ГЛАВА 14. Шли недели, за ними месяцы

Шли недели, за ними месяцы. Но я не обращала на время совсем никакого внимания. Клара, Манфред и я жили вместе в идеальной гармонии. Клара перестала оскорблять меня, а может быть, это я перестала обижаться. Все время я проводила в занятиях вспоминанием и кунг-фу с Кларой и Манфредом, который при своем весе в сотню фунтов был довольно серьезным противником. Я неоднократно убеждалась в том, что удар его головы ничуть не слабее удара кулаком призера соревнований.

Меня беспокоило лишь одно противоречие, которое мне все никак не удавалось разрешить. Хотя Клара и настаивала на том, что уровень моей энергии неуклонно возрастает, о чем можно было судить, в частности, по тому, что я теперь могла разговаривать с Манфредом, я была убеждена в обратном: я медленно, но верно захожу в тупик.

Всякий раз, когда мы с Манфредом оставались одни, мной овладевало неописуемое чувство расположения к нему. Я просто обожала его. Именно это чувство слепой любви послужило мне мостом, по которому я могла временами проникать в его мысли и настроения. Я поняла, что чувства у Манфреда просты и непосредственны, как у ребенка. Он мог переживать счастье, тревогу, гордость за какой-нибудь свой поступок, или страх, который мог мгновенно перейти в ярость. Но больше всего мне нравились в нем его смелость и способность к состраданию. Я чувствовала, что он действительно сожалеет о том, что Клара похожа на лягушку. В отношении своей смелости Манфред был уникален. Это была смелость развитого сознания, которое видит свои ограничения. Уже только это в Манфреде было совершенно непонятно для меня. Но было очевидно, что никто не смог бы выносить одиночество так, как он, не обладая этой непревзойденной смелостью.

Однажды во второй половине дня, вернувшись из пещеры, я присела отдохнуть в тени сапотового дерева. Манфред подошел, лег мне на колени и тут же уснул. Слушал его мерное похрапывание и чувствуя его теплую тяжесть у себя на коленях, я тоже стала засыпать. Я, наверное, уснула, потому что внезапно проснулась и поняла, что видела сон, в котором спорила со своей матерью о серебряных вещах. Во сне я настаивала на том, что после ополаскивания их не следует сразу же прятать в шкаф. Проснувшись, я увидела, что рядом стоит м-р Абеляр и смотрит на меня яростным холодным взглядом. Этот взгляд, его поза, аккуратность его одежды и сосредоточенность, с которой он на меня взирал, создали у меня впечатление, что на меня смотрит орел. Его вид вселил в меня благоговейный страх.

- Что случилось? - спросила я.

Температура воздуха и яркость неба изменились. Было уже почти темно, вечерние тени лежали на земле.

- А случилось вот что: Манфред привязался к тебе и высасывает из тебя энергию, как вампир, - сказал он, широко улыбаясь. - То же самое он делал и со мной. Между вами, кажется, установились довольно близкие взаимоотношения. Попробуй называть его зарио, и мы посмотрим, рассердится он или нет.

- Нет, я не могу сделать этого,- ответила я, поглаживая Манфреда по голове. - Он красив и одинок, но никак не напоминает ж-а-б-у.

Мне показалось нелепым то, что я произнесла это слово по буквам, но что-то во мне не желало произносить это слово, чтобы не обидеть Манфреда.

- Жабы тоже красивы и одиноки, - сказал м-р Абеляр, сверкая глазами.

Подстегиваемая внезапным любопытством, я наклонилась над Манфредом и прошептала ему на ухо: "Сапито!" Я сказала это так доброжелательно, что Манфред только зевнул, делая вид, что ему наскучили мои комплименты.

М-р Абеляр засмеялся.

- Пошли в дом,- сказал он, - а то он истощит всю твою энергию. И кроме того, там теплее.

Я столкнула Манфреда со своих колен и последовала за м-ром Абеляром внутрь дома. Я села в гостиной, приняв очень формальную позу, потому что чувствовала себя очень неловко, оставшись наедине с мужчиной в темном пустом доме. Он зажег керосиновую лампу, а затем сел на диван на почтительном расстоянии от меня и произнес:

- Насколько я понимаю, ты хотела задать мне какие-то вопросы. Сейчас как раз подходящее время для этого, поэтому давай, я жду.

В течение какого-то мгновения в моей голове было пусто. Оказавшись в поле зрения его пронзительных глаз, я потеряла самообладание. Наконец я собралась с мыслями и спросила:

- Что произошло со мной в тот вечер, когда мы с вами познакомились, м-р Абеляр? Клара сказала, что не может должным образом объяснить это мне, а сама я ничего не помню.

- Твой двойник одержал верх,- серьезно сказал он. И при этом ты потеряла связь со своим обыденным "я".

- Что вы имеете в виду, когда утверждаете, что я потеряла с ним связь? - спросила я обеспокоенно. - Я сделала тогда что-то недозволенное?

- Ты не сделала ничего, о чем нельзя было бы рассказать твоей матери,

- сказал он хитро и улыбнулся. Его полные озорства глаза сверкали. - А если серьезно, Тайша, то тебе просто-напросто удалось воссоздать в своем воображении эфирную сеть настолько полно, насколько ты тогда была на это способна. Ты смогла отдохнуть в этом невидимом гамаке, который в действительности составляет неотъемлемую часть тебя. Когда-нибудь, став более опытной, ты можешь использовать линии эфирной сети для того, чтобы перемещать и изменять вещи.

А двойник находится внутри или вне тела? спросила я. В тот вечер у меня в течение какого-то мгновения присутствовало несомненное впечатление, что надо мной возобладало нечто внешнее по отношению к моему телу.

- Двойник находится и там, и там, - сказал м-р Абеляр. - Он одновременно и снаружи, и внутри тела. Как об этом можно сказать по­другому? Для того чтобы управлять им, та часть двойника, которая свободно перемещается вне тела, должна вступить в контакт с энергией, которая пребывает внутри тела. Внешнюю составляющую приближают и удерживают с помощью непоколебимого сосредоточения, а внутреннюю энергию-ось рождают, открывая некоторые тайные врата в теле и поблизости от него. Когда эти две части сливаются, рождается сила, которая позволяет человеку творить немыслимые чудеса.

- Где находятся те таинственные врата, о которых вы говорите? - спросила я, не смея прямо взглянуть ему в глаза.

- Некоторые из них находятся на поверхности кожи, тогда как другие скрыты в глубине тела,- ответил м-р Абеляр. - Всего есть семь главных врат. Ясли они закрыты, наша внутренняя энергия остается заключенной внутри физического тела. Присутствие внутри нас двойника при этом едва дает о себе знать. Мы можем прожить всю жизнь даже не подозревая о том, что он существует. Но если человек все же желает осознать его, врата должны быть открыты, и это можно сделать с помощью вспоминания и тех дыхательных упражнений, которые тебе показывала Клара.

М-р Абеляр пообещал, что лично будет наставлять меня в том, как преднамеренно открыть первые врата, после того, как я успешно совершу абстрактный полет. Он подчеркнул, что для того, чтобы открыть все врата, нужно полностью изменить свое мировоззрение, потому что свободу двойника ограничивают скорее наши предвзятые представления о том, что мы - это всего лишь тело, чем сама структура этого физического тела.

- А вы можете рассказать мне, где находятся эти врата так, чтобы я смогла открыть их сама?

Он посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

- Легкомысленно экспериментировать с силами, которые пребывают по ту сторону врат, глупо и опасно,- предупредил он. - Освобождать двойник следует постепенно, гармонично. Однако при этом обязательно должно соблюдаться одно условие: человек не должен вступать в половые сношения.

- Почему это так важно? - спросила я.

- Разве Клара не говорила тебе о светящихся червях, которые мужчина оставляет в теле женщины?

- Говорила,- сказала я смущенно и подавленно. Но мне следует признаться, что я в это не поверила.

- Это была твоя ошибка, - сказал он раздраженно. Ведь если вначале не очиститься с помощью процесса вспоминания, то открыв врата, ты буквально раскупоришь консервную банку с червями. А если к тому же будешь про-

должать заниматься сексом, это лишь подольет масла в огонь.

Он громко засмеялся, от чего я почувствовала себя очень неловко.

