От первой подводной лодки к новым заменителям материалов

 

 

Адмирал Редер, традиционный командующий — Революционные идеи Карла Дёница, являвшегося «Манштейном и Гудерианом моря» — Фюрер назначает Дёница главой государства — Его правительство не капитулировало и не подало в отставку: капитуляция была только военная — «Одноместные торпеды» и взрывающиеся лодки с дистанционным управлением — Успехи и неудачи обычных торпед — Подвиг Прена — Воспоминания о заливе Скапа Флоу — Затопление французского флота в Тулоне — Роль Канариса — Три торпеды, выпущенные по английскому военному кораблю «Нельсон», не взорвались, а Черчилль находился на палубе! — Акустические и термические торпеды — Миниатюрная подводная лодка — Система «ноздрей» и «идеальная подводная лодка» типа XXI — Новые управляемые снаряды «вода — воздух» — «Фриц» топит «Рому» — Черчилль уважает достижения немецких подводных лодок — Битва на Атлантическом океане — От континентальной блокады (1806 год) к заменителям — Размышления о современном энергетическом кризисе.

 

В изданном в конце 1943 года учебнике ВВС США, предназначенном для пилотов, готовящихся для борьбы с подводными лодками, мы можем найти информацию, которая не осталась без внимания адмирала Дёница: «Вот примерный перечень потерь, которые мы несем, если подводная лодка топит два товарных судна грузоподъемностью 6000 тонн и один танкер грузовместимостью 3000 тонн: 42 танка, 8 мортир калибром 152 мм, 88 орудий

калибром 87,6 мм, 40 противотанковых орудий калибром 40 мм, 24 бронеавтомобиля, 50 бронетранспортеров, вооруженных станковыми пулеметами марки «Брем», 5210 тонн боеприпасов, 6000 винтовок, 428 тонн запчастей для танков, 2000 тонн продовольствия, 1000 контейнеров с топливом».

В противоположность адмиралу Эриху Редеру, который еще в 1942 году придавал

 

 

огромное значение крейсерам, Карл Дёниц, в 1935 году только командор (старший лейтенант), являлся сторонником подводных лодок.

Ознакомившись с мнениями специалистов разных стран, он разработал метод атаки на конвой и корабли неприятеля с помощью групп подводных лодок при поддержке (разведка, прикрытие) авиации. Но напрасно он старался убедить Редера в правильности этой революционной концепции.

Назначенный в 1936 году командиром подводных лодок, Дёниц вынужден был уменьшить свои претензии. Адмирал Редер тогда сделал ему замечание, что отношения между Великобританией и Третьим рейхом нормальные и фюрер не допустит начала войны между двумя народами.

В результате после объявления нам войны Англией в сентябре 1939 года из 55 подводных лодок лишь 26 были «полностью готовыми к бою». Тем временем подводная лодка «У-29» капитана фон Шухарта потопила в сентябре 1939 года авианосец «Courageous» («Отважный»). В октябре 1939 года подводная лодка «У-47» под командованием капитана Прена вышла на рейд в заливе Скапа Флоу и потопила линкор «Royal Oak» («Королевский дуб») водоизмещением 29 000 тонн. Я еще вернусь к этому фантастическому успеху, когда буду писать о наших первых торпедах.

Командующий Эрих Редер был консерватором. Он служил в императорском флоте уже в 1894 году, когда Дёницу было три года. В октябре 1939 года Редер не понял, что самым эффективным оружием против Англии являются подводные лодки, и это стало большой бедой для моей страны. Манштейн и Гудериан свободно представляли Гитлеру свои теории использования бронетехники, а у Дёница не было возможности в 1936–1940 годы защитить перед Гитлером концепцию «подводной войны» и тактику «волчьих стай».

Наверное, перспектива войны с Великобританией не привлекала канцлера. Однако в мае 1941 года после полета Гесса он уже отдавал себе отчет в том, что подписание договора с Черчиллем невозможно. Следовательно, подводные лодки становились очень важным стратегическим оружием.

В начале 1942 года, во время первой фазы битвы за Атлантический океан, Дёницу необходимо было около 250 подводных лодок. В его же распоряжении оказалось только 91 (23 из которых находились в Средиземном море, 10 — в пути к секторам ведения военных действий, 13 участвовало в различных миссиях, а 33 ремонтировались). Только 12 лодок сражались, а Дёницу было необходимо их не менее 50, чтобы его тактика выдержала экзамен.

Когда в конце декабря 1942 года наши военные корабли не атаковали большой англо-американский конвой «PQ-18» со снаряжением для Советского Союза, пораженный Гитлер потребовал объяснений. Лиддел Харт написал об этом: «Уведомленный по радио Редер, слишком осторожный, отвел свои самые крупные суда, которые смогли бы разбить эскорт». В результате фюрер заявил, что если линкоры не годятся, то лучше их разоружить. Редер подал в отставку, которая была принята, а его место занял Дёниц. К сожалению, 30 января 1943 года было уже слишком поздно.

У Дёница никогда не было в распоряжении достаточного количества подводных лодок, чтобы применить разработанную им лично тактику «волчьих стай». Необходимо добавить, что он, полный горечи, жаловался в своей книге «Десять лет и двадцать дней», что Люфтваффе маршала Геринга недостаточно сотрудничали с военно-морским флотом.

Адмирал Дёниц был столь же хорошим стратегом, как и тактиком. Можно сказать, что он был «Манштейном и Гудерианом моря». Это прежде всего благодаря ему в начале мая 1945 года миллионы немецких и европейских солдат и гражданских лиц избежали плена и бойни.

Скажу больше: в Нюрнберге, как главнокомандующий военно-морским флотом, он олицетворял собой честь вермахта — и ему удалось ее спасти, по крайней мере, в глазах западных обвинителей. Как и многие другие, он был оклеветан, победители обвинили его в умышленных убийствах экипажей торпедированных кораблей. Его защитник, доктор Отто

 

 

Кранцбюлер, доказал, что в немецком военно-морском флоте строго соблюдалось международное право. Однако решающим было показание командующего американским тихоокеанским флотом Честера У. Нимица.151

Гитлер назначил адмирала своим преемником 30 апреля 1945 года, и тот не уклонился, хотя знал, что поражение в войне предрешено. После создания 2 мая нового правительства с резиденцией в Плен, (а затем во Фленсбурге), 8 мая он вынужден был объявить о капитуляции вермахта.

Победители добивались от него «подписания полномочий представителям трех видов вооруженных сил, которые парафировали бы акт капитуляции». Он подписал их, но акта капитуляции правительства в отношении другого государства не подписал; новое немецкое правительство не было распущено. Позже, по приказу Советов, его члены были арестованы.

После 8 мая победители в течение двух недель обходились с Дёницем как с главой немецкого государства. Ему воздавали почести, соответствующие не только его воинскому званию, но также и положению. Следовательно, немецкое правительство продолжало существовать после 8 мая. Оно по-прежнему представляло немецкий народ, а Дёниц не подписал ни одной отставки, ни от собственного имени, ни от имени правительства, и этот факт подтверждает один документ, составленный юристами-международниками, который я видел. Дёниц никогда не подавал в отставку, он уступил лишь под принуждением, когда его арестовали 23 мая 1945 года. В Нюрнберге его приговорили к десяти годам тюремного заключения — отсюда берет название книга его воспоминаний.152

С начала 1943 года то, что Йозеф Геббельс называл «крепостью Европы», действительно подвергалось смертельной опасности с запада, юга и востока. Адмирал Дёниц вынужден был сражаться на море с двумя самыми большими флотами мира.

С целью хотя бы частичного выравнивания огромной диспропорции сил было создано и произведено новое оружие, которое иногда с успехом использовалось добровольцами военно-морского флота и солдатами моих спецподразделений. Таким образом я с удовольствием познакомился и сотрудничал с контр-адмиралом Гельмутом Хейем, командующим подразделениями малых боевых единиц военно-морского флота.153Он был моряком в полном смысле этого слова, а также гениальным тактиком.

Что касается возможности захвата противника врасплох, го Дёниц утверждал, что в начале 1943 года мы не имели на флоте практически ничего, что соответствовало бы понятию «чудесного оружия». Я присутствовал при создании пилотируемых и управляемых торпед типа «Neger» («Негр»), «Marder» («Куница») и «Hai» («Акула»). Они представляли собой три версии двойной торпеды. В воде под управляемой торпедой находилась вторая, наполненная 600–700 килограммами взрывчатого вещества. Пилот верхней торпеды

 

151 Адмирал Честер Нимиц констатировал в Нюрнберге (достаточно наивно), что по приказу начальника штаба американских подводных лодок он начал неограниченную подводную войну против японских судов во время войны на Востоке. После этого показания защитники Дёница согласились на нарушение права обеими сторонами во время войны, и Дёниц избежал смертной казни. Конечно же, немецкий военно-морской флот не соблюдал принципы международного права с самого начала войны. Уже 3 сентября с попранием признаваемых тогда норм этого права экипажем немецкой подводной лодки «У-30» потоплен лайнер «Афиния», пассажирам которого капитан подлодки Фриц-Юлиус Леип не оказал помощи.

 

152 Дёница и членов его правительства арестовала Контрольная комиссия союзников по требованию советских властей. Дёниц сообщает, что уже 15 мая генерал Эйзенхауэр во имя дружбы с СССР требовал его отстранения от власти. Также он пишет, что Черчилль вначале был против этого, так как хотел использовать Дёница в качестве «полезного орудия» в отношениях с немецким народом.

 

153 Эта команда, образованная в 1944 году, состояла из взрывающихся лодок, одноместных торпед, а также миниатюрных подводных лодок. Ее подразделения были предназначены для уничтожения каботажных судов неприятеля, а также использовались как оружие против вторжения врага и действовали до конца войны с баз в Нидерландах.

 

 

выпускал нижнюю после оптимального приближения к цели. Затем разворачивался и deo Juvante154удирал как мог быстрее.

«Негр» и «Куница» были своего рода миниатюрными одноместными подводными лодками. Я хочу еще добавить и желаю, чтобы это запомнили, что все, кто выполнял задания на этих лодках, были добровольцами.

Моторная лодка, заполненная взрывчатым веществом, была длиной примерно 3,5 метра. Она могла развивать скорость до 60 км/ч (что случалось редко) с 500 кг взрывчатого вещества на борту. В атаку пилотируемые лодки подобного типа отправлялись по три: две располагались впереди, на третьей находился руководитель операции. Моторки были малозаметны, так как возвышались над водой всего лишь на 30–40 сантиметров. На определенном расстоянии от цели командир приказывал атаковать, и все три моторки включали максимальную скорость. Примерно за километр до цели пилоты из моторных лодок, на которых находилось взрывчатое вещество, выскакивали, а руководитель наводил заряды на цель и затем забирал (по возможности) плавающих пилотов.

После достижения цели, которой обычно была центральная часть неприятельского судна, заряды взрывались не сразу. Передняя часть лодки с взрывчатым веществом отсоединялась и погружалась в море около корпуса корабля на 6–7 метров ниже ватерлинии. Лишь затем происходил взрыв, намного более эффективный, так как он вызывал не только течь. Под центральной частью корабля внезапно образовывалась воздушная струя, и эта пустота являлась причиной перелома корпуса корабля на две части, так как только носовая часть и корма держались на воде.

Первым подразделением, которое с успехом использовало эти «малые боевые единицы», была «X Flottiglia MAS» («Флотилия торпедных катеров»), под командованием известного нам уже командора — лейтенанта герцога Борджио. Его флотилия смело атаковала неприятельские суда в портах Александрии и Гибралтара, нанося тяжелые потери британскому флоту.

В начале войны бесконтактный радиомагнитный взрыватель приводился в действие магнитным полем цели. Взрыватель и командоконтроллеры направления и глубины были ненадежными. Когда Прен смог войти на якорную стоянку в Скапа Флоу ночью с 13 на 14 октября 1939 года, появилось полярное сияние, которое мешало атакующим. До сих пор — неизвестным оставался тот факт, что его подводная лодка «У-47» выпустила по «Royal Oak» («Королевскому дубу») четыре торпеды, из которых три прошли мимо из-за конструкторских недоработок. Так как линкор был поражен в носовую часть, неприятель думал, что это была авиабомба. Сохраняя хладнокровие, Прен приказал по-новому зарядить пусковые установки и выстрелить второй залп, состоящий из трех торпед, которые попали в цель. «Королевский дуб» перевернулся вверх килем и затонул в течение нескольких минут.

Чтобы понять значение подвига Прена, необходимо вернуться к 21 июня 1919 года.

После перемирия в ноябре 1918 года немецкий военный флот был интернирован в этом же заливе Скапа Флоу — он не считался побежденным. Во время Ютландской битвы 29 линкоров и линейных крейсеров немецкого флота противостояло 31 британским судам такого же класса: потери врага равнялись 115 000 тонн, а наши 61 000.

20 июня 1919 года вице-адмирал Людвиг фон Ройтер, командовавший нашими интернированными судами, узнал, что военный флот должен быть передан в исправном состоянии Англии, в противном случае Германии снова будет объявлена война. По соглашению с офицерами и экипажами, Ройтер приказал самозатопить шесть линейных крейсеров, десять линкоров, восемь малых крейсеров, а также пятьдесят миноносцев и эсминцев. Мне было тогда одиннадцать лет, и самоуничтожение этих прекрасных и гордых кораблей произвело на меня огромное впечатление. Я узнал, что корабль «Фридрих Великий», который во время Ютландской битвы плавал под флагом адмирала Рейнхарда

 

 

154 С божью помощью.

 

 

Шеера, был затоплен первым.

Поэтому мне были понятны чувства адмирала Жана де Лаборде, когда он 26 ноября 1942 года приказал затопить французский флот, интернированный в Тулонском порту. Вот куда привела политика европейского сотрудничества, провозглашенная нашей дипломатией в 1940 году: ко дну! Разве можно было предполагать, что моряк (будь это адмирал де Лаборде или адмирал фон Рейтер) равнодушно отдаст свои корабли? Французский адмирал Марсель Женсу отказался отдавать свои линкоры Великобритании в Мерс-эль-Кебире в июле 1940 года. Разве можно себе представить, что Лаборде, не имеющий возможности сняться с якоря, разрешил бы немцам и итальянцам захватить суда на рейде в Тулоне? Возможно, когда-нибудь станет известна роль, которую сыграли в этом деле разведслужбы итальянского адмиралтейства, действовавшие в согласии с Абвером Канариса.

 

Абвер также полностью скомпрометировал себя во время операции «Torch» («Факел») по высадке англо-американского десанта в Северной Африке. Об этом говорит Дёниц в своей книге «Десять лет и двадцать дней» и добавляет: «Службы разведки и контрразведки, руководимые адмиралом Канарисом, никогда не передавали во время войны командованию нашего подводного флота хотя бы сколько-нибудь полезную информацию».

Во время операции «Факел» французский флот с Атлантического океана и Средиземного моря под командованием маршала Филиппа Петена противостоял флоту вторжения союзников. Французские моряки не питали дружеских чувств к англичанам с момента, когда те обстреляли невооруженные корабли в Мерс-эль-Кебире. Французы потеряли тогда крейсер «Примоге», а современный «Жан Барт» был серьезно поврежден. Миноносцы «Тайфун», «Торнадо», «Трамонтан» («Полярная звезда»), «Фрондер», «Фугё» («Необузданный»), «Эпервье» («Ястреб»), «Булонец», «Брестуа» были потоплены, вместе с девятью другими военными кораблями и пятнадцатью подводными лодками. Ущерб, нанесенный французской авиации, также был достаточно большим.

Все эти потери были напрасными, так как наша дипломатия не смогла понять наших друзей в Европе, сторонников новой европейской концепции. Их видение континента, действительно конструктивное и позитивное, сделало бы братоубийственную войну ненужной. Я утверждаю, что во Франции, Бельгии и Нидерландах не было национальной ненависти к немцам. Наши руководители недооценили силу психологического оружия, которое, пожалуй, является одним из наиболее эффективных.

В конце концов адмирал Дарлан, находившийся в 1942 году в Алжире, совершил политический поворот в сторону западных союзников и находился с ними, пока не был убит.

 

Однако вернемся к первым событиям войны на море, а именно к 30 октября 1939 года. В этот день старшему лейтенанту Зану, командиру подводной лодки «У-56», очень не повезло. На западе от Оркнейских островов он атаковал линейный корабль «Нельсон», с невиданным мужеством просочившись между двенадцатью эсминцами сопровождения. Зан был так близок к цели, что экипаж слышал удары трех торпед в борт корабля. Но ни одна не взорвалась! Вышло так, что Черчилль, тогда первый лорд адмиралтейства, находился на палубе крейсера. Представим себе такое известие в начале 1940 года: «Нельсон» потоплен с Черчиллем на палубе!

Черчиллю была известна судьба лорда Китченера, погибшего во время путешествия в Россию на крейсере «Гемпшир», потопленном в районе Оркнейских островов 5 июня 1916 года. Я убежден, что если бы три торпеды, выпущенные с подводной лодки «У-56», взорвались, судьба Европы сложилась бы иначе. Если бы даже британский премьер не утонул, ледяная ванна, несомненно, заставила бы его задуматься над действительными интересами империи и британцев.

Акустические торпеды действовали значительно лучше. Они не были немецким изобретением, как утверждается, но наши специалисты их усовершенствовали, увеличив скорость и вооружив очень чувствительными самонаводящимися головками. Также

 

 

проектировались торпеды, чувствительные к тепловому излучению, которые на полной скорости направлялись к самому теплому месту цели — машинному отделению. Это новое оружие представляло бы собой серьезную угрозу для западных союзников.

В своей книге «Немецкое секретное оружие: Планы для Марса» (1969 год) молодой инженер Брайен Д. Форд сообщил, что британской разведке было известно о существовании и производстве новых торпед, и сразу были разработаны методы защиты. Например, плывущие в конвое суда эскорта тащили за собой на буксире специальные приспособления, которые создавали вибрацию, подобную вибрации корабельного винта, что затрудняло торпедам попадание в нужную цель.

На вооружение брались различные типы миниатюрных подводных лодок, начиная от

«Бобра» и «Саламандры», заканчивая самой лучшей из их числа — двухместной лодкой

«Тюлень». Все они были оборудованы системой «ноздрей», таких же, как в танках-амфибиях, форсировавших Буг 22 июня 1941 года. Впрочем, «Саламандру» и

«Тюленя» оснастили и оборудованием для очистки воздуха. С этими «карманными» подводными лодками, обладающими усовершенствованным перископом, можно было с помощью двух торпед, размещенных по бокам корпуса, достигнуть цели более удаленной, чем это можно было сделать «живыми торпедами».

«Ноздри», делающие возможным подводным лодкам при погружении получать извне достаточное количество воздуха для двигателей и членов экипажа, первыми применили голландцы. Немецкий ученый, профессор Гельмут Вальтер сконструировал турбину, работающую на смеси водяного пара и кислорода (носителем кислорода был пергидрол). Из разложения перекиси водорода на обычную воду и кислород получали тепло, которое превращало воду в пар. Двигатель подобного типа создавал большую мощность, делающую возможным движение на большой скорости.

С 1937 года Дёниц добивался доработки деталей действительно революционной подводной лодки. Его не понимали до такой степени, что только в 1942 году профессор Вальтер, инженеры Шюрер, Брекинг и Олфкен смогли, наконец, применить систему

«ноздрей». Более двух лет потребовалось для строительства первых подводных лодок типа XXI и XXIII.

С мая 1944 года подводные лодки старого типа также были оснащены системой

«ноздрей». Наши подводные лодки, которые понесли большие потери в результате действий вражеской авиации, уже могли не всплывать на водную поверхность в критической ситуации.

Подводные лодки типа XXI развивали скорость 17,5 узлов в погруженном состоянии и имели значительный радиус действия. Они могли доплыть до Аргентины без выныривания и дозаправки. Погружались они на глубину до 300 метров.

Во время встречи в Ялте в феврале 1945 года американцы и англичане оказывали давление на Сталина, чтобы он начал большое наступление на Восточную Пруссию и Гданьск, где должно было быть построено 30 подводных лодок нового типа XXI, они убеждали, что «авиация и надводные суда союзников с большим трудом выдержат сражение с этими новыми подводными лодками, которые могут стать реальной угрозой в северной части Атлантического океана. Уинстон Черчилль признался, что «если бы новые немецкие подводные лодки приняли участие в боях раньше, то, благодаря быстрому погружению, они смогли бы полностью изменить ход подводной войны, как это и предсказывал Дёниц».

Если бы новые подводные лодки, в создание которых внес свой вклад Вальтер, ввели в бой (что было возможно) в достаточном количестве с 1942 года, они создали бы значительные помехи морским поставкам в Великобританию и СССР, а также помешали бы неприятельскому десанту в Северной Африке и на побережьях Франции и Италии.

 

Управляемые бомбы «BV-143» и «BV-246» были авиационным эквивалентом «V-1», они должны были сбрасываться с самолетов. На высоте трех метров над водой они принимали горизонтальное положение и направлялись к цели, управляемые

 

 

самонаводящимися акустическими головками или же реагируя на инфракрасное излучение. У них был достаточно большой размах крыльев.

Из числа других управляемых бомб необходимо вспомнить пять или шесть версий

«РС-1400», называемой «Фриц-Х», с несущими пластинами, способной пробивать броню больших подводных кораблей. В сентябре 1943 года итальянский линкор «Рома», который плыл к Северной Африке, чтобы там сдаться англичанам, был потоплен «Фрицем», сброшенным с самолета марки «Дорньер-217».

Бомбы, сбрасываемые бомбардировщиками и наводимые па цель, потопили в 1943 году много вражеских судов. «HS-294» была длиной 6,5 метра («HS-293» — 4 метра) и использовалась также в следующие годы. Она была первой «летающей бомбой», которая в момент посадки на воду теряла несущие пластины и превращалась в торпеду с наводящейся головкой.

Изготавливаемые из нового сплава бомбы «HS-295», «HS-296» и «HS-298» были разработаны с целью увеличения эффективности поражения. Две первые должны были приводиться в движение двумя двигателями; после некоторых усовершенствований их собирались использовать в качестве ракет класса «воздух — воздух» против эскадрилий вражеских бомбардировщиков. Судя по всему, эти бомбы могли оказаться очень эффективными, но война приближалась к концу, и начать их серийное производство было невозможно.

Наверное, в этом контексте будет легче понять мои усилия по использованию «V-1» в качестве пилотируемого самолета.

Попытайтесь представить себе следующую операцию: от группы нормальных самолетов-снарядов «V-1», пролетающих над проливом Ла-Манш, отделяются два и поражают два больших корабля. Прежде, чем эти снаряды с взрывчатым веществом достигнут цели, пилоты катапультируются — в противоположность японским камикадзе. Я всегда считал, что любой солдат на войне должен иметь шанс остаться живым. Пилотируемые «V-1» могли бы серьезно помочь подводным лодкам адмирала Дёница.

Была сделана попытка приспособить двигатель самолета-снаряда «V-1» к реактивной торпеде, названной немного помпезно «Торнадо». Это была большая (как наш мини-танк

«Голиаф») управляемая торпеда с 600 кг взрывчатого вещества. «Торнадо» должна была лететь над самой водой, но ее скорость не превышала 65 км/ч, а устойчивость при больших волнах на море оказалась очень слабой, несмотря на то, что торпеду поддерживали два поплавка на гидроплане.

Что касается разработки нового оружия, напрашивается один вывод: оказалось мало не идей, а времени.

 

Самой большой ошибкой Гитлера была вера в войну, ограниченную во времени и пространстве. Никогда до этого времени дипломаты не помогали государственному мужу так плохо. Когда он начал войну с Польшей, чтобы вернуть Третьему рейху немецкий город Гданьск, то даже не предполагал, что начал вторую мировую войну. Чтобы ни говорили, Германия никогда не готовилась к такой войне.155

Когда мы были вынуждены сражаться на два или три фронта, чтобы защитить родину, немецкий народ выполнил свой долг. Карл Дёниц сделал следующий вывод в своей книге:

«По моему мнению, самоотверженность и лояльность являются необходимым фундаментом для сохранения морального здоровья, а также повторного объединения и возвышения нашего

 

155 Аншлюс Австрии, захват Судетской области, ликвидация Чехословацкого государства и, наконец, война с Польшей (за Гданьск) были, как утверждает Скорцени, лишь действиями, предпринятыми с целью объединения в границах Третьего рейха территорий, населенных немцами. Конечно, первые аннексии могли создать впечатление, что война с Польшей также не будет причиной для объявления западными державами войны Германии. Но является ли это ошибкой дипломатии? Мысль о том, что Гитлер не хотел войны, в контексте известных сегодня фактов является абсурдной.

 

 

народа».

Он сам был примером мужества и самоотверженности. Уинстон Черчилль лично воздал почести «безудержной храбрости экипажей немецких подводных лодок».

В течение первых шести месяцев 1942 года из 4 147 406 тонн вооружения и снаряжения, транспортируемого по морю вражеской коалицией, экипажи наших подводных лодок затопили 3 000 000 тонн; только в ноябре 1942 года они послали ко дну 729 000 тонн. Количество потопленных кораблей и судов превысило количество построенных, а также тех, что могли быть построены.

Несмотря на сильную поддержку авиации и постоянное усиление охраны конвоев, в течение первых двадцати дней марта 1943 года западные союзники потеряли дополнительно 627 000 тонн. Б. Лиддел Харт написал: «Наступление немецких подводных лодок наконец было остановлено. […] Однако необходимо признать, что в марте 1943 года Великобритания была близка к поражению». Приведенные выше данные взяты из статистических отчетов американского и британского адмиралтейств.

Легко a posteriori156доказать, как Германия могла выиграть войну. Конечно же, самым верным способом избежать поражения было вообще не начинать ее в ту пятницу 1 сентября 1939 года.

Однако, независимо от точки зрения, нельзя утверждать (как это хотели в Нюрнберге), что «Германия с 1933 года устраивала заговор против мира между народами и готовила мировую войну, за которую только она несет ответственность». Я спокойно вспоминаю эти обвинения. Те же слова были сказаны в Версале 7 мая 1919 года британским премьером Дэвидом Ллойдом Джорджем, который в сентябре 1936 года нанес визит Гитлеру и сказал ему тогда, что фюрер является «одним из великих людей в истории».

Если бы Третий рейх с 1933 года готовил мировую войну, то выиграл бы ее. Самое лучшее новое оружие, о котором я писал, было бы готово в 1936–1937 годы. Вероятно, что через три года мы смогли бы уже использовать межконтинентальные ракеты. Это было бы возможно, и свидетельство тому — факт, что американские эксперты из журнала «Military Affairs» («Военное дело») констатировали в 1946 году, что если немецкую военную продукцию оценивать в 20 (единиц) в 1939 году, то в 1940 году она оценивалась в 35, в 1942 году — в 51, в 1943 году — в 80, а в 1944 году — в 120 единиц, несмотря на террористические вражеские налеты.

Независимо от того, насколько велика была ответственность и ошибки Адольфа Гитлера, абсурдом является утверждение, что с 1933 года он замышлял и готовил мировую войну и был ее «организатором и поджигателем».

Германия оказалась в состоянии войны с самыми богатыми в мире народами, располагавшими мощнейшим материальным и человеческим потенциалом. Основой стратегии и тактики неприятеля была всегда хорошая осведомленность о планах нашего Генерального штаба, а также концепция материальной войны. Дипломатия и психология противника были также очень эффективным оружием, поэтому наши молниеносные победы оказались, как выразился фельдмаршал Эрих фон Манштейн, «загубленными победами».

Несмотря на все это, мы могли победить в 1942 году или «сыграть вничью» в 1943, даже в начале 1944 года. Однако наши три программы вооружения не были проведены достаточно смело и с необходимой решительностью. Высокие посты в вермахте, отвечающие за техническое обеспечение, занимали специалисты старой школы, неспособные подготовить современную войну, которую мы должны были вести с новым вооружением. Поэтому ни оружие «V-1» и «V-2», ни новые подводные лодки не смогли сыграть решающей роли в столкновении с вражеской тактикой, тем более, что их хозяйственный и промышленный потенциал превышал наш в десять раз.

С конца 1943 года против немецких подразделений Советы направляли новые дивизии,

 

 

156 В последующем.

 

 

вооруженные и оснащенные «классовым врагом». На западе и юге росло техническое и материальное преимущество противника. Мы вынуждены были подписать безоговорочную капитуляцию, нас придавили огромной массой роботов, продвигавшихся по дорогам Европы, расчищенным десятками тысяч тонн бомб.

Уинстон Черчилль признался, что Третий рейх должен быть повергнут, ибо он угрожает хозяйственной мощи Великобритании — так в истории были побеждены государства, которые мешали: Австрия, Франция и империя Гогенцоллернов. Понимал ли Черчилль, что после вычеркивания Германии с карты Европы будет нарушено равновесие мировых держав и что Британская империя не выдержит этого?

Он, несомненно, верил, что является очередным Питтом. 157 Однако Питт и его преемники имели все основания для того, чтобы свергнуть Наполеона. Это был для Великобритании вопрос жизни или смерти.

Это в Берлине Наполеон подписал 21 ноября 1806 года декрет, вводивший континентальную блокаду: «Объявляется блокадное положение для Британских островов. Любая торговля и переписка с этими островами запрещаются». Этот декрет, который должен был прекратить «торговую тиранию Англии», вынудил Наполеона победить три различные коалиции союзников Лондона. Однако последствия блокады оказались неожиданными для британских властей. Лишенная товаров, поставляемых из Англии морем, Европа вынуждена была производить сама то, что не могла купить. С 1807 года на континенте началось необычайное развитие промышленности… Такое же явление наблюдалось в Германии после первой мировой войны.

В 1799 году генерал Бонапарт застал пустые кассы Французской Республики; в январе 1944 года рейхсбанк также не имел запасов золота и иностранной валюты. Гитлер об этом говорил четко: единственный выход из данного положения — больше изобретать, больше работать, больше производить для собственных нужд и на экспорт.

В 1935–1936 годы появились продукты-заменители, вошедшие в международный лексикон под понятием «эрзац» («заменитель, суррогат»).

Наши химики сделали открытия для всех отраслей промышленности. Также производились синтетические продовольственные товары, вначале к великой радости зарубежной прессы.

В 1933–1940 годы эрзац дал возможность развивать промышленность, строить современные квартиры и автострады, производить дешевые автомобили, создавать новые текстильные изделия и так далее. А во время войны он сделался своеобразным оружием, благодаря которому моя родина могла защищаться и долго продержаться.

Из каменного угля Германия производила не только топливо, но также и продовольственные товары: масло, сахар и мед. Из синтетического каучука изготавливалась хорошая синтетическая резина. Получили значительное развитие отрасли промышленности, занимающиеся целлюлозой. Был изобретен плексиглас. Бронза и медь были заменены искусственными материалами. Это был триумф искусственного шелка и многих других синтетических материалов. Я не утверждаю, что ливерная колбаса, изготавливаемая из отходов производства целлюлозы, могла сравниться с копченым окороком из Майнца или гусиной печенью из Лангра (Франция). Но мы были довольны, так как, употребляя этот эрзац в пищу, утоляли голод…

После войны насмешки над открытиями наших ученых в этих отраслях прекратились, и все поспешили их использовать и извлекать из них прибыль.

Вторая мировая война (и будем надеяться, что последняя) была кошмаром, потому что не щадила ни участвовавших в боевых действиях, ни гражданское население. Я повторяю, и это мое глубокое убеждение, что ее можно и необходимо было избежать. По крайней мере,

 

157 Уильям Питт (1759–1806), называемый «младшим», был министром и премьером Англии в годы Французской революции. Принадлежал к беспощадным противникам революционной и наполеоновской Франции, организовывал коалиции, направленные против нее.

 

 

хорошо хоть то, что используются в мирных целях и для улучшения быта человечества полезные открытия, рожденные во время угрозы уничтожения одного из древнейших европейских народов.

Западноевропейские страны, не находящиеся под советским ярмом, оказались, начиная с декабря 1973 года, в очень глубоком энергетическом кризисе, вызванном нехваткой нефти. Из-за ограничений на поставку нефти из арабских стран, находящихся в состоянии войны с Израилем, возникла нехватка бензина, керосина, дизельного топлива и мазута. Нет ни одной отрасли промышленности, которая не использовала бы нефть в качестве источника энергии или сырья. Этот кризис сразу же отразился на вторичных отраслях промышленности: красителях, синтетических материалах, детергентах, красках, искусственных волокнах, резине, удобрениях и так далее. Воцарилось беспокойство, почти паника. Важные отрасли промышленности ФРГ, Франции, Нидерландов, Швеции, Италии, Бельгии переживали кризис. В Великобритании некоторые фабрики работали только три дня в неделю.

Можно сказать, что действия Европейского экономического сообщества в данной ситуации не были достойны похвалы, и великие западные народы не проявили солидарности. Сегодня снова говорят, что необходимо искать новые источники энергии и разрабатывать новые технологии. Это великолепная идея, осуществляемая европейцами в

течение многих веков.

Однако же самым лучшим источником энергии является не сырье, а воля честных людей, отдающих свои знания, сердца и силы человеческому сообществу.