Студопедия — СООБЩЕСТВО БЕЗ ЛЮБВИ
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

СООБЩЕСТВО БЕЗ ЛЮБВИ






И в сердце вечный хлад Гете В конце предыдущей главы анонимная стая противопоставлена личным узамлишь для того, чтобы подчеркнуть, что эти два механизма социальногоповедения являются в корне взаимоисключающими; это вовсе не значит, чтодругих механизмов не существует. У животных бывают и такие отношения междуопределенными особями, которые связывают их на долгое время, иногда на всюжизнь, но при этом личные узы не возникают. Как у людей существуют деловыепартнеры, которым прекрасно вместе работается, но и в голову не придетвместе пойти на прогулку или вообще как-то быть вместе, помимо работы, --так и у многих видов животных существуют индивидуальные связи, которыевозникают лишь косвенно, через общие интересы партнеров в каком-то общем"предприятии", или -- лучше сказать -- которые в этом предприятии изаключаются. По опыту известно, что любителям очеловечивать животных бываетудивительно и неприятно слышать, что у очень многих птиц, в том числе и уживущих в пожизненном "браке", самцы и самки совершенно не нуждаются друг вдруге, они в самом буквальном смысле "не обращают внимания" друг на друга,если только им не приходится совместно заботиться о гнезде и птенцах. Крайний случай такой связи -- индивидуальной, но не основанной наиндивидуальном узнавании и на любви партнеров -- представляет то, чтоХейнрот назвал "местным супружеством". Например, у зеленых ящериц самцы исамки занимают участки независимо друг от друга, и каждое животное обороняетсвой участок исключительно от представителей своего пола. Самец ничего непредпринимает в ответ на вторжение самки; он и не может ничего предпринять,поскольку торможение, о котором мы говорили, не позволяет ему напасть насамку. В свою очередь, самка тоже не может напасть на самца, даже если тотмолод и значительно уступает ей в размерах и в силе, поскольку ее удерживаетглубокое врожденное почтение к регалиям мужественности, как было описаноранее. Поэтому самцы и самки устанавливают границы своих владений так женезависимо, как это делают животные двух разных видов, которым совершенно ненужны внутривидовые дистанции между ними. Однако они принадлежат все же кодному виду и потому проявляют одинаковые "вкусы", когда им приходитсязанимать какую-то норку или подыскивать место для ее устройства. Но впределах хорошо оборудованного вольера площадью более 40 квадратных метров-- и даже в естественных условиях -- ящерицы имеют в своем распоряжениидалеко не беспредельное количество привлекательных возможностей устроиться(пустот между камнями, земляных нор и т.п.). И потому -- иначе попросту ибыть не может -- самец и самка, которых ничто друг от друга не отталкивает,поселяются в одной и той же квартире. Но кроме того, очень редко двавозможных жилища оказываются в точности равноценными и одинаковопривлекательными, так что мы совсем не удивились, когда в нашем вольере всамой удобной, обращенной к югу норке тотчас же обосновались самый сильныйсамец и самая сильная самка из всей нашей колонии ящериц. Животные, которыеподобным образом оказываются в постоянном контакте, естественно, чащеспариваются друг с другом, чем с чужими партнерами, случайно попавшими вграницы их владений; но это вовсе не значит, что здесь проявляется ихиндивидуальное предпочтение к совладельцу жилища. Когда одного из "локальныхсупругов" ради эксперимента удаляли, то вскоре среди ящериц вольера"проходил слух", что заманчивое имение самца -- или соответственно самки --не занято. Это вело к новым яростным схваткам предендентов, и -- что можно былопредвидеть -- как правило, уже на другой день следующие по силе самец илисамка добывали себе это жилище вместе с половым партнером. Поразительно, но почти так же, как только что описанные ящерицы, ведутсебя наши домашние аисты. Кто не слышал ужасно красивых историй, которыерассказывают повсюду, где гнездятся аисты и бытуют охотничьи рассказы?! Онивсегда принимаются всерьез, и время от времени то в одной, то в другойгазете появляется отчет о том, как аисты перед отлетом в Африку вершилисуровый суд: карались все преступления аистов, входящих в стаю; и преждевсего все аистихи, запятнавшие себя супружеской изменой, были приговорены ксмерти и безжалостно казнены. В действительности для аиста его супругазначит не так уж много; даже нет абсолютно никакой уверенности, что онвообще узнал бы ее, встретив вдали от их общего гнезда. Пара аистов вовсе несвязана той волшебной резиновой лентой, которая у гусей, журавлей, вороновили галок явно притягивает супругов тем сильнее, чем дальше друг от другаони находятся. Аист-самец и его дама почти никогда не летают вместе, наодинаковом расстоянии друг от друга, как это делают пары упомянутых и многихдругих видов, и в большой перелет они отправляются в совершенно разноевремя. Аист-самец всегда прилетает весной на родину гораздо раньше своейсупруги -- точнее, раньше самки из того же гнезда. Эрнст Шюц, будучируководителем Росситенской орнитологической станции, сделал оченьмногозначительное наблюдение на аистах, гнездившихся у него на крыше.