеным носом. Влюбленные ворковали, приятели беседовали, кто-то нехотя пил... Поэт Мэрлок бездумно водил золотым карандашиком по табличке слоновой кости, чертя вместо изысканных куртуазных стихов вполне бессмысленные завитушки. Генрих дразнил своего попугая, а тот нервно переступал когтистыми лапами по широкому плечу хозяина и тянулся к бокалу с вином в его руке.

— Уа, дорогие, вот и я!

Все обернулись ко мне и радостно вразнобой закричали:

— Смотрите, кто пришел! Уа, Сандра!

— Где же ты пропадала, Сандра?

— Да так, гуляла в лесу, пленяла дракона.

— Рассказывай сказки! Как это ты могла в одиночку справиться с драконом? — недоверчиво пробасил Генрих, отмахиваясь от назойливого клюва своего попугая-пропойцы.

— И зачем это юной девушке пленить драконов? — насмешливо протянула красавица Энея. — Пленять нужно прекрасных принцев и безупречных рыцарей, а они все здесь.

— Ну, это мы все умеем, это так просто, — сказала Изольда, обнимая Мэрлока. Поэт ласково и снисходительно скосил на нее глаза и погладил лежащую на его плече ручку.

— Налейте мне вина, я устала, — сказала я, подходя к своему обычному месту рядом с Эриком. Он вскочил, поцеловал мне руку и отодвинул тяжелое кресло, чтобы я могла сесть.

— Что же ты не помог своей красавице справиться с драконом. Эрик? — поддела его Энея.

— Ей наверняка помогал Индрик, она обычно берет его с собой в такие волшебные экспедиции, - заметил Мэрлок. Он всегда немного завидовал моей дружбе с единорогом. Поэт хорошо знал, что можно придумать и создать фантомного единорога в Реальности, но это не будет подлинный чудо-зверь старинных легенд: настоящих единорогов не сочиняют, а вызывают, и они дружат только с девственницами, а девственность тоже нельзя сочинить: она, как и единорог, либо есть, либо нет.

— В самом деле, Сандра, почему ты меня не позвала с вами? — хмуро спросил Эрик.

— Ты же знаешь, любимый, что Индрик не захотел бы идти с тобой.

— Знаю, Индрик водит компанию только с невинными девушками. Но твоя невинность это не моя вина — это моя беда.

Все засмеялись, а самый старший из нас, Артур, сказал:

— Прости, очаровательная Кассандра, но как-то не верится, что ты, пусть даже на пару с единорогом, сумела одолеть дракона.

— Любезный мой Артур и вы мои храбрые друзья и прекрасные подруги! Если вы готовы оторваться от ужина и совершить вместе со мной небольшую прогулку, я приглашаю вас спуститься вниз и познакомиться с Фафниром.

Шумная компания покинула зал и спустилась во двор к коновязи, возле которой, свернувшись огромным колючим клубком, лежал присмиревший дракон. Его долго разглядывали, ужасаясь его величине и безобразию, поздравляли меня и просили прощенья за недоверчивость и шутки. Потом стали решать, что же делать с драконом дальше: держать ли в качестве сторожа при замке, подарить какому-нибудь соседнему королю или отпустить на волю, взяв с него достойный выкуп?

— И для чего нам в замке такое страшилище? — засомневалась робкая Изольда.

— Я бы на твоем месте оставила его при себе в качестве личного хранителя твоей невинности, — посоветовала Энея.

— Ты можешь получить за свой подвиг хорошие деньги, — сказал Ланселот Озерный, доселе молчавший, — если запечатлеешь его и продашь в Банк-Реаль для использования в кошмарниках: их монстры в сравнении с ним весьма проигрывают, твой выглядит куда натуральнее.

— А что думает об этом сама великолепная и прелестная победительница драконов? — спросил Генрих.