- Если серьезно, то сохранение сексуальной энергии является первым шагом в путешествии к эфирному телу, к глубинному восприятию и полной свободе.

Как раз в это время в гостиную вошла Клара, одетая в просторный белый кафтан, в котором она выглядела, как большая белая лягушка. Я про себя улыбнулась оттого, что так непочтительно подумала о ней, и тут же взглянула на м-ра Абеляра, который, я могла поклясться, подумал то же самое. Клара села на стул и улыбнулась, глядя на то, как неуклюже мы сидим на диване.

Ну как, дошли уже до обсуждения ворот? спросила она с любопытством у м-ра Абеляра. - Поэтому Тайша так плотно сжимает ноги?

М-р Абеляр утвердительно кивнул, оставаясь полностью серьезным.

- Я только что рассказал о громадных воротах, которыми являются половые органы. Однако не думаю, что она поняла, о чем шла речь. В этом отношении у нее еще осталось немало заблуждений.

- Разумеется, осталось,- сказала Клара, подмигнув в мою сторону.

Они одновременно разразились такими раскатами хохота, что я почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Я терпеть не могла, когда надо мной смеялись или при мне разговаривали так, будто меня нет в комнате. Я уже собиралась сказать им, что они совсем не понимают меня, но вдруг Клара снова заговорила, обращаясь на этот раз ко мне.

- Ты понимаешь, почему мы советуем тебе не вступать в половые сношения? - спросила она.

- Чтобы я могла совершить путешествие к свободе, сказала я, повторяя слова м-ра Абеляра.

Затем я прямо спросила Клару о том, воздерживаются ли она и м-р Абеляр от половой жизни или просто пропагандируют линию поведения, которой не собираются следовать в жизни сами.

- Я же говорила тебе, что мы - не муж и жена, ответила Клара, ничуть не смутившись. - Мы - маги и поэтому нас интересует сила, которая приходит вместе с накоплением энергии, а не при растрачивании ее.

Я повернулась к м-ру Абеляру и спросила у него, правда ли, что он является магом, и попросила объяснить, что это значит. Он посмотрел на Клару, будто спрашивал у нее разрешения на то, чтобы разгласить тайну. Клара едва заметно одобрительно кивнула.

- Мне не нравится слово "маг", - сказал он, - потому что оно сразу же наводит на мысль о человеке, который занимается тем, что не имеет никакого отношения к нашим делам.

- О каких делах идет речь? - спросила я. - Клара сказала, что только вы можете ответить на этот вопрос.

М-р Абеляр сел ровно и устрашающе посмотрел на меня. Мгновенно я забыла обо всем и приготовилась внимательно его слушать.

- Мы - группа, состоящая из шестнадцати человек, к числу которых отношусь и я, и еще одного существа Манфреда,- начал он официальным тоном.

- Десятеро среди нас - женщины. Все мы занимаемся одним и тем же: мы посвятили свои жизни совершенствованию своих двойников. С помощью эфирных тел нам удается совершать действия, которые не могут быть описаны в рамках законов физического мира. Если мы теперь условимся называть это магией, то можно сказать, что все мы - маги. Если нет, мы - не маги. Это проясняет положение вещей?

- Из того, что вы рассказываете мне о двойнике, я делаю вывод, что вы хотите, чтобы я тоже стала магом. Это так? - спросила я.

- Не совсем, - ответил он, внимательно глядя на меня. - Все здесь зависит от тебя. Ведь в каждом конкретном случае от самого человека зависит, как сложится его судьба.

- Но Клара говорила, что все в этом доме появляются не случайно. Почему я была избрана? - спросила я. - Почему именно я?

- Ответить на этот вопрос очень трудно, - сказал м-р Абеляр, улыбаясь. - Давай ограничимся тем, что скажем, что мы должны были взять тебя в этот дом. Ты помнишь ту ночь лет пять назад, когда тебя застали в компрометирующей ситуации с молодым человеком?

Я тут же начала чихать, как со мной бывало всегда, когда я чувствовала себя в опасности. По ходу занятий вспоминанием я снова и снова вспоминала все подобные ситуации. С четырнадцатилетнего возраста я с ума сходила из-за молодых людей и постоянно преследовала их так же, как в детстве бегала за своими братьями. Мне больше всего на свете хотелось, чтобы меня любили, потому что я знала, что мои домашние меня не любят. Но это всегда заканчивалось тем, что я отпугивала кандидатов в поклонники раньше, чем мы успевали сблизиться. Моя навязчивость послужила поводом для того, чтобы все начали считать меня ветреной женщиной, способной на все. В итоге у меня была самая худшая репутация из всех, какие только можно себе вообразить, хотя я не совершила и половины того, что мне приписывали родители и друзья.

- Тебя застали в служебном помещении кафе того кинотеатра на открытом воздухе, куда люди приезжают на просмотр фильма в автомобилях. Это было в Калифорнии, помнишь? - услышала я слова м-ра Абеляра.

Как я могла не помнить? Несомненно, это была одна из самых худших переделок в моей жизни. И поскольку воспоминания о ней были для меня такими болезненными, я все откладывала ее глубокую проработку в ходе вспоминания, каждый раз только издалека касаясь ее. Тогда во время летних каникул я нанялась в кинотеатр на работу, которая состояла в том, чтобы продавать горячие бутерброды с сосисками и прохладительные напитки. В конце лета молодой человек по имени Кенни, который работал в справочном бюро того же кинотеатра на открытом воздухе, сказал, что любит меня. До этого я была полностью безразлична к нему, потому что на примете у меня был директор кинотеатра, который был красив и богат. Но к несчастью для меня, он был увлечен Ритой, девятнадцатилетней ярко-размалеваной красоткой, которая стала моей Немезидой.* Каждый вечер вскоре после того, как начинался сеанс, она украдкой проскальзывала в кабинет босса и запирала за собой дверь. Когда она появлялась оттуда перед самым началом перерыва, ее красно-белый клетчатый костюм официантки был весь измят, а волосы взлохмачены и запутаны. Я сильно завидовала Рите за то внимание, которое ей уделяют. Но еще хуже было то, что вскоре она получила более престижную работу кассира, тогда как я по-прежнему бегала с поп-корном и бутылками лимонада.

Когда Кенни сказал мне, что я красива и желанна, я начала смотреть на него в ином свете. Я перестала замечать, что его лицо сплошь покрыто угрями, что он постоянно хлещет пиво, слушает веселенькую музыку, ходит в ботинках и разговаривает на отвратительном техасском слэнге. Совершенно неожиданно для себя я увидела в нем мужество и красоту, хотя все, что я знала о нем, сводилось к тому, что его родители - католики. Я даже не знала, что он покуривает марихуану. Я начала влюбляться в него и не хотела, чтобы все эти, как мне тогда казалось, мелочи воспрепятствовали этому.

Когда я сообщила ему, что заканчиваю работать в конце недели, потому что моя семья уезжает на остаток моих каникул в Германию, и я должна последовать за ними, Кенни был очень раздосадован. Он обвинил моих родителей в том, что они пытаются разлучить нас. Он взял меня за руку и поклялся, что не может жить без меня. Он предложил мне выйти за него замуж, но мне тогда еще не было и шестнадцати, поэтому я сказала, что ему придется подождать. Он страстно обнял меня и сказал, что в таком случае мы могли бы по крайней мере заняться любовью. Я не поняла, имел ли он в виду тот вечер или вообще время до моего отъезда, но тут же согласилась с ним и предложила не откладывать. До конца сеанса у нас оставалось минут двадцать, поэтому я быстро отодвинула в сторону булочки и начала раздеваться.

* Древнегреческая богиня возмездия.

Он испугался. Он дрожал, как мальчишка, хотя ему было уже двадцать два. Мы обняли друг друга и поцеловались, но прежде чем случилось все остальное, к нам в комнату ворвался какой-то старик. Увидев, что мы находимся в такой неловкой ситуации, он схватил метлу, ударил ею меня по спине и выгнал меня полураздетую в фойе, где я оказалась на виду у публики, стоящей в очереди в буфет. Они принялись хохотать и язвительно обзывать меня. Но хуже всего было то, что среди них я узнала двух учителей из своей школы. Они были так же шокированы, когда меня увидели, как и я, когда узнала их. Один из них рассказал о случившемся директору школы, который в свою очередь доложил обо всем родителям. Через некоторое время обо мне стали ходить сплетни, я стала посмешищем для всей школы. В последующие годы больше всех на свете л ненавидела того глупого старичка, который взял на себя роль моего морального воспитателя. Мне казалось, что в действительности это он испортил мне жизнь, потому что после этого мне не пришлось больше увидеться с Кенни.

- Я был тем старичком, - сказал м-р Абеляр так, будто следил за моими мыслями.

В это мгновение на меня свалилась вся тяжесть воспоминания о том публичном осмеянии. Но тот факт, что виновник всего происшедшего был сейчас передо мной, был для меня совершенно невыносимым. Почувствовав полную безвыходность своего положения, я расплакалась. Однако хуже всего было то, что м-р Абеляр, казалось, совсем не сожалеет о том, что тогда сделал.

- Я слежу за тобой, начиная с того самого вечера, сказал он, застенчиво улыбаясь.

В его взгляде и словах я прочла множество утонченных сексуальных оттенков. Казалось, что мое сердце вот-вот разорвется от ярости и страха. Я тогда поняла, что Клара привезла меня в Мексику, претворяя в жизнь какой-то зловещий замысел, который распространялся на меня и явно был связан с половыми извращениями. Ни на мгновение я не верила в то, что они говорили о воздержании.

- Что вы намереваетесь делать со мной? - спросила я дрожащим от страха голосом.

Клара озадаченно посмотрела на меня, а затем начала смеяться так, будто поняла, что у меня на уме. М-р Абеляр передразнив меня, задал Кларе тот же вопрос:

- Что вы намереваетесь делать со мной?

Вслед за этим его громогласный хохот присоединился к Клариному так, что, казалось, задрожал весь дом. Я услышала завывание Манфреда, доносящееся из его будки, - оно тоже напоминало смех. Я чувствовала себя хуже чем ничтожеством: для меня это был полный крах. Я поднялась, чтобы уйти, но м-р Абеляр снова толкнул меня на диван.

- Стыдливость и чувство собственной вины - не лучшие приятели,- сказал он серьезно. - Ты не проработала этот эпизод в ходе вспоминания, в противном случае ты бы себя сейчас так не вела.

А затем, сменив свой гневный взгляд на почти что соболезнующий, он добавил:

- Мы с Кларой ничего не собираемся с тобой делать. Ты уже сама сделала более чем достаточно. В тот вечер я искал комнату отдыха и случайно открыл дверь служебного помещения. Поскольку нагваль не может сделать подобной ошибки по невнимательности, так как он всегда осознает все свои действия, мне пришлось предположить, что сама судьба привела меня к тебе, а это означает, что ты для меня что-то значишь. Увидев тебя полураздетой, готовой отдаться какому-то хилому парню, который, возможно, испортит тебе жизнь, я начал действовать решительно и ударил тебя метлой.

- На самом деле вы сделали меня посмешищем для родных и друзей, - с досадой сказала я.

- Возможно. Но кроме этого я поймал твое эфирное тело и отметил его одной особой энергетической линией, сказал он. Начиная с этого дня, я всегда знал, где ты, но мне понадобилось пять лет для того, чтобы мы с тобой оказались в ситуации, в которой ты сможешь выслушать то, что я должен сказать тебе.

В первый раз до меня полностью дошли его слова. Я с недоверием уставилась на него.

- Вы хотите сказать, что постоянно знали, где я нахожусь? - спросила я.

- Я следил за каждым твоим движением, - ответил он уверенно.

- Значит, вы подсматривали за мной?

Смысл его слов медленно поднимался на поверхность моего ума.

- Да, в некотором смысле, - признался он.

- И Клара знала, что я живу в Аризоне?

- Естественно, все мы знали, где ты.

- Значит, Клара тогда встретила меня в пустыне не случайно! - выпалила я.

Я повернулась к Кларе в ярости.

- Ты знала, что я буду там, правда?!

Клара кивнула.

- Признаю это. Но ты ездила туда так часто, что нетрудно было

проследить, где ты бываешь.

- Ио ведь ты сказала мне, что ты оказалась там случайно, - закричала я. - Ты сказала неправду. Ты хитростью заманила меня в Мексику. И с тех пор ты постоянно мне лжешь, посмеиваясь у меня за спиной, Бог знает почему!

Все сомнения и подозрения, которые я не высказывала месяцами, вырвались на поверхность.

- Для тебя это всегда были шуточки! - вопила я. Ты сразу поняла, что я глупая и доверчивая!

М-р Абеляр свирепо взглянул на меня, но я не опустила глаз и смотрела прямо на него. Он похлопал меня по голове, чтобы успокоить.

- Ты жестоко ошибаешься, девушка, - сказал он строго. - Все это для нас не забава. Верно, что мы немало потешаемся над твоей неразумностью, но никакие наши действия не направлены на то, чтобы обмануть кого-то или обвести вокруг пальца. Наши действия преследуют очень серьезную цель. В действительности здесь речь идет о нашей жизни или смерти.

Он говорил так проникновенно и выглядел так повелительно, что почти вся моя злость исчезла, оставив вместо себя безнадежное замешательство.

- Чего Клара от меня хочет? - спросила я, глядя на м-ра Абеляра.

- Я дал Кларе очень деликатное задание: привести тебя домой, - объяснил он. - И это ей удалось. Ты последовала за ней, повинуясь своей глубинной предрасположенности. Согласись, что не каждому незнакомому человеку удается пригласить тебя к себе в дом. Но она справилась с этой почти невозможной задачей. Это был мастерский ход! Мне остается только восхищаться тем, как хорошо это ей удалось.

Клара вскочила на ноги и почтительно поклонилась.

- Шутки в сторону, - сказала она, снова садясь и принимая самый серьезный вид. - Нагваль прав: это было самое трудное дело в моей жизни. В какой-то момент мне показалось, что ты вот-вот должна уступить своей недоверчивой натуре и послать меня подальше. Мне пришлось даже соврать тебе и сказать, что у меня есть тайное буддистское имя.

- А его у тебя нет?

- Нет. Все тайны во мне сожгло мое стремление к свободе.

- Но мне по-прежнему неясно, как Клара узнала, где меня искать, - сказала я, глядя на м-ра Абеляра. - Как она поняла, что я была в это время в Аризоне?

- С помощью твоего двойника, - ответил м-р Абеляр так, словно речь шла о чем-то совершенно очевидном.

Как только он сказал это, мой ум прояснился, и я сразу же поняла, что он имеет в виду, я уже на самом деле знала, что это была единственная возможность проследить за мной.

- Я прицепил одну энергетическую линию к твоему тонкому телу в тот вечер, когда впервые тебя встретил, объяснил он. - Поскольку двойник состоит из чистой энергии, оставить на нем такую отметину не так уж трудно. Принимая во внимание обстоятельства нашей встречи, я почувствовал тогда, что по крайней мере это я могу сделать для тебя. Для твоей же защиты.

М-р Абеляр смотрел на меня, ожидая, что я задам вопрос. Но я была занята тем, что пыталась вспомнить как можно подробнее обстоятельства того вечера, когда он ворвался в комнату, где я находилась.

- Ты что, не будешь спрашивать у меня, как я отметил тебя? - спросил он, глядя на меня испытующе.

Мои уши покраснели, я почувствовала, как комната наполняется энергией, и вдруг все стало на свои места. Мне не нужно было спрашивать м­ра Абеляра, как он сделал это, потому что я поняла это без его объяснений.

М-р Абеляр утвердительно кивнул, довольный тем, что я все поняла сама.

- Вы отметили меня ударом метлы! - воскликнула я.

Это было для меня несомненно, но когда я задумалась над своими словами, они показались мне совершенно бессмысленными, потому что я никак не могла их обосновать.

- Совершенно верно. Я отметил тебя, когда ударил по верхней части спины метлой, выгоняя тебя из комнаты. При этом я оставил внутри тебя особую энергию. Она находится в тебе с тех самых пор.

Клара подошла ко мне и пристально посмотрела на меня.

- Тайша, разве ты никогда не замечала, что твое левое плечо выше, чем правое?

Я знала, что одна из моих лопаток торчит сильнее, чем другая, вследствие чего в затылке и плечах у меня иногда возникает напряжение.

- Я думала, что это у меня от рождения, - сказала я.

- Никто не рождается с отметиной нагваля, - засмеялась Клара. - Энергия нагваля сконцентрирована у тебя за левой лопаткой. Вспомни, твои плечи стали неровными после того, как нагваль ударил тебя метлой.

Я вынуждена была признаться, что именно в то время, когда я работала на каникулах в кинотеатре на открытом воздухе, моя мать заметила, что у меня что-то случилось со спиной. Она примеряла на меня летнее платье, которое шила для меня тогда, и заметила, что оно неровно сидит на мне. Она была удивлена, когда обнаружила, что изъян не в платье, а в моих лопатках: одна из них была заметно выше другой. На следующий день она вызвала семейного доктора, который осмотрел меня и пришел к выводу, что у меня немного искривлен позвоночник. Он поставил диагноз "сколиоз", но заверил мать, что искривление настолько незначительно, что на него можно не обращать внимания.

- Тебе повезло, что нагваль не оставил в тебе слишком много энергии,

- сказала Клара насмешливо, - а то бы ты стала горбуньей.

Я повернулась лицом к м-ру Абеляру, чувствуя, что мышцы на спине у меня напряжены так, как это обычно происходило, когда я нервничала.

- Теперь, когда вы поймали меня, что вы собираетесь со мной делать? - спросила я.

М-р Абеляр сделал шаг в направлении ко мне. Его холодный взгляд заставил меня сосредоточиться.

- Все, что я хотел, начиная с того самого дня, когда я тебя впервые встретил, - это сделать с тобой то же, что и в тот вечер, - ответил он торжественно. - А именно: открыть дверь и выгнать тебя наружу. Только на этот раз я хочу открыть дверь в этом обычном мире и выгнать тебя на свободу.

Его слова и то, как он их произнес, вызвали во мне целую лавину переживаний. Дело в том, что сколько я себя помню, я всегда чего-то искала, выглядывала из окна, разглядывая пешеходов на улице, словно где-то рядом кто-то поджидает меня. У меня всегда были какие-то непонятные предчувствия, мне снились сны о побегах, хотя я никогда не могла понять, от чего я убегала. Именно это чувство заставило меня последовать за Кларой в неизвестном направлении. Оно же удерживало меня от того, чтобы уехать отсюда, несмотря на очевидную бессмысленность всего, чем я здесь занималась. М-р Абеляр продолжал пристально смотреть на меня, и вдруг по мне прокатилась волна неописуемой благодати. Я поняла, что наконец-то нашла то, что всегда искала. Повинуясь порыву искренней признательности, я наклонилась и поцеловала его руку. Из каких-то неведомых мне ранее глубин во мне что-то поднялось, и я пробормотала то, что не имело никакого смысла, а выражало лишь мои чувства.

- Вы и мой нагваль тоже, - сказала я.

Его глаза сияли, радуясь тому, что мы в конце концов пришли к пониманию. Он нежно потрепал меня по волосам, и тут все мои скрытые страхи и разочарования прорвались потоками слез.

Клара встала и подала мне носовой платок.

- Для того чтобы вывести тебя из этого грустного расположения духа, нужно было тебя разозлить или заставить думать, - сказала она. - Я сейчас открою тебе то, что подействует на тебя и так, и этак. Я не только знала, где найти тебя в пустыне, но и... Помнишь ту душную, запакованную вещами маленькую квартирку, из которой ты попросила меня перевезти свои вещи? Так вот, дом, в котором она расположена, принадлежит моему двоюродному брату.

Я ошарашено посмотрела на Клару, не в состоянии вымолвить ни слова. Смех ее и м-ра Абеляра прозвучал в моих ушах как грандиозный взрыв. Что бы они ни сказали или ни сделали, сильнее они не могли меня удивить ничем. Когда я вновь пришла в себя, вместо того, чтобы разозлиться на них за то, что как они так обошлись со мной, меня охватил благоговейный страх перед невероятной точностью их замысла и широтой их возможностей, которые, как я теперь поняла, не сводились лишь к тому, чтобы контролировать меня, но вытекали из их глубокого контроля себя самих.