Заключалось оно в следующем. В тот год самец вернулся рано, и едва прошлодва дня его пребывания дома -- появилась чужая самка. Самец, стоя на гнезде,приветствовал чужую даму хлопаньем клюва, она тотчас опустилась к нему нагнездо и так же приветствовала в ответ. Самец без колебаний впустил ее иобращался с нею точь-в-точь, до мелочей, так, как всегда обращаются самцы сосвоими долгожданными, вернувшимися супругами. Профессор Шюц говорил мне, онбы поклялся, что появившаяся птица и была долгожданной, родной супругой,если бы его не вразумило кольцо -- вернее, его отсутствие -- на ноге новойсамки. Они вдвоем уже вовсю были заняты ремонтом гнезда, когда вдруг явиласьстарая самка. Между аистихами началась борьба за гнездо, -- "не на жизнь, ана смерть", -- а самец следил за ними безо всякого интереса и даже неподумал принять чью-либо сторону. В конце концов новая самка улетела,побежденная "законной" супругой, а самец после смены жен продолжил своизанятия по устройству гнезда с того самого места, где его прервал поединоксоперниц. Он не проявил никаких признаков того, что вообще заметил этудвойную замену одной супруги на другую. Как это не похоже на легенду о суде!Если бы аист застал свою супругу на месте преступления с соседом наближайшей крыше -- он, по всей вероятности, просто не смог бы ее узнать. Точно так же, как у аистов, обстоит дело и у кваквы, но отнюдь не увсех цапель вообще. Отто Кених доказал, что среди них есть много видов, укоторых супруги, без всяких сомнений, узнают друг друга персонально и дажевдали от гнезда держатся до какой-то степени вместе. Квакву я знаюдостаточно хорошо. В течение многих лет я наблюдал за искусственноорганизованной колонией свободных птиц этого вида, так что видел вблизи и домельчайших подробностей, как у них образуются пары, как они строят гнезда,как высиживают и выращивают птенцов. Когда супруги, составляющие пару,встречались на нейтральной территории, т.е. на некотором расстоянии от ихобщего гнездового участка, -- ловили они рыбу в пруду или кормились на лугу,расположенном примерно в 100 метрах от дерева-гнездовья, -- не было никаких,абсолютно никаких признаков того, что птицы знают друг друга. Они так жеяростно отгоняли друг друга от хорошего рыбного места, так же яростнодрались из-за разбросанного мною корма, как любые кваквы, между которыми нетникаких отношений. Они никогда не летали вместе. Объединение птиц в болееили менее крупную стаю, когда в густых вечерних сумерках кваквы улеталирыбачить на Дунай, носило характер типично анонимного сообщества. Так жеанонимна и организация их гнездовья, которое коренным образом отличается отстрого замкнутого круга друзей в колонии галок. Каждая кваква, готоваявесной к продолжению рода, устраивает свое гнездо хоть не слишком близко, новозле гнезда другой. Создается впечатление, что птице нужна "здороваязлость" по отношению к враждебному соседу, что без этого ей было бы труднеевыполнять родительский долг. Наименьшие размеры гнездового участкаопределяются тем, как далеко достают клювы ближайших соседей при вытянутыхшеях, т.е. точно так же, как у олушей или как при размещении скворцов напроводе. Таким образом, центры двух гнезд никогда не могут располагатьсяближе, чем на расстоянии двойной досягаемости. У цапель шеи длинные, так чтодистанция получается вполне приличной. Знают ли соседи друг друга -- этого я с уверенностью сказать не могу.Однако я никогда не замечал, чтобы какая-нибудь кваква привыкла кприближению определенного сородича, которому приходилось проходить мимо, подороге к своему собственному гнезду. Казалось бы, после сотни повторенийодного и того же события эта глупая скотина должна наконец сообразить, чтоее сосед -- испуганный, с прижатыми перьями, выражающими что угодно, но ужникак не воинственные намерения, -- хочет только "проскочить поскорее". Нокваква никогда не научается понимать, что у соседа есть свое гнездо и потомуон совершенно не опасен. Не понимает -- и не делает никакой разницы междуэтим соседом и совершенно чужим пришельцем, замыслившим завоевание участка.Даже наблюдатель, не слишком склонный очеловечивать поведение животных,часто не может удержаться от злости на беспрерывные резкие вопли и яростныйстук клювов, которые то и дело раздаются в колонии кваквы, в любой час дня иночи, круглые сутки. Казалось бы, можно легко обойтись без этой ненужнойтраты энергии, поскольку кваквы в принципе могут узнавать друг другаиндивидуально. Совсем маленькие птенцы одного выводка еще в гнезде знаютдруг друга, совершенно безошибочно и прямо-таки яростно нападают наподсаженного к ним чужого птенца, даже если он в точности того же возраста.Вылетев из гнезда, они тоже довольно долго держатся вместе, ищут друг удруга защиты и в случае нападения обороняются плотной фалангой. Тем болеестранно, что взрослая птица, сидящая на гнезде, никогда не ведет себя так,"как если бы она знала", что ее соседка -- сама вполне обеспеченнаядомовладелица, у которой наверняка нет никаких завоевательских намерений. Можно спросить, почему же все-таки кваква до сих пор не "додумалась дооткрытия", лежащего на самой поверхности, и не использовала своейспособности узнавать сородичей для избирательного привыкания к соседям,избавив себя тем самым от невероятного количества волнений и энергетическихзатрат? Ответить на этот вопрос трудно, но по-видимому он и поставленневерно. В природе существует не только целесообразное для сохранения видов,но и все не настолько нецелесообразное, чтобы повредить существованию вида. Чему не научилась кваква, -- привыкать к соседу, о котором известно,что он не замышляет нападения, и за счет этого избегать ненужных проявленийагрессии, -- в том значительно преуспела одна из рыб: одна из уже известнойнам своими рыбьими рекордами группы цихлид. В североафриканском оазисе Гафзаживет маленький хаплохромис, о социальном поведении которого мы узналиблагодаря основательнейшим наблюдениям Росла Киршхофера в естественныхусловиях. Самцы строят там тесную колонию "гнезд", лучше сказать -- ямок дляикры. Самки лишь выметывают икру в эти гнезда, а затем -- как только самцы ееоплодотворят -- забирают ее в рот и уплывают на другое место, на богатоерастительностью мелководье возле берега, где они будут выращивать молодь. Крошечный участок каждого из самцов бывает почти целиком занят икрянойямкой, которую рыбка выгрызает ртом и выметает хвостовым плавником. Каждыйсамец каждую плывущую мимо самку старается приманить к своей ямкеопределенными Ритуализованными действиями ухаживания и так называемымуказывающим плаванием. За этой деятельностью они проводят большую частьгода; не исключено даже, что они постоянно пребывают на нерестилище. Нет иникаких оснований предполагать, что они часто меняют свои участки. Такимобразом, каждый имеет достаточно времени, чтобы основательно познакомитьсясо своими соседями; а уже давно установлено, что цихлиды вполне способны наэто. Доктор Киршхофер не испугался чудовищной работы -- выловить всех самцовтакой колонии и индивидуально обозначить каждого из них. И тогда оказалось,что каждый самец, на самом деле, совершенно точно знает хозяев соседнихучастков и мирно сносит их присутствие рядом с собою, но тотчас же яростнонападает на каждого чужака, стоит лишь тому направиться, даже издали, всторону его икряной ямки. Такая готовность к миру у самцов хаплохромисов из Гафзы, основанная на индивидуальном узнавании сородичей, еще не является той дружескойсвязью, которой мы будем заниматься в 11-й главе. Ведь у этих рыб ещеотсутствует пространственное притяжение между отдельными животными, персонально знающимим друг друга, котороеприводит к их постоянномусовместному пребыванию; а именно оно и является объективным признакомдружбы. Однако в силовом поле, в котором взаимное отталкивание постоянно.Всякое уменьшение отталкивания между двумя объектами имеет такиепоследствия. которые невозможно отличить от последствий притяжения Иеще водном "Пакт ненападения" соседей у самцов-хаплохромисов похож на настоящуюдружбу: как ослабление агрессивного отталкивания, так и усилениедружественного притяжения зависят от степени знакомства соответствующуихсуществ. Избирательное привыкание ко всем стимулам, исходящим от персонально знакомого сородича, очевидно, являеися предпосылкой возникновения любых личных связей и, пожалуй, ихпредвестником в эволюционном развитии социального поведения. Простоезнакомство с сородичем затормаживает агрессивность и у человека (конечно,лишь в общем и при прочих равных); что лучше всего наблюдается в железнодорожном вагоне. Кстати, это наилучшее место и для изучения отталкивающего действия внутривидовой агрессии и еефункции в разграничении пространства. Все способы поведения, какие служат в этой ситуации отталкиванию территориальных конкурентов ипришельцев -- пальто и сумки на соседних свободных местах, вытянутые ноги,симуляция отвратительного храпа и т.