Вес выжидающе посмотрели на меня, в том числе и стряхнувший дрему Фафнир. Я же никак не могла выбрать правильное решение. Мои размышления прервал Парсифаль: желая продемонстрировать свое бесстрашие, он достал сигарету, подошел к самой морде Фафнира и, углядев между зубов тлеющий уголек, подцепил его кончиком кинжала, поднес к сигарете и прикурил. Все ахнули. Фафнир скосил вниз, на Парсифаля, один глаз, прижмурил его, и на горящую сигарету, а также на самого храбреца и его щегольской наряд, словно вода из таза, выплеснулась огромная слеза. Мокрый до нитки Парсифаль с негодующим воплем отскочил в сторону, а дракон очень натурально и скорбно вздохнул. Мы все расхохотались, даже промокший Парсифаль. Не смеялась одна только Изольда. Она подошла к дракону поближе, поглядела на него, закинув головку, и нежно произнесла:

— Бедняжка, мне тебя так жаль! Посмотрите, какое у него грустное выражение лица.

— Изольда, у драконов не лица, а морды! — усмехнулся Генрих. — Учти, если его отпустить, он снова начнет охотиться за красивыми девушками.

— Клевета! — пробурчал вдруг Фафнир. — Стыдно клеветать на пленных, люди! В жизни не обидел ни одной девушки, тем более красивой: на что мне ваши дурочки, дракониц мне что ли не хватает?

— Да он говорит человеческим голосом! Какая прелесть! — захлопала в ладоши Энея.

— От прелести и слышу, — недовольно буркнул Фафнир.

— Ка-а-а-кой ты гала-а-а-нтный, дракоша! — пропела Энея.

— Так ты, значит, говорящий,— задумчиво проговорил Ланселот.

— Говорящий, — кивнул мордой дракон. — А также читающий, знающий математику и геральдику, пишущий стихи и поющий. Вот только на музыкальных инструментах не играю и не рисую — форма конечностей не позволяет, — и он устрашающе поиграл своими длинными изогнутыми когтями, похожими на серпы.

— Придумала, какой с тебя взять выкуп, Фафнир! -- сказала я. — Ты исполнишь нам балладу собственного сочинения.

— Запросто! Умеет тут кто-нибудь из вас, разнолапых, играть на лютне или гитаре? Я предпочитаю петь с сопровождением, а не а капелла.

— Ишь ты, действительно грамотей, — уважительно заметил Генрих.

— Поживешь с мое, тоже кое-чему научишься, — утешил его Фафнир.

Позвали бродячего музыканта. Он встал со своей лютней напротив Фафнира, но поодаль, а мы уселись на коновязи рядком и приготовились слушать. Дракон прокашлялся и напел аккомпанемент баллады. У него оказался мягкий бархатный бас. Музыкант тут же подобрал мелодию, и Фафнир запел свою песню:

Состарилась, состарилась принцесса:

Спина согнулась, расшатались зубы,

И так уныло клок волос белесых

Поник на горностай потертой шубы.

Прошло сто лет, а принц не появился.

Она проснулась так, без поцелуя.

Быть может, он дорогой заблудился,

А может быть, расколдовал другую.

Сто лет, сто лет! Уж где тут выйти замуж!

Ветшают королевские палаты.

Разваливается старинный замок,

А слуги спят, волшебным сном объяты.

А там, под сводом дальнего покоя.

Отец-король на золоченом ложе

Спит, королеву приобняв рукою,

И мать намного дочери моложе.

Все больше седины, все меньше кружев...

Пришлось бедняжке, наконец, смириться

И вспомнить, что среди принцесс-подружек

Она слыла когда-то мастерицей.

Нашла на чердаке запас кудели,

Веретено — то самое, конечно,

И села прясть. И потекли недели —

Она прядет прилежно и неспешно.

Прядет, прядет у тусклого окошка,

Свою судьбу меж пальцев пропускает.

У ног свернулся старенький дракошка,

Во сне дымок колечками пускает.

Нет принца из сиреневого леса,

И все прошло, и ничего не жалко.

Состарилась, состарилась принцесса.

Скрипит, скрипит рассохшаяся прялка.

 

Фафнир окончил пение под дружные аплодисменты всех слушателей и одинокие всхлипывания Изольды. Я подошла и молча сняла с его шеи мой колдовской пояс.

— Спасибо тебе, дева, век не забуду. Если понадобится помощь — ты знаешь, где я живу. Чао!

Фафнир развернул могучие крылья — на мгновение во дворе стало почти темно, взмахнул ими — нас ветром отнесло к донжону, взлетел на стену, выпустил на прощанье эффектный фонтан огня и был таков.

Все решили, что пора вернуться к прерванному ужину, и веселой нарядной гурьбой пошли к донжону; переговариваясь, смеясь и напевая балладу о старой принцессе. А я сказала, что хочу еще немного побыть на свежем воздухе и осталась сидеть одна на бревне коновязи. Мне вдруг стало грустно. Я подумала, а не похожи ли мы все на эту принцессу из драконьей баллады? Мы сами выбрали и наполовину создали нашу рыцарскую Реальность, пользуясь готовыми блоками из Банк-Реаля и собственным воображением. Мы любим нашу красивую, полную сказочных приключений Реальность, мы любим друг друга. Каждый из нас имеет опыт проб и ошибок в других Реальностях, но, в конце концов, мы собрались вместе, мы нашли тот мир, в котором нам интересно и уютно. И все же... Почему, ну почему мне бывает иногда так тоскливо? Чего не хватает мне в реальном мире, где мне доступно все — абсолютно все!

Я собралась уже вернуться в пиршественный зал, как вдруг прозвучал сигнал срочного вызова на мой персоник. Я сняла с головы золотую корону, тут же превратившуюся в обыкновенный пластмассовый обруч с датчиками, отложила его и взглянула на экран персоника: кто так упорно домогается контакта со мной? С экрана мне улыбалась моя бабушка.

— Здравствуй, детка. Я не оторвала тебя от чего-нибудь важного?

— Ничего, бабушка. Я была в своей Реальности, но там мне уже стало скучно. Я рада тебя видеть. У тебя все в порядке? Ты здорова? Вау! Я вижу, ты говоришь со мной из постели.

— В этом все и дело. Меня угораздило сломать шейку бедра, и теперь мне придется долго лежать. Ты собиралась навестить меня этим летом, а ты не можешь взять отпуск на работе пораньше и прямо сейчас приехать ко мне? Мне очень нужна твоя помощь. Это не причинит тебе особых неудобств?

— Бабушка! О чем ты говорить? Я вылечу, как только смогу.

Я простилась с бабушкой и задумалась. Разумеется, надо бросить все и лететь к ней. А вот хватит ли у меня на это денег? Я вызвала свой банковский счет. Так и есть, всего тридцать две планеты: мой отпуск материально не обеспечен, и Управление труда не отпустит меня с работы. Как говорит моя бабушка, две великие тайны остались никем неразгаданными в этом мире: куда уходит любовь и куда уходят деньги.

Про любовь я ничего не знаю, и знать не хочу, а вот деньги... Как и все работники четвертой категории, я получаю в месяц двадцать пять планет: десять — уходит на оплату Реальности, семь — на оплату жилья, доставку питания, медицинское обслуживание и одежду, а мобиль, вернее, дешевенький мобишка, которым я пользуюсь в году только несколько раз, стоит мне не больше десяти планет в год. Живу я скромно, уединенно, дальше палубы своего «Титаника» почти нигде не бываю — по всем расчетам у меня ежемесячно должны оставаться на счету какие-то деньги, а где же они? Можно, конечно, вызвать бабушку и объяснить ей ситуацию. Она мне не откажет, ведь бабушка у меня миллионерша, но... Дело в том, что для бабушки ее деньги имеют особое значение — они почти неприкосновенны. Я всегда подозревала, что она тратит на себя даже меньше, чем я. В общем, я попала в трудное положение.