Глава вторая

«Не стрелять!»

 

 

Батальон специального назначения «Фриденталь» — У историка, совершающего ошибки, есть оправдание — Почему В. Шелленберг не мог мне приказывать — Начало дивизии «Бранденбург» — Мои первые офицеры: «китаец» Хунке и юрист Радл — Я отказываюсь от назначения штандартенфюрером СД — Лорд Маунтбэттен, его преемник генерал Лэйкок и британские спецподразделения

— Честная игра Би-би-си — Моя встреча в Лондоне с «майором-призраком» Дэвидом Штирлингом, бывшим командиром специальных подразделений ВВС Великобритании — Подвиг в Африке — Лондон отдает приказ ликвидировать генерала Эрвина Роммеля — Уроки поражения шотландского спецподразделения

— Недоступное «Волчье логово» и его три зоны безопасности — Почему мы не стреляли — Об одном заключении Клаузевица.

 

Находящийся в двадцати километрах севернее Берлина Фриденталь был старым местом охоты Гогенцоллернов. В огромном парке вокруг двух павильонов, в которых раньше собирались гости императора, в 1943 году были построены панельные бараки. Первоначально в них размещались на казарменном положении пехотная рота, половина другой роты и часть автомобильной роты. Этим соединением, названным специальным подразделением «Фриденталь», командовал голландский офицер войск СС; штаб как таковой отсутствовал. Архивная служба, строевая часть и связь практически не существовали. Из 300 человек, которых я нашел во Фридентале, 85 процентов составляли немцы, а 15 процентов — голландцы, фламандцы, а также румынские и венгерские «фольксдойче». Все они были добровольцами и, подчеркиваю это, подобно мне, принадлежали к войскам СС.

В третьей главе первой части этой книги я уже сказал, что принадлежащие к войскам СС были не «полицейскими на службе Гиммлера», как это часто утверждается, а солдатами. Сделаю еще несколько пояснений по этому вопросу.

16 июня 1929 года Гитлер назначил Генриха Гиммлера рейхсфюрером Охранных эстафет СС (Schutzstaffeln). В команде Гиммлера находилось тогда 280 человек. Потом, в 1933 году, возникли Общие СС (Allgemeine SS). Черная форма хорошо смотрелась и пользовалась наибольшей популярностью среди молодых людей различного происхождения: студентов, дипломатов, врачей, служащих и активистов НСДАП, которые хотели отличаться от носивших коричневые рубашки членов СА.

17 июня 1936 года Гитлер совершил ошибку: назначил Гиммлера руководителем немецкой полиции, оставив его одновременно рейхсфюрером СС. Это вызвало двусмысленность, которая помешала пониманию истории Третьего рейха.130

 

130 Вместе с образованием в 1936 году поста руководителя немецкой полиции и объединения его с постом

 

 

Тяжело предъявлять претензии к историкам, которые бессознательно путали и часто путают шесть управлений Главного управления безопасности рейха, руководимого Рейнхардом Гейдрихом, который, конечно же, был подчиненным Гиммлера. Однако управления I–VI не имели ничего общего между собой. Два первые (I и II) занимались кадровыми, юридическими и административными проблемами. Руководимое группенфюрером СС Генрихом Мюллером IV управление, или гестапо (тайная государственная полиция), занималось политическими преступлениями, совершенными немецкими гражданами, и действовало независимо от V управления, или крипо (криминальной полиции), которое занималось обыкновенными преступлениями. Разделение заданий между управлениями было настолько четким, что если во время следствия, осуществляемого крипо, обнаружатся политические мотивы преступления, кажущегося обыкновенным (и наоборот), в обоих управлениях будут проведены отдельные, параллельные расследования.

Управление III Отто Олендорфа и управление VI Вальтера Шелленберга образовывали одно целое — службу политической разведки, внутренней (управление III) и внешней (управление VI), но работали независимо друг от друга.

Идея учреждения «вышестоящего органа» над всеми самостоятельными службами, которые имели общую задачу — обеспечение безопасности государства и граждан, — конечно же, отвечала необходимости централизации данных, касающихся национальной безопасности. Однако никто не смог бы эффективно руководить одновременно шестью управлениями такой огромной и к тому же такой разной организации — это было выше человеческих возможностей; но всегда оставалась возможность для личной инициативы. Сильные или же имеющие поддержку личности, например, Небе или Мюллер, которые обращались прямо к Гиммлеру, минуя непосредственных начальников, становились независимыми.

В состав VI управления входило несколько секций: «А», «В», «С» и так далее, к которым в апреле 1943 года прибавили секцию «S» (Schule — школа) со мной в качестве руководителя. Я оказался бы под началом Шелленберга, если бы не тот факт, что я был солдатом войск СС, — войскового соединения, командовать которым Шелленберг не имел права. Дальше вы заметите некоторые результаты такого положения вещей.131

VI управление, занимающееся политической разведкой за рубежом, соответствовало (чтобы не сказать, конкурировало) военной разведке адмирала Канариса. Абвер был непосредственно подчинен Верховному главнокомандованию вермахта и фельдмаршалу Кейтелю. Несмотря на отличия между VI управлением «заграница» (РСХА) и управлением

«заграница» Абвера, их часто путают, так как этому способствовало объединение весной 1944 года политических и военных разведслужб под руководством Шелленберга.

До 1944 года в состав управления Абвера «заграница» входил отдел «Z» (центральный) генерал-майора Ганса Остера. Отделом I (разведка) руководил полковник, позже генерал Ганс Пекенброк. Полковник, позже генерал Эрвин Лагоузен стоял во главе отдела II (диверсия и саботаж). Отделом III (контрразведка) руководил полковник, позже генерал

 

рейхсфюрера СС Гитлер подчинил все виды полиции власти СС. Таким образом произошло соединение государственной полиции с партийными Охранными эстафетами этой системы, в частности, полиции безопасности со службой безопасности СС (СД). Критикуя этот шаг, Скорцени, кажется, не замечает, что усиление власти СС в государстве следует из основных принципов национал-социализма, сторонником которого он является.

 

131 Скорцени постоянно возвращается к теме независимости войск СС от других служб. Факт, что хауптштурмфюрер войск СС стал руководителем группы в VI управлении Главного управления безопасности рейха, а следовательно, СД (это не был единичный случай), свидетельствует, что различные звенья СС взаимно проникали. Бригаденфюрер СС Шелленберг имел формальное право приказывать хауптштурмфюреру СС. Это правда, что действиями подразделения Скорцени практически руководило Верховное главнокомандование вермахта и сам Гитлер, но это не было чем-то особенным в системе Третьего рейха.

 

 

Франц фон Бентивегни. Пекенброк, фон Бентивегни и Лагоузен активно сотрудничали при подготовке Нюрнбергского процесса, собирая доказательства. Лагоузен выступал в качестве

«свободного свидетеля» (подобно Паульсу); Пекенброк и Бентивегни не появились в зале суда. 11 февраля 1946 года советский прокурор генерал Зоря представил суду обвинительные показания, данные в Москве двумя генералами. Первое было датировано 12, а второе 28 декабря 1945 года. Русские освободили их в 1955 году.

Удивляет сам факт, что Пекенброк и Бентивегни сдались русским. Их коллеги из Абвера и все руководители организаций такого же профиля (например, отделений

«Иностранных армий Восток» (Fremde Heere Ost) и «Иностранных армий Запад» (Fremde Heere West) в сухопутных войсках эвакуировали службы и архивы на Запад, сдавшись западным союзникам.

 

В Абвере уже давно возникло подразделение, предназначенное для спецопераций. В конце 1939 года это был «Батальон специального назначения 800», включенный во II отдел Абвера (саботаж и диверсия). В тот период командира и часть офицеров «Батальона 800» действительно привлекали к «исключительно» специальным заданиям. В ноябре 1939 года командир батальона майор Гельмут Гроскурт получил задание подготовить путч, направленный против Гитлера и немецкого правительства. Начались дискуссии между Канарисом, Остером, Герделером, Гроскуртом и вездесущим Гизевиусом. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер был против путча и перевел по службе Гроскурта в другое место.

«Батальон специального назначения 800» позже был преобразован в полк, а со временем — в дивизию «Бранденбург». Необходимо подчеркнуть, что солдаты дивизии

«Бранденбург» храбро и честно выполняли свой долг до конца, не отдавая себе отчета в затеваемых за их спинами интригах Канариса, Остера, Лагоузена, Гроскурта и Бентивегни. Я еще напишу об этой дивизии.

Что касается подразделения специального назначения «Фриденталь», то эта часть была организована на основании приказа генерала войск СС Ганса Юттнера, который единственный имел право организовывать боевые подразделения СС. Находящиеся под командованием офицеров войск СС, эти подразделения первоначально имели право формировать личный состав только из солдат своих войск. Однако через несколько месяцев я получил согласие Юттнера на набор солдат и офицеров из всех родов вооруженных сил при условии, что они будут добровольцами.

Наша часть и все созданные позже, каждый раз по приказу Юттнера, предназначались для спецзаданий. Это означало, что она могла быть использована для специальных операций командующими отдельных частей вермахта. Мы сделались подразделением вермахта, в структурах которого сражались и получали приказы непосредственно от командующего армией или группой армий. Операционные планы дорабатывались моим штабом или же, после моего согласия, штабом соответствующей армии.

Для Шелленберга я реализовывал лишь план «Франц», потому что он уже готовился в момент моего прибытия в подразделение.132Однако с июля 1943 года мы получали приказы только от Верховного главнокомандования вермахта или же непосредственно от Гитлера.

 

В апреле 1943 года я ознакомился во Фридентале с программой подготовки личного состава, которая мне сразу же показалась недоработанной. Продолжалась подготовка к операции «Франц». И хотя я был здесь человеком новым, решил кардинально изменить программу обучения и тренировки: батальон должен иметь полный штат, солдатам необходимо пройти интенсивную специальную подготовку, а также требуется обеспечить их соответствующим снаряжением.

 

 

132 Об этой операции речь пойдет в шестой главе этой части книги.

 

 

Сразу после прибытия во Фриденталь меня попросили произвести молниеносную реорганизацию; однако это было легче сказать, чем выполнить. Я провел много ночей, изучая различные аспекты моей новой миссии, и много дней в поисках соответствующих людей и снаряжения. Среди офицеров, прибывших в самом начале, стоит вспомнить о двух, которые оказались великолепными сотрудниками. Унтерштурмфюрер Вернер Хунке был прислан ко мне как «специалист по Китаю». Действительно, он родился в Китае, но покинул эту страну в возрасте двух лет — он не выучил китайский язык, а о стране знал только то, что можно было прочитать в атласе. Естественно, что мы прозвали его «китайцем».

Унтерштурмфюрер Карл Радл, подобно мне, был венцем; он стал моим адъютантом. Радл был и остается коренастым и широкоплечим мужчиной типа «таран», который при этом мог быть мягким и деликатным. В момент начала войны он заканчивал юридический факультет какого-то института и собирался работать в центральной администрации. Необыкновенно полезным оказалось его умение применять диалектику и ловкость, с какой он мог интерпретировать в нашу пользу бумаги, полные решительных отказов (войсковой продовольственной, службы вооружения и так далее), отменять запреты, а также редактировать на первый взгляд невинные прошения, которые в результате приносили большую прибыль. Наши проекты часто определяли как «интересные», но, к сожалению,

«принимая во внимание ситуацию», наши просьбы не удовлетворялись.

Более или менее успешно оборудовав часть во Фридентале, я поехал в спецшколу в Гааге. В сецессионной вилле, окруженной большим парком, размещались примерно двадцать пять курсантов, обучавшихся под руководством штандартенфюрера СС Кнолле из СД. Формально мое звание было ниже, хотя звания СД не имели эквивалента в войсках СС; практически, работники СД были больше служащими, чем солдатами. Однако ситуация в Гааге могла бы стать затруднительной, но Кнолле сразу же успокоил меня, заявив, что охотно останется на своем посту в качестве моего подчиненного. Он знал свою специальность: перехват, радиосвязь, коды, шифровка, дешифровка и так далее, — следовательно, остался руководителем школы. Из числа двадцати пяти курсантов десять принадлежали к войскам СС, один был иранцем, проходившим подготовку для операции

«Франц», остальные оказались агентами СД (управления VI).

Ситуация была далека от идеала. Агенты СД оплачивались службами Шелленберга и обеспечивались значительно лучше, чем добровольцы из войск СС, которые получали лишь армейское денежное довольствие.

Шелленберг предложил мне вступить в СД и звание штандартенфюрера, то есть такое же, какое имел Кнолле. Он предполагал, что это «ликвидировало бы все мелкие помехи». Я отказался, так как предпочитал звание хауптштурмфюрера запаса войск СС штандартенфюреру СД. Шелленберг не настаивал. Я вновь посетил генерала Юттнера и сообщил ему о принятии должности.

В Гааге я сразу же издал приказ о подготовке курсантов войск СС отдельно от других стажеров, а также о применении особых кодов. В итоге доля солдат войск СС в школе дошла до 90 процентов при 10 процентах членов СД и добровольцев — гражданских агентах, оплачиваемых СД и подготавливаемых для различных миссий этой службы, которыми я не занимался. Мне хотелось бы иметь только солдат-добровольцев из Европы, по мере возможности набиравшихся из войск СС. Также как и я, эти молодые люди горели желанием сражаться с большевизмом и предупредить его распространение в Европе, тем самым принося пользу родине. Позже нам говорили, что мы заблуждались. Возможно. Но если бы мы не сражались в 1941–1945 годы с войсками Сталина, Европа сегодня не существовала бы. Мы защищали европейскую и немецкую землю не как «нацисты», а как патриоты и солдаты.

 

Внимание Гитлера с 1941 года привлекала специфическая форма ведения войны, применяемая в акциях так называемых британских коммандос, оснащенных и вооруженных лучше обычных подразделений. Общеизвестно, что в 1941–1943 годы британскими специальными операциями руководил лорд Луис Маунтбэттен. Его преемник генерал Роберт

 

 

Лэйкок, руководивший в 1943–1947 годы, написал предисловие для книги моего друга Чарльза Фоли «Commando extraordinary»;133 книга была опубликована в Лондоне в 1954 году, а через год — в Нью-Йорке. Американское издание имело интересное вступление, написанное генералом Телфордом Тейлором.

Фоли намеревался представить в книге деятельность подразделения, сформированного в 1943 году во Фридентале. Он был первым писателем, гражданином одного из западных государств-союзников, «бывшим неприятелем», который потрудился нанести мне визит в Мадриде, беседовал со мной и познакомился с предоставленными документами.

Он прав, говоря, что сначала нас встревожили достижения британских специальных подразделений в Африке, особенно операции, выполненные полковником Special Air Service (SAS),134мужественным Дэвидом Штирлингом.

В конце 1941 года специальные команды Штирлинга в Северной Африке за три месяца уничтожили на земле «больше немецкой боевой техники, чем любая эскадрилья Королевских ВВС». Легендарное прозвище «майор-призрак», присвоенное ему, означало многое. Днем он вместе с командой прятался в пустыне, чтобы появиться и нанести удар ночью, иногда за сотни километров в тылу наших позиции, после чего исчезал, как по волшебству.

В 1955 году британское телевидение Би-би-си сняло десятисерийный фильм о «десяти солдатах второй мировой войны, совершивших наиболее сенсационные подвиги». Десять событий были выбраны генералом Робертом Лэйкоком. Одна серия была посвящена мне.135 Тогда я получил письмо от полковника Штирлинга, в котором он выразил желание познакомиться со мной. Мы встретились на аэродроме, когда я был проездом в Лондоне, и беседовали в течение многих часов. Я искренне признался ему, что в общем британские спецподразделения были лучше немецких, прежде всего потому, что британцы организовали такие части задолго до нас.

Я сказал полковнику: «В 1941–1943 годы руководителем ваших спецопераций был лорд Маунтбэттен, член королевской семьи, что, безусловно, имело значение, а его преемником стал генерал Лэйкок».

Я добавил, что английские спецподразделения, лучше подготовленные и оснащенные, а также находящиеся под отличным командованием, добились очень хороших результатов в Африке, Европе, Азии. Штирлинг согласился, но сказал, что цели заданий, выполняемых моими подразделениями, имели гораздо большее политическое значение. Лишь две крупные британские операции, нацеленные против Роммеля, потерпели неудачу (Штирлинг участвовал только во второй). Я ответил, что нельзя постоянно побеждать и что, изучая ход первой операции против командующего Африканским корпусом, пришел к определенным выводам — они представлены в конце этой главы.

Дэвид Штирлинг был благородным, симпатичным и необычайно интеллигентным человеком. Откровенно беседуя с бывшими противниками, пережившими те же трудности, что и мы, еще более отчетливо понимаешь, каким неправдоподобным безумием для Запада была вторая мировая война.

 

 

133 В вольном переводе: «Неординарное подразделение специального назначения».

134 Особая воздушная служба, британское специальное подразделение, действовавшее в Африке. Оно организовывало рейды в глубокий тыл противника, уничтожая его аэродромы и самолеты. Дэвид Штирлинг с октября 1942 года командовал первым полком SAS. В январе 1943 года попал в плен к немцам во время боев в Тунисе.

 

135 Отто Скорцени был единственным немцем, представленным в данном сериале. Когда журналисты спросили Лэйкока, почему он выбрал немецкого офицера, а тем более Отто Скорцени, генерал ответил:

«Мужество не знает границ».

 

 

Конечно же, операции US Army Special Forces136 начались значительно позже.

Американские спецподразделения, выбрасываемые с парашютами или десантируемые с амфибии, обычно располагали мощными средствами для ведения боевых действий. Подразделения морской пехоты (Marines) подполковника Меррита А. Идсона отличались стремительностью и решительностью во время трудной войны на Тихом океане.

 

Правда, в Северной Африке, в глубоком тылу противника, также действовали и наши спецподразделения из дивизии «Бранденбург», которые взрывали мосты, склады с боеприпасами и продовольствием, выводили из строя железнодорожные пути. Многие их боевые подвиги остались неизвестными. Резервный полк «бранденбуржцев» под командованием майора Фридриха-Вильгельма Гейнца также располагался вблизи Берлина, и я очень внимательно изучал программу его подготовки.

Не только «бранденбуржцы» отличились храбростью в Африке; заслуги парашютистов-автоматчиков батальона майора Бурьсгардта не уступали им. Необходимо вспомнить еще двух независимых борцов: итальянского майора Роберто, графа Вимерсати Сан-Северино, и немецкого капитана Тео Блайха. Им удалось совершить дальний полет в два этапа (с посадкой для заправки) на самолете «Хейнкель-111» и подвергнуть бомбардировке форт Лами. Это был январь 1942 года, и в Чаде, удаленном от наших аэродромов на 2500 километров, началась настоящая паника.

Отдельную книгу следовало бы посвятить великолепному рейду, выполненному весной 1942 года командой, участвовавшей в операции «Кондор», под руководством графа Ласло Алмаши, потомка старинного венгерского аристократического рода, монархиста, автогонщика и путешественника-первооткрывателя.

Команда проехала 3000 километров по пустыне на английских трофейных автомобилях. Задача состояла в том, чтобы достигнуть Каира и организовать там разведывательный центр для нужд генерала Роммеля. Два немецких агента Эпплер и Сандштетт, добравшиеся до цели, были вскоре арестованы британцами. До этого момента в Каире им помогали лейтенанты египетской армии, тогда еще неизвестные революционеры — Анвар ас-Садат и Гамаль Абдель Насер.

Мое внимание привлекали прежде всего методы и способы выполнения подобных заданий, практикуемые у советских и британских противников. Естественно, в первую очередь меня интересовала попытка убийства или захвата Эрвина Роммеля, совершенная в ноябре 1941 года. Эта попытка была не одиночной акцией спецподразделений, а запланированной операцией, состоящей из трех частей; в случае успеха она принесла бы блистательную победу.

После неудачного наступления генерала Арчибальда Уэвелла (операция «Боевой топор», 17 июня 1941 года) и уничтожения около 100 английских танков Роммель принял решение начать наступление на Тобрук в ноябре того же года. Сегодня нам известно, что неприятель знал его планы и силы. Новый британский главнокомандующий сэр Клод Очинлек решился упредить наступление Роммеля и бросил в направлении Тобрука шесть дивизий, в том числе две танковые, а также механизированную бригаду под командованием сэра Алана Каннингема. Эта операция под кодовым названием «Крестоносец» была назначена на 18 ноября 1941 года.

Черчилль подтвердил в своих мемуарах, что англичане имели численный перевес во всех родах войск, кроме авиации. Лидцел Харт говорит в своей книге «История второй мировой войны», что британцы имели 710 танков, в том числе новые и скоростные

 

136 Специальные подразделения американских наземных войск, созданные после начала второй мировой войны. Их солдаты участвовали в боевых действиях и особых акциях (например, диверсионных). Одной из самых известных частей, принимавших участие в непосредственных боевых действиях, была 1-я группа сил специального назначения, созданная в 1942 году из добровольцев воздушно-десантных подразделений и рейнджеров.

 

 

американские танки «Стюарт», не говоря уже о других 500 танках, брошенных в битву. Им противостояли 174 немецких и 146 устаревших итальянских танков.

Британцы располагали 690 самолетами против 120 немецких и 200 итальянских. Следовательно, Черчилль мог утверждать в речи, передаваемой по Би-би-си 18 ноября 1941 года, что «британская армия в пустыне запишет новую страницу в истории, сравнимую с Ватерлоо».

Этого не случилось. Наоборот, Роммель очень смело нанес контрудар. В конце он вынужден был отступить, но 22 декабря под Эль-Хассиат уничтожил 65 неприятельских танков. Когда в начале 1942 года он перешел в наступление, то продвинулся на 400 километров.

О необходимости вывести из строя Роммеля и его штаб накануне британского удара (17 ноября) было решено на высшем уровне в Лондоне. Речь шла о дополнении к плану операции «Крестоносец». Больше всего меня интересовало то, что бри-ганцы в обычный план наступления ввели исключительно смелую идею, которая могла решить успех всей операции.

«Комбинированную операцию» против Роммеля в его ставке тщательно готовил штаб адмирала сэра Роджера Кейса. В ней должны были участвовать его сын, полковник Джеффри Кейс и… полковник Роберт Лэйкок. Сто солдат прошли тщательную тренировку. Кейс выбрал 53 человека, которые были разделены на три группы под командованием Лэйкока. Он вместе с сержантом и двумя солдатами образовывал первую группу и должен был лично следить за возвращением команды. Планировалось, что вторая группа, состоящая из шести человек под командованием старшего лейтенанта Кука, будет действовать вне ставки Роммеля, выведет из строя электростанцию и перережет телефонные и телеграфные провода. Третья группа должна была войти в здание. Ею командовал Кейс; его помощник капитан Кэмпбелл отлично говорил по-немецки и по-арабски. Британские агенты еще раньше доставили в Лондон фотографии и планы центрального здания в Беда Литтория, а также окружающих его вилл и складов.

В Англии, Франции и Соединенных штатах были опубликованы многочисленные выдуманные донесения о рейде: «Большая часть штаба Роммеля уничтожена (…) Четыре полковника убито (…) Страшная паника охватила немцев…» и так далее.

Благодаря рапортам, попавшим в подразделение «Иностранных армий Запад» сухопутных войск, документам, переданным через «Бранденбург», а также нашим радиоперехватам, в 1943 году я мог воссоздать значительную часть событий. Сегодня уже Питер Янг в иллюстрированной книге «Диверсионно-десантный отряд» (Нью-Йорк, 1969) и Поль Кэрелл в книге «Африканский корпус» обнародовали детали этого рейда. Если Янг иногда дублировал детали из книги Хилари Ст. Джорджа Сандерса «Зеленый берет», то Кэрелл опубликовал сопоставленные между собой донесения очевидцев, главным образом майора Пешела, штабного врача Юнга и адъютанта Ленцена.

Акция происходила следующим образом. Янг и Кэрелл молчат об этом, но, по всей вероятности, во время высадки десанта с подводных лодок «Тобэй» и «Талисман» на расположенный на пиренейском берегу пляж Хамма в ночь с 13 на 14 ноября отряд потерял более 20 человек. Волны поглотили также значительную часть снаряжения и взрывчатки, думаю, она предназначалась для взрыва той части ставки, где, по мнению англичан, находился Роммель. Несмотря на это, принимая во внимание ожидаемое 18 ноября наступление Каннингема, операцию нельзя было отложить. Так как только 29 из 53 солдат смогли достичь берега, планы необходимо было изменить. Принятое решение и выполнение задания, несмотря на превратности судьбы, несомненно, делает честь Лэйкоку, Кейсу и их товарищам.

Группы Кука и подполковника Кейса (с адъютантом Кэмпбеллом) спрятались в гроте, а затем в кипарисовой роще. Они находились в укрытии до 18.00 17 ноября. Янг сообщает, что британцев обеспечивала банда вооруженных итальянскими винтовками разбойников, главарь которых имел головной убор, напоминающий ярко-красный тюрбан. Несомненно, речь идет

 

 

об информаторах капитана Д. Е. Хазелдена, офицера британской Longe Range Desert Group,137который встретил отряд на пляже Хамма.

Во время продвижения отряда к цели атаки с 17 на 18 ноября над Беда Литтория разразилась сильнейшая гроза, и с неба полились потоки воды. Подобная погода причинила англичанам много вреда во время высадки, но сейчас была им на руку.

Янг пишет о встреченном ими в сопровождении арабо-итальянском солдате, которого Кэмпбелл смог обмануть, представляя своих людей как «немецкий патруль». Это кажется маловероятным, так как отряд ничем не напоминал патруль. Наконец измазанные в черный цвет лица солдат диверсионно-десантного подразделения оказались перед ставкой. В замешательстве их никто не остановил. Кук и его люди смогли без помех повредить генератор тока и перерезать телефонные провода. Затем события развивались так, будто кто-то в темноте таинственным образом вел Кейса, Кэмпбелла и их людей прямо в помещение, где работал или отдыхал Роммель.

Все провалилось с первых секунд атаки, ибо встреченный ординарец так энергично защищался от набросившегося на него с кинжалом сержанта Терри, что даже не получил телесных повреждений.

Завязался бой. Кейс и Кэмпбелл верили в Терри и не зажгли фонарей, впрочем, у них не было времени для вмешательства. Боровшиеся колотили в дверь, ведущую в прихожую. Ординарец вызвал помощь. Дверь открылась, и старший сержант Лентцен выстрелил вслепую из пистолета, попав Кейсу в бедро. Тот сразу же бросил над Лентценом в комнату две гранаты. Кто был в том кабинете? Кейс не знал. В результате взрыва гранат погиб только сержант Ковасич.

В этот момент лейтенант Кауфольц появился на лестнице второго этажа. В свете взрыва гранат он заметил Кейса и сразу же выстрелил в него — пуля попала прямо в сердце. Сам лейтенант упал, подкошенный очередью из автомата Кэмпбелла.

Смертельно раненый, лейтенант продолжал вести огонь и раздробил кость своему убийце.

Снаружи раздалась автоматная очередь. Один из бойцов диверсионного отряда застрелил лейтенанта Ягера, который, разбуженный, выскочил наружу в одной пижаме, когда взрыв гранаты разрушил окно и стену его комнаты, наверное, он думал, что началась бомбардировка.

Люди Кейса, оказавшись в прихожей, обнаружили потерю своих командиров и, убежденные, что их атакуют снаружи, начали отступать. По дороге, в темноте, они убили прибежавшего рядового Боксхаммера.

По правде говоря, когда Лентцен выстрелил в Кейса, а последний бросил гранаты, операция была обречена на неудачу. Поднятого шума оказалось достаточно, чтобы в батальоне объявили тревогу.

С немецкой стороны было убито четыре человека: лейтенанты Кауфольц и Ягер, сержант Ковасич и рядовой Боксхаммер.

Из числа британцев погиб Кейс, Кэмпбелл был тяжело ранен. Ногу можно было ампутировать, но немецкий врач доктор Юнге спас ее. Подводя итог, необходимо вспомнить еще примерно двадцать солдат диверсионно-десантного отряда, утонувших в море.

Полковник Лэйкок приказал подчиненным рассеяться, так как погода делала невозможной посадку на корабли, а погоня уже началась. Все англичане были взяты в плен, кроме Лэйкока и Терри, которые смогли добраться до британских позиций после, как написал Черчилль, «пяти недель доводящих до отчаяния приключений». К тридцати бойцам отряда отнеслись не как к партизанам, а как к военнопленным. Кейсу и четырем погибшим немцам воздали воинские почести. Они были похоронены рядом на малом кладбище в Беда

 

137 «Группа дальнего радиуса действия в пустыне», британское механизированное спецподразделение, образованное в 1940 году в Египте. Оно предназначалось для действий в условиях пустыни, в глубоком тылу немецко-итальянских войск. Занималось разведывательно-диверсионной деятельностью.

 

 

Литгория.138

Что делал генерал Роммель во время атаки? Черчилль ограничился словами: «Был атакован один из домов ставки генерала Роммеля, убито несколько немцев, но Роммеля там не было». В действительности командующий Африканским корпусом отсутствовал в Циренайке с конца августа. Он устроил свою ставку в Гамбуте, между Тобруком и Бардией.

В Беда Литтория находилось лишь начальство интендантской службы Африканского корпуса, руководимое майором Пешелом, капитаном Вайцем и несколькими другими офицерами. Как британские службы могли допустить такую грубую ошибку, ведь они располагали в Северной Африке сетью хорошо информированной агентуры?

Первым уроком поражения британцев стало убеждение в том, что командир подобного рода экспедиции должен по мере возможности лично проверять подлинность информации, служащей основанием для проведения акции. Тогда я решил никогда не действовать без получения максимума информации из различных источников. Когда это было возможно, я хотел иметь собственную информацию. Вы увидите, как это мне удавалось.

Второй урок усилил мое убеждение: полная внезапность является необходимым условием успеха операции. Она должна длиться несколько минут, и это время должно быть тщательно рассчитано.

Шотландские коммандос не смогли ликвидировать Роммеля, однако они могли уничтожить интендантскую службу при условии тишины. Перестрелка и взрыв двух гранат в начале атаки обрекли ее на провал. Если бы речь шла о ставке какой-нибудь армии, шотландский отряд даже не успел бы скрыться, так как сразу же вмешались бы подразделения охраны.

Несомненно, целью этой экспедиции не был саботаж. Рейд проводился таким образом, что я сомневаюсь, чтобы его действительной задачей был захват Роммеля. Двум участникам экспедиции, которым удалось с огромными трудностями выбраться из тяжелого положения, было бы очень неудобно транспортировать похищенного генерала. Следовательно, речь шла о его ликвидации, и это объясняет способ проведения атаки.

Если бы план разгрома ставки Роммеля был выполнен четко, акция имела бы шанс на успех. Командующий немецкими войсками в Африке мог быть убит или тяжело ранен. Однако похитить его было бы значительно труднее. Даже если бы во время атаки генерал не пострадал, то некоторые из его заместителей и помощников могли быть убиты или ранены. Следовательно, работа его штаба была бы сильно нарушена, связь прервана, и все это — во время наступления неприятеля. Даже частичный успех шотландского спецотряда негативно повлиял бы на боевой дух наших солдат не только в Африке, но и на других фронтах, в том числе и на Восточном. Это был еще один урок — на сей раз вставал вопрос охраны наших штабов, которые так плохо патрулировались, что в любой момент могло произойти самое худшее. Нашим интендантам из Беда Литтория необходимо было лучше заботиться о собственной же безопасности. Ординарец, защищавший свою жизнь от английского кинжала, даже не был вооружен.

Вторую операцию против Роммеля, на этот раз крупномасштабную, британские спецподразделения предприняли в августе 1942 года.

 

Во Фридентале я ввел строгие меры безопасности. Парк уже был огражден четырехметровой каменной стеной, поэтому быстро удалось улучшить систему предупреждения. Ночью территория патрулировалась, но самыми лучшими нашими охранниками были специально натренированные собаки.

«Волчье логово» (ставка фюрера) располагалось в лесу вблизи Кентшина в Восточной Пруссии. Генерал-полковник Йодль неспроста говорил, что «в «логове» было одновременно что-то от казармы, монастыря и концентрационного лагеря».

 

 

138 Подполковника Джеффри Кейса посмертно наградили Крестом Виктории.

 

 

Географическое положение облегчало реализацию мер безопасности, которые делали фактически невозможной любую атаку диверсионных спецподразделений. Вокруг ставки находились три зоны безопасности, окруженные колючей проволокой и сеткой, которая вокруг внешней зоны достигала высоты в пять метров. Чтобы войти внутрь, необходимо было предъявить пропуск и документы офицеру, находящемуся на первом посту (зона III). Документы тщательно проверялись. Затем следовал телефонный звонок на пост зоны II, который уточнял, ожидают ли входящего, и если ожидают, то кто именно. Гость записывался в реестр, в котором указывал свою фамилию, звание и цель визита. Время въезда и выезда отмечалось с точностью до минуты, поэтому 20 июля 1944 года после поспешного отъезда фон Штауффенберга подозрение сразу же пало на него.

Далее дорога следовала через лес, к контрольному посту зоны II, на котором был установлен шлагбаум.

Только лишь миновав его, можно было попасть в зону I, которая представляла из себя нечто вроде большого парка с разбросанными кое-где зданиями с кустами на крышах. Наблюдаемый с высоты птичьего полета ландшафт создавал иллюзию леса. Через огромные маскировочные сети торчали вершины более высоких деревьев. Внутри зоны I располагалась еще специальная зона Гитлера, в которую даже офицеры командования вермахта не имели свободного доступа, «кроме генерала Варлимонта», как уточнил перед Нюрнбергским трибуналом (3 июня 1946 года) генерал Йодль. Две внешние юны внутри, как и зона III снаружи, днем и ночью патрулировались часовыми. Гитлера охраняли не «подразделения полиции Гиммлера», как часто пишут, а батальон вермахта 139 под командованием полковника Эрвина Роммеля, который на момент начала войны выполнял обязанности коменданта ставки верховного главнокомандующего. Гитлер хорошо знал Роммеля и доверял ему.

Думаю, что если бы все «шотландское спецподразделение» действительно нанесло удар по штабу Роммеля в ноябре 1941 года, то, несмотря на личные качества солдат и совершенство их снаряжения, перед людьм