д. и т.д., -- все это бывает обращеноисключительно против совершенно незнакомых людей и мгновенно пропадает, едвавновь появившийся окажется хоть в малейшей мере "своим". 10.КРЫСЫ Где дьявол праздник свой справляет, Он ярость партий распаляет -- И ужас потрясает мир. Гете Существует тип социальной организации, характеризующийся такой формойагрессии, с которой мы еще не встречались, а именно -- коллективной борьбойодного сообщества против другого. Я постараюсь показать, что нарушения именно этой, социальной формы внутривидовойагрессии в самую первую очередь играют роль "Зла", в собственном смыслеэтого слова. Именно поэтому социальная организация такого рода представляетсобой модель, на которой наглядно проявляются некоторые из опасностей,угрожающих нам самим. В своем поведении с членами собственного сообществаживотные, о которых пойдет речь, являются истинным образцом всех социальныхдобродетелей. Но они превращаются в настоящих извергов, когда им приходитсяиметь дело с членом любого другого сообщества, кроме своего. Сообществатакого типа всегда слишком многочисленны для того, чтобы каждое животноемогло персонально знать всех остальных; принадлежность к определенной группе узнается по определенному запаху, свойствен номувсем ее членам. Про общественных насекомых с давних пор известно, что их сообщества,зачастую насчитывающие до нескольких миллионов членов, по сути дела являютсясемьями, поскольку состоят из потомков одной-единственной самки или однойпары, основавшей колонию. Давно известно и то, что у пчел, термитов имуравьев члены такой гигантской семьи узнают друг друга по характерномузапаху улья -- или соответственно муравейника -- и что неизбежносмертоубийство,если, скажем, член чужой колонии по ошибке забредет не в своегнездо или если экспериментатор-человек поставит бесчеловечный опыт,перемешав две колонии. Насколько я знаю, только с 1950-го года стало известно, что умлекопитающих -- а именно у грызунов -- тоже существуют гигантские семьи,которые ведут себя точно так же. Это важное открытие сделали почтиодновременно и совершенно независимо друг от друга Ф.Штайнигер и иЭйбл-Эйбесфельдт; один на серых крысах, а другой на домовых мышах. Эйбл, который в то время еще работал на биологической станцииВильхельминенберг у Отто Кенига, следовал здравому принципу жить вмаксимально близком контакте с изучаемыми животными; мышей, бегавших по егобараку, он не только не преследовал, но регулярно подкармливал и вел себятак спокойно и осторожно, что в конце концов совершенно приручил их и могбез помех наблюдать за ними в непосредственной близости. Однажды случилосьтак, что раскрылась большая клетка, в которой Эйбл держал целую партиюкрупных темных лабораторных мышей, довольно близких к диким. Как только этиживотные отважились выбраться из клетки и забегали по комнате -- местныедикие мыши тотчас напали на них, прямо-таки с беспримерной яростью, и лишьпосле тяжелой борьбы им удалось вернуться под надежную защиту прежнейтюрьмы. Ее они обороняли успешно, хотя дикие домовые мыши пытались ворватьсяи туда. Штайнигер помещал серых крыс, пойманных в разных местах, в большомвольере, где животным были предоставлены совершенно естественные условия. Ссамого начала отдельные животные, казалось, боялись друг друга. Нападать им не хотелось. Тем не менее иногда доходило до серьезнойгрызни, когда животные встречались случайно, особенно если двух из них гналивдоль ограждения друг другу навстречу, так что они сталкивались на большихскоростях. По-настоящему агрессивными они стали только тогда, когда началипривыкать и делить территории. Одновременно началось и образование пар изнезнакомых друг другу крыс, найденных в разных местах. Если одновременновозникало несколько пар, то следовавшие за этим схватки могли продолжатьсяочень долго; если же одна пара создавалась раньше, то тирания объединенныхсил обоих супругов настоль со подавляла несчастных соседей, что дальнейшееобразование пар было парализовано. Одиночные крысы явно понижались в ранге, и отныне пара преследовала ихбеспрерывно. Даже в загоне площадью 64 квадратных метра такой паре былодостаточно двухтрех недель, чтобы доконать всех остальных обитателей, т.е.10-15 сильных взрослых крыс. Оба супруга победоносной пары были одинаково жестоки к побежденнымсородичам, хотя было очевидно, что он предпочитает терзать самцов, а она --самок. Побежденные крысы почти не защищались, отчаянно пытались убежать и,доведенные до крайности, бросались туда, ще крысам удается найти спасениеочень редко, -- вверх. Вместо сильных, здоровых животных Штайнигернеоднократно видел израненных, измученных крыс, которые средь бела дня,совершенно открыто, сидели высоко на кустах или на деревьях -- явнозаблудшие, чужие на участке. Ранения у них располагались в основном назадней части спины и на хвосте, где преследователь мог достать убегавшего.Они редко умирали легкой смертью в результате внезапной глубокой раны илисильной потери крови. Чаще смерть была результатом сепсиса, особенно от техукусов, которые повреждали брюшину. Но больше всего животные погибали отобщего истощения и нервного перенапряжения, которое приводило к истощениюнадпочечников. Особенно действенный и коварный метод умерщвления сородичей Штайнигернаблюдал у некоторых самок, превратившихся в настоящих профессиональныхубийц. "Они медленно подкрадываются, -- пишет он, -- затем внезапно прыгаюти наносят ничего не подозревающей жертве, которая, например, ест у кормушки,укус в шею сбоку, чрезвычайно часто задевающий сонную артерию. По большейчасти все это длится считаные секунды. Как правило, смертельно укушенноеживотное гибнет от внутренних кровоизлияний, которые обнаруживаются подкожей или в полостях тела". Наблюдая кровавые трагедии, приводящие в конце концов к тому, чтооставшаяся пара крыс завладевает всем вольером, трудно представить себе тосообщество, которое скоро, oчень скоро образуется из потомков победоносныхубийц. Миролюбие, даже нежность, которые отличают отношение млекопитающихматерей к своим детям, у крыс свойственны не только отцам, но и дедушкам, атакже всевозможным дядюшкам, тетушкам, двоюродным бабушкам и т.д. и т.д. --не знаю, до какой степени родства. Матери приносят все свои выводки в одно ито же гнездо, и вряд ли можно предположить, что каждая из них заботитсятолько о собственных детях. Серьезных схваток внутри этой гигантской семьине бывает никогда, даже если в ней насчитываются десятки животных. Даже вволчьих стаях, члены которых так учтивы друг с другом, звери высшего рангаедят общую добычу первыми. В крысиной стае иерархии не существует. Стаясплоченно нападает на крупную добычу, и более сильные ее члены вносятбольший вклад в победу. Но затем -- я цитирую Штайнигера дословно -- "именноменьшие животные ведут себя наиболее свободно; большие добровольно подбираютобъедки меньших. Так же и при размножении: во всех смыслах более резвыеживотные, выросшие лишь наполовину или на три четверти, опережают взрослых.Молодые имеют все права, и даже сильнейший из старых не оспаривает их". Внутри стаи не бывает серьезной борьбы; в крайнем случае -- мелкиетрения, которые разрешаются ударами передней лапки или наступанием задней,но укусами никогда. Внутри стаи не существует индивидуальной дистанции;напротив, крысы -- по Хедигеру -- "контактные животные": они охотно касаютсядруг друга. Церемония дружелюбной готовности к контакту состоит в такназываемом подползании, которое особенно часто наблюдается у молодыхживотных, в то время как более крупные чаще выражают свою симпатию к меньшим-- наползанием. Интересно, что излишняя назойливость в таких проявленияхдружбы является наиболее частым поводом к безобидным ссорам внутри семьи.Если взрослому зверьку, занятому едой, молодой чересчур надоедает своим под-- или наползанием, то первый обороняется: бьет второго передней лапкой илинаступает на него задней. Ревность или жадность в еде почти никогда небывают причиной подобных действий. Внутри стаи действует быстрая передача новостей на основе передачинастроений, а также -- что важнее всего -- сохранение однажды приобретенногоопыта и передача его потомству. Если крысы находят новую, до тех пор незнакомую им еду, то -- по наблюдениям Штайнигера -- в большинстве случаевпервый зверек, нашедший ее, решает, будет семья ее есть или нет. "Стоит лишьнескольким животным из стаи наткнуться на приманку и не взять ее -- ни одиниз членов стаи к ней больше не подойдет. Если же первые не берут отравленнуюприманку, то они метят ее мочой или калом. Хотя поднимать кал наверх должнобыть крайне неудобно, однако на высоко расположенной приманке часто можнообнаружить помет". Но что самое поразительное -- знание опасности какой-тоопределенной приманки передается из поколения в поколение и надолгопереживает ту особь, которая имела какие-то неприятности, связанные с этойприманкой. Трудность по-настоящему успешной борьбы с серой крысой --наиболее успешным биологическим противником человека -- состоит прежде всегов том, что крыса пользуется теми же методами, что и человек: традиционнойпередачей опыта и его распространением внутри тесно сплоченного сообщества. Серьезная грызня между крысами, принадлежащими к одной семье,происходит лишь в одном-единственном случае, многозначительном и интересномво многих отношениях, а именно -- когда присутствует чужая крыса,пробудившая внутривидовую, внутрисемейную агрессивность. То, что делают крысы, когда на их участок попадает член чужогокрысиного клана -- или подсаживается экспериментатором, -- это одна из самыхвпечатляющих, ужасных и отвратительных вещей, какие можно наблюдать уживотных. Чужая крыса может бегать с минуту или даже больше, не подозреваяоб ужасной судьбе, которая ее ожидает, и столь же долго местные могутзаниматься своими обычными делами, -- до тех пор, пока наконец чужая неприблизится к одной из них настолько, что та учует чужую. Тогда она вздрагивает, как от электрического удара, и в одно мгновениевся колония оказывается поднятой по тревоге посредством передачи настроения,которая у серых крыс осуществляется лишь выразительными движениями, а учерных -- еще и резким, сатанински-пронзительным криком, которыйподхватывают все члены стаи, услышавшие его. От возбуждения у них глазавылезают из орбит, шерсть встает дыбом, -- и крысы начинают охоту на крысу.Они приходят в такую ярость, что если две из них натыкаются друг на друга,то в первый момент обязательно с ожесточением кусаются. "Они сражаются втечение трех-пяти секунд, -- сообщает Штайнигер, -- затем основательнообнюхивают друг друга, сильно вытянув шеи, и мирно расходятся. В день травличужой крысы все члены стаи относятся друг к другу раздраженно инедоверчиво". Очевидно, что члены крысиного клана узнают друг друга неперсонально, как, скажем, галки, гуси или обезьяны, а по общему запаху,точно так же, как пчелы и другие общественные насекомые. Как и у этих насекомых, можно в эксперименте поставить на членакрысиной стаи штамп ненавистного чужака, и наоборот -- с помощью специальныхмер придать чужой крысе запах стаи. Когда Эйбл брал животное из крысинойколонии и пересаживал его в другой вольер, то уже через несколько дней привозвращении в прежний загон стая встречала его как чужого. Если же вместе скрысой он брал из загона почву, хворост и т.д. и помещал все это на пустое ичистое стеклянное основание, так что изолированный зверек получал с собойприданое из таких вещей, которые позволяли ему сохранить на себе запах стаи,то такого зверька безоговорочно признавали членом стаи даже после отсутствияв течение недель. Поистине душераздирающей была участь одной черной крысы, которую Эйблотсадил от стаи первым из описанных способов, а затем вернул в загон в моемприсутствии. Этот зверек очевидно не забыл запах своей стаи, но не знал, чтосам он пахнет по-другому. Поэтому, будучи перенесен в прежнее место, ончувствовал себя совершенно надежно, он был дома, так что свирепые укусы егопрежних друзей были для него совершенно неожиданны. Даже после несколькихсерьезных ранений он все еще не пугался и не пытался отчаянно бежать, какэто делают действительно чужие крысы после первой же встречи с нападающимчленом местного клана. Спешу успокоить мягкосердечного читателя, сообщивему, что в том случае мы не стали дожидаться печального конца, а посадилиподопытного зверька в родной загон под защиту маленькой проволочной клетки идержали его там до тех пор, пока он не возобновил свой "запах-паспорт" и небыл снова принят в стаю. Без такого сентиментального вмешательства жребий чужой крысы поистинеужасен. Самое лучшее, что с ней может произойти, -- ее сразит насмерть шокбезмерного ужаса; С. А. Барнетт наблюдал единичные случаи такого рода. Иначеже сородичи медленно растерзают ее. Редко можно так отчетливо видеть уживотного отчаяние, панический страх -- и в то же время знаниенеотвратимости ужасной смерти, как у такой крысы, готовой к тому, что крысыее казнят: она больше не защищается! Невольно напрашивается сравнение такогоповедения с другим -- когда она встречает угрозу со стороны крупногохищника, загнавшего ее в угол, и у нее не больше шансов спастись от него,чем от крыс чужой стаи. Однако подавляюще превосходящему врагу онапротивопоставляет смертельно-мужественную самозащиту, лучшую из всех оборон,какие бывают на свете, -- атаку. Кому в лицо когда-нибудь бросалась, спронзительным боевым кличем своего вида, загнанная в угол серая крыса -- тотпоймет, что я имею в виду. Для чего же нужна эта партийная ненависть между стаями крыс? Какаязадача сохранения вида породила такое поведение? Так вот, самое ужасное -- идля нас, людей, в высшей степени тревожное -- состоит в том, что эти добрые,старые дарвинистские рассуждения применимы только там, где существуеткакая-то внешняя, из окружающих условий исходящая причина, которая ипроизводит такой выбор. Только в этом случае отбор вызываетсяприспособлением. Однако там, где отбор производится соперничеством сородичейсамим по себе, -- там существует, как мы уже знаем, огромная опасность, чтосородичи в слепой конкуренции загонят друг друга в самые темные тупикиэволюции. Ранее мы познакомились с двумя примерами таких ложных путейразвития; это были крылья аргус-фазана и темп работы в западной цивилизации.Таким образом, вполне вероятно, что партийная ненависть между стаями,царящая у крыс, -- это на самом деле лишь "изобретение дьявола", совершенноненужное виду. С другой стороны, нельзя исключить и того, что действовали -- и сейчасдействуют -- какие-то еще неизвестные факторы внешнего мира. Но одно мыможем утверждать наверняка: борьба между стаями не выполняет техвидосохраняющих функций внутривидовой агрессии, о которых мы уже знаем и онеобходимости которых мы говорили в 3-й главе. Эта борьба не служит нипространственному распределению, ни отбору сильнейших защитников семьи, --ими, как мы видели, редко бывают отцы потомства, -- ни какой-либо другой изперечисленных в 3-й главе функций. Кроме того, вполне понятно, чтопостоянное состояние войны, в котором находятся все соседние семьи крыс,должно оказывать очень сильное селекционное давление в сторону всевозрастающей боеготовности и что стая, которая хоть самую малость отстанет вэтом от своих соседей, будет очень быстро истреблена. Возможно, чтоестественный отбор назначил премию максимально многочисленной семье.Поскольку ее члены, безусловно, помогают друг другу в борьбе с чужими, --небольшая стая наверняка проигрывает более крупной. Штайнигер обнаружил намаленьком острове Нордероог в Северном море, что несколько крысиных стайподелили землю, оставив между собой полосы ничьей земли, "no rat's land",шириной примерно в 50 метров, в пределах которых идет постоянная война. Таккак фронт обороны для малочисленной популяции бывает более растянутым,нежели для более крупной, то первая оказывается в невыгодном положении.Напрашивается мысль, что на каждом таком островке будет оставаться всеменьше и меньше крысиных популяций, а выжившие будут становиться всемногочисленнее и кровожаднее, так как Премия Отбора назначена за усилениепартийной злобы. Про исследователя, который всегда помнит об угрозе гибеличеловечества, можно сказать в точности то же, что говорит в погребкеАуэрбаха Альтмайер о Зибеле: "В несчастье тих и кроток он: сравнил себя сраспухшей крысой -- и полным сходством поражен".

СОЮЗ

Мой страх пропал -- плечо к плечу с тобой Я брошу вызов моему столетью. Шиллер В тех различных типах социальной организации, которые я описал впредыдущих главах, связи между отдельными существами совершенно не носятличного характера. Почти любая особь равноценно заменяет другую как элементнад-индивидуального сообщества. Первый проблеск личных отношений мы видели уоседлых самцов хаплохромисов из Гафзы, которые заключают с соседями пакт оненападении и бывают агрессивны только с чужими. Однако при этом проявляетсялишь пассивная терпимость по отношению к хорошо знакомому соседу. Еще недействует никакая притягательная сила, которая побуждала бы следовать запартнером, если он поплыл куда-то, или ради него оставаться на месте, еслион остается, или же активно искать его, если он исчез. Однако именно такое поведение характеризует ту объективно определимуюличную связь, которая является предметом данной главы и которую я буду вдальнейшем называть союзом или узами. Совокупность существ, связанную этимиузами, можно обозначить термином группа. Таким образом,4 группа определяетсятем, что она -- как и анонимная стая -- объединяется реакциями, которыевызывают друг у друга ее члены; однако, в отличие от безличных сообществ,групповые объединяющие реакции тесно связаны с индивидуальностью членовгруппы. Как и пакт о взаимной терпимости у хаплохромисов Гафзы, настоящеегруппообразование имеет предпосылкой способность отдельных животныхизбирательно реагировать на индивидуальность других членов группы. Ухаплохромиса, который на одном и том же месте, на своей гнездовой ямке,по-разному реагирует на соседей и на чужих, -- в процесс этого специальногопривыкания вовлечен целый ряд побочных обстоятельств. Это еще вопрос, как онстал бы обходиться с привычным соседом, если бы оба вдруг оказались внепривычном месте. Настоящее же группообразование характеризуется как разсвоей независимостью от места. Роль, которую каждый член группы играет вжизни каждого другого, остается одной и той же в поразительном множествесамых различных внешних ситуаций; одним словом, предпосылкой любогогруппообразования является персональное узнавание партнеров в любыхвозможных обстоятельствах. Таким образом, образование группы не может бытьосновано только на врожденных реакциях, как это почти всеща бывает приобразовании анонимных стай. Само собой разумеется, что знание партнеровдолжно быть усвоено индивидуально. Рассматривая образ жизни животных в восходящем ряду от более простых кболее сложным, мы впервыевстречаем группообразование (в только что определенном смысле слова) у высших костистых рыб, точнее -- уиглоперых; а среди них, конкретно, у цихлид и других сравнительно близких кним окуневых, таких, как рыбы-ангелы, рыбы-бабочки и <демуазели>. Эти три группы морских рыб нам уже знакомы по первой главе, причем -- что здесьвесьма важно -- как существа с особенно высоким уровнем внутриви довойагрессии. Только что, говоря об анонимном стаеобразовании, я категорическизаявил, что эта широчайше распространенная и древнейшая форма сообщества не происходит из семьи, из единства родителей и детей, в отличие от драчливых крысиных кланов и стай многих другихмлекопитающих. В несколько ином смысле, эволюционной пра-формой личныхсвязей и группообразования, вне всяких сомнений, является объединение пар,сообща заботящихся о потомстве. Хотя из такой пары, как известно, легковозникает семья, -- связи, о которых идет речь сейчас, это нечто совсеминое. Прежде всего посмотрим, как возникают эти связи у цихлид, достойныхблагодарности за преподанные нам уроки. Когда наблюдатель, знающий животных и досконально понимающий их выразительные движения, следит за всемиранее описанными событиями,которые приводят у цихлид к образованию разнополой пары, -- ему может статьне спокойно, даже страшно от того, насколько злы по отношению друг к другу будущие супруги. Раз за разом они почти что набрасываются другна друга, и эта опасная вспышка агрессивности едва затормаживается, чтобы дело не дошло до убийства. Такое опасение вовсе не основано нанеправильной интерпретации выразительных движений рыб:каждый практик,разводящий рыбок, знает, насколько опасно сажать в один аквариум самца исамку цихлид, и как быстро появляются трупы, если не следить за парой постоянно. В естественных условиях привыкание значительноспособствует прекращению борьбы между будущими новобрачными. Естественныеусловия воспроизводятся в аквариуме наилучшим образом, если в максимально возможную емкость поместить несколько мальков,которые с самого начала вполне уживчивы, чтобы они росли вместе. Тогдаобразование пар происходит таким образом, что при достижении половойзрелости какая-то рыбка, как правило самец, захватывает себе участок ипрогоняет из него всех остальных. Когда позднее какая-нибудь самкастановится готовой к спариванию -- она осторожно приближается к владельцуучастка; он нападает на нее, -- поначалу вполне серьезно, -- она, поскольку признает главенство самца, отвечает на это уже описанным способом: так называемым чопорным поведением, состоящим, как мы ужезнаем, из элементов, которые частью происходят из стремления к спариванию, ачастью -- из стремления к бегству. Если самец, несмотря на очевидноетормозящее агрессию действие этих жестов, ведет себя слишком агрессивно, то самка может на какое-то время удалиться из его владений.Однако рано или поздно она возвращается. Это повторяется в течение какого-топромежутка времени -- разной продолжительности -- до тех пор, пока оба они настолько привыкают к присутствию партнера, что неизбежно исходящие от него стимулы, вызывающие агрессию, значительно теряют своюдейственность. Как и во многих подобных случаях специального привыкания, здес






Дата добавления: 2015-08-30; просмотров: 375. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Гносеологический оптимизм, скептицизм, агностицизм.разновидности агностицизма Позицию Агностицизм защищает и критический реализм. Один из главных представителей этого направления...

Функциональные обязанности медсестры отделения реанимации · Медсестра отделения реанимации обязана осуществлять лечебно-профилактический и гигиенический уход за пациентами...

Определение трудоемкости работ и затрат машинного времени На основании ведомости объемов работ по объекту и норм времени ГЭСН составляется ведомость подсчёта трудоёмкости, затрат машинного времени, потребности в конструкциях, изделиях и материалах (табл...

Метод Фольгарда (роданометрия или тиоцианатометрия) Метод Фольгарда основан на применении в качестве осадителя титрованного раствора, содержащего роданид-ионы SCN...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Гальванического элемента При контакте двух любых фаз на границе их раздела возникает двойной электрический слой (ДЭС), состоящий из равных по величине, но противоположных по знаку электрических зарядов...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия