Воины Скифии

Начало I тыс. до н.э. стало временем существенных изменений в истории древних народов, населявших территорию современной Украины. Во-первых, именно тогда население юга Восточной Европы, как и другие племена Великого пояса Евразийских степей, который протянулся от стремительных вод Керулена, где со временем взойдет кровавая звезда Чингисхана, до широкого и могучего Дуная, переходит к кочевому способу жизни, сами условия которой формировали из каждого кочевника закаленного воина, способного защищать свое основное богатство – скот, от хищных зверей и не менее хищных соседей. Эти люди, буквально выросшие в седле, стали прототипом известного всем с детства древнегреческого мифа о Кентавре – получеловеке, полуконе. В Древнем Китае, на границах которого также обитали кочевые племена, тоже слагаются сказки о богатырях с туловищами человека и конскими ногами, которые покрыты пухом… Они стегают себя нагайками по ногам и носятся по степи быстрее ветра с криками «га-га-га» словно гуси в осеннем небе.[30]

Во-вторых, начинается процесс широкого освоения железа, который ускорялся высокими технологическими качествами нового материала и повсеместным наличием сырья для его производства – болотной руды.

Вооруженные высококачественным железным оружием, подвижные отряды кочевников, этих непревзойденных всадников и стрелков из лука, под отблески пожаров и ржание боевых коней мощно врываются на арену мировой истории. Благодаря этому впервые в различных письменных источниках – клинописных надписях Ассирии и Вавилона, в «Илиаде» и «Одиссеи» Гомера, в знаменитой «Истории» Геродота сохранились подлинные имена древних народов нашего Юга. Это были последовательно сменявшие друг друга кочевые племена ираноязычных киммерийцев, скифов, сарматов.

Что касается скифов, то их появление в степях Восточной Европы, куда они передвинулись из более восточных районов Евразии, относится к началу VII в. до н.э. Почти сразу же, преодолевая перевалы Главного Кавказского хребта и используя степной коридор вдоль западного побережья Каспийского моря, они врываются в богатые страны Ближнего Востока, где, по свидетельству «Отца Истории» Геродота, они господствовали в течении 28 лет, и по его словам, все опустошили в тех краях своим буйством и излишествами.

Однако, с окончанием переднеазиатской эпопеи скифов, равнины Северного Кавказа утрачивают свое стратегическое значение. Поэтому, приблизительно около середины VI в. до н.э., основное ядро скифских племен перекочевывает дальше на запад – в степи Северного Причерноморья. Этому послужили две причины. Во-первых, они были настоящим раем для кочевников – с тучными пастбищами и многочисленными большими и малыми речками, которые обеспечивали водопоем неисчислимые табуны и отары. Во-вторых, эти степи позволяли контролировать кочевникам низовья Днепра, который был одной из наиболее важных торговых коммуникаций, соединявшей земледельческие районы современной украинской Лесостепи и греческие города северного побережья Черного моря и получать немалую выгоду от этой транзитной торговли

Основную массу скифского войска составляла легковооруженная конница, вооруженная дальнобойными луками, копьями и мечами (Рис. 6).

Луки скифского типа были, в большинстве своем, луками сложными, т.е. изготовлялись они из нескольких слоев дерева, соединенных между собой клеем или за счет обмотки сухожилиями. Луки имели ассиметрическую сигмообразную форму

Рис. 6. Скифские легковооруженные воины.

с прямым бруском посередине, за который воин держал лук и куда накладывалась стрела. Длина скифского лука составляла, в среднем, около 60 см, иногда несколько больше. Поскольку подлинные скифские луки в археологических памятниках почти не сохранились (Е.В.Черненко склонен объяснять это тем, что лук умершего передавался его наследнику[31]), то их длину можно высчитать по изображениям скифских лучников на предметах торевтики (Рис.7).

Рис. 7. Золотая бляшка с изображением скифских лучников. Курган Куль-Оба.

Б.Н.Граков[32] в связи с этим отметил, что длина скифских луков колебалась от 1/5 до ½ человеческого роста. Часто на концах лука, а также посередине, крепились костяные или роговые накладки. Это уменьшало рабочую, гибкую часть лука, что добавляло ему большей мощности, которая позволяла посылать стрелу, как свидетельствуют античные письменные источники, на расстояние свыше 500 м. По расчетам специалистов, для натяжения такого лука при стрельбе необходимо было приложить усилие равное 40 – 60 кг, а умелый лучник мог выпустить за минуту до 10 – 12 стрел. На этом строился один из основных приемов скифской тактики – проносясь мимо противника на безопасном расстоянии, скифы обрушивали на него лавину стрел, когда каждая стрела (особенно, если в войске противника преобладала пехота, стоявшая в сомкнутых рядах) находила свою жертву.

Рис. 8. Электровый кубок с изображением скифа, натягивающего лук. Курган Куль-Оба.

Обычно луки носились со снятой с одной стороны тетивой, что позволяло сохранить упругость лука. Натягивался он только при необходимости. Скифы делали это, подложив лук под правое колено (Рис. 8).

Главную ударную силу составляли отряды тяжеловооруженных конников, одетых в кожаные доспехи с нашитыми на них за верхний край железными пластинками, что давало воину, в отличие от средневековых рыцарских лат, возможность свободно двигаться. Они носили также металлические шлемы и щиты, усиленные железными пластинами (Рис. 9, 10).

Рис. 9. Скифский аристократ эпохи переднеазиатских походов. Рисунок М.Горелика.

Рис. 10. Скифский дружинник. Рисунок П.Корниенко.

Воинский потенциал скифов (у кочевников боеспособные и умелые воины составляли, обычно, около четверти населения, что намного превышает подобный показатель у оседлых народов[33]) дало им возможность объединить под своей эгидой много различных по языку и образу жизни народов, населявших тогда территорию современной Украины. Среди них были и протославяне, обитавшие в Днепровской Лесостепи. Именно в рамках этого объединения, которое иногда образно называют «Великой Скифией», предки древних славян приобрели первый опыт государственности. Не случайно такие основополагающие понятия как «Бог» и «Царь» имеют иранские языковые корни.

Согласно менталитету кочевников – и скифы не были исключением, делом настоящего мужчины был выпас скота и война. Когда они уходили в далекие походы, забота о безопасности главного богатства кочевника – отарах и табунах, а также забота о безопасности семьи ложилась на плечи женщин. На территории евразийских степей количство женких погребений с предметами вооружения колеблется от 20 до 30%. По подсчетам Е.П.Бунятян[34] оружие (в основном наконечники стрел) найдено в 29% скифских женских погребений. Знакомство греков с этими степными воительницами породило еще один романтический миф – об амазонках.

Когда мы говорим, что кочевники презирали занятие ремеслами, можно допустить, что были и некоторые исключения. Например, сами скифы могли строить свои кибитки, ведь традиция строительства подобных «мобильных домов» берет свое начало еще в раннем бронзовом веке. Скорее всего, именно скифские мастера изготовляли и луки, ибо только прирожденный лучник мог знать все тонкости производства этого грозного оружия. И, конечно же, сами скифы отливали бронзовые наконечники стрел, потребность в которых, учитывая скорострельность скифского воина, была огромной. Трудно допустить, что, вторгаясь в чужие земли, скифы тянули за собой караваны возов, груженных наконечниками. Есть и некоторые археологические подтверждения этому. Концом VII в. до н.э. датируется форма для отливки двух наконечников стрел раннескифского типа из Кархемиша (древний ремесленно-торговый город на правом берегу Ефрата)[35] и несколько более поздняя бронзовая форма из Мосула, состоящая из шести частей, предназначенная для отливки двух трехлопастных и одного двулопастного наконечников стрел,[36] т.е. наконечников тех типов, которые бытовали у скифов в эпоху переднеазиатских походов. Однако заливать в такую форму расплавленную бронзу было делом неэффективным, поскольку для остывания отливки требовалось достаточно много времени. Поэтому английский ученый Л.Ундервуд[37] предположил, что форма предназначалась для изготовления восковых моделей наконечников с последующей их отливкой по восковой модели. По его расчетам, шесть мастеров при использовании такой технологии могли отлить за месяц более 500 тыс. бронзовых наконечников стрел, переработав при этом около 2 т металла.

Своего наибольшего могущества скифское государство достигло в IV в. до н.э. Именно тогда в Нижнем Поднепровьи возводятся грандиозные курганы скифских царей – эти подлинные пирамиды Степи, в которых, даже после их ограбления в древности, сохранились тысячи и тысячи ювелирных изделий. Среди них – курган Солоха, который находится вблизи с.Большая Знаменка Запорожской области. Во время его частичных раскопок в начале ХХ в. было выявлено не мало драгоценных вещей, но подлинным шедевром древнего ювелирного искусства является золотой гребень, фриз которого украшен сценой боя двух пеших и одного конного скифа. Скульптурное изображение наполнено динамикой и драматизмом, а оружие и доспехи воинов тщательно воспроизведены ювелиром до малейших деталей (Рис. 11).

Известны и другие образы скифских воинов, запечатленные греческими торевтами. Среди них находки из кургана Куль-Оба исследованного в ХIХ в. поблизости от современной Керчи.

Последний период истории Скифии связан с именем царя Атея. В годы его правления скифы стремятся установить свой контроль над греческими городами Западного Причерноморья и непосредственно выйти к Балканскому полуострову.

Рис. 11. Золотой гребень из кургана Солоха.

Продвижение скифов на запад неизбежно должно было привести их к столкновению с молодым Македонским государством. Во время одного из боев с армией царя Филиппа, отца Александра Македонского, когда скифы начали терпеть поражение, Атей бросился в гущу схватки и погиб. Тогда ему было уже почти 100 лет. Где похоронен Атей, мы точно не знаем. Возможно, его усыпальницей является огромный курган Чертомлык, что находился неподалеку от современного г.Никополь. Отсюда происходит знаменитая чертомлыкская амфора.

Рассказывая о скифских воинах, нельзя не упомянуть об их – не побоимся этого слова, боевых соратниках – верховых конях. Конь у скифов, как и у других кочевников, был не просто «средством передвижения», а боевым товарищем, побратимом, способным помочь уйти хозяину от погони, вынести его раненого с поля боя. Именно поэтому кони скифской аристократии украшалитсь золотыми налобниками (Рис. 12, 13) и нащечниками, а кони рядовых скифов - изделиями из золотистой бронзы, ярко сверкающимися под лучами солнца.

Рис. 12. Золотой конский налобник из кургана Чертомлык

Рис. 13. Золотой конский налобник из кургана Цымбалова Могила.

На фризе чертомлыкской амфоры (Рис. 4) изображены сцены дрессировки скифами боевого коня. Существует множество толкований этого сюжета. Однако Р.Ролле[38] предложила, на наш взгляд, наиболее приемлимый вариант. Обратившись к средневековым наставлениям по подготовке боевого коня, она пришла к выводу, что в данном случае отражено обучение коня очень сложному приему – опускаться, преклонив все четыре ноги. В таком положении лошадь была незаметна в высокой траве, что позволяло маскироваться всаднику. Кроме того, в случае ранения хозяина опустившийся рядом с ним на четыре колена конь помогал тем самым воину взобраться на своего четвероногого спасителя.

Скифские кони, как и кони других степных пород, были относительно малорослы. По данным палеозоологов, их высота в холке составляла 138-144 см. Однако степные лошади отличались двумя очень важными для кочевника качествами – исключительной выносливостью и способностью к тебеневки, т.е. они могли разгребать передними ногами снежный покров и питаться зимой остатками прошлогодней травы.

О выносливости степных коней есть немало достоверных свидетельств. Так, знаменитый римский поэт Публий Овидий Назон, сосланный в один из самых отдаленных уголков империи – г. Томы (современный румынский город Констанца) жаловался в письмах своим друзьям не только на суровый климат, но и на неиствых языгов (сарматы ранней волны), которых вдохновляют луки, колчаны, полные стрел и кони, способные к длительным скачкам[39].

Приведем и более поздние примеры. В 1894 г. будущий генерал-фельдмаршал И.В.Гурко приказал двум сотням донских казаков, имевших под седлом коней стародонской породы, происходивших от калмыцких лошадей, преодолеть 350 верст (около 380 км) за три дня. Выполнив эту задачу, они с ходу были брошены в учебный бой, продемонстрировав выносливость своих четвероногих друзей и собственную высокую боевую подготовку.[40] Еще более внушительное достижение, скорее подвиг, совершил сотник Амурского казачьего полка Д.Н.Пешков.[41] Желая доказать, что азиатские лошади («монголки»), которые использовались забайкальскими и амурскими казаками, гораздо вынослевее своих европейских породистых собратьев, он стартовал в ноябре 1899 г. в г. Благовещенске на своем 13- летнем строевом мерине «Серый» и за 193 дня достиг Санкт-Петербурга, преодолев одноконь расстояние в 8 238 версты (почти 9 000 км), причем зимой ему пришлось преодолевать Забайкалье и Сибирь в 40-градусный мороз. Средняя скорость движения составляла 56 верст в сутки.

