СОН № 2

 

Обезумевшая толпа сливалась в едином параноидальном порыве, жадно глотая ртами отравленный воздух. Десятки одинаковых потных людей обозначали беспрерывное движение плоти. Музыка ревела и дарила нервным окончаниям все новые эмоциональные взрывы. Пространство обрело свой ритм и было безнадежно поглощено им.

Кто- то кричал. Нет, не пел, не подпевал, а именно кричал -со всей присущей данному действу истерией. Я решил найти источник крика, но мое внимание внезапно привлекли тонкие вертикальные тени, которые словно стекали по стенам по всему периметру танцпола. Они не имели четких очертаний, но были материальны. Я ждал, когда светомузыка раскроет их истинный смысл своими разноцветными огоньками, и наконец дождался. Случайная зеленая полоса медленно, словно сканируя, прошлась по одной из них, плавно превращая безликую тень в объемную фигуру. Легкий ветерок вырвался из моей груди - вдоль всего танцпола висели мертвецы. Только сейчас я почувствовал их мерзкий пьянящий запах. Они улыбались. Мертвые искривленные рты надменно искажали возможную на данный момент действительность.

Мое тело ослабло, мне хотелось бежать, но не было сил сдвинуться с места. Я знал, что эти рты улыбаются мне. Они хотят целовать меня, ласкать мою кожу зелеными распухшими языками. Больше всего на свете они хотели любить меня, разрывая мои мышцы гнилыми зубами. И я тоже хотел этого. Хотел почувствовать их извращенную искренность и любовь.

Пока подаренная ими фантазия разрасталась в моей голове, мертвецы открыли глаза и хором издали столь громкий вопль, что заложило уши. Две звуковые волны с треском влетели друг в друга и, объединившись, безжалостно рухнули на головы танцующих. Большинство из них упало, некоторые пробовали бежать, но, сделав пару шагов, непременно теряли равновесие и, отчаянно пытаясь зацепиться руками за воздух, разбивали головы о холодный пол. Я наблюдал за этим с загадочным спокойствием. Моя голова была тяжела и пуста и никоим образом не могла адекватно воспринимать происходящее. Несчастные корчились от боли и стонали. Их кожа покраснела и потрескалась. Кровь веселыми струйками фонтанировала из глазниц, заботливо возвращаясь к хозяевам ударами красных капель по лицу. Только с изменением общего ритма ко мне пришла осознанность. Я видел, как раздувшиеся животы один за другим начинали взрываться, усеивая все вокруг маленькими трупиками младенцев. Меня начало тошнить. Я упал на колени и, упершись кулаком в пол, уставился вниз. Я явственно видел в покрытии свое отражение, сверлящее меня безумным взглядом изза зеркальной границы. Наконец, не в силах больше терпеть, я выпустил наружу содержимое желудка - прямо на него и почувствовал, как по моей голове потекла блевота. Я лег и продолжил наблюдать за происходящим. К тому времени люди уже начали пожирать мертвых младенцев. Выполнившие свою миссию, повешенные смиренно дремали, тихо раскачиваясь на сухих веревках. Понимая, что конец близок, я начал отчаянно бить по стеклянному полу кулаками, мечтая провалиться вниз и спастись. И вот, наконец, это произошло. Стеклянная паутина порвалась, и маленький трепещущий ад устремился вниз. Время словно остановилось, и в его бездействии мое падение казалось бесконечным мгновением на пути к самоосознанию.

В моей голове кубик Рубика,

кубик Рубика в моей голове.

 

 

* * *

Сделав невероятное усилие над собой, я встал. В глазах двоилось. В комнате пахло табаком, водкой и какой-то тухлятиной. Развратные дельфины, видимо, уже давно кончили и мирно спали в недрах музыкального центра. Забавные создания. Такие умные и красивые. Они похожи на большие презервативы, да… огромные огнедышащие презервативы. Они скользят в бесконечном океане ароматной смазки и трутся друг о друга, изверга; невидимый кристальный огонь любви и страсти.

Улыбнувшись, я подошел, чтобы включить центр и понял: звук «тьюуууу» - «словно выключил старый магнитофон». Музыкальный центр и есть источник голоса! Проклятый продавец! Эта сука подсунула мне гипнотизирующий музыкальный центр. Он точно скрытый извращенец - держит дельфинов в звуконепроницаемых клетках и добывает кристаллики их волшебного огня! Я принялся осматривать центр, но ничего особенного не заметил. Тогда я стал разбирать его, потом ломать. В конце концов я в щепки разбил хитроумное устройство, но так ничего и не обнаружил. Господи. Этот ублюдок прослушивает квартиру и, направляя на меня радиоволны, хочет испугать. Я догадался: эти обои… Дурацкий цветочек на самом деле - закодированное послание! Срочно нужна звукоизоляция. Я принялся лепить скотч на стены, но тот быстро кончился. От жары, что стояла в комнате, осколки центра стали плавиться у меня под ногами. Поначалу я не обратил на это внимания, но когда образовавшаяся вязкая жидкость стала растекаться по всему полу - запаниковал. Полупрозрачная пленка покрывала комнату, Марины не было видно (видимо, она находилась на кухне), мистер борода почему-то душил старушку, и они вместе медленно тонули в вязкой жиже. Вскоре паника моя превратилась в истерику. Я начал метаться из стороны в сторону и догадался залезть в шкаф. Стоило мне закрыть за собой дверь, как жидкость из бывших осколков окутала двери снаружи и сразу же засохла, образовав непробиваемую корку. Я оказался замурован в шкафу без воздуха и надежды на спасение. Злая ирония. Скелет в шкафу. Вдруг я услышал шепот и безумно закричал: из всех темных углов на меня набросились полчища тараканов. Они, прогрызая кожу и забираясь под нее, начали пожирать меня изнутри, дико смеясь и приговаривая: «Мясо, наконец-то мясо! Хиль-хиль-хиль. Дождались, братцы, вгрызайтесь, братцы! Хиль-хиль-хиль».

Внезапно посреди всей этой обеденной оргии пронеслось:

- Ушел?! Я теряю терпение… с этой… б… тьюуууу!!!

После чего я вырубился.

 

ДЕНЬ 1

 

Как понять, что вокруг тебя: реальность или иллюзия? Как отличить одно от другого и найти правильный путь? Как получить ответ, если эти два понятия при ближайшем рассмотрении сливаются в одно? Пытаясь разобраться, ты еще больше теряешься и начинаешь сомневаться в собственном «я». Правда, кто я? Ничтожество? Безумец? Эгоист? Обычный человек? Уникум? Гений? Кто я? Пропахший спермой и табаком уродец? Параноик, лишенный души и морали, или божественное существо в человеческом обличье, склонное к мыслительному садомазохизму и пытающее себя ложным чувством вины? Кто я? Кто?

Почему столько вопросов так и остаются вопросами? В своей жизни я старался найти ответы на все и в общемто преуспел в этом деле. Пусть я сомневался во многих, но я их находил, и лишь один вопрос ставил меня в тупик: зачем я живу? Зачем миру нужно такое ничтожество? Ничтожество, которое не может ничего, кроме как жалеть себя и превозносить свое «я» до незыблемых высот. Все, о чем бы мне ни приходилось думать, всегда сводилось к этому чертовому вопросу, под знаком которого мне не посчастливилось родиться и вырасти, - и умирать мне, скорее всего, тоже придется под его похоронный марш.

Прозрачные мысли увязнут в тревоге,

И взрывы тела превратят в тухлый фарш,

Частички души на кровавой дороге

Воскреснут, услышав погибельный марш

 

 

* * *

Что такое реальность?… Теперь я знаю. Реальность - это боль. Страдание. Страх и смерть. Реальность - это то, во что мы не хотим верить. Реальность - это…

«Эээааааааах!!!» - полный отчаяния стон или даже вопль пронесся в моей голове. Я заставил себя открыть глаза. Я лежал на кровати, накрытый белой простыней. Меня окружали голые кирпичные стены. Это была небольшая комната без окон. Это была не моя квартира. Только теперь я понял, что вопль этот принадлежал мне. Я попытался встать, но внезапно в комнату ввалилось пять-шесть человек. Шесть: четверо коренастых мужчин в старых тужурках, полная женщина и болезненного вида парень в очках. Все они застыли в проходе и, открыв рты, изумленно сверлили меня глазами.

- Где я? - выдержав паузу, спросил я. Парень в очках проглотил слюну и неуверенно задал ответный вопрос.

- Ты, ты говоришь?

- А то не слышно!

Взволнованная толпа почему-то разом перекрестилась и попятилась.

- Ты ж помер! - вдруг воскликнула полная дама, неожиданно напомнив женщину, сдавшую мне комнату.

Я разозлился и, не обращая внимания на всю эту компанию, стал осматривать свое тело. Ничего. Ни крови, ни ран, ни порезов. Может, причудились мне комната, чертовы тараканы и все прочее? Но все равно - где я?

- Послушайте, я понимаю, что вы удивлены. Мне плевать чем. Я хочу знать, как я сюда попал? Самым смелым вновь оказался очкарик:

- Тты сумасшедший… был. Года полтора у нас лежал, а вчера вечером помер.

Он подошел поближе и, сняв очки, продолжил:

- Ей-богу! Я сам видел!

- Постой, ты путаешь, какие полгода, к чертям?! Так, ладно, откуда меня привезли?

- Из шкафа, - ожил один из четырех коренастых мужиков.

- Вот. Это уже ближе. А шкаф был в комнате, так ведь?

Очкарик подошел вплотную.

- Шкаф на улице стоял. Прямо посреди Невского. Там я тебя и нашел.

- Что за чушь?! Как шкаф мог стоять посреди Невского?! Вы в своем уме?! Все молча смотрели на меня.

- Нет, может, я чего-то недопонимаю? Сами подумайте: Невский, машины, дорога. Какой идиот стал бы тащить шкаф на дорогу?

- Это знамение! - закричала полная женщина, и все присутствующие подхватили ее бредовое заявление.

- Мать вашу! Какое знамение?! Наверное, я и вправду тронулся - не иначе.

Очкарик остановил всех и, взяв меня за руку, сказал:

- Не сердись, сейчас ты все поймешь. Одевайся. Принесите ему одежду. И еды! Быстрей же! Возможно, он как-то связан с Мариной!

- Мариной?!

- Потерпи, сейчас мы останемся наедине, и я все расскажу.

Женщина и мужики убежали. Я надел предоставленные мне парнем брюки и джинсовку и уже очень скоро, сидя на краю кровати и уплетая какую-то холодную кашу с хлебом, слушал удивительный рассказ. Оказывается, я каким-то образом попал в Петербург образца 2021 года. Короче, в Петербург будущего. Хотя это все больше напоминало дурдом. Место, где мне довелось прийти в себя, по рассказам очкарика, являлось нечто средним между госпиталем и санаторием, находящимся практически напротив Смольного. Наконец очкарик стал подводить разговор к логическому итогу. Он взял меня за руку и сказал:

- Почему мы нашли тебя в шкафу на дороге? Сейчас поймешь.

Он повел меня к выходу и открыл дверь. С улицы понесло чемто гнилым. Я осмотрелся: знакомый город предстал передо мной полуразрушенным и безлюдным.

- В чем дело? Почему повсюду руины и нет людей?

Очкарик опустил глаза, потом резко поднял их на меня и медленно, словно зачитывая приговор, произнес:

- Чума.

Свет озарил на мгновение душу,

Пряник смеется, нахально кривясь.

Думал, спокойствия сна не нарушу -

Он же исчез, сумасшедшая мразь.

Реальность, чертова реальность. Жестокая клоунесса, готовая часами стоять перед тобой на задних лапах, чтобы после в одно мгновение перерезать тебе горло. Деспотичная мать, год за годом поучающая тебя, чтобы как-нибудь утром испариться в неизвестном направлении с деньгами и новым любовником. Грязная шлюха, рассказывающая всю ночь о любви и романтике, а поутру оставляющая тебе на память головную боль и сифилис. Реальность не для романтиков. Реальность - для ублюдков. Кто я? Романтик или ублюдок?…

- Что вы сказали?

- А? а, прости, возможно, я задумался. Тебе не больно? Ну конечно же, больно. Потерпи, скоро все кончится…

 

ДЕНЬ 2

 

Комната хорошо освещена, я по-прежнему сижу на кровати. Рядом со мной очкарик. Теперь я достаточно спокоен и вглядываюсь в него. Невероятно худой, весь в маленьких прыщиках. Лицо каменное - ни доли эмоций, с грубыми чертами. Нос острый и какой-то сухой, что ли. Глаза маленькие. Он говорит, и его слова, словно удары, сыплются на мою голову:

Ввжжж!

- Вот уже четыре года чума. Я даже не знаю толком, откуда она взялась. Власти что-то много врали, но правды, может, не знали и они.

Ввжжж!

- Народу померло слишком много. Поначалу люди пытались как-то объединиться, но затем все группировки распались. Теперь каждый сам за себя.

Ввжжж!

- Ходит легенда. Хе, я слабо верю… Ходит легенда про девочку. В ее крови содержится какой-то вирус или нечто подобное. Этот вирус убивает чуму. Если взять кровь этой девочки, то можно сделать лекарство. Я не верил, пока…

Ввжжж!

- Пока я не увидел его.

- Кого?

- Я не в курсе, как его имя. Я никогда бы не поверил, но я видел его!

- Черт тебя дери! Кого?

- Он… или оно… Не знаю. Он ходит по улицам не боясь чумы. Он одет в черный плащ. Такой черный и зловещий, знаешь. А из-под капюшона у него торчит клюв. Кожаный клюв. Как раньше в кино.

- Как в старые времена? Где была чума? В Париже там или, мать ее, в Венеции, не помню.

- Да. Он ходит и убивает. И здоровых, и больных. Потом их кишки находят по всему городу. Те, кто еще жив, боятся и почти не выходят из домов. Ах да, совсем забыл, он ищет девочку. Не знаю почему, просто слышал от кого-то.

- Постой. Чего-то я совсем не врубаюсь. Слишком много всего на меня свалилось сразу. Секунду, как тебя зовут?

- Био.

- Это кличка?

- Вроде того. На самом деле имя. Я отказался от предыдущего, настоящего имени.

- Понятно. А почему эта женщина говорила про знамение?

- Ну, просто ты окочурился, а потом воскрес. Мы верим, что это сам Бог тебя послал, чтобы ты нашел девочку и спас нас.

- Ха. Как в кино. Волшебный герой, несчастная принцесса, ужасный негодяй и ожидаемое спасение мира! Тебе самому не смешно?

- В людях всегда должна жить надежда.

- Послушай. Меня зовут Андрей, мне двадцать, хотя теперь, может быть, двадцать четыре. Некоторое время назад я заперся в комнате, где по собственному желанию, ради прикола сходил с ума. Там творилось непонятное. Говорящие тараканы, страшный голос и так далее. Я даже видел сон про какую-то девочку и этого придурка с клювом. Может, я сошел с ума - весьма вероятно. Тем более я часто мечтал оказаться в таком Питере. Чумном. Я уже давно не понимаю, что происходит, и ты считаешь меня спасителем?!

- Не главное, кем ты был. Не главное, кем ты стал. Сейчас главное то, что я взываю о помощи. Кроме тебя, у нас больше нет надежды. Пойми.

- Но где я буду искать эту девочку и есть ли она вообще?

- Я не знаю, но я знаю то, что, найдя ее, ты, возможно, получишь ответы на все свои вопросы.

- Так, хорошо. Но хоть чтонибудь известно о ней?

- Немного. Известно лишь то, что ее зовут Марина.

По моей спине пробежали мурашки. Сон становится явью или я просто сплю? Реальность, чертова реальность.

 

ДЕНЬ З

 

На следующий день мы с Био, одевшись и обмотав лицо тряпками, пошли на улицу. Не знаю, какая польза может быть от тряпок. Однако спорить с ним было бесполезно. Достаточно странным было то, что он так смело решил пойти на улицу, ведь, по его словам, она была опасна.

Суховатый Био отлично подходил под определение «житель чумного города». Худой, бледный, невероятно пугливый и расположенный к пространным философствованиям, он мог бы даже стать официальным представителем чумы на сверхсекретном собрании интернациональных концессий, если бы, конечно, такому собранию потребовался подобный представитель… Мне всегда хотелось поведать ему об этом, но, понимая, что данное высказывание приведет лишь к обиде, я сдерживался. Чаще мы просто болтали ни о чем ил и, на худой конец, плевались безумными идеями. Био, например, опровергал теорию Дарвина об эволюции. Он считал, что много лет назад на нашу землю прилетели инопланетяне и, не сумев приспособиться к климатическим условиям, благополучно мутировали, образовав тем самым человеческий род. Моя точка зрения была не менее оригинальной, но гораздо более научной, как я считал. Я на все сто поддерживал старика Дарвина, делая поправку лишь в одном.

- И в чем же?

- Нужно было назвать ее не теорией эволюции, а теорией деградации.

- В смысле?

- В самом начале были микробы, бактерии…

- Так.

- Далее, по прошествии определенного времени, они стали видоизменяться в более сложные формы. Рептилии, динозавры, млекопитающие, люди… Каждый последующий вид был гораздо более сложной системой, а потому более уязвимой. Самые совершенные на данный момент существа - люди, получается, мы иждивенцы, мы те же самые микробы - только намного уродливее.

- Ну, это спорный момент. Может быть, весь наш мир, включая безграничное космическое пространство, - огромный сперматозоид, который мечется в еще большем безграничном пространстве в поисках подходящей яйцеклетки.

- Нет, это уже бред, но я прощаю тебе эту откровенную глупость, делая ссылку на эпидемию, посреди которой вам, мой дорогой друг, приходится влачить свое жалкое существование.

- Тебе ли меня судить? Я хотя бы знаю, кто я такой и где нахожусь.

- Я тоже знаю, где я.

- Поделись соображениями.

- Боюсь, тебе не понравится данное определение.

- Хахха, мне нравится, что в подобной ситуации ты еще способен шутить.

- Мне больше ничего не остается, у меня уже нет надежды на будущее.

- Поверь, время лечит.

- Нет, время не лечит - оно дрочит наше сознание, а сознание имеет нас, как хочет жизнь; мы же пытаемся подстроить ее под себя, меняя сознание и спуская на это последнее время. Я люблю треугольники.

Этот таинственный человек с клювом… Марина… Насколько же все это переплелось в моем сознании? И что все это значит? Вопросы, вопросы…

Город, казалось, находился в теле огромного мертвеца. Отовсюду несло чемто гнилым, людей не было. Мы шли по Суворовскому проспекту от Смольного, и с каждым шагом я впадал в новый ступор: город мертв. Все мертвы. Мой Петербург мечты восстал из своей могилы и, свергнув с трона Петербург реальный, начал править бал. Мы шли, и многочисленные картинки из моей памяти ежесекундно обновлялись: кажется, аптека с большой зеленой неоновой вывеской - теперь это обгорелая стена с разбитыми стеклами. Салон тату - аналогично. На дорогах совершенно нет машин. И людей тоже… Все дороги усыпаны мусором, все тротуары в мусоре. Везде мусор. Каждый третий дом пережил пожар. Абсолютно все окна почему-то разбиты. Пустынный Суворовский… Похоже, весь город в таком состоянии. И что-то в этом есть…

Жизнь… Как много таит в себе это слово. Как много оригинального и неоднозначного оно в себе несет. И как глупо мы поступаем, ограничивая ее разнообразными условностями. А ведь эта глупость только внешне кажется безобидной… Как много мы мечтаем. Мечтаем и верим, что когда-нибудь наши мечты все-таки сбудутся, и станет очень хорошо. Очень хорошо и надолго. Я и сам так думал, но вот мои мечты воплощаются в жизнь. Я в принципе получаю все что хочу: сумасшествие, чума, приключение, тайна… Девочка, которую зовут Марина. При чем тут Марина? Почему я о ней так мало помню и какую роль она играет во всем этом? А может, это просто затянувшийся сон? Мерзкий долгожданный сон. Какого черта я иду по пустынному городу, в существование которого еще недавно не мог и поверить? И чего я боюсь? Это мой мир, и значит я устанавливаю в нем правила.

Резким движением я стянул со своего лица тряпки и блаженно затянулся воздухом, будто сигаретой. Био, откровенно говоря, не понял моего неожиданного порыва.

- Ты что?! Надень быстро! Я же, чувствуя себя заново рожденным, лишь ухмыльнулся и положил руку ему на плечо:

- Друг! К чертям осторожность. Я Бог!

- В смысле?

- Я сам создал этот мир! Таких совпадений не бывает. Это не сон, это не безумная иллюзия - это правда. Жизнь ил и судьба - не знаю - за мои страдания решила преподнести мне роскошный подарок - целый мир. Новый мир. Мой. Мир.

- Ты снова рехнулся?

- Да, это семейное. У меня в роду все сходят с ума, затем умирают, после чего воскресают и снова сходят с ума. Традиция такая, понимаешь?

- Не обращай внимания. Пойми, все живут так, как считается правильным, я же иду против всех. Тот, кто идет против всех, в итоге остается один. Я один, но я счастлив! Я единственный в своем роде, я уникальный, я избранный, я… ха-ха-ха-ха!

Ударившая мне в голову эйфория росла, и казалось, что она, подобно огромному красному яблоку, через мгновение перезреет и, сорвавшись с ветви, упадет на землю уже в виде моей головы. Упадет и, лопнув, разлетится в разные стороны.

- Где ты?

- А?

- Я спрашиваю, где ты?

- А, прости, чего-то меня понесло не туда. Ну… ты понял. Просто как-то странно все это.

- Я понимаю. Пока ты себя превозносил, у меня появилась идея. Поскольку мы оба заинтересованы в Марине и оба не знаем, где ее искать, то, может быть, лучше начать с той самой комнаты? Ну, в прошлой жизни, или что-то вроде

того?

Внутри меня все перевернулось. Я идиот. Я был в двух минутах ходьбы от той самой квартиры, где еще совсем недавно сходил с ума, и даже не подумал об этом. Странно. Словно что-то специально помогло мне забыть. Очень странно.

- Да. Отличная идея. Вот она. Я указал на два окна третьего этажа ближайшего дома. Два заколоченных окна.

- Тут точно что-то нечисто, - заволновался Био. - Почему все окна в доме разбиты, а твои - заколочены?

- Не знаю. Я этого не делал… вроде.

- Ты не помнишь? -Био как-то странно улыбнулся.

- Представь себя на моем месте! Я уже начинаю сомневаться в том, что помню наверняка. Например…

Я остановился. Невозможно! Невероятно! Еще минуту назад я, кажется, помнил, а теперь…

Твоя злость улыбкой скрыта,

Срикошетив об вопрос,

Будет ненависть зарыта

В почве из душистых роз

Иногда бывает так… Никогда так не бывает, что внезапно, в одно мгновение, ты забываешь, что было с тобой раньше. Свое детство, знакомых и прочее, Помнишь лишь себя в отдельные моменты. Свои чувства, мысли, слова. Но с кем ты разговаривал, о ком тогда думал - неизвестно. Ты стоишь посреди дороги, озираешься по сторонам и тупо удерживаешь улыбку на лице, а твоя память в это время бормочет всякую бессмыслицу: /чашку чая?/лень мыть стакан, нужно купить новые ботинки/утро/и щелочи тоже растворяют щелочи/почем помидоры?/не возжелай женой ближнего жены своего, будучи ближним жены своего ближнего женой/два, пожалуйста/ возможно, и так/быть или не быть?/закрой рот, сука!/

Твои это воспоминания или нет - непонятно. Но факт - они в тебе. Значит, теперь они твои. Ну что, конец связи… Тьюуууу…

 

 

* * *

Таак. Спокойно. Только не нервничай. Я помню все с того момента, как зашел тогда в квартиру. Что до этого? Я постоянно жаловался на жизнь. Кому? У меня были родители? Почему я помню русский язык? Откуда я вообще знаю, что это русский язык? Спокойно. Так, Био рядом, он смотрит на меня. Он что, голубой? Почему? Не знаю. Это я сам у себя спросил? Не знаю, хе-хе. Я плачу. Эээээ, Био говорит что-то. Что говоришь? А, да, пошли. Он ведет меня в арку - я помню это место: сейчас направо, в парадную и вверх по лестнице. Там и будет эта квартира. Дверь, лестница, лестница, окно, лестница, лестница, окно, вспышка, окно, лестница… дверь. Да, это она. Но там тарака… Стоп!

- Био!

- Да?

- Что ты делаешь?

- Как «что»? Мы же хотели посмотреть квартиру. Ну ты сам про нее рассказывал. Как ты заперся там и проводил свой эксперимент. И мы обязательно должны войти внутрь. Обязательно! - теперь он говорил взволнованно, будто замышляя что-то.

- А, ну да. Иди первый, мне как-то не по себе.

- Ххорошо, как скажешь.

Спокойно, без нервов. Мне это начинает нравиться. Итак, Био открывает дверь - та не заперта. Очень интересно, хе-хе. Да, та самая квартира. Все чисто. Меня тут еще не было. Или уже не было. Подарок судьбы? Что ж, подарочек с сюрпризом - и не одним. Тот самый старый паркет, обои! Мои милые обои! Милый дурацкий цветочек! Странное дежавю: то, чего не было, снова повторяется. Без нервов. Похоже, это игра. И теперь она мне точно нравится.

- Андрей!

Что? Меня? Ах, дельфины, дельфины. Впрочем, да.

- Да.

- Смотри, что я нашел.

Био подошел с аудиокассетой.

- Она лежала на столе. Давай послушаем?

- Но центр распл… Он цел. Ах да, игра. Хе-хе.

- Какая игра?

- Не обращай внимания, Био. Ставь.

Био засунул кассету и нажал plау. Секунды три царило молчание, а затем из динамиков стал вырываться бешеный крик, похоже, детский, сопровождаемый мужским голосом, изредка вставляющим слова:

«Ааааааа!»

«Не плачь, все будет хорошо».

«Ааааааа!… Э… х… э… х…» «Успокойся, солнышко, я почти все». Я странно себя почувствовал. Словно я раньше это уже слышал.

- Аааааааа!!!!!! -вдруг раздался дикий вопль, заглушивший запись.

Это кричал Био. Он изумленно смотрел на меня. Его лицо определенно сковывал страх.

- Что? - спросил я и понял, что смотрит он не на меня, а на что-то позади меня. И это что-то явно не было пышногрудой блондинкой, эротично поглаживающей себя по загорелым бедрам…

Момент неизвестности. Предшоковое мгновение. Момент мгновенного шока перед неизвестностью. Одна жалкая доля секунды, способная резко перевернуть твое сознание с ног на голову. Ты сидишь в темной комнате, приставив пистолет к виску, и за ту долю секунды, что летит пуля, в твоей голове немыслимым образом проносится вся твоя жизнь. Ты идешь по дороге с закрытыми глазами. Ты знаешь, что дорога широкая, преград нет. Ты можешь спокойно идти, но ты боишься. С каждым шагом тебе все труднее избежать встречи с невидимыми преградами. И вот ты больше не в силах терпеть - и открываешь глаза. Ты только что не заметил ту самую долю секунды. Слишком рано сдался. Твои глаза открыты - и тебе хочется их выколоть. Но внезапно сбивающая тебя машина не дает это сделать.

 

ДЕНЬ 1

 

Окно, вспышка, окно, вспышка, вспышка, окно. Забавно, я снова здесь. В своей экспериментальной квартире. Сжавшись, я лежу на холодном полу в полной темноте. Я молчу. Мне кажется, что от малейшего движения окружающая меня бесконечность взорвется и разнесет мое тело в щепки. Может, я умер? Неизвестно, но вполне возможно. Господи, пожалуйста, пусть будет так, что я уже мертв. Я больше не могу это терпеть, и я ничего не понимаю. Это точно не мой мир, и почему-то теперь я плачу. Плачу из сострадания ко всем окружавшим когда-либо меня людям. Странное чувство. Я знаю лишь то, что около меня лежит окровавленный труп Био. Он смотрит на меня и ждет моего движения. В этом чертовом ожидании его внутренности, торчащие из вспоротого живота, нервно подергиваются. Они, словно ветви дерева, развеваются на ветру и тянут ко мне свои липкие щупальца. Такое ощущение, что я на самом дне океана. К моей ноге привязан огромный камень, мешающий всплыть на поверхность. Воздуха пока хватает, и я спокойно созерцаю голубую бездну, окутавшую, словно одеялом, мою обреченность. И вдруг начинаю чувствовать порыв ветра. Под водой. Как такое возможно? И вот порыв проходит и уносит мою обреченность; я начинаю всплывать, мне становится легче, я испытываю любовь к каждой частице мира… И я признаюсь. Я признаюсь себе, что с самого начала знал о ней. На самом деле это я…

Окно, вспышка!

 

 

* * *

- Стой!!! Забудь. Забудь и крепись. Скоро конец. Остался последний. Ты сможешь, ты убежишь. И больше никаких на хрен «тьюуууу», понял?!

 

 

* * *

- Стой!!! Не шевелись, все может обвалиться.

Я вижу человека в странном кожаном скафандре синего цвета. На его голове - противогаз. Он кричит и тянет руку.

- Господи, что тут произошло? Что произошло? Я, кажется, помню…

- …Что? - спросил я и понял, что смотрит он не на меня, а на чтото позади меня. И это что-то явно не было пышногрудой блондинкой, эротично поглаживающей себя по загорелым бедрам.

Я резко оглянулся и сразу отскочил назад. Перед нами стоял тот самый… Огромного роста, в черном, как ночь, плаще. Он стоял и улыбался. Я не видел этого, но точно знал, что он улыбался. И ноздри на его страшном клюве жадно глотали воздух. Я попятился назад, споткнулся и упал. Био же, напротив, с криком подбежал к нему. Пару раз дернулся и медленно повернулся. С его рубашки капала кровь - от живота к паху ползло, оставляя след, красное пятно. Клюв, зловеще смеясь, вонзил в спину Био нож и с нечеловеческой силой разорвал ему грудь. Я вижу острие, плавно скользящее по белоснежной плоти, вижу, как из живота Био начинают выпадать внутренности. Так, похоже, это кишечник… или желудок, хм… О чем это я? Меня вырывает, я не в силах бороться. Я просто лежу и жду. Клюв вытаскивает кассету делает шаг - и тут…

- Это был обвал. Я чудом выжил.

Человек в противогазе кивнул. И вытащил меня из-под обломков. Выбираясь, я успел посмотреть на тело Био. Его не было, не было даже крови. Этот факт я принял спокойно, так как уже успел привыкнуть к подобным странностям. Я был жив. Я все еще был жив и находился в мире, где исполняются мечты. Самые страшные мечты, доступные и подвластные лишь моему безумному воображению. Теперь мне стало понятно: все, что произошло, - квартира, кровожадные тараканы, чума, маньяк с клювом - все это было связано с Мариной. Кстати, странно, почему я ее помню? Игра… непонятная, злая и жестокая игра. Как бы я хотел сейчас, наконец, поверить в Бога и свалить все на него. Пафосно плюнуть ему в лицо и с диким грохотом провалиться в ад. Если, конечно, я уже не там…

Раньше подобная картина показалась бы мне утопией, но время расставило все по своим местам… и вот два незнакомых человека сидят в противогазах в полуразрушенной комнате и пытаются понять хоть что-то:

- Слушай…

- Анти.

- Да что ж у вас всех с именами! Хорошо. Почему Анти?

- Я из особого подразделения, специализирующегося на проблемах мародерства и распространения вируса. Анти - это кодовое имя.

- Вируса чего? Чумы?

- И ее тоже.

- А что, есть еще что-то?

- Ну а как же. Ты вообще в курсе того, что происходит в мире?

- Пожалуй, снова нет.

- Чума началась четырнадцать лет назад. Именно здесь. Почему - не знаю. Все эти международные толстосумы собрались вместе, посоветовались и решили изолировать город. Но каким-то образом зараза вырвалась и постепенно охватила весь мир, а дойдя до Китая - уж не знаю, чем так провинились жители Поднебесной, хе-хе, - эволюционировала.

- Каким образом?

- Слушай, я не биолог. Короче, сравни лужу и цунами. Смекаешь? Если раньше зараженные просто дохли как мухи, то теперь… Теперь, заразившись, человек как бы умирает. Он неподвижно лежит, но не гниет. Его конечности срастаются, тело принимает обтекаемую форму и покрывается слоем липкой слизи. Человек становится похожим на червя. Червя с человеческим лицом. И эти черви поедают все вокруг, включая оставшихся людей. Понимаю, звучит дико, я и сам бы не поверил, но такова реальность. Ах да, еще эти твари иногда выпускают какие-то споры в воздух, заражая его. Мир умирает. Тебе повезло, что у меня с собой был запасной противогаз. И мне вообще непонятно, как ты провел столько времени без него!

- Кстати, я только сейчас подумал… почему мы разговариваем? Ведь в противогазе это невозможно…

- Черт. Я хотел то же самое спросить у тебя. Видишь ли… Я расскажу, как попал сюда. Я был на задании, мы группой обследовали один завод. Все шло нормально, даже слишком нормально, и вдруг - бабах! - Анти развел руками, забавно подергивая хоботом противогаза.

- Не понял.

- Я тоже. То ли взрыв, то ли еще чтото. Я вырубился и очнулся здесь. Где, собственно говоря, и нашел тебя. Моя рация молчит. Я какимто образом могу теперь разговаривать в противогазе и… И я ничего не понимаю.

- В этом я с тобой солидарен. Скажи мне только вот что: ты слышал чтонибудь о некой Марине?

- Марине?!

- Да, а что ты так реагируешь?

- Это секретная информация! Как ты узнал?! Я с товарищами… ну… это самое задание - мы искали Марину. Я не в курсе, кто это, но дело было архиважное! Откудаты…

- Послушай, из того, что с нами произошло, это - самая незначительная загадка.

- Пожалуй, ты прав. А что случилось с тобой?

- 0, это долгая история. Лучше не рассказывать. Но у меня есть к тебе еще один вопрос. Знаешь ли ты про некоего человека или существо в черном плаще и с огромным птичьим клювом?

- Да, это такая легенда. Его считают демоном из ада, принесшим в мир вирус. Многие утверждают, что видел и его. Говорят, он ходит по ул ицам и убивает здоровых людей. Но я в это не верю.

- Я тоже с ним встречался.

- Где?

- На этом самом месте. Он при мне убил человека. И он както связан с Мариной.

- Ты хочешь ее найти?

- Теперь определенно да. Она напрямую связана со мной, только пока не знаю как.

- Значит, наши интересы совпадают. Будем действовать вместе?

- Акваланг.

- Какой акваланг?

- Не знаю. У меня начинает крыша съезжать, мы должны торопиться.

- Хорошо, с чего начнем? С завода?

- Пожалуй.

- Когда выйдем на улицу держись ко мне поближе. Там небезопасно.

Я кивнул, и этот кивок явил собой предзнаменование приближающегося конца пути. Я это чувствовал. И почемуто я был уверен, что скоро мы с Мариной встретимся.

 

ДЕНЬ 2

 

Опустошенность. Именно ее ты чувствуешь, когда мир вокруг тебя рушится. И именно ею ты становишься, когда рушится мир в тебе самом. Твои мечты теперь - забытые сны, идеалы - ускользающие тени. То, что еще вчера блестело на солнце и согревало тебя, сегодня померкло, покрывшись зеленой плесенью. Ты проиграл… Я проиграл…

- И где они?

Мы с Анти стоим посреди дороги, и я быстро оцениваю изменения, произошедшие в городе за время моего отсутствия.

Домов еще меньше. Видимо, были бомбардировки. Обещанных толп кровожадных тварей не видно, улицы по-прежнему пусты. Мусор… теперь он везде. Абсолютно везде. Бутылки из-под лимонада, одежда, рваные пакеты, шприцы, засохшая блевота. Все стены в блевоте, а асфальт в крови. Словно здесь давным-давно протекала кровавая река… Я иду, прячась за спиной Анти, - так, по его словам, безопаснее. Странно, ни одного трупа - их что, убирают? Или… съедают? Я снова уверен: это мой мир, и я его боюсь.

- Они как муравьи, а город - муравейник.

- Тогда почему я их не вижу?

- Сейчас день, они не любят солнце: оно приносит им неудобство.

- Сказал прямо как работник турфирмы.

- Что?

- Да так, ничего. Солнце их убивает?

- Нет, их очень сложно убить. Огнестрельное оружие практически бесполезно. От выстрелов много крови, много говна, но толку мало. Нужно целить в голову, в мозг. Кстати, самое интересное, что чем больше этих тварей умирает, тем больше новых сползается в эти места. Они словно чувствуют смерть своих товарищей, впрочем, слово «товарищ» вряд ли уместно сейчас. Ты так и не рассказал, откуда знаешь про Марину?

- Это очень сложно, считай, я прибыл из прошлого, чтобы спасти мир.

- Прямо как Терминатор.

- Нет, Терминатор хотел уничтожить мир, ну или что-то в этом духе.

Вдруг я услышал странный шорох.

- Тсс…

Анти вздрогнул и замолчал. Шорох доносился из-за угла. Мы медленно подошли. Анти жестом руки остановил меня и заглянул за угол. Я не сдержался и последовал его примеру. Метрах в двадцати от нас, прижавшись к поребрику, лежало существо, которое он мне ранее описывал. Огромный коричневый червь, примерно два метра в длину и полметра в обхвате. Его тело покрывали непонятные серые пятна. Анти нагнулся ко мне и прошептал:

- Старый, видимо, коньки отбрасывает.

- Почему днем? Они же боятся света?

- Не знаю.

В это время существо нервно дергалось, подавая последние признаки медленно покидающей его жизни.

- Андрей.

- Что?

- Нам нужно сваливать отсюда. Кстати, здесь

недалеко тот самый завод.

- Где именно?

- Недалеко. Это и не завод, впрочем… просто дом. Но мы зовем его именно так.

- Почему?

- Я не знаю, я всего лишь исполнитель…

Мы тихо уходим…

 

 

* * *

Мы подходим к заводу. Никакой ограды. Обычный дом. Обычная дверь. Непонятно… Черт! Внезапно я узнаю этот дом… ее дом. Дом, где много лет назад мы с ней расстались. Та же самая дверь… Анти дергает ручку - заперто.

- Что будем делать?

- Без поня…

Мой ответ прерывает оглушительный писк, исходящий, кажется, отовсюду. Мне становится плохо, и я падаю. И рядом со мной падает Анти.

Я сплю. И понимаю это. Мне снится что-то банальное: голубая речка, красочная поляна, ясное небо. Просыпаюсь я с неохотой, и меня радует только то, что скоро все кончится.

Нам дарит с