Довоенные и первые послевоенные годы.Как уже было сказано, социологическая теория связывает возникновение молодежных субкультур с упомянутыми выше процессами урбанизации, распада «большой» семьи и территориальной общины. В ходе этих процессов образовалась неконтролируемая социальная ниша, которая и начала заполняться отклоняющимися молодежными субкультурами. Исторически первой заполнила эту нишу субкультура агрессивного типа. Первые сведения о появлении агрессивных молодежных субкультур в России относятся к концу 19 и началу 20 века. Как отмечает по данному вопросу В. Чалидзе, работа которого опирается на обширный библиографических материал, в девяностых годах 19 века в крупнейших городах России появились группы подростков и молодых людей, которые шокировали общество своими безрассудными и непристойными выходками, как то: битьем фонарей и окон, выкрикиванием неприличных и непристойных слов в многолюдных местах, осквернением памятников и могил, приставаниями к прохожим и немотивированными избиениями их. Этот тип преступности был назван впоследствии хулиганством, а сами группы подростков этого типа - хулиганами или шпаной. Все свидетельства сходятся на том, что громадное распространение молодежная субкультура агрессивного типа получила после первой мировой войны и и революции - в 1918-1925 годах.
Во второй половине 20-х годов беспризорничество и молодежная преступность были заметно снижены главным образом путем принятия репрессивных мер. В первой половине 30-х годов в результате процессов раскулачивания и массовой миграции сельского населения в города уровень подростковой и молодежной преступности вновь возрос, особенно в районах массовых поселений мигрантов. Динамика субкультуры во второй половине 30-х годов остается до настоящего времени неясной и требует специального изучения. Вторая мировая война, сопутствующие ей разрушения и дезорганизация, вновь привели к чрезвычайно высокому росту преступности, включая и подростково-молодежную. Вновь резко возросло количество беспризорных или отбившихся от семей подростков. По свидетельству многих очевидцев в военные и первые послевоенные годы вооруженный бандитизм в стране был чрезвычайно распространенным явлением 1, причем вокруг банд группировались значительные по численности контингенты подростков. В конце 40-х годов по отношению к бандам были приняты жесткие репрессивные меры, которые заключались в организации облав и окружений. Значительная часть попавших в окружение без суда и следствия расстреливались на месте, оставшихся в живых отравляли в лагеря. К началу 50-х годов вооруженный бандитизм был в основном подавлен, однако, как и в 30-е годы, на формирование агрессивных молодежных субкультур стал оказывать влияние новый фактор - массовая миграция сельского населения на стройки народного хозяйства. Чрезвычайно интенсивный процесс миграции сельского населения в города начался практически сразу после войны. Послевоенное десятилетие, которое в советских учебниках истории именуется периодом восстановления народного хозяйства, характеризуется высокими темпами промышленного строительства и сопутствующего ему строительства городского жилья. Последнее, однако, осуществлялось не путем капитального строительства, как позднее в 60-е годы, а путем массового строительства временного жилья типа бараков. В частности, по имеющимся у нас данным, в 50-е годы Москва была буквально окружена плотным кольцом застроек барачного типа, в которых проживала значительная часть населения столичного города. Те же процессы были характерны для многих других промышленных городов страны и, в особенности, их пригородов. Первыми послевоенными мигрантами были, по сути, демобилизовавшиеся фронтовики, которые в подавляющем большинстве были выходцами из села, но назад в село не вернулись, а влились в число работников народнохозяйственных строек или быстрорастущей военной промышленности. По свидетельству очевидцев, в бытовом поведении этот прошедший войну контингент в основной массе очень сильно отличался от идеализированных описаний в средствах массовой информации и характеризовался жестокостью, пьянством и прочими видами асоциального поведения. Вслед за фронтовиками население бараков на протяжении 50-х годов стало интенсивно пополняться новыми поколениями сельских мигрантов из состава многочисленных (довоенных годов рождения) возрастных когорт. Демографическое «эхо войны» снизило этот приток лишь в начале 60-х годов. Население барачных поселков и свойственный ему образ жизни создавали социальную среду, идеально подходящую для формирования преступных подростковых субкультур. По свидетельству очевидцев, степень охвата субкультурами этого типа мужской части подростков составляла в барачных поселках этого типа практически 100%. Этому способствовали, в частности, разгул пьянства и преступности в бараках и высокая, почти нерегулируемая, рождаемость. Кроме того, возле бараков (частично в них самих, а частично в близлежащих лесах) существовали недобитые преступные банды, оказывающие большое влияние на подростковую барачную среду. Очень высокая занятость взрослого населения (удлиненный рабочий день и частые сверхурочные) создавала для подростков ситуацию бесконтрольности. Образцами для подражания служили низкая бытовая культура, пьянство, матерная ругань, грязь, драки взрослого населения, избиение мужчинами своих жен. Контроль со стороны правоохранительных органов в барачных районах практически отсутствовал. Все эти причины привели к тому, что в пятидесятых годах шпана буквально терроризировала население окраин и пригородов крупных городов, добираясь порой и до их центральных районов. Как и в предшествующие годы, власть боролась с преступными субкультурами в основном репрессивными методами, и порой небезуспешно. Известно, что в 1956 году при подготовке к Всемирному фестивалю молодежи была произведена чистка Москвы от преступных элементов. В ходе этой чистки лица, взятые на учет правоохранительными органами, в массовом порядке подвергались либо высылке, либо аресту. В целях удешевления акции следствие и суды либо не проводились, либо проводились формально, по сути, на основе сфабрикованных (но близких к действительности) обвинений. В любом случае акция оказалось успешной в том смысле, что уровень преступности в Москве заметно снизился, а многие агрессивные подростковые группировки, лишившись лидеров, либо распались, либо стали менее агрессивными. Начиная с середины 50-х годов уровень подростковой преступности в стране сам собой начал заметно снижаться. Эта тенденция особенно явно проявилась в крупных городах, являющихся одновременно крупными культурными центрами, включая Москву. Устойчивое снижение молодежной преступности, продолжавшееся и на протяжении 60-х годов, ни в коем случае не может быть объяснено одними лишь репрессивными акциями, сколь бы масштабными и успешными они ни были. Применительно к Москве проведенная правоохранительными органами «чистка» способствовала лишь формированию лучших стартовых условий для возникновения тенденций, порожденных происходившими в те годы крупными социальными сдвигами. Описание этих сдвигов будет дано в следующем параграфе.
|