На рубеже IV – III вв. до н.э. скифское государство распадается, а причерноморские степи переходят под власть другого кочевого народа – сарматов. Однако скифы оставили глубокий след в украинской истории. Не только потому, что скифский период есть ее яркой страницей, но потому, что скифы повлияли на этногенез восточных славян и их культуру. Не случайно в языческом пантеоне Киевской Руси были боги с иранскими именами, а отголоски характерного для скифов звериного стиля в искусстве и ныне сохраняются в украинских полотенцах, вышитых изображениями оленей, коней, петушков.

 

ОПИСАНИЕ СКИФОВ И ИХ СОСЕДЕЙ В «ИСТОРИИ» ГЕРОДОТА [42]

Золотые плуг, ярмо, секира и чаша [43]

По рассказам скифов, народ их – моложе всех. А произошел он таким образом. Первым жителем этой еще необитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай (Рис. 14).

Рис. 14. Каменное изваяние с изображением героизированного предка (Таргитая).

Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена. Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксаис, Арпоксаис и самый младший – Колаксаис. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошел третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему.

Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата – племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев – царя – племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, то есть царскими. Эллины же зовут их скифами.

Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают, что со времен первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошло как раз только 1000 лет.

Упомянутые священные золотые предметы скифские цари тщательно охраняли и с благоговением почитали их, принося, ежегодно богатые жертвы. Если кто-нибудь на празднике заснет под открытым небом с этим священным золотом, то, по мнению скифов, не проживет и года. Поэтому скифы дают ему столько земли, сколько он может за день объехать на коне. Так как земли у них было много, то Колаксаис разделил ее, по рассказам скифов, на три царства между своими тремя сыновьями. Самым большим он сделал то царство, где хранилось золото.

Геракл и женщина-змея [44]

Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли.

Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы – полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя – змеиной (Рис. 13). Увидев ее, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где-нибудь его заблудившихся коней. В ответ женщина-змея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец женщина отдала коней со словами: «Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?». Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь мое желание».

С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей – Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу).

Скифия [45]

Фракия дальше Скифии выдается вперед к морю. Скифия же начинается за Фракией в том месте, где море образует залив и где Истр впадает в море (устье Истра обращено на юго-восток). Описание прибрежной полосы – собственно Скифии, начиная от Истра, для определения ее длины. Это – исконная Скифия, она начинается от устья Истра, обращена к югу и простирается до города, называемого Каркинитидой. Отсюда идет гористая страна, лежащая вдоль того же моря. Она выдается в Понт и населена племенем тавров вплоть до так называемого Херсонеса Скалистого [46]. Херсонес этот на востоке выступает в море. Подобно Аттике две четверти границ Скифской земли (на юге и на востоке) окружены морем.

Если принять Скифию за четырехугольник, две стороны которого вытянуты к морю, то линия, идущая внутрь страны, по длине и ширине будет совершенно одинакова с приморской линией. Ибо от устья Истра до Борисфена 10 дней пути, а от Борисфена до озера Меотиды еще 10 дней и затем от моря внутрь страны до меланхленов, живущих выше скифов, 20 дней пути. Дневной переход я принимаю в 200 стадий. Таким образом, поперечные стороны [четырехугольника] Скифии составляют 40000 стадий, а продольные, идущие внутрь материка,– еще столько же. Такова величина этой области.

В области, лежащей еще дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и воздух там полны перьев, а это-то и мешает зрению.

Об упомянутых перьях, которыми, по словам скифов, наполнен воздух и оттого, дескать, нельзя ни видеть вдаль, ни пройти. К северу от Скифской земли постоянные снегопады, летом, конечно, меньше, чем зимой. Таким образом, всякий, кто видел подобные хлопья снега, поймет; ведь снежные хлопья похожи на перья, и из-за столь суровой зимы северные области этой части света необитаемы. Итак, скифы и их соседи, образно говоря, называют снежные хлопья перьями. Вот сведения, которые есть о самых отдаленных странах.

Так сами скифы рассказывают о себе и о соседних с ними северных странах.

Изгнание киммерийцев [47]

Однако у Геродота есть еще один рассказ, которому он, по его словам, наиболее доверяет. Согласно ему, скифы, теснимые массагетами перешли р. Аракс и удались в киммерийскую землю.

Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины.

Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели страной.

И теперь еще в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так называемый Киммерийский Боспор. Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы, как известно, заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа. Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули в глубